Когда - то давно Лиза принесла мне потрепанный мамин журнал и со смехом предложила его полистать. "Взрослый", как нам тогда казалось, журнал был насыщен многочисленными красавицами в пышных платьях с короткими, ничего не значащими для нас подписями брендов, которые были на них надеты. Всего пара страниц были заполнены хоть какой - то информацией, но увидев подзаголовок с страшным и необъяснимым словом "секс", мы осеклись и решили отложить чтение, не желая разбираться в неизвестных темах. Лиза так и поступила, а вот я так заигралась с подругой, что поняла, что забыла отдать ей его лишь тогда, когда она уже уехала домой. Яркая кричащая обложка так и звала меня посмотреть, что же там все - таки внутри, изучить от корки до корки, как и учила мама. И я решила, что в этом ничего зазорного не будет - я ведь так люблю читать, прочитаю и это печатное издание. Ведь если его позволяют печатать, значит, его можно читать, даже ту злосчастную колонку, вызвавшую в нас так много противоречий. Я прочитала весь журнал в тот же вечер, и что такое секс так и не поняла. Зато поняла, что если твое сердце разбили, то нужно не подавать вида и найти себе новое увлечение, с головой окунувшись в него. У меня уже тогда разбивалось сердце, например тогда, когда мама не брала меня с собой за покупками или когда она не покупала мне очередную саму лучшую на свете куклу "Барби". Несмотря на то, что словосочетание "окунуться с головой" мне было не понятно, я все - таки решила найти себе хобби. И даже нашла: теперь, когда я обижалась на маму, я долго истошно кричала на всю улицу, так что бедная смущенная мама брала меня в охапку и наскоро садила в машину, причитая, какая у нее невоспитанная дочь. 

Жаль, что я не могу истошно покричать сейчас и решить все свои проблемы простым ором как по взмаху волшебной палочки.


Проснулась я очень рано, и после прочитанных сообщений от Макса еле сдержалась, чтобы не повторить главный трюк детства. Зайдя на кухню, по оставшейся полупустой тарелке с кашей я поняла, что мама уже ушла, и позволила себе громко закричать от безысходности своего положения. Ну почему же мне так плохо от самого воспоминания нашего "свидания" с Максом? Все же было не так уж и плохо. Если, конечно, не считать того, что Макс был совсем не героем моих внезапных грез.

Ноги стали совсем ватными и перестали слушаться, так что я медленно села на холодный пол кухни. Очнулась я от громкого и настойчивого гудка автомобиля с улицы. Я неохотно встала и доплелась до окна: машина уже со свистом пролетала мимо, а незнакомый парень ругался ей вслед, видимо, чуть не сбитый ею. Краем глаза я заметила повернувшую на дорогу рыжеватую голову Макса и поспешила спрятаться на полу. Я представила что нахожусь на войне и ползком направилась в ванную. Моя конечная цель - остаться незамеченной и проскочить в комнату, негромко хлопнув дверью. Я - шпионка, которую пытаются найти незнакомые и небезопасные личности, такие, как Макс. И я успешно прошла это задание.

Я попыталась прийти в себя с помощью прохладного душа. Это действительно помогло мне заново почувствовать свое тело и успокоить сердцебиение. Затем я переоделась и посмотрела на время - уже прошла половина пары. Я быстро собралась и пришла ровно ко второй. Меня даже никто не заметил, кроме, пожалуй Лизы, недовольно шикнувшей на меня.

- Ты где торчала? - тихо продолжала она меня отчитывать, пока я сидела с ней рядом и перебирала тетради. Не найдя нужной, я спокойно перевела взгляд на нее и удержалась от смеха: она стояла так грозно и воинственно, будто бы вот - вот и раздерет меня в клочья. В иной раз я бы всерьез испугалась и начала бы ее успокаивать, но после последних событий я уже ничему не удивляюсь: ни  в себе, ни в людях. И не боюсь ничего: что должно случится, то и случится. Если мне суждено умереть от крепкой хватке от ее рук, то пускай я умру со спокойным, а не испуганным лицом.