Domina Mortem
2020-11-21 16:00:17
Хоть на что-то не нужно ограничение ставить
Різне, Цікаве
Драма о некроманте в стихах. Отдельная история с сюжетом, читайте до конца.
«Мне слов не хватит сбросить эту смуту,
Я лишь взмахнув рукой зажгу очаг.
Я трус и враг вам в трудную минуту.
Со мной ваш шаг — лишь тщетный шаг назад.
Я не волшебник, лишь простой бродяга,
И замок мой — лишь груда из камней,
Меня давно покинула отвага,
Пожалуй, не в ладах мы были с ней.
Я вам не шут, принцесса, и не рыцарь,
И вместо драк я предпочту еду.
Прибыв на бал изволю ль я умыться?
Конечно нет. С таким лицом приду.
Потом и дальше, мудрые министры,
Судите вид мой только по себе.
Пока вы смотрите, наемся очень быстро,
И побежу* в безмолвной сей борьбе.
Коль бросят мне перчатку — пну ботинком,
Простите уж, мне кодекс не указ.
И между жизнью или поединком,
Я жизнь возьму, прицелившись на глаз.
Смолчу о том, что лишь одним щелбаном,
Способен победить в любой борьбе.
Чтоб впредь себя не выставить чурбаном,
Я скромно промолчу об их судьбе.
Зевну разочек, может даже сотню,
В конце концов — принцессой приглашен.
Свалить отсюда очень мне охотно,
Конец людей давно уж предрешен.
Пока дракон в пути разрушить замок,
Я пофлиртую с дамами в углу.
Кто виноват, что зверь на девок падок?
Не я, и им помочь я не могу.
Печалька, но злодей я лет уж сотню,
Вторую я уже — антагонист.
И по легендам я питаюсь плотью,
А между рёбр лишь пустота и свист.
По правде говоря, меня не кормят,
А потому я бледен, — очень худ, —
И до сих пор людьми я не был понят,
Лишь монстры и скелеты боль поймут.
Взгрустнул чуток и сразу неохота,
Из празденства людей сейчас сбегать.
Подумаешь, дракон... Прошла зевота.
А нет... Все так же хочется зевать.
Я буду есть... И пить... И веселиться!
Подумаешь, в душе такой грустняк.
Извольте, дамы, вы посторониться,
Навеки мне призванье — холостяк».
Пока принцесса вновь кадрится принцем,
А дамы все порядочно пьяны.
Никто не в силах впредь остепениться,
Масштабы даже больше, чем войны.
Поразмышляв с минуту он уходит,
Минуя стражей, спящих на посту.
И черной тенью он по замку бродит,
Тьмой делая мазки, что на холсту.
А тьма в служеньи верном не подводит,
Тревожа тех, кто спят давно меж стен.
Кто из могилы слугами выходят,
Попавшись в некроманта вечный плен.
Он всё идёт спускаясь в подземелье,
И крикам подпевая в унисон.
В его душе царится вновь веселье,
Как будто смерть других — чудесный сон.
Проходит мимо пленных или трупов,
Минуя клетки некогда живых.
Минуя их в отчаянии глупом,
Желая отыскать своих родных.
Глаз изумруды блещут ярким светом,
Замедлив шаг, закроет он глаза.
Нет видеть сил двух высохших скелетов.
Жены. Ребёнка. С глаз течёт слеза.
Он слышит гром, как рушит замок монстр,
Он открывает клеть, шагнув к родным.
Не ненависть на деле ведь уродство,
Уродство — оставаться век больным.
Больным по чьим-то радостным улыбкам,
Больным по столь простому слову "пап".
В груди болит... Пусть слишком, слишком дико,
Они мертвы от чьих-то гнусных лап.
Он рядом сел, касаясь детской ручки.
И обнимая груды две костей.
Сейчас и впредь — они столь неразлучны,
«Давай, дракон, скорей меня убей...
Прошу, дракон, скорей меня убей..."