Костя стоял на причале и любовался закатом. На шее у него висела камера, но фотографировать сегодня парень не собирался. Перед ним шумела река. Волосы Кости трепал прохладный ветер, о чем-то перекрикивались в полете чайки. Лодок здесь не было — небольшой ветхий причал уже давно не мог выполнять свою прямую функцию, а потому обычно был пуст. Вот почему Костя выбрал это место. О нем знали немногие — в основном, те, кто вырос в их городке и все еще оставался здесь. С каждым годом таких становилось все меньше.

Парень стоял в одиночестве, погрузившись в собственные мысли. Нужно ли влиять на сложившуюся ситуацию? Или стоит просто довериться течению и пусть несет, словно эта самая, раскинувшаяся перед ним, река? Костя понимал, что вернуть на исходную, отмотать цепь событий назад не получится, но лихорадочно искал возможный выход, и раз за разом проигрывал в голове действия, которые предстояло выполнить…

Он включил свой старенький «Nikon» в режим просмотра и вернулся на несколько десятков кадров назад, до того самого видео.

Маленький экран показал, как группа ребят избивает и насилует девушку. О ее личности и дальнейшей судьбе Костя ничего выяснить не смог, зато дома увеличил изображение — в видео засветились лица троих из пяти парней, и двое были ему хорошо знакомы.

Запись заканчивалась ничем, обрывалась — потому что его заметили и чуть было не догнали. Сбежал.

С одной стороны — как трус.

С другой — Костя понимал, что один против пятерых он сделает не больше, чем девушка с видео…

Он выключил камеру и снова посмотрел на тонущий в реке оранжевый диск. Солнце-то выплывет и подарит новый рассвет. Сможет ли выплыть он?

***

За спиной зашуршала галька. Костя повернулся и увидел одного из них. Интересно, он действительно пришел в одиночку?

— Константин, а ты шустрый! Обычно мне удается догонять беглецов. Да не боись, не трону. Показывай, что там у тебя.

Это был Сергей. Самый опасный из тех двоих, которых узнал Костя, — потому что отец Сергея служил в органах. И он, и второй знали о причале — они выросли в этом городе и уезжать не собирались; если у тебя есть связи, здесь ты — как у бога за пазухой. У этих связи были, но сейчас Костю волновало не это. Если Сергей рассказал отцу о звонке, то восхода солнца Костя наверняка не увидит.

Он снял с шеи фотоаппарат и протянул Сергею:

— Скажи, что с девушкой?

Сергей взял камеру и принялся ее осматривать.

— Послушай, ты ведь свой выбор уже сделал, правильно? Не в ментовку позвонил, а Вите. И правильно сделал, я считаю, и поверь, у меня есть все доводы так считать. Как ты там оказался вообще, папарацци?

Костя не сводил взгляда с фотоаппарата. Он не мог заставить себя смотреть в глаза насильнику, поэтому и вперился в технику. Сергей был прав – Костя сделал выбор и не мог отменить свое решение. Не в этой ситуации. Кому, как не корреспонденту, знать о коррумпированности местной власти, о продажных судах, о сидящих в высоких креслах ублюдках, покрывающих преступления, совершенные их детьми… Он позвонил второму из двоих, которых узнал, Виктору. Договорился о встрече, рискуя потерять жизнь. Если ее можно так назвать, когда только и делаешь, что сводишь концы с концами. Он сделал свой выбор и сделал первый ход. А девушка… почему Сергей просто не успокоит, не скажет, что с ней все в порядке? Потому что это не так?

— Я люблю… любил гулять вдоль берега. Заблудился. Пошел на свет костра и просто оказался в нужном месте в нужное время. У нас, журналистов, такое бывает.

— Это с какой стороны посмотреть, — заметил Сергей, обнаружив, наконец, на фотоаппарате разъем для карты памяти, — Вот с моей, — в ненужное время в ненужном месте ты оказался. Давай поменьше вопросов, просто закончим это все здесь и сейчас. Я про тебя справки навел, ты вроде парень ровный. Надеюсь, что брыкаться не вздумаешь.

— Я тоже навел, поэтому да, знал, на что иду.

— Не ссыкотно? — Сергей извлек карту.

— Есть немного, — честно ответил Костя, — но я думаю, что это лучше, чем идти в…

— В ментовку? Да, второй вариант хуже, могу заверить. Там тебе не обрадовались бы ни мой батя, ни его коллеги. Но ведь и по-другому можно было. Ты мог просто удалить нахрен это все и постараться забыть, как страшный сон.

Сергей расстегнул куртку и достал из нагрудной кобуры пистолет. Рискуя упасть в воду, Костя вжался в шаткую ограду причала. Раздался предупреждающий треск гнилой древесины.

— Не ссы. Я просто хочу, чтоб ты понимал: после того, как мы разойдемся, любое – понимаешь? – любое упоминание этого случая повлечет для тебя непоправимые последствия. Усек?

— Да.

— Хорошо.

Ствол отправился обратно в кобуру.

— Держи. — Из внутреннего кармана куртки Сергей извлек толстую пачку сложенных вдвое стодолларовых банкнот. — Как договаривались, торговаться не буду.

Костя взял деньги. Он не стал пересчитывать — не хотел, чтоб Сергей видел, как трясутся руки. Просто сунул купюры в карман.

Сергей ухмыльнулся и бросил карту на доски причала. Несколько раз наступил каблуком, пока пластик не распался на куски. Свободной рукой собрал осколки и с размаху швырнул в воду. Следом полетела камера.

Костя промолчал. Он любил свой фотоаппарат и не думал, что Сергей его выбросит. С другой стороны, он понимал, что теперь, если надо, сможет позволить себе камеру получше. Все теперь должно быть лучше. Возможно, кроме него самого.

— И, знаешь, на твоем месте я бы валил из города. Просто на всякий случай. Бывай!

Сергей шагнул с причала. Снова зашуршала галька.

— Постой… — Костя замялся.

— Ну? Рожай быстрее!

— Пообещай, что больше подобного не сделаете.

Сергей улыбнулся, но его глаза оставались серьезными.

— Послушай… мы не хотели. Просто пьяные были. Обещать тебе я, естественно, ни хрена не буду, но хочется, чтоб ты понимал — если бы можно было все вернуть, мы бы вернули, каждый из нас. Это… навсегда же. Оно никогда не проходит бесследно… это все?

— Девушка жива?

— А ты как думаешь?

Сергей сплюнул и зашагал прочь.

***

Костя стоял на причале и любовался закатом. Ветер продолжал трепать его волосы, чайки продолжали кричать, рядом безмятежно шумела река. Без фотоаппарата шее стало легче. На душе — тяжелее. Далеко в стороне, на одном из многочисленных холмов, в лучах уходящего солнца поблескивал взятый из студии мощный объектив камеры, призванной, как и спрятанный на груди у Кости микрофон, записать признание преступника.

Ему предстоит отъезд — вещи уже собраны, осталось лишь забрать из тайника копию видео, извлечь сегодняшние записи и убедиться в том, что они попадут в правильные руки. Последнее — уже после того, как он пересечет границу.

Костя размышлял над словами Сергея. Тот спросил, как он думает. Сегодня Костя готовился к тому, что может умереть. Пока – выжил. Он думает, что девушке повезло меньше, что она мертва. А еще думает, что это ведь, действительно, никогда не проходит бесследно.

Он тяжело вздохнул, выключил микрофон и снова посмотрел на почти скрывшийся в воде оранжевый диск. Завтра солнце выплывет из реки и подарит новый рассвет. Сегодня Костя тоже выплыл, но его не оставляло чувство, что он все еще по уши в дерьме.