***

Над белоснежными облаками разносится звонкое пение райских птичек... Среди зелёных листьев огромных древних деревьев порхают разноцветные бабочки...

В высокой густой траве непередаваемого изумрудного оттенка, которого не найти на Земле, журчат серебряные ручейки , наполняющие воздух живительной прохладой ...

...И над всем этим разносится стройный ангельский хор, воспевающий Того, кто сотворил всю эту красоту...

...Очередной день в раю.

Скука. Смертная.

Такая, что просто скулы сводит.

А ещё...

Все чинно , вычурно, пафосно, напыщенно и благопристойно просто до зелёных черте... Прости Господи, не будь помянут всуе , но и за упоминание противоборствующей стороны прямо в его золотых чертогах Отец точно по голове не погладит.

Чонгук это прекрасно знает, но почему-то его мятежной душе давно уже претит вся эта пресвятая напыщенность и благопристойность.

Он .Не. Такой.

И наверное, никогда таким не был и не будет. И иногда ему кажется, что лучше бы он и правда был тем, кого здесь нельзя называть , ведь даже у их заклятых врагов --- демонов больше свободы , чем у таких, как он.

Чонгук --- ангел.

Ангел---хранитель.

И это... его проклятье . Самое настоящее.

***

Чонгук не знал, где и когда во Вселенной произошел этот сбой, сделавший его пернатым святошей, но в глубине души ,с самого начала, сколько себя помнил, он всегда чувствовал , что не принадлежит этому месту, этому миру, этому прекрасному райскому саду.

Здесь всё было чересчур идеальным ,и его мятежная душа никак не могла найти покой и смириться с радугами и розовыми единорогами, с которыми у его подопечных --- людей почему-то ассоциировались ангелы.

Он всегда был... бунтарем.

Поначалу это выражалось совсем в небольших актах неповиновения божественному начальству и кураторам , но со временем переросло практически в открытое противостояние, из-за которого ему уже неоднократно и крайне прозрачно намекали, что ещё хоть один проступок --- и его крылья превратятся в алмазную пыль, а сам он...исчезнет навсегда.

Но Чонгук в какой то степени даже ждал этого, так как терпеть это давно опостылевшее ангельское существование было выше его сил, ведь ангельским терпением он, к несчастью, никогда не отличался , и потому все чаще буквально в прямом смысле нарывался на неприятности .

...И поэтому уже пятые сутки не выходил из борделя, в котором должен был заниматься спасением душ грешников и наставлять их на путь истинный , но вместо этого... сам "пал жертвой" чар одной из ночных бабочек , за которой должен был присматривать, и не вылезал из ее постели вот уже третью ночь подряд, наставляя ...на совсем иные пути.

Там его и нашел Намджун --- его старший куратор и один из очень немногих ангелов , которым Чонгук по ---настоящему доверял , ведь именно он первым взял его под крыло и до сих пор всегда вступался за своего младшенького , всеми правдами и неправдами выгораживая его перед вышестоящим начальством и даже перед Отцом, за что Чонгук любил его больше того самого Отца, которого никогда не видел .

Но сейчас Намджун был злой , как... опять же ,прости Господи, всем известные зелёные существа, и едва ли огнем не дышал на своего нерадивого , вечно бунтующего против всех существующих правил подопечного.

Но, кроме того, что Намджун был его наставником, главной его работой было стрелять алыми стрелами в сердца людей , соединяя их такими же алыми нитями.

Он был купидоном и о любви знал абсолютно все и потому , застав своего подопечного голым между раздвинутых ног молоденькой блудницы, занимающимся с ней тем самым грехом, от которого должен был уберечь , как ангел-- хранитель, но вел себя , как самый настоящий бес--- искуситель, старший ангел лишь закатил глаза, немного поостыв и решив все же великодушно дать младшему закончить начатое ( не оставлять же девушку неудовлетворенной, в конце концов! Это против всех купидонских правил! ) , но его тяжёлый взгляд, впивающийся Чонгуку между расцарапанных лопаток, все равно не предвещал этому герою -- любовнику ничего хорошего. И, к тому же, под этим лазерным прицелом концентрированного ангельского осуждения трахать стонущую под ним и ни о чем не подозревавшую девчонку стало довольно проблематично, поэтому , тихонько выругавшись себе под нос сквозь сжатые зубы, брюнет кончил за рекордные две минуты, хотя его нечеловеческая выносливость и неутомимость позволяла не слезать с нее часами, если не днями, и, оставив затраханную брюнетку парить в нирване от накрывшего ее неземного ( в прямом смысле) удовольствия, Чонгук поднялся с постели и, обмотав простынь вокруг своих скульптурных бедер , молча направился в ванную.

Закатив глаза и красноречиво фыркнув, Намджун последовал за ним.