Лиса сидела на кухне и грела руки о нетронутую чашку с кофе, потерявшись в собственных воспоминаниях.

Прошёл всего месяц после того, как она рассталась с парнем и ей все ещё было непривычно находиться одной в пустой квартире, но она определённо ни о чем не жалела. Ни о чем, кроме одного — что вообще начала эти отношения, которые в итоге так ни к чему и не привели и обернулись сплошным разочарованием.

Она понимала, что никогда и не испытывала к бывшему особых чувств и на его предложение встречаться согласилась больше от скуки, чем от большой любви. Но, в любом случае, теперь это было в прошлом.

Но в этом самом прошлом был ещё один мужчина. Мужчина, до сих пор владевший её мыслями и чувствами, с их самой первой встречи прочно обосновавшийся в её голове, не желая покидать её даже теперь, хотя с того момента, как они виделись в последний раз, прошло уже полгода.

Лиса всегда бредила службой в армии, шокируя не только родственников, но и всех своих друзей и знакомых разговорами о том, что непременно поступит на службу.И все — таки добилась своего, шокировав уже поступивших вместе с ней новобранцев и приставленного к ним молодого капитана Накамото Юту. И, как только их глаза впервые встретились, Лиса поняла, что пропала.

Капитан Накамото был настоящим воплощением мужественной красоты, а его харизма просто сбивала с ног. И, несмотря на кажущуюся молодость, от него веяло спокойной силой и уверенностью, которая сразу располагала к нему, вызывая желание подчиняться всем его приказам.Высокий и статный, широкоплечий красавец — брюнет с пронизывающим внимательным взглядом сразу вызывал неконтролируемое слюноотделение у всей женской части их гарнизона и Лиса не стала исключением.

При одном взгляде на его совершенное тренированное тело, которое не могла скрыть даже идеально сидящая на нем форма, в её голову сами собой лезли далеко не невинные мысли и иногда, забывшись, Лиса позволяла себе пофантазировать о том, каким выносливым и горячим он может быть в постели, но начавшиеся изматывающие тренировки отбили все желание грезить о молодом капитане, ведь сил к вечеру хватало лишь на то, чтоб доползти до кровати и отключиться, едва рухнув на неё.

К тому же, капитан Накамото был холоден и надменен и никому не давал никаких поблажек, а с ней вёл себя ещё жёстче и требовательнее, чем с парнями, и Лисе казалось, что именно её молодой капитан невзлюбил с первого взгляда и начал придираться на каждой тренировке по поводу и без, постоянно отпуская едкие комментарии в её адрес и каждый день повторяя, что девушкам не место в армии.

Лиса злилась, но его прессинг лишь раззадоривал её и придавал сил, ведь она никогда не пасовала перед трудностями и пообещала себе, что докажет требовательному надменному капитану, чего она стоит на самом деле.

И вскоре благодаря её рвению и упорству её заметило даже вышестоящее начальство, повысив до звания старшего сержанта, а затем и до старшего лейтенанта, и даже в глубоких тёмных глазах капитана Накамото вместо насмешки все чаще проскальзывало молчаливое одобрение и даже восхищение с долей уважения её упорством и стойкостью.

Но его отношение к ней по- прежнему не менялось, оставаясь все таким же прохладным, в то время, как сама Лиса, к своему ужасу, влюблялась в него все сильнее с каждым днем и ничего не могла с собой поделать.

Но, судя по всему, Юта просто не воспринимал её, как женщину, и ей с каждым днем становилось все тяжелее находиться рядом с таким желанным, но недоступным мужчиной и выслушивать его постоянные насмешки и подначки, которые никуда не делись.

Лиса понимала, что так дальше продолжаться не может, и, не выдержав, решила уйти из армии, о чем сейчас очень жалела, глядя в почти остывший нетронутый кофе и вспоминая умопомрачительно горячего статного капитана с ледяным непроницаемым взглядом, думая о том, где он сейчас, ведь она ушла, даже не попрощавшись.

Внезапно раздавшийся звонок в дверь самым бесцеремонным образом вырвал девушку из размышлений, заставив вздрогнуть, ведь она совершенно точно никого сегодня не ждала, но, нехотя встав со стула, Лиса все же поплелась открывать и так и застыла, увидев на пороге квартиры объект своих давних жарких грез и влажных снов, совершенно забыв о том, что на ней были только короткие домашние шорты, едва прикрывавшие попу, и тонкая полупрозрачная рубашка.

Зато капитан , похоже, в полной мере оценил её внешний вид и улыбнулся, а его жадный взгляд прошёлся по всему её телу, не пропуская ни одного изгиба, и она увидела, как нервно дёрнулся его кадык, когда он сглотнул и явно подавил желание ослабить галстук.

Он был в форме, которая так невероятно ему шла, что Лиса с трудом очнулась от созерцания этого мужского великолепия лишь тогда, когда её бывший наставник улыбнулся знакомой и невероятно раздражающей насмешливой улыбкой и выгнул тёмную выразительную бровь и в тишине пустой прихожей раздался его глубокий хриплый голос, которым он так уверенно чеканил приказы на плацу:

 — Добрый вечер, старший сержант Ким. Разрешите войти?

Услышав знакомое обращение, Лиса словно очнулась и отступила, на автомате пропуская его в квартиру и все ещё не понимая, что он здесь делает, но ей не пришлось долго гадать, ведь Юта сам начал разговор, смущённо и немного неуверенно улыбнувшись:

 — Прости, что явился без предупреждения. Я был в твоём городе по делам и решил зайти узнать, как ты поживаешь.

Лиса усмехнулась:

 — Неужели вам больше не над кем измываться в армии и вы решили наведаться ко мне?

 — Так и есть, Лиса, — легко согласился капитан и она невольно вздрогнула оттого, что он, кажется, впервые назвал её по имени, а затем добавил с заговорщической улыбкой, — Без тебя невероятно скучно. Не думала о том, чтоб вернуться?

Но девушка лишь пожала плечами и усмехнулась.

 — Ты одна? — тихо и немного неуверенно спросил бывший наставник.

Лиса вздохнула.

 — Я теперь всегда одна. Мой бывший бросил меня, сказав, что я слишком резкая и грубая для девушки и он меня боится.

Услышав это, капитан нахмурился, но затем протянул руку и мягко сжал её плечо, усмехнувшись:

 — Я бы сказал, что мне жаль, но на самом деле я рад, что он сбежал от тебя, ведь, судя по всему, он был просто слабаком. А слабакам не место рядом с такой сильной и целеустремлённой девушкой, как ты.

Лиса удивленно взглянула на него, растерявшись от подобного проявления поддержки и его слов, и, чтоб скрыть свое смущение, не нашла ничего лучше, чем предложить:

 — Хотите кофе, капитан?

 — Не откажусь, — Юта тут же кивнул и улыбнулся, словно только этого и ждал.

Лиса даже не заметила, как за окнами совсем стемнело, ведь за разговорами с бывшим наставником время пролетело незаметно и ей казалось, что перед ней сидит совершенно другой человек. Этот Юта был приятным собеседником и без конца смеялся и шутил, но без своего обычного ледяного сарказма.

Он был тёплым и живым и Лиса ловила себя на том, что с её губ вот уже час не сходит улыбка и ей совершенно не хотелось, чтобы он уходил.

Когда кофе в их чашках закончился, Лиса встала, чтоб отнести их в раковину, пытаясь придумать ещё хоть какой — нибудь предлог, чтоб задержать его здесь, но ей даже не пришлось этого делать, а хрупкий фарфор едва не выпал у неё из рук, когда она ощутила, как горячие руки Юты уверенно легли ей на бедра, властно притягивая её к подтянутому стройному мужскому телу, о котором она так долго грезила по ночам.

Лиса замерла, как пойманная птичка, даже перестав дышать, а он тем временем провел горячими ладонями вверх, мягко сжав её грудь сквозь рубашку и дразняще задевая мгновенно затвердевшие соски, натянувшие тонкую ткань, и прижался отвердевшим пахом к её ягодицам, давая в полной мере ощутить свое возбуждение.

Лиса прикусила губы, чувствуя, как слабеют ноги от ощущения каменного члена, так нахально вжимавшегося в неё сзади, и вцепилась в края раковины, выдохнув:

 — Капитан , что вы делаете?

Привычка называть его на вы никуда не делась, хоть сейчас они были в неформальной обстановке и он был старшее неё всего на пару лет, но в данный момент это было не совсем уместно, учитывая пикантность ситуации, в которой они находились.И слыша, как изменилось его дыхание, став прерывистым и рваным, Лиса слабела все больше, а низ живота затопило жаркой волной, когда она услышала его хриплый шёпот ей в шею:

 — Лиса, я…

Его тонкие пальцы продолжали мять её грудь, мешая думать и лишая голову всех мыслей, оставляя лишь наслаждение и неконтролируемое вожделение, пробуждая в крови незнакомый жар, плавящий её тело в уверенных и сильных мужских руках, и Лиса чувствовала, как горячая влага постепенно пропитывает тонкие трусики вместе с домашними шортиками от того, как бесстыдно капитан прижимался к ней сзади, нахально потираясь об её приподнятую попку возбужденным до предела членом, который она прекрасно чувствовала даже сквозь плотную ткань его идеально выглаженных форменных брюк.

 — Детка… я так по тебе скучал все это время, — жарко выдохнул он ей в шею, стягивая тонкую ткань рубашки с хрупких девичьих плеч и убирая длинные мягкие волосы с тонкой шеи,

обжигая её нежную кожу поцелуями и не оставляя никаких сомнений в том, чего он хотел, и у Лисы не было сил сопротивляться ему, ведь она и сама хотела его не меньше.

Развернувшись в его руках, когда он уже полностью расстегнул её рубашку, девушка шепнула:

 — Тогда не надо было меня отпускать, капитан.

Ответом ей была мальчишеская дерзкая улыбка, от которой внизу живота сладко потянуло, а под пылающей кожей затрепетали крыльями бабочки.

 — Не отпущу, малышка. Больше не отпущу, — хрипло выдохнул Юта, впиваясь в её улыбающиеся губы, так давно жаждавшие его губ, властно притягивая её к себе, и, усадив на столешницу, уверенно развёл стройные ножки и встал между ними, распахивая полы расстегнутой рубашки и обнажая упругую девичью грудь с набухшими от возбуждения розовыми сосками, настойчиво требовавшими его внимания.

Лиса застонала, отдаваясь умелым рукам капитана, и позволила им блуждать по её телу, путаться в волосах, сжимая и оттягивая длинные пряди, заставляя её запрокинуть голову и открыть ему шею для обжигающе — жадных собственнических поцелуев.

От его пылких ласк все внутри вспыхивало и плавилось, истекая прозрачной влагой, насквозь пропитавшей трусики, и когда он спустился торопливыми влажными поцелуями по её шее и впился губами в розовый сосок, она выгнулась и сладко застонала, больше не сдерживаясь и давая ему знать, как ей хорошо в его руках, услышав в ответ его хриплое рычание:

 — Вот так, детка… Не сдерживайся… Стони для меня. Я хочу слышать, как тебе хорошо…

И ей действительно было невероятно хорошо в его уверенных сильных руках — так хорошо, как не было ни с кем и никогда.

Задыхаясь от стонов и пьянея все больше от сумасшедшего желания, разлившегося в крови и превратившего её в жидкий огонь, Лиса с наслаждением зарывалась пальчиками в тёмные волосы капитана, притягивая к себе его голову, пока его губы торопливо блуждали по её груди, жадно сминая и посасывая упругие соски, оставляя смазанные влажные следы и засосы.

Чувствуя, как низ живота все сильнее скручивает приятным возбуждением, девушка провела по его мускулистой груди и, минуя ремень идеально выглаженных брюк, сжала твёрдый член сквозь плотную ткань.

Юта зарычал, чуть сильнее прикусывая вздернутый сосок, и толкнулся бёдрами ей в руку и у Лисы все поплыло перед глазами от этого чувственного развратного движения и она поняла, что просто не выдержит, если сейчас же не ощутит его в себе.

Юта, похоже, тоже уже был на пределе и, стянув с неё шортики вместе с насквозь влажными трусиками, развёл её ноги ещё шире, подтягивая к краю столешницы, и, расстегнув ремень и молнию брюк, приспустил их, вынимая возбужденный до предела член, и резко вошёл в истекающее жаркой влагой девичье лоно, погружая крепкий напряжённый орган на всю длину и заглушая её стон, жадно впиваясь в мягкие приоткрытые губы бывшей подчинённой.

 — Наконец-то… — прохрипел капитан, вгоняя член сразу до основания, и едва не кончил от того, как туго плотные стеночки обхватили каменный от возбуждения ствол. Лиса в ответ тихо застонала и сильнее сжала его плечи, когда он сразу же начал двигаться быстро и резко, вгоняя член до упора и так глубоко, как никто и никогда ещё ни был внутри неё, и речь сейчас шла не только о теле.

Юта глухо зарычал, сминая жадным и почти грубым поцелуем податливые девичьи губки, и стал насаживать заходящуюся в стонах девушку на стоящий колом крепкий член, подхватив ее под бедра и удерживая почти на весу, а его толчки вскоре стали рваными и размашистыми и сам он все чаще сбивался с ритма, теряя себя в удовольствии.

Лиса запрокинула голову, часто дыша и кусая губы, чтоб не стонать слишком громко и избежать укоризненных взглядов соседей, которые наверняка будут ждать ее утром, но сейчас ей было слишком хорошо, чтобы думать об этом. Чтоб думать о чем бы то ни было, кроме крепкого большого члена, без остановки двигавшегося между её раскрытых бёдер и доставлявшего такое удовольствие, которого она никогда прежде не испытывала, и горячих и жадных мужских губ, с упоением ласкавших её ноющую от возбуждения потяжелевшую грудь, и она текла ещё больше от мысли о том, что все это с ней сейчас делал Юта — тот ледяной и неприступный капитан, от которого она никогда не слышала ничего, кроме насмешек, а оказалось, что все это время он точно так же сходил по ней с ума?

Вот негодяй!

Но свое возмущение она непременно выскажет ему позже, когда он перестанет так умело трахать её, растягивая своим внушительным размером, а она сама перестанет задыхаться от сладких стонов, которые уже не могла контролировать. Низ живота скручивало тугим приятным узлом, а клитор пульсировал от количества трений, но Юта и не думал останавливаться, с каждой секундой все больше ускоряясь и проникая все глубже, буквально вжимая её в себя и изводя уже припухшие девичьи губы знойными требовательными поцелуями. Соски набухли и затвердели и терлись о горячий мускулистый торс капитана, посылая волны сладкой дрожи по всему телу Лисы, и тонкие девичьи пальчики все сильнее сжимали широкие мужские плечи в попытке удержаться хоть за что — нибудь, когда очередная волна наслаждения, разливавшаяся по телу от его быстрых глубоких толчков накрывала с головой. Но капитан держал крепко и она могла не бояться упасть, ведь он бы ей не позволил.

Юта все ещё был в форме и от этого она текла ещё больше, ведь оказалось, что неприступный высокомерный капитан на деле горяч, как огонь. И оттого, как идеально заполнял её его член и от ощущения горячей наполненности, распиравшей её изнутри, Лиса стонала все громче, почти разорвав его белоснежную рубашку в попытке поскорее добраться до столь желанного тела и ощутить под кончиками пальцев его горячую бархатную кожу, царапая ноготками его спину и плечи и заставляя бывшего наставника глухо рычать, но он ни на минуту не прекращал толчков, осыпая жадными поцелуями её шею и грудь и оставляя ощутимые засосы, словно желал оставить на ней свой след.

Он дышал все тяжелее, чередуя плавные размеренные толчки с глубокими, резкими и почти грубыми, заставлявшими искры сыпаться из глаз от удовольствия, когда Лисе казалось, что головка каменного от возбуждения члена почти ударялась в матку, заставляя её ноги трястись, а её саму — задыхаться от стонов наслаждения, которого она никогда раньше не испытывала в постели с мужчиной.

 — Малышка… Ты такая узкая… Вижу, твой бывший не умел пользоваться членом и качественно трахать, — прорычал брюнет, снова ускоряясь и мрачнея при мысли о том, что какой-то мудак спал с его девочкой, и теперь он хотел вытрахать из неё даже малейшие воспоминания о том, что у неё кто-то был до него.

 — Забудь о нем, это уже неважно, — простонала Лиса, крепче сжимая его плечи, — Я всегда хотела только тебя.

Услышав это, Юта удовлетворенно усмехнулся, впиваясь в её приоткрытые от частого неровного дыхания губы, и притянул её ближе к себе, блуждая горячими широкими ладонями по изящной спинке стонущей в его руках девушки.Лиса обхватила ногами его талию, почти теряя сознание от невероятно мощных, резких и глубоких толчков, от которых все внутри вспыхивало и искрило, грозя взорваться оргазмом в любой момент, ведь в такой позе член входил невероятно глубоко, а долгое отсутствие качественного секса сделало её чересчур чувствительной, а может, все дело было в том, что капитан просто умел пользоваться тем шикарным инструментом, которым его наградила природа, и трахал так потрясающе, что она непроизвольно все сильнее сжимала его внутри, и сам он тоже терял контроль, вжимая девушку, безвольно обмякшую в его руках, в свое крепкое подтянутое тело.

Лисе ещё никогда не было так хорошо с мужчиной, как сейчас, в уверенных и сильных руках бывшего наставника, заставлявшего полностью подчиняться ему и терять себя в удовольствии, но девушка не возражала, млея от его напора и властности, которая давала о себе знать даже в постели, а может, все дело было в том, что этот мужчина, так самозабвенно трахавший её на её собственной кухне, был желанным, и она хотела его так давно, что это уже стало для неё наваждением, а сам капитан превратился в недосягаемый мираж, почти каждую ночь становясь причиной её жарких снов, после которых она просыпалась на смятых простынях, а между ног сладко ныло от неудовлетворенного желания и было так влажно, что её пальчики буквально утопали в смазке, когда она пыталась получить разрядку, сминая ноющую грудь и кусая губы, чтоб не стонать его имя. Но сейчас ей ничто не мешало делать именно это и, судя по его хмельной улыбке и жаркому дыханию ей в шею, ему определённо нравилось, как оно слетало с искусанных девичьих губ хриплым задыхающимся шёпотом и как она сама прижималась к нему все теснее, хотя между их разгоряченными, покрытыми испариной телами и так почти не осталось воздуха, а между бесстыдно раскрытых бёдер девушки было так влажно, что смазка текла по каменному толстому члену капитана, пачкая тяжёлые, переполненные спермой яички, ударявшиеся о влажную промежность с каждым резким толчком. Даже несмотря на то, что у неё был парень, Лиса все еще была невероятно узкой и Юте доставляло огромное удовольствие растягивать ее своим членом, ощущая как плотно шёлковые стеночки, явно непривыкшие к такому размеру, обхватывают пульсирующий возбужденный орган, заставляя сперму все чаще приливать к головке, и он замедлялся, заставляя себя сдерживаться, чтоб с недотраха не кончить слишком быстро, когда после очередного толчка от обилия смазки, которой она буквально истекала, он вошёл так глубоко, что от наслаждения у него потемнело в глазах.

Лиса крупно задрожала в преддверии стремительно приближающегося оргазма, впиваясь ноготками в его плечи и протяжно выстанывая его имя, и, чувствуя, как она сжимается вокруг него, Юта лишь ускорил темп, вбиваясь в податливое девичье тело, так послушно выгибавшееся в его сильных руках, ведь он ещё не насладился своей упрямой девочкой, что однажды уже ускользнула от него, но больше он не собирался позволять ей сбежать, с остервенением вдалбливаясь в её хрупкое дрожащее тело, самозабвенно натягивая на член и помечая засосами тонкую шею и упругую полную грудь, что колыхалась в такт его резким быстрым толчкам, намеренно стремясь оставить на её нежной коже свой след, чтоб она знала, что принадлежит только ему.

 — Ютаааа … о боже… я сейчас… я… — простонала Лиса, задыхаясь, и он ускорил долбежку, вгоняя член почти без остановки в её полностью расслабленное и раскрытое влагалище, и его ритмичные толчки превратились в удары, от которых сладко заныла промежность, но она хотела только одного — чтобы он не останавливался.

 — Моя девочка, — задыхаясь, прохрипел капитан, насаживая её на крепкий член, который оказался даже больше, чем она представляла, сминая её бедра и вжимаясь в неё размашистыми резкими толчками, и, застонав, Лиса сжала его внутри, теряясь во внезапно накрывшей ее мощной волне удовольствия и, как сквозь туман, услышала хриплый стон парня, который крепче прижал её к себе, содрогаясь всем телом, и излился в неё густой спермой, которой было так много, что она текла по изогнутому кверху стволу, когда он продолжил двигаться, полностью заполняя её собой и заливая её всю, мимолетно пожалев о том, что не смог сдержаться и вовремя вытащить член, но он хотел её слишком сильно и долго, чтоб теперь сдерживаться.

Лиса все ещё дрожала, часто дыша, и пыталась прийти в себя, прижимаясь к нему всем телом, и, зарывшись красивыми изящными пальцами в её распущенные волосы, Юта запрокинул её голову, оставляя на мягких манящих губах жадный собственнический поцелуй, лаская пальцами её затылок, и оттого, что он все ещё был в ней, эта простая ласка показалась девушке невероятно интимной.

 — Тебе было хорошо, малышка? — хрипло прошептал капитан, прижавшись своим лбом к её и нежно поглаживая по пылающим щекам кончиками пальцев.

Лиса смущённо улыбнулась и кивнула, покусывая губы, на которых все ещё ощущался сладкий привкус его пылких поцелуев. Юта удовлетворенно улыбнулся, проводя ладонью вдоль тонкой девичьей спинки, и, властно обхватив её за талию, притянул ближе к себе, крепко прижимая к себе дрожащую и все ещё приходящую в себя девушку, и жадно впился в искусанные от стонов и припухшие от его жадных поцелуев сладкие губки, раздвигая их языком и проникая в сладкий ротик, тут же послушно приоткрывшийся под его напором.

Пусть он больше и не был её наставником, но его малышка не забыла, что значит подчиняться ему. И сегодня ночью он был намерен показать ей, как хорошо ей может быть с ним в постели и что холодный и надменный капитан вовсе не такой ледяной, как она думала.

 — Ты ведь не просто так оказался в моем городе, не так ли? — выдохнула Лиса, когда Юта, наконец, позволил ей вдохнуть, млея в его сильных руках и ощущая, как тёплая сперма все ещё вытекает из сладко ноющей и растянутой до предела его крепким членом промежности, пачкая внутреннюю сторону её бёдер.

Его улыбка была немного смущённой, когда он тихо шепнул:

 — Так и есть, милая.

Но затем он посерьёзнел и обнял её лицо большими тёплыми ладонями, глядя прямо в глаза, и тихо, но твёрдо произнёс:

 — Даже не думай, что я тебя после этого отпущу. Я слишком долго тебя ждал. Теперь ты моя.

Лиса мечтательно улыбнулась, обнимая его за шею, и удовлетворенно выдохнула:

 — Слушаюсь, капитан...