С первыми лучами рассвета страх рассеивается сквозь пальцы, дышать становится легче.

Ночь испаряется, унося с собой то, что должно остаться только в ней.

Но тело до сих пор чувствует его.

...Каждое прикосновение, каждый жаркий поцелуй, каждое скольжение горячих мужских пальцев по её обнажённой коже...

...Ее предательское тело прекрасно помнит, как он исследовал каждый его изгиб, подчиняя своей воле, прогибая под себя и заставляя верить в то, что это... Вовсе не сон.

Этот демон приходит к Розэ с наступлением ночи вот уже несколько месяцев, и если поначалу он жутко пугал ее, заставляя думать, что она сходит с ума, то теперь... все совершенно иначе...

Он больше не пугает ее, нет... теперь он ее исследует...

... Чуткими пальцами по бархатной коже, неторопливо скользя от губ к шее, спускаясь все ниже и вырисовывая на груди и животе узоры, возбуждая и заставляя... желать большего.

Желать...его.

И, словно чувствуя это, он склоняется над ней, целует в губы, скользит неторопливыми медленными поцелуями ниже, к шее и ключицам, а затем накрывает жаркими жадными губами ее обнаженную грудь, лениво посасывая твёрдые от возбуждения соски и заставляя все плыть от наслаждения перед закрытыми глазами.

Розэ хочет обнять его, почувствовать под пальцами гладкую горячую кожу, прижаться ближе к крепкому мужскому телу... Но он не позволяет, полностью её контролируя.

Ее тело сковано невидимыми путами, и он играет с ней, лишь дразня невесомыми касаниями и жаркими выдохами, рассыпающими взволнованные мурашки по ее нежной коже, заставляя девушку искать в темноте его губы и почти стонать от беспомощности. Но эти стоны переходят в томные полувздохи, стоит только его сильным рукам властно раздвинуть её ноги и скользнуть между ними, заставляя вздрогнуть и выгнуться.

Розэ никогда бы не позволила никому делать с ней такое --- нечто настолько бесстыдное и запретно -- сладкое, что у нее уже нестерпимо горит лицо, но... он и не спрашивает ее разрешения.

Для него не существует никаких запретов, табу и ограничений, он просто приходит каждую ночь и берет то, что хочет.

Берет ее.

И она не может ему сопротивляться.

Его горячие губы прижимаются к самому средоточию ее женственности, и Розэ выгибает дугой, а тонкие пальцы сжимают простынь до жалобного треска ниток, и с ее губ один за другим начинают срываться такие же жалобные, покорные, просящие стоны.

Она сама не знает, о чем просит его, но послушно раздвигает бедра ещё шире и подставляется под его ласки, окончательно теряя себя в этом темном, порочном, запретном наслаждении. Теряя себя...в нем.

А он лишь порочно и совершенно по ---дьявольски усмехается и, довольный ее покорностью, неторопливо смакует ее, как самый изысканный десерт, доставляя такое же изысканное, ни с чем не сравнимое удовольствие, и Розэ уже задыхается, хватаясь за простыни дрожащими пальцами и закатывая глаза от острого удовольствия, прошибающего все ее тело высоковольтными разрядами от таких умелых и невозможно развязных ласк его губ и языка.

Ее тело распадается на атомы в его умелых сильных руках, прекрасно знающих, как с ним обращаться, но он держит крепко, как и всегда, не позволяя ей ускользнуть от него и уйти от этой сладкой пытки, заставляя чувствовать абсолютно все.

Перед ее закрытыми глазами вспыхивают ослепительные искры, и спустя мгновение хрупкое тело начинает сотрясать неконтролируемая сладкая дрожь, а с искусанных губ слетает невероятно громкий стон.

Вот так, сладкая...

Демон облизывает губы, слизывая сладкий вкус ее оргазма с языка, и хищно усмехается, а затем раздвигает стройные девичьи ноги ещё шире, намереваясь сделать ее стоны ещё громче, и Розэ наконец чувствует, как он уверенно проникает в её податливое, безвольное в его сильных руках тело, практически сразу срываясь на резкие, мощные, невероятно глубокие толчки, выбивающие из ее лёгких весь воздух, а его горячие губы смыкаются на ее сверхчувствительной груди, начиная сминать тугие соски, жадно вбирая их в горячий влажный рот и заставляя жаркие волны стекать вниз по изящному телу, лишь усиливая наслаждение.

Розэ задыхается, хватаясь за его широкие напряженные плечи, и скрещивает лодыжки на его пояснице, и спустя мгновение чувствует, как острые клыки царапают кожу на ее беззащитной шее, а следом за ними влажный язык жадно слизывает горячие соленые капли, и от этого ее ведёт окончательно.

Теперь официально Пак Розэ --- ужасная грешница, и ее место --- в Аду... рядом...с ним.

Но сейчас она не может думать об этом... не может думать вообще, полностью отдаваясь во власть сильных уверенных мужских рук и добровольно сдаваясь в его жаркий плен.

Он ускоряется, крепко прижимая девушку к себе, и глухо рычит, как хищник, смакующий долгожданную добычу, и Розэ несдержанно стонет, послушно раздвигая ноги и обхватывая его ими, не желая отпускать от себя даже на миг, и жадно льнет к крепкому и горячему мужскому телу, почти теряя сознание от экстаза и ни с чем не сравнимого чувства горячей наполненности, когда его твёрдая плоть давит на влажные стенки, уверенно раздвигая их и проникая с каждым мощным толчком все глубже, до самого основания, до закушенных губ и ярких звёзд перед глазами.

Он полностью заполняет ее собой, присваивает себе ее душу, скрепляя их вечный контракт жаркими поцелуями с привкусом крови, отравляя ее своим сладким ядом, и от этого нет спасения, ведь нет ничего слаще этого греха.

И Розэ уже не в силах от него отказаться.

Девушка дрожит, все сильнее сжимая его широкие плечи, и снова и снова кончает под ним, содрогаясь всем телом от накрывающего её невероятно мощного оргазма и задыхаясь от стонов, которые при свете дня показались бы ей жутко пошлыми. Но не сейчас, когда под бархатным покровом ночи её демон заставляет её испытывать такое наслаждение в его руках, которого она не испытывала ни с кем и никогда до него, и ей уже кажется, что она балансирует на тончайшей грани, на самом краю бездонной пропасти --- всего шаг--- и сорвётся, а нависающий над ней в полумраке дьявол будет тем, кто столкнет ее туда.

--- Тебе хорошо... сладкая? ---- хрипло рычит он ей в шею, вбиваясь в неё мощными рваными рывками,

больше совершенно не сдерживаясь и трахая её в бешеном темпе, отчего по темной спальне разносятся пошлые шлепки влажных разгоряченных тел друг о друга и ее покорные сладостные стоны.

--- Да... о боже, да! --- голос девушки срывается на крик, и она снова сжимается вокруг него, чувствуя, как он тоже кончает, изливаясь глубоко внутрь ее дрожащего тела, и крепко прижимает её к себе, жадно целуя в истерзанные припухшие губы, и с дьявольской усмешкой шепчет в них:

---- Не упоминай его имя, когда я тебя трахаю, ягнёнок... а то ещё услышит и испортит нам все веселье...

Розэ уже практически ничего не соображает, она уже где-то не здесь, она парит в невесомости среди далёких звёзд и сияющих галактик, но его глубокий хриплый голос все же пробивается сквозь густой туман блаженства, обволакивая ее сознание темным бархатом, и она едва заметно кивает и виновато шепчет искусанными губами:

---- Прости, я... больше не буду... --- и чувствует, как демон усмехается ей в шею, оставляя на ней мокрый поцелуй вместе с насмешливым:

--- Какая хорошая девочка... Отзывчивая... сладкая... неиспорченная... Так будет каждую ночь, пока я с тобой не наиграюсь...

Неприятный холодок проходит вдоль взмокшей спины, но девушке сейчас слишком хорошо, чтоб ему возражать, а он, довольный её молчанием, снова накрывает её своим телом, захватывая припухшие от долгих жарких поцелуев губы в свой сладкий плен и не давая ей спать до самого рассвета...

***

... Ночь рассеивается сквозь пальцы, исчезая вместе со страхом, но возбуждение не пропадает, заставляя инстиктивно сжимать ноги, чувствуя, как между ними влажно.

Низ живота все ещё наполнен приятной тяжестью, и Розэ с наслаждением потягивается на смятых простынях, как довольная кошка, а её рука сама скользит вниз по обнаженному телу, и она несдержанно стонет, стоит только пальцам коснуться набухшего влажного клитора. Между бедер все горит и сладко пульсирует, и там настолько влажно, словно... ее жарко трахали всю ночь напролет, и...

Воспоминания о ночном госте накатывают мощной жаркой волной, ноги сами собой разъезжаются ещё шире, и она кончает от собственных пальцев спустя всего несколько минут, вспоминая все то, что этот разнузданный демон творил с ней этой ночью.

Голова все ещё кружится, а губы сладко покалывает, и она отчётливо ощущает на себе следы его горячих ладоней, даже когда стоит под прохладным душем, смывая с себя все следы своего грехопадения и мысленно ужасаясь его глубине.

***

Прогулка в парке после обеда кажется жизненной необходимостью, чтоб хоть немного забыться и перестать думать о том, что творится в её спальне по ночам, но все её усилия оказываются напрасными, когда на одной из тихих тенистых аллей Розэ слышит позади себя уверенные тяжёлые шаги и до боли знакомый хриплый голос, заставляющий испуганно вздрогнуть и замереть, не решаясь оглянуться.

— Привет, сладкая.

Девушка медленно поворачивается, узнавая знакомые резкие черты, которые до этого видела лишь во мраке синих ночей, и чувствует, как пульс опасно ускоряется.

Он здесь.

Он пришел за ней.

Ее демон выбрался из ночи, потому что ему было мало. Он выбрался, чтобы получить ещё больше. Чтобы заполучить себе её всю. И самое страшное, что она, кажется, больше не возражает.