Розэ

Вы все наверняка знаете, как тяжела жизнь у слишком чувствительных людей. Этих добрых самарян, которые всем подряд сопереживают, никогда не пройдут мимо бездомной кошки или собаки и все, абсолютно все воспринимают слишком близко к сердцу.

Но никто — и я уверена в этом на двести процентов, абсолютно никто даже не подозревает, каким адом является жизнь настоящих эмпатов.

Таких, как я.

Меня зовут Розэ, мне недавно исполнилось восемнадцать лет и я родилась с врождённым даром эмпатии. Но иногда мне кажется, что лучше бы я умерла.

Почему? Ну, хотя бы вот поэтому.

Эмпаты могут ощущать физическое и духовное состояние других людей, а также просто понимать их намерения, и то, что ими движет. Множество эмпатов ощущает хроническую усталость и необъяснимые боли.

По факту, они идут по жизни со всей накопленной кармой, эмоциями и энергией других. Эмпаты склонны открыто чувствовать всё, что находится в их окружении, ставя это в ущерб своим внутренним ощущениям. Подобная черта заставляет нас игнорировать собственные потребности и желания. В целом, мы пацифичны, неагрессивны и стремимся к миру, но если вывести таких, как я, из себя, последствия могут быть совершенно непредсказуемыми.

Чувства могут быть крайне разрушительной силой, сметающей все на своем пути , если ей удается вырваться из-под жёсткого контроля разума .

Оборотной стороной нашего дара является тенденция закупоривать свои чувства и эмоции и выстраивать высокие барьеры, чтобы никто из внешнего мира не мог о них узнать. Подобная скрытность часто является прямым следствием травмирующего опыта в детстве. Вне всякого сомнения, это сказывается на здоровье, причем тем сильнее, чем дольше человек держит всё в себе. Нереализованные мысли и эмоции в конечном итоге могут стать взрывоопасными и привести к разрушению личности и умственной и эмоциональной неустойчивости, а также к физическим недугам и болезням, что я в полной мере испытала на себе, пока не научилась более-менее управлять этим проклятым даром, о котором никогда не просила.

Эмпаты всегда обладали особым знанием с самого рождения, и это знание выходило далеко за пределы интуиции или инстинктивных ощущений, что касалось и меня, так как я давно заметила, что меня совершенно не привлекают обыденные мирские радости и интересы. Мне всегда хотелось чего-то большего, но чего — я и сама не могла понять. А нахождение в общественных местах всегда вызывало у меня ощущение подавленности. В таких местах, как торговые центры, супермаркеты или стадионы, где одновременно находилось большое количество людей, я часто перенасыщалась негативными эмоциями, исходящими от других, и потом ещё долго не могла прийти в себя, так как чувства и мысли других я воспринимала, как свои собственные.

Одни эмпаты чувствовали на небольшом расстоянии от себя, другие же могли почувствовать переживания других людей за многие километры. К этой категории относилась и я. Наблюдать насилие и жестокость по телевизору для меня было невыносимо, мне сразу становилось физически плохо .

А ещё я на подсознательном уровне всегда знала, когда собеседник был со мной нечестен или пытался уклониться от ответа

Из большого сопереживания к недугам и страданиям других людей, я могла запросто перенять их физические симптомы , чувствовала постоянную усталость и плохо спала, и даже длительный сон не помогал мне восстановить силы. И со временем у меня появились вредные привычки, так как я поняла, что наличие алкоголя в крови и никотина в лёгких значительно притупляет мою восприимчивость к потоку чужих эмоций.

Втайне от Наны - моей опекунши, я начала курить, чувствуя, как с каждым новым вдохом приходит долгожданное облегчение и, вопреки тому, что в этот самый момент мои лёгкие заполнял ядовитый дым, дышать становилось намного легче.

С алкоголем дела обстояли так же, но я не рисковала слишком им увлекаться, боясь потерять над собой контроль и натворить глупостей.

Ещё одним средством приглушить мои силы был, как это ни банально, секс. Сильные эмоциональные переживания и всплеск гормонов, вызванные близостью, надолго перекрывали энерго-информационные каналы, но в силу отсутствия у меня не то что парня, но даже друзей этот вариант сразу отпадал.

Алкоголь, секс, наркотики — вот лишь некоторые из зависимостей, которым эмпаты могли быть подвержены в попытках блокировать поток чужих эмоций и энергий. Но для нас это просто являлось одной из форм самозащиты.

Я знала также, что у меня есть дар к целительству, но использовать его нужно было с чрезвычайной осторожностью, чтобы не выгореть дотла в попытке помочь другим и взвалить на себя слишком многое, потому максимум, что я себе позволяла — это снятие головной боли у Наны и лечение лёгкой простуды, да и то мне потом пару дней нужно было отлеживаться в тишине и восстанавливать силы.

А ещё мне с самого раннего детства снились сны. Невероятно красочные и реалистичные сны, в которых я всегда видела одного и того же человека, ночь за ночью наблюдая за его жизнью, словно на первом ряду в кинотеатре.

Я не знала, кто он, как его зовут и чем он занимается, я даже ни разу не видела его лица, ведь его тёмный силуэт всегда словно скрывался в тенях, но я ощущала какую-то необьяснимую глубинную связь с этим мужчиной, чувствуя, что меня тянет к нему, словно магнитом, словно... Мы с ним давно знакомы уже не первую жизнь. И, не в силах больше держать это в себе, я начала его рисовать.

Эмпаты всегда были исключительно творческими личностями, которые стремились выразить свои эмоции посредством танцев, пения или рисования. И я не стала исключением, увлекшись граффити, и, с тех пор, как мы с Наной перебрались в Сеул, я начала пропадать на заброшенных стройках и в порту, рисуя то, что видела перед внутренним взором.

Рисуя Его.

Моего таинственного незнакомца, занимавшего все мои мысли не только во сне, но уже и наяву.

В такие моменты я полностью отключалась от реальности, погружаясь в свой внутренний мир, где было тихо и спокойно и никто не мог меня потревожить. Я всегда любила мечтать в одиночестве, смотреть на звёздное небо в течение многих часов, погружаясь в свой внутренний мир, и была от этого безмерно счастливой. А ещё я всегда считала установленный порядок, правила или контроль своего рода тюрьмой для души. Всё, что ограничивало мою свободу мысли и передвижений, сказывалось на мне весьма удручающе. Таких, как я, официально не существовало, но я подозревала, что мировые спецслужбы давно знали о людях с паранормальными способностями и вели на них охоту, чтобы потом использовать в своих, далеко не самых благовидных, целях. Поэтому всю свою сознательную жизнь я вынуждена была скрывать свой дар, ставший для меня настоящим проклятием.

Я родилась в Сеуле, в богатой семье известных дипломатов, и до поры до времени не знала никаких бед и забот. Но, когда мне было два года, (я знаю это только по рассказам моей няни, которая является моим опекуном, с которой живу уже шестнадцать лет и которая заменила мне родную мать) я вдруг стала ужасно перепуганной и капризной и начала заходиться безудержным плачем буквально сутки напролёт. Родители были в отчаянии, показав меня всем самым известным врачам страны, но никто не знал, что со мной, пока Нана не предложила им свозить меня к старой целительнице, живущей в Пусане, и она открыла им глаза на то, кем на самом деле является их дочь .

Так в два года во мне пробудилась сила эмпата, и я стала чувствовать эмоции буквально каждого в радиусе пяти километров. И это постепенно сводило меня с ума. Узнав об этом, родители пришли в ужас и после недолгих раздумий решили скрыть мой дар и меня вместе с ним , спрятав в глухой провинции, где, как они думали, меня никто не найдёт, вместе с няней. И на этом моя прежняя беззаботная жизнь закончилась.

Нет, мои родители не были плохими людьми, но они просто очень испугались. Испугались моей необъяснимой с точки зрения науки силы и тех последствий, которые могло повлечь за собой её применение.

Я их не винила, ведь я их почти не знала. Моей семьёй всегда была Нана.

Родители обеспечили нас жильём, приличным счётом в банке и всем необходимым, чтобы мы ни в чем не нуждались. Единственное, чего у меня никогда не было — это друзей, потому что я обучалась дома и никогда не выезжала за пределы нашей провинции, ограничивая свои контакты с внешним миром до необходимого минимума, но даже он давался мне с трудом.

Я понемногу училась контролировать свой дар, закрываться от эмоций других людей и фильтровать их мысли, но это все ещё требовало от меня огромных усилий. Ежедневные духовные практики и медитации, а также занятия боевыми искусствами — вот во что превратилась моя жизнь ,и я все чаще чувствовала себя не юной девушкой, а древним монахом Шаолиня, постигшим все тайны бытия.

Нана только сокрушенно вздыхала, сетуя на то, что у меня нет нормальной для молодёжи жизни, но я не жаловалась. Меня все устраивало и мой привычный жизненный уклад ничем не нарушался, пока в один прекрасный день около трех месяцев назад в нашем скромном доме не раздался звонок из столицы. Родители требовали, чтобы мы с Наной перебрались назад в Сеул, причём заявили нам об этом в ультимативной форме, мотивируя это тем, что я уже достаточно взрослая, чтобы начать адаптироваться к социуму и, возможно, мне удастся даже поступить в университет.

Одна мысль об этом приводила меня в ужас, но мы с Наной, по сути, никогда не имели права голоса, ведь были на полном содержании моих родителей. И месяц спустя мы переехали в Сеул.

Первое время я всерьёз боялась, что моя голова просто взорвётся от той оглушительной канонады чужих мыслей и чувств, что звучала в ней 24/7. Это был такой кошмар, что я сутками просто лежала пластом, засунув в уши наушники и накрывшись одеялом с головой, но это слабо помогало. Пришлось с утроенной силой взяться за медитации и усиленно абстрагироваться от внешнего мира, замыкая все свои энергетические контуры так тщательно, чтоб никакое влияние извне не могло ко мне пробиться. Но днем по улицам я все равно ходить не могла.

И моим спасением стала ночь.

Ночь и музыка, звучавшая в наушниках и отрезавшая меня от всего остального мира.

Я стала гулять по ночам, выбирая наиболее отдалённые и глухие районы города, не боясь, что меня кто-то тронет, ведь приёмами тхэквондо я за эти годы овладела превосходно, потому, воткнув в уши наушники с любимой музыкой, я наслаждалась ночными прогулками, позволяя своему измученному за день сознанию, наконец, отдохнуть.

И я даже не подозревала, что одна из таких прогулок навсегда изменит мою жизнь.