Тэгу. Южная Корея.

Каждый раз видя перед собой человека, мы задаемся интересующим нас вопросом : "какова его мечта?". Сканируем каждую клеточку тела, уделяя внимание, казалось бы, совершенно бессмысленным вещам, таким как: мимика, цвет лака на ногтях, материал одежды, состояние кожи и прочие. Но, как мне кажется, больше всего акцентируется внимание на глаза. Пытаясь найти ответ на свой вопрос, вы, случаем, не замечали, как упорно заглядывали в темные омуты сидящего напротив вас человека? Как теряли счет во времени, в попытках отыскать ответ, который сами еще толком не знали? Или знали, но не осознали в полной мере.



В городе, где проживал Юнги, люди не могли видеть сны. Каждый знал о них, но только из легенд или сказок, некоторые же говорят, что пару столетий назад их предки могли лицезреть сновидения во всех красках, но никому не известно по каким причинам этот "дар" исчез, однако все продолжали верить в чудо. На самом деле, такая "проблема" была не только в Тэгу, а и во всем мире. Ученые пытались воссоздать сны с помощью лекарств, вакцин и даже гипноза, но все было тщетно. Всякий раз закрывая глаза в уютной постели, после очередного рабочего дня, жители видели перед глазами только пустоту в объятьях тьмы.

Но не Мин Юнги.

Это парень, который был для всех несомненно удачливым, если бы, конечно, они знали о его способности. Он мог видеть сны в совершенно разных цветовых гаммах. От блеклых до невероятно ярких, порой даже в невиданных ему оттенках. Ему до одури льстит тот факт, что он один с таким даром, но не все так хорошо, как всем казалось. Это "персональное кино" появилось в семнадцатилетнем возрасте, после серьезной аварии, в результате которой родители парня погибли, опекунство взяла на себя родная сестра его матери, так как она любила своего племянника, и сестру, поэтому сочла для себя это как долг. 

Самому Юнги госпожа Ли была приятна, но боль и тоска за родными была неимоверной, так что спустя два месяца он смог снова увидеть их, только уже во сне. Проснулся он правда в холодном поту и с криками от страха, на которые прибежала его тетушка, с вопросами, что же могло так испугать ее племянника, но тот ничего не ответил. Сказал бы, что ему приснились родители, это восприняли как шутку, в худшем случае, отравили бы на лечение, не в шибко приятное местечко. И на тот момент его решением было оставить это в секрете.

И даже спустя 6 лет, в двадцатитрехлетнем возрасте, его тайну все еще никто не знал.