Мы летели сквозь ночь так стремительно, что я не успевала пугаться, вцепившись в черную рубашку моего спасителя мёртвой хваткой и стараясь не думать о том, как перекатываются под моими руками твёрдые мышцы его пресса, а мои бедра практически сливаются с его, лишь возблагодарив небо за то, что хотя бы додумалась надеть джинсы, а не юбку.

Но вскоре испуг и вовсе сменился странной незнакомой эйфорией от сумасшедшей скорости, с которой гнал мой новый знакомый, и свежего ночного ветра, игравшего с моими волосами.

Теперь я начинала понимать, что такое жажда скорости, и почему адреналиновая зависимость была намного хуже героиновой.

Но, прижимаясь щекой к его широкой спине, обтянутой прохладной кожей куртки, я все же крепко держалась за сидящего впереди меня парня, сжимая его рубашку так сильно, что мне казалось, мои пальцы уже ничто не сможет разжать.

Он не возражал, словно и вовсе забыв о том, что я сижу позади него, закладывая на поворотах такие виражи, что я была ему благодарна за то, что он заставил меня практически вжаться в его спину, повторяя бёдрами очертания его бёдер, обтянутых чёрными узкими джинсами.

Если б обстоятельства нашего знакомства не были такими дерьмовыми, я бы даже порадовалась, что судьба в кои — то веки подкинула мне встречу с таким красавчиком, ведь брутальные немногословные брюнеты, с ног до головы одетые в чёрное, были моей давней и тайной страстью, о которой не знал никто, кроме дневника, надёжно спрятанного на самом дне моего шкафа.

Но у судьбы было весьма своеобразное чувство юмора, потому что для того, чтоб встретить красавчика, мне сначала пришлось сразиться с чудовищем.

Да уж... Вечер определённо выдался богатым на события.

И, все ещё приходя в себя после пережитого потрясения, я не могла в полной мере насладиться поездкой, внезапно вспомнив об одной немаловажной детали.

Мы уже выехали в центр, но с каждой секундой я напрягалась все больше, глядя на стремительно проносящиеся мимо огни магазинов и яркие вспышки светящихся неоном вывесок.

Здесь уже было не так страшно, и, когда байк остановился на светофоре, я осторожно похлопала парня по плечу.

Он повернул голову, давая понять, что слушает.

 — Куда ты меня везешь? Я ведь не сказала тебе, где живу, — тихо спросила я, чувствуя себя полной идиоткой, но этот вопрос необходимо было прояснить как можно скорее.

Брюнет - спаситель усмехнулся:

 — Если хочешь, могу оставить тебя прямо здесь.

Но я умолкла, ничего не ответив, так как такая перспектива меня вовсе не прельщала.

На светофоре загорелся жёлтый, и темноволосый красавчик негромко добавил:

 — Не бойся, я не собираюсь везти тебя в лес, чтоб там убить. Мне просто надо заехать по делам в одно место, а потом я отвезу тебя, куда скажешь, договорились?

Услышав его спокойный и вполне дружелюбный тон (ну, если не считать части про лес), я кивнула и снова обняла его за пояс, прижавшись щекой к его спине, словно всю жизнь так делала, и он плавно тронулся с места, снова набирая скорость.

Место, о котором говорил мой новый знакомый, оказалось довольно раскрученным и известным клубом с бильярдным залом, куда попасть было просто нереально, если ты не был как минимум нефтяным магнатом или не водил дружбу с местной золотой молодёжью.

Стоящий на входе секьюрити не сильно отличался габаритами от напавшего на меня амбала, но был определённо трезв и, увидев моего спасителя, сдержанно кивнул ему, тут же пропуская нас внутрь.

Я вцепилась в руку брюнета мёртвой хваткой, с обречённым вздохом последовав за ним, ведь оставаться снаружи среди толпы не совсем трезвой молодёжи мне тоже не улыбалось, но он не возражал и, казалось, даже не замечал, что мои пальцы вознамерились сломать ему кисть.

Я никогда не была в подобных местах и не горела желанием их посещать, так как ненавидела сборища пьяных незнакомых людей и оглушающие басы непонятной музыки, бьющей по ушам.

Но брюнет уверенно вёл меня за собой, и, не дойдя до главного зала, свернул в полутемный боковой коридор.

Едва успевая за его широкими уверенными шагами, я позволила ему дотащить меня до двери без каких-либо опознавательных знаков или табличек, но так дико устала, что уже ничему не удивлялась, безучастным взглядом скользя по стенам, обтянутым дорогим деревом.

Парень постучал и, услышав негромкое «войдите», уверенно толкнул дверь и шагнул внутрь, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, ведь мои пальцы с его ладонью уже стали одним целым.

 — Привет, друг! Ты задержался. Почему так долго? — раздался весёлый голос из полумрака кабинета, но затем взгляд говорившего упал на меня, жмущуюся к высокому широкоплечему брюнету и почти скрытую его широкими плечами, и хозяин клуба (а судя по всему, это был именно он) присвистнул:

 — О… Можешь ничего не говорить. Я понял.

Но мой сопровождающий лишь закатил глаза, усмехнувшись одними уголками губ:

 — Ты все неправильно понял, Чондэ. Прекрати смущать малышку.Она просто влипла в неприятности, и мне пришлось вмешаться, чтоб её выручить. Ты же знаешь, я не выношу, когда обижают девушек.

 — Ну да, особенно таких хорошеньких, — насмешливо фыркнул некий Чондэ, но его тёплая улыбка и вполне дружелюбный взгляд сразу располагали к себе, и я немного расслабилась, устав нервничать.

 — А ещё я знаю, что обычно источником их неприятностей являешься именно ты, — лениво протянул парень, выразительно играя бровями, и я невольно вспыхнула, хоть это и не относилось ко мне, но от одной мысли, что Чондэ сразу решил, будто нас с брюнетом связывают какие-то более близкие отношения, чем одна единственная поездка на байке, мои щеки предательски вспыхнули, и я была несказанно рада полумраку, скрывавшему мои порозовевшие скулы, но для надёжности ещё и опустила голову и занавесилась спутанными волосами.

Но байкер-лихач лишь отмахнулся:

 — Не выдумывай то, чего нет.Мы только сегодня встретились. Ты ведь знаешь, зачем я здесь. Что насчёт нашего разговора? Ты выяснил то, что я просил?

Чондэ серьёзно кивнул и многозначительно глянул на меня.Уловив намёк, брюнет повернулся ко мне и тихо сказал:

 — Побудь немного здесь, хорошо? Я скоро вернусь.

Я уже мало что соображала и от усталости, и от выпитого вина, и от пережитого шока, поэтому просто кивнула, безучастно наблюдая за тем, как они скрылись за дверью.

По большому счету, мне уже было все равно, где я и что будет дальше, я просто дико устала и хотела домой.

Голова нещадно гудела, хотелось спать, и я подошла к одному из бархатных кресел, стоявших у стены, и тяжело рухнула в него, прикрыв глаза.

Но оно оказалось таким глубоким и уютным, что мои глаза сами собой закрылись, и я не заметила, как провалилась в беспокойный сон.

Пробуждение выдалось не самым приятным, учитывая, что моя многострадальная голова почему-то стала гудеть ещё больше, и пульсация в висках усугублялась кем-то, бесцеремонно трясшим меня за плечи и что-то от меня требовавшим.

Но что ему было надо, я никак не могла понять, что-то недовольно проворчав и попытавшись отпихнуть от себя чужие настырные руки.

В ответ послышался тихий смешок, а следом за ним — тяжёлый обречённый вздох, и меня ненадолго оставили в покое, наконец перестав трясти, за что я уже была благодарна.

И, хоть мои глаза по - прежнему отказывались открываться, я смогла различить два мужских голоса, тихо переговаривавшихся между собой.

 — Ну и что мне теперь с ней делать? Чувствую себя нянькой для детсадовцев, — недовольно проворчал знакомый, чуть хриплый баритон, на что в ответ послышался насмешливый голос Чондэ:

 — Да брось, Сех, малышка просто устала и уснула, что в этом такого?

 — И как мне везти её домой в таком состоянии? Я же не могу оставить её здесь.

Чондэ негромко рассмеялся.

 — Ну, со своими куколками сам разбирайся, Ромео, я даже не хочу вникать в твою бурную личную жизнь.

На что парень лишь насмешливо фыркнул:

 — Моя личная жизнь вовсе не такая бурная, как ты себе напридумывал, хен.

 — Ни слова больше, - усмехнулся хозяин клуба и они ненадолго замолчали, а потом совсем рядом снова раздался его тихий голос.

 — Она такая милая, когда спит, не находишь? Напомни ещё раз, где ты её нашёл?

Сех, как, похоже, звали моего героя, снова фыркнул и, судя по всему, закатил глаза, проворчав:

 — Я чуть не сбил её, когда она убегала от какого-то пьяного отморозка.

Услышав это, Чондэ рассмеялся уже в голос:

 — Ты серьёзно?

 — Более чем, — буркнул байкер, и у меня создалось впечатление, что он вечно чем-то недоволен.

 — Это самая романтичная история знакомства из всех, что я слышал, — все ещё посмеиваясь, обронил Чондэ, которому, вероятно, очень нравилось злить своего друга, но тот не вёлся на его провокации, лишь небрежно отмахиваясь от них.

 — Для неё все могло закончиться далеко не так романтично, если б меня не оказалось в том переулке.

 — Это я уже понял. Что ж, можете остаться здесь до утра в одной из комнат наверху, ты же знаешь, это не проблема.

 — Ну да, а наутро, обнаружив нас в одной постели, малышка потребует на ней жениться, — хмыкнул Сех.

 — И ты, как порядочный человек, конечно же, не сможешь ей отказать, — подлил масла в огонь неугомонный Чондэ.Хотя он мне уже нравился, ведь я успела углядеть в нем родственную душу, так как если мы и были с ним в чем-то похожи, так это в том, что не умели вовремя заткнуться.

 — Кто-то явно напрашивается на успокоительный кулак, хен, — предостерегающе рыкнул брюнет, но Чондэ не воспринял всерьёз его угрозу, лишь добродушно проворчав:

 — Ладно, ладно, Сех, не злись. Но сам её привёз, сам и увози. Или оставайся, я не буду против.

 — Спасибо, хен.

 — Не за что.

Затем раздались негромкие шаги, хлопнула входная дверь, и Чондэ, по всей видимости, ушёл, и наступила тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием моего спасителя.

Я ощущала себя довольно странно, ведь все слышала и понимала, и уже определённо не спала, но глаза упорно не желали открываться, хоть я чувствовала на лице внимательный взгляд темноволосого красавчика.

 — Откуда ты взялась, котенок? — на удивление ласковым тоном произнёс парень, явно не рассчитывая на ответ. А затем задумчиво и почти неслышно добавил:

 — И почему ты так похожа на нее?..

Я не успела спросить, кто такая эта таинственная «она», на которую я была похожа, ведь парень снова наклонился ко мне и решительно произнёс:

 — И, хоть ты и добавила мне хлопот, но я тебя тут не оставлю.

С этими словами меня неожиданно подняли на руки, и я инстинктивно обвила руками его шею, когда он обнял меня за талию, подхватив под коленями, и крепко прижал к себе, выходя в коридор.

От него пахло так невероятно хорошо, чем-то свежим и терпким, и не похожим ни на один мужской одеколон, что мне доводилось нюхать в своей недолгой жизни, и неожиданно глаза расхотелось открывать вообще, лишь бы он подольше не разжимал рук и не отпускал меня.

Это было поразительно, учитывая то, что мы были знакомы от силы пару часов, но мне с ним было так уютно и спокойно, словно я знала его всю жизнь.

Когда мы оказались на улице, свежий ночной воздух, наконец, разбудил меня окончательно, и я сонно моргнула, уставившись на красивое лицо брюнета, склонившееся надо мной, поняв, что сижу на его байке, а он стоит рядом и придерживает меня за плечи, чтоб я с него не свалилась.

 — Слава богу, спящая красавица, проснулась, наконец? — усмехнулся он, и я недовольно нахмурилась, становясь спросонья до невозможности ворчливой.

 — Я же не виновата, что тебя не было так долго. А я устала и хочу домой.

Едва только эти слова вылетели из моего рта, я тут же прикусила язык, запоздало спохватившись, что лучше не злить моего спасителя, а то ему надоест со мной няньчиться, и он просто оставит меня здесь.

Но он лишь расслабленно усмехнулся, отстраняясь от меня, и, скрестив руки на широкой груди, которая, как магнитом, продолжала притягивать мой взгляд, насмешливо поинтересовался, выгнув тёмную бровь и не сводя с меня пристального взгляда:

 — И где же твой дом, малышка?

 — Мне нужно в Итэвон. Сможешь отвезти меня туда? — уже тише спросила я.

Но парень снова фыркнул, забираясь на мотоцикл.

 — Я же пообещал, что отвезу тебя, куда скажешь.

Я удивлённо застыла, думая, что обещать - ещё не значит выполнить обещанное, и мало кто теперь всерьёз воспринимал чужие обещания, но вслух говорить этого не стала, чтоб не испытывать судьбу и ненароком не обидеть принципиального красавчика.

Но, прежде чем он завёл мотор, я все же набралась смелости и обронила, не уверенная, что хочу, чтоб он меня услышал, но в силу привычной мне дерзости (из-за которой я частенько и влипала в передряги), не смогла промолчать:

 — И, к твоему сведению, одна поездка на байке не делает меня твоей малышкой.

Но парень лишь насмешливо хмыкнул и повёл широким плечом, приказав:

 — Держись крепче.

Уже привычно сцепив руки в замок у него на поясе, я положила голову ему между лопаток и прикрыла глаза, лениво наблюдая, как фонари постепенно тускнели, а небо на востоке все больше светлело. Неужели я пробыла в том клубе так долго?

Но к моему дому мы доехали довольно быстро, учитывая стиль езды моего водителя, и я даже с удивлением поняла, что меня это расстроило, ведь в глубине души не могла отрицать, что парень мне понравился и мне бы хотелось, чтоб эта поездка длилась как можно дольше.

Когда он остановился у моего дома, я с трудом заставила себя отлепиться от него и, кряхтя, слезла с байка, чувствуя, как ноги предательски подгибаются с непривычки.

Брюнет тоже это заметил и, усмехнувшись краешком губ, обронил:

 — Что, никогда раньше не ездила на мотоциклах?

Я покачала головой, обнимая себя руками и невольно ежась от предрассветной прохлады.

Он заметил и это и, сняв шлем, тоже встал и, подойдя ко мне, закрыл собой от ветра.

Мои глаза от этого благородного жеста почти выпали из орбит, расширившись ещё больше, когда он тихо спросил:

 — Тебя довести до квартиры?

Я подозрительно уставилась на него:

 — Спасибо тебе конечно , но это будет уже слишком, не находишь?

Но он лишь пожал плечами и расслабленно улыбнулся, отчего на его щеках появились две очаровательные ямочки, что совершенно не вязались с образом брутального байкера, затянутого в кожу, заставив меня зависнуть и, наконец, открыто признаться самой себе, что, похоже, я на него запала.

 — Просто хочу убедиться, что ты не влипнешь ещё в какие-нибудь неприятности на тех двадцати метрах, что отделяют тебя от двери твоего жилища, — в предрассветном сумраке сверкнула его белоснежная улыбка, и я поняла, что он меня просто дразнит. А ещё я поняла, что была бы совсем не против видеть эту улыбку как можно чаще.

 — Эй, за кого ты меня принимаешь? — возмутилась я, но, похоже, моя злость его лишь позабавила, и он неожиданно протянул руку и заправил выбившийся локон мне за ухо, заставив растеряться ещё больше и замереть под его рукой, глядя на него во все глаза и снова превратившись в Бэмби.

Его голос понизился до едва различимого вкрадчивого шёпота, когда он наклонился ко мне и тихо произнёс, глядя прямо в глаза подернувшимся дымкой далёким взглядом:

 — За несмышленную глупышку, решившую, что она уже взрослая и может одна справиться с пьяным уродом,хоть на самом деле ты ещё просто маленький беззащитный котенок. Но, признаться, ты так отчаянно отбивалась, что я не мог тобой не восхититься. И меня интересует только один вопрос... - с лёгкой улыбкой спросил он, словно невзначай погладив меня по щеке кончиками тёплых пальцев.

- Какой? - шепнула я непослушными губами, зачарованно глядя на него.

- Что ты делала в том переулке одна так поздно?

Я была так поражена внезапной переменой в его поведении, что даже не стала мешать ему и убирать его руку, на долю секунды застывшую у моей щеки, невесомо коснувшись её кончиками пальцев, но затем он словно опомнился, отстраняясь, спрятав руки в карманы и снова нахмурившись, словно сам корил себя за подобное поведение.

И мне это совершенно не понравилось, ведь улыбка шла ему гораздо больше, делая тёплым и не таким грозным, каким он показался мне в самом начале.

Вздохнув, я призналась:

 — Я была в гостях у подруги и слишком задержалась.

Парень удивлённо вскинул брови, недоверчиво глядя на меня :

 — Почему не осталась у неё?

 — Не знаю, — я пожала плечами, отводя глаза от его слишком проницательного пристального взгляда, и решила, что все же пора прощаться.

 — Слушай, я правда благодарна тебе за то, что ты помог мне, но мне уже пора.Меня и так не было дома всю ночь, и мама, наверняка, уже не находит себе места.

Брюнет усмехнулся:

 — Я понял, детка. Уверена, что не хочешь, чтоб я тебя провел?

Я устало улыбнулась, покачав головой:

 — Не стоит, правда.

 — Ну ладно.

Он отошёл от меня и сел на байк, когда мне снова стукнула в голову запоздалая светлая мысль.

 — Кстати, как тебя зовут?

Брюнет закатил глаза и насмешливо улыбнулся, отчего я и правда почувствовала себя несмышленным ребёнком. Ну правда, кто так себя ведёт, Мари? Человек тебя спас, а ты даже имени его узнать не удосужилась.

 — Я уж думал, ты не спросишь, - все ещё улыбаясь, негромко произнёс он.

 — Не хочешь, не говори, — фыркнула я, уже разворачиваясь, чтоб уйти, но он поймал мою руку тёплыми пальцами и потянул на себя.

Я нетерпеливо топнула ногой, закатив глаза, и он миролюбиво усмехнулся:

 — Ладно, ладно, вижу, ты не в духе для шуток. Меня зовут Сехун. А ты?

 — Мари.

Он кивнул, но не спешил уезжать или отпускать мою руку, согревая мои ледяные пальцы своими, и чем дольше мы так стояли, тем больше мне не хотелось уходить.

 — Почему ты все ещё здесь? — наконец нарушила я затянувшееся молчание.

Сехун пожал плечами и снова обезоруживающе улыбнулся, становясь вдруг похожим на юного мальчишку.

 — Я уеду сразу же, как только удостоверюсь, что ты добралась до дома без приключений. И ещё, Мари, - он сделал выразительную паузу, глядя мне прямо в глаза, и, крепче сжав мои ледяные руки своими большими тёплыми ладонями, с мягкой покровительственной улыбкой добавил, - Не гуляй больше одна по ночам. В следующий раз меня может не оказаться рядом.

Всё ещё зачарованно глядя на него, я молча кивнула, и он отпустил мои руки, и я на негнущихся ногах пошла к дому, спиной ощущая его пронзительный жгучий взгляд и не услышав, как с его губ слетело тихое и слегка удивленное :

- Отрекитесь, очи... Я истиной красы не знал до этой ночи...