«Сегодняшний день был сказкой,

Ты был принцем,

А я была бедной девушкой.

Ты взял меня за руку

И заехал за мной в шесть,

Сегодняшний день был сказкой…

Сегодняшний день был сказкой,

Я надела платье,

А ты — тёмно-серую футболку.

Ты говорил мне, что я мила, когда я выглядела кошмарно,

Сегодняшний день был сказкой…

Время замедляет бег, когда ты рядом…

Но чувствуешь ли ты — вокруг витает волшебство?

Наверное, всё дело в твоём поцелуе,

Я влюбилась, увидев тебя стоящим здесь,

Наверное, с того момента всё и началось…

Сегодняшний день был сказкой,

Твоя улыбка возносит меня на седьмое небо,

Каждое твоё движение, каждое слово совершенны,

Сегодняшний день был сказкой…

Всё, что я могу сказать — становится намного яснее, почему ничто не имело смысла до тех пор, пока я не увидела твоё лицо,

Сегодняшний день был сказкой.

Время замедляет бег, когда ты рядом…

Но чувствуешь ли ты это волшебство в воздухе?

Наверное, всё дело в том, как ты поцеловал меня,

Я влюбилась, увидев тебя стоящим здесь.

Наверное, с того момента всё и началось…

Время замедляет бег, когда ты рядом,

Я ощущаю своё сердце,

Оно выскакивает из груди,

Ты почувствовал это?

Я не могу его усмирить…

Сегодняшний день был сказкой…»

Когда мы остановились возле уже знакомого мне клуба, мерцавшего яркими огнями в стремительно сгущавшихся синих ночных тенях, было уже около девяти.

Сехун помог мне слезть с мотоцикла и так же, как и вчера, крепко взяв за руку, повёл к главному входу, у которого, к моему удивлению, никого не оказалось, кроме уже знакомого мне грозного секьюрити, и так же, как и вчера, нас снова пропустили внутрь без лишних расспросов.

Зато внутри яблоку было негде упасть и сегодняшняя публика выглядела намного более солидно, чем та яркая и разодетая в пух и прах золотая молодёжь, что толпилась здесь вчера, прожигая жизнь за счёт своих родителей.

Едва поспевая за широкими уверенными шагами Сехуна, я сильнее сжала его руку, заставляя замереть и обернуться и, увидев мой испуганный взгляд, он наклонился ко мне и тихо спросил, успокаивающе улыбнувшись:

 — Что с тобой, Мари? Что-то не так?

 — Почему клуб закрыт? Кто все эти люди? — настороженно поинтересовалась я, но брюнет лишь усмехнулся, наклонившись ко мне ещё ближе, чтоб перекрыть громкую музыку, и произнёс:

 — Не стоит так нервничать, котенок. Просто сегодня у Чондэ день рождения, и мы в списке приглашённых, так же, как и все здесь присутствующие.

Я потрясенно уставилась на него, борясь с желанием стукнуть, но сомневалась, что это возымеет на него хоть какой-то эффект.

 — О таком заранее предупреждают, Сехун! Я теперь чувствую себя крайне неловко, явившись на чужой праздник с пустыми руками!

Но, услышав моё возмущённое шипение, Сехун лишь отмахнулся, со снисходительной и немного насмешливой улыбкой глядя на меня:

 — Поверь, детка, у него есть абсолютно все и само наше присутствие здесь  — самый лучший подарок для него.

Я закатила глаза, все — таки не удержавшись и стукнув его кулачком в плечо, но он лишь тихо рассмеялся, перехватив мою руку и, обхватив моё запястье красивыми длинными пальцами, повёл вглубь зала.

Но, после того, как я узнала, что сегодняшняя вечеринка была закрытой и среди приглашённых были только близкие друзья владельца клуба, я вновь почувствовала себя не в своей тарелке, понимая, что кроме Сехуна никого здесь не знаю, и чувствуя себя неуютно под пристальными и откровенно оценивающими взглядами присутствующих здесь явно не бедных личностей.

Сехун же, похоже, вовсе не обращал внимания на буквально слепящую роскошь нарядов дам и сдержанную элегантность костюмов мужчин и целенаправленно продвигался сквозь толпу, словно ища кого-то.

Но его поиски были самым бесцеремонным образом прерваны налетевшей на нас девицей, чуть не сбившей его с ног и с радостным визгом повиснувшей у него на шее.

Явно не ожидавший такого напора брюнет не смог сразу сориентироваться и оторвать её от себя, и девчонка, точь — в — точь похожая на тех самых пышногрудых длинноногих моделей, которых я представляла рядом с ним, обняла его за шею и, совершенно никого не стесняясь, жадно впилась ему прямо в губы донельзя откровенным поцелуем, от которого меня едва не стошнило. И её даже не смутил тот факт, что Сехун был не один, хотя, скорее всего, она меня просто не заметила за его широкими плечами.

Я вновь почувствовала себя лишней на этом празднике богатой безбедной жизни, резко ощутив желание просто раствориться в воздухе, чтоб никому не мешать, но, к моему огромному облегчению, Сехун тоже был далеко не в восторге от поведения налетевшей на него с поцелуями и объятиями девушки и, оторвав её от себя, отодвинул на безопасное расстояние, не позволяя вновь повиснуть на нем и прорычав:

 — Что ты творишь, Субин?!

Девчонка недовольно надула губы и пропела до невозможности слащавым тоненьким голосом:

 — Сехун, милый, что с тобой? Ты разве не рад меня видеть?

Меня снова чуть не вывернуло от такого фамильярного обращения, но Сехун вновь взял меня за руку, крепко сжимая мои ледяные от волнения пальцы своими — горячими и сильными, и холодно бросил:

 — Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос. Я давно дал тебе понять, что между нами ничего не может быть и тебе же хуже, если ты не понимаешь, когда не интересна парню.

 — Брось, котик, нам ведь было так хорошо вместе. Неужели ты так быстро об этом забыл? Или, быть может, нашёл мне замену? Кто она? Я её знаю? — Субин снова подалась к нему, но он все так же не позволял ей больше прикоснуться к себе, нахмурившись и процедив сквозь сжатые зубы таким ледяным тоном, которого я ещё никогда от него не слышала:

 — Ради бога, прекрати этот спектакль и не унижайся ещё больше.Это в любом случае не поможет тебе вернуть то, чего никогда не было, а после той выходки ты и так упала в моих глазах так низко, что дальше просто некуда.

Я вся обратилась в слух, понимая, что за широкими плечами моего ангела возмездия скрывалось куда больше тайн, чем я могла себе представить, и, скорее всего, все они были тёмными и откровенно опасными, но тут девчонка, наконец, заметила меня и её глаза опасно сузились, стоило ей углядеть во мне ту самую пресловутую соперницу, из-за которой, как она думала, Сехун не хотел с ней встречаться, хотя технически я все ещё была ему никем.

 — А это ещё кто? Я вижу, ты сегодня не один? Это из-за неё ты постоянно меня отшиваешь? Скажи, а эта серая мышка знает о твоём тёмном прошлом? — презрительно фыркнула девица, окидывая меня с ног до головы оценивающим ледяным взглядом.

 — Уймись, Субин, — предостерегающе рыкнул Сехун, вновь толкая меня к себе за спину, но девица лишь развязно усмехнулась и, смерив меня откровенно ненавидящим презрительным взглядом, со злостью прошипела:

 — Осторожней, детка, этот горячий красавчик, без сомнения, хорош в постели, но он не из тех, кому можно доверять. Я бы на твоём месте не обольщалась, ведь он просто поиграет с тобой и бросит так же, как и всех остальных до тебя. Поверь мне, ты — всего лишь одна из его многочисленных подстилок, к тому же, ты совершенно не в его вкусе. Всё прекрасно знают, что Сехун у нас Ледяной принц и никто не задерживается в его постели дольше, чем на одну ночь.

Я невольно сьежилась под её цепким взглядом, сразу не найдясь с ответом, и, гордо взмахнув волосами и фыркнув, девчонка удалилась, судя по всему, отправившись на поиски новой жертвы.

И хоть я и понимала, что не имела никакого права ревновать Сехуна к ней да и вообще к кому бы то ни было, на душе все равно было погано от осознания того, что этих двоих в прошлом что-то связывало, и, учитывая то, каким откровенным и страстным был их недавний поцелуй, в том, что именно их связывало, не оставалось никаких сомнений.

Сехун на миг прикрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, а затем повернулся ко мне, все так же не выпуская моей руки и, глядя мне в глаза, глухо произнёс:

 — Прости за это, Мари. Субин — просто королева драмы и мне очень жаль, что тебе пришлось стать свидетелем этой нелицеприятной сцены.

Моё сердце дрогнуло и сжалось от искреннего сожаления в его тихом напряжённом голосе, но я понимала, что у него было прошлое, и я не имела никакого права осуждать его или винить в чем-то, поэтому, постаравшись придать лицу более-менее нейтральное выражение, я пожала плечами, слабо улыбнувшись и заверив его:

 — Всё в порядке, Сехун, не волнуйся.

 — Точно? — он выразительно выгнул тёмную бровь и наклонился ко мне ещё ближе, захватывая мои глаза в плен своего внимательного взгляда, от которого мало что могло укрыться.

Но, к моему счастью, от необходимости отвечать меня избавил подошедший к нам Чондэ. Хлопнув Сехуна по плечу и заставив его вздрогнуть, он с улыбкой произнёс:

 — Ну наконец-то ты соизволил заглянуть на юбилей к старичку! Я уж думал, ты не явишься.

На что Сехун лишь насмешливо улыбнулся и крепко обнял его, похлопав по спине и проворчав:

 — Я не виноват, хен. Просто Мари слишком долго собиралась. Ты же знаешь девушек.

Услышав эту откровенную ложь, я аж задохнулась от возмущения подобной наглостью.Да уж, настоящий джентльмен, ничего не скажешь! Свалил все на девушку и доволен!

Но Чондэ лишь добродушно рассмеялся, наконец, заметив меня, и

приветливо мне улыбнулся, наклоняясь ко мне и слегка приобнимая:

 — А вот и наша спасенная малышка. Как ты, Мари? Признавайся, Сехун тебя не обижает? Хорошо себя ведёт? Если нет, сразу говори мне, я вправлю ему мозги! А то знаю я этого сухаря… Совершенно не умеет вести себя с девушками!

Но, услышав это, брюнет, стоявший рядом со мной, лишь закатил глаза:

 — Не слушай его, Мари.Чондэ любит болтать и слушать свой голос и в основном несёт ерунду, совершенно не стоящую внимания.

Их шутливая перепалка немного подняла мне настроение, ведь сразу было видно, что они в очень хороших дружеских отношениях, поэтому я лишь тихо рассмеялась, покачав головой:

 — Всё в порядке, Чондэ, правда. С днем рождения! Простите, что пришла без подарка, но Сехун даже не удосужился сказать мне, куда мы едем. Мне правда очень неловко, что так вышло.

Чондэ тихонько хмыкнул и погладил меня по волосам, как маленькую, с покровительственной снисходительной улыбкой глядя на меня, отчего я почувствовала себя совсем ребёнком, хотя ему на вид было не больше тридцати, и тихо сказал:

 — Милая, не стоит даже думать об этом. Всё в порядке. Для меня давно уже нет более драгоценного подарка, чем приятное общение с приятными людьми, а когда они ещё и такие очаровательные, как ты, мне и вовсе не о чем больше мечтать.

Я смущённо улыбнулась, отводя взгляд, но тут руки Сехуна уверенно сомкнулись у меня на талии, властно потянув назад и буквально оттаскивая от гостеприимного хозяина клуба, заставляя вжаться спиной в его широкую грудь, и он тихо сказал:

 — Не забывайся, хен. Она моя.

Сердце взволнованно затрепыхалось в груди от его слов, словно пойманная маленькая птичка, но Чондэ лишь усмехнулся, вскинув руки ладонями вверх в знак капитуляции, и миролюбиво произнес:

 — Никто и не собирается отнимать её у тебя, малыш… — на мгновение его взгляд словно подернулся туманной дымкой, став задумчивым и немного грустным, и я едва успела подумать, что называть почти двухметрового широкоплечего красавца малышом мог позволить себе только тот, кто очень хорошо его знал и являлся чуть ли не семьёй, но спустя миг непонятная давняя грусть исчезла из взгляда старшего и он вновь превратился в балагура и весельчака, обратив все свое внимание на меня.

 — Ну что ж, раз самые дорогие мои гости наконец здесь, можем начинать праздновать. И, разумеется, для такой очаровательной девушки вся выпивка сегодня за счёт заведения, — Чондэ лучезарно улыбнулся и тут же всучил мне бокал с коктейлем с подноса проходившего мимо официанта.

Но прежде, чем мои пальцы успели сомкнуться вокруг него, Сехун выхватил его у меня буквально из-под носа и, понюхав, вернул обратно хозяину клуба, недовольно нахмурившись и проворчав:

 — Хен, ты в своём уме? Она не будет такого пить. Для неё это слишком крепко.

Но теперь настал наш с Чондэ черёд закатывать глаза, хоть я была согласна с очаровательным и, как выяснилось, очень заботливым байкером, ведь и сама не любила терять контроль над своим телом, напиваясь, и приключений на пьяную голову мне уже вчера хватило с лихвой, хотя любой другой парень на его месте наверняка не упустил бы возможности напоить меня и пробраться ко мне в трусики.

От этого очередного благородного жеста я невольно прониклась к нему уважением и ещё большим восхищением и с улыбкой покачала головой, поблагодарив щедрого именинника:

 — Спасибо вам большое, но я не поклонница крепких напитков.

Чондэ не стал настаивать, лишь кивнув и улыбнувшись:

 — Ну хорошо, милая, как знаешь. В любом случае, котятки, желаю вам приятно провести вечер, — он подмигнул Сехуну и улыбнулся мне и смысл этой весьма двусмысленной фразы дошёл до меня только тогда, когда его спина уже скрылась в толпе, и я невольно вспыхнула, радуясь тому, что в клубе царил полумрак, разбавляемый лишь вспышками стробоскопов, и покосилась на Сехуна, но он выглядел абсолютно невозмутимо, словно и вовсе не обратил никакого внимания на слова друга, а затем повернулся ко мне и с улыбкой спросил:

 — Пойдём?

Я кивнула и, взяв за руку, он уверенно повёл меня вглубь зала.

К моему облегчению, никакие сомнительные девицы лёгкого поведения больше не вешались на моего спутника и, перебросившись парой фраз с несколькими знакомыми, Сехун подвёл меня к одному из диванов, стоявших у стены на небольшом возвышении и усадил на него, наклонившись ко мне и с улыбкой шепнув:

 — Подожди немного здесь, хорошо? Я возьму нам что-нибудь выпить и сразу же вернусь.

Я кивнула, и он тут же скрылся в толпе, и я вновь ощутила себя не в своей тарелке среди всех этих напыщенных снобов, но, к счастью, Сехун вернулся спустя всего пару минут, держа в руках два бокала и, опустившись рядом со мной на диван, с улыбкой протянул один мне.

 — Что это? — настороженно поинтересовалась я.

 — Самый лёгкий из тех убойных коктейлей, что готовит Кай, — беспечно улыбнулся брюнет, откидываясь на спинку дивана и на миг прикрывая глаза.

 — Кто такой Кай? — тихо спросила я, с лёгкой благодарной улыбкой принимая бокал из его рук.

 — Наш бармен. Он настоящий виртуоз и мастер своего дела. Каждая его смена превращается в шикарное представление. Смотри, — усмехнулся брюнет и в тот же миг обхватил мой подбородок тёплыми изящными пальцами, осторожно поворачивая моё лицо в нужном ему направлении.

Я послушно устремила взгляд туда, куда он хотел, и пораженно застыла, едва не уронив челюсть и свой бокал заодно, так как за барной стойкой творилась самая настоящая магия.

 — Он просто невероятен! — восхищённо выдохнула я.

Сехун кивнул и удовлетворенно улыбнулся, принимая мой восторг как должное:

 — Да, малыш, так и есть.

Но, заметив, что я все ещё держу нетронутый бокал у самых губ, тихо добавил, наклонившись ко мне и шепнув у самого уха, обдавая его тёплым дыханием и заставив вздрогнуть от приятной дрожи, волной прокатившейся до самой поясницы и осевшей там:

 — Но если не хочешь, не пей. Я тоже не буду сильно налегать на спиртное, ведь мне ещё нужно будет отвезти тебя домой.

Я повернулась к нему, встретившись с внимательным нежным взглядом карих глаз, и тихо шепнула:

 — Не волнуйся обо мне так сильно. Тем более, я не могу позволить, чтоб старания такого мастера пропали даром.

И подтверждая свои слова, я поднесла тонкий бокал к губам и сделала первый глоток. Ледяная жидкость легко скользнула в горло, почти мгновенно растекаясь по венам приятным будоражащим теплом.

Сехун пристально наблюдал за мной, прожигая тёмным взглядом из-под длинных ресниц, а затем, все так же не сводя с меня глаз, тоже немного отпил из своего бокала.

Я удобней расположилась на диване, откидываясь на его спинку и чувствуя, как сознание постепенно заволакивает полупрозрачным туманом, делая меня смелее и разговорчивее, и, чтоб хоть как-то разбавить повисшую между нами тишину, я повернулась к наблюдавшему за мной брюнету и тихо попросила:

 — Расскажи мне о себе. Я ведь до сих пор ничего о тебе не знаю, кроме имени и того, что ты любишь цитировать Шекспира, чтоб охмурить понравившуюся тебе девушку.

Сехун расслабленно улыбнулся, откидываясь на спинку дивана, и в уголках его мягких губ заиграла дразнящая улыбка:

 — А что бы ты хотела обо мне узнать?

Я даже слегка удивилась той лёгкости, с которой он согласился отвечать на мои расспросы, растерявшись и даже не зная, с какого начать, ведь в моей голове их собралась целая толпа, но, поразмыслив, я решила задать самый важный на тот момент:

 — Сколько тебе лет?

 — Двадцать четыре.

Я мысленно присвистнула, посчитав, что таинственный красавчик был старше меня на целых пять лет, но это было даже к лучшему, ведь меня никогда не интересовали мои глупые ровесники, с которыми даже поговорить было не о чем.

 — Ты где-то учишься? — задала я следующий вопрос.

Сехун кивнул и небрежно обронил, словно это было сущим пустяком:

 — На последнем курсе Сеульского медуниверситета.

Мои глаза потрясённо расширились и я уставилась на него, выдохнув:

 — Что?!

Но, заметив мою реакцию, будущий врач лишь расслабленно усмехнулся и пожал плечами, одним глотком допивая свой коктейль и отставляя пустой бокал на стоявший перед нами столик.

 — Почему тебя это так удивляет, зайка? Не ожидала увидеть сурового байкера в белом халате и со стетоскопом?

Я покачала головой, не сумев скрыть прокравшееся в мой голос восхищение:

 — Честно говоря, нет. Считай, что ты только что обеспечил мне сильнейший когнитивный диссонанс. Какая у тебя специализация?

 — Кардиология.

 — Обалдеть… — только и смогла выдохнуть я, чем вызвала его улыбку и тихий смех.

 — Я рад, что мне удалось тебя удивить, — усмехнулся Сехун, скользя по моему лицу внимательным спокойным взглядом, и снова скрестил руки на груди, отчего чёрная ткань тонкой футболки ещё чётче обрисовала все выступающие твёрдые мышцы.

Я не стала говорить ему, что он удивлял меня буквально на каждом шагу, с самой первой секунды нашего знакомства, разбивая мои представления о горячих, затянутых в кожу, байкерах в пух и прах и, хоть вечер ещё не закончился, я уже готова была признать, что ошиблась в своих суждениях и моё впечатление о нем и правда оказалось в корне неверным.

 — А ты, малышка? Чем ты занимаешься в свободное от меня время? — улыбнулся Сехун, незаметно подавшись ближе ко мне и внимательно глядя мне в глаза.

 — Учусь на провизора, — улыбнулась я.

Сехун одобрительно хмыкнул и повёл тёмной бровью:

 — Значит, ты тоже будущий медик? Что ж, теперь я знаю, к кому буду отправлять за лекарствами всех моих пациентов.

 — До этого ещё очень далеко, — улыбнулась я, — Я ведь только на первом курсе.

Я хотела спросить ещё много чего, но тут заиграла медленная песня и Сехун не дал мне этого сделать, поднявшись с дивана, и протянул мне руку, с улыбкой глядя на меня сверху вниз:

 — Потанцуй со мной?

И, не найдясь с возражениями, я вложила руку в его раскрытую тёплую ладонь, позволив ему утянуть меня на танцпол.

Оказавшись в гуще танцующей толпы, Сехун уверенно обнял меня за талию, властно притягивая ближе, и положил мои руки себе на плечи, с лёгкой покровительственной улыбкой глядя на меня из-под ресниц, и под этим ласковым взглядом я все ещё терялась, чувствуя себя неопытной школьницей, у которой никогда не было отношений.

Но, по сравнению с Сехуном, все мои прежние любовные увлечения теперь казались детским лепетом и все мои предыдущие поклонники не выдерживали никакой конкуренции, сразу же теряясь на фоне этого молчаливого и таинственного тёмного красавца, оказавшегося, ко всему прочему, будущим врачом- кардиологом, и это все ещё не укладывалось у меня в голове.

Чувствуя мою скованность, мой спаситель наклонился ко мне и тихо шепнул на ухо, обдавая мою шею тёплым дыханием:

 — Расслабься, малышка. Поверь, я хорошо танцую. Просто доверься мне — и я поведу.

Вздохнув от прокатившейся вдоль позвоночника волны приятной дрожи, я кивнула и шагнула ближе к нему, позволяя вести в этом танце, ощущая, как его большие тёплые ладони уверенно сжимают мою талию

и мимолетно подумав, что могла бы доверить этим рукам вести не только в танце, но и в наших отношениях.

Находиться рядом с ним было очень приятно, ведь, казалось, что стоило только оказаться в зоне действия его притяжения, как на меня сразу же снисходил покой и чувство защищённости и, удовлетворенно вздохнув, я положила голову ему на плечо, полностью растворившись в музыке и глубоко вдыхая исходивший от него умопомрачительный аромат ночи и свежего ветра, каким-то непостижимым образом не перебивавшийся даже витавшими в душном воздухе запахами дорогих духов.

Мы танцевали, неспеша раскачиваясь под медленную чувственную музыку, и краем глаза я заметила, что многие парочки уже в открытую целовались, прижимаясь друг к другу так откровенно, что это уже больше напоминало секс, а не танец, но никто явно не испытывал никаких комплексов по этому поводу.

Я невольно вспыхнула, подняв голову, и перевела взгляд на Сехуна, смутившись еще больше, увидев свое растерянное отражение в его потемневших расширенных зрачках, и когда он наклонился ещё ближе, подавшись ко мне, на миг мне даже показалось, что он сейчас последует примеру окружавших нас парочек и тоже поцелует меня, но я была к этому совершенно не готова, и он, судя по всему, это понял, лишь мягко улыбнувшись, и повёл тёмной бровью, хрипло шепнув:

 — Красивая песня, правда?

Я смущённо кивнула, прикусив губы, и уткнулась взглядом ему в плечо, и он обнял меня крепче, притягивая к своему сильному потрясающему телу и заставляя замереть от жара его широких ладоней, властно сжимавших мои бедра, но не позволявших себе ничего лишнего.Я прикрыла глаза, обнимая его за плечи, и полностью доверилась ему, позволив вести.

Медленная песня закончилась, сменившись быстрой и энергичной, но Сехун не спешил отпускать меня, по — прежнему обнимая, и тихо дышал, наклонившись и прижавшись лбом к моему плечу.

 — Всё хорошо? — неслышно шепнула я, ощутив, как напряжены его плечи под моими пальцами.

Услышав мой тихий неуверенный голос, он словно очнулся, вздрогнув, и поднял голову, немного отстраняясь.

 — Спасибо за танец, — улыбнулся он и позволил мне отстраниться, хоть и с явной неохотой, и, взяв меня за руку, повёл обратно, подальше от шумной толпы.

Вечеринка продолжалась, но море еды и дорогого алкоголя вкупе с толпой разгоряченных нетрезвых тел и грохочущей музыкой по — прежнему не вызывало во мне бурного восторга и Сехун это заметил, спустя полчаса наклонившись ко мне и шепнув:

 — Тебе здесь не нравится?

 — Не то, чтобы… Просто не люблю быть среди шумной толпы незнакомых людей, — со вздохом призналась я, боясь обидеть приведшего меня сюда парня. Но Сехун воспринял мои слова абсолютно нормально, лишь мягко улыбнувшись, и сжал мою руку, предложив:

 — Хочешь уйти? Давай уедем.

Я благодарно улыбнулась, кивнув, и крепче сжала его ладонь, когда он поднялся с дивана и потянул меня за собой.

Выпитый мною ранее коктейль все же дал о себе знать, с опозданием ударяя в голову и растекаясь теплом по всему телу, когда Сехун провел меня через зал, крепко сжимая мою руку, и мы оказались в полутёмном боковом коридоре, ведущем к черному ходу.

Я мимолетно отметила, что уже была здесь вчера, пока Сехун уверенно вёл меня мимо ряда тёмных дверей и, глядя в его широкую спину, я вдруг ощутила совершенно иррациональное и невероятно сильное, практически сбивающее с ног желание оказаться прижатой к одной из них его крепким телом, ощущая на своих губах его горячие губы, на которых я невольно зависала весь вечер, стоило только ему отвлечься.

И, к моему удивлению, Сехун немного сбавил шаг и потянул меня в сторону той самой двери кабинета Чондэ, толкнув её и уверенно проходя внутрь.

 — Что мы здесь делаем? — он выпустил мою руку и я отошла к стене, наблюдая за тем, как он включил настольную лампу, обходясь без верхнего света, и принялся что-то искать в шкафу рядом со столом.

Услышав мой вопрос, Сехун оглянулся через плечо и с лёгкой улыбкой произнёс:

 — Подожди немного, котенок. Мне просто надо кое-что забрать и мы сразу же уедем.

Я кивнула, завороженно глядя на него, но, видимо, мой взгляд был слишком расфокусированным, потому что он остановился, подходя ко мне и наклонившись, с тревогой впился в мои глаза внимательным взглядом.

 — Эй, Мари, что с тобой? Тебе плохо?

Я покачала головой, чувствуя, как в животе все сладко замирает от его близости и тёплого дыхания, почти касающегося моего лица, а по моим губам расползается пьяная улыбка.

Но, заметив её, Сехун лишь ещё больше помрачнел и выдохнул сквозь сжатые зубы:

 — Черт, малышка, похоже, тебе совсем нельзя пить. Так и знал, что не стоило позволять тебе даже тот коктейль.

 — Со мной все хорошо, — заверила его я, хоть язык уже слегка заплетался, даже немного обидевшись и надувшись из-за того, что он посчитал меня слабоустойчивой к алкоголю.

 — Я вижу, — усмехнулся Сехун, осторожно отводя волосы с моего лица, и, словно невзначай, погладил по щеке подушечками теплых чутких пальцев, покачав головой и с улыбкой шепнув:

 — Тебе срочно нужно на воздух.

Он уже хотел отстраниться, но я, неожиданно даже для себя самой, подалась к нему, обнимая за плечи, и, привстав на цыпочки, шепнула прямо в губы:

 — Мне нужно, чтоб ты меня поцеловал…

Услышав это, Сехун замер и обхватил мои запястья тёплыми сильными пальцами, осторожно отцепляя их от своей футболки и отводя взгляд:

 — Мари…поверь, это совсем не то, что тебе нужно, — глухо выдохнул он, не глядя на меня.

Но бродивший в моей разгоряченной крови алкоголь придал мне смелости и я не собиралась отступать так быстро, тем более, когда такие желанные манящие губы были всего в нескольких сантиметрах от моих.

 — Тогда почему я так сильно хочу ощутить на своих губах вкус того коктейля, что ты пил? — шепнула я, вновь обнимая его за шею и поворачивая к себе его красивое лицо.

 — Мари, я… — глухо выдохнул он и поднял на меня потемневший взгляд, все так же не отпуская моих рук, но и не отстраняясь, из чего я сделала вывод, что он хотел этого не меньше, но почему-то сдерживался, хоть я и не видела в поцелуе с ним ничего плохого или запретного.

 — Просто поцелуй меня… Пожалуйста… — тихо шепнула я, сама поражаясь собственной смелости, ведь на трезвую голову никогда бы не позволила себе так откровенно вешаться на парня.

Но этот парень был горяч, словно ад в июле, и, глядя на его мягкие, красиво очерченные губы, которые он неосознанно прикусывал, глядя на меня обжигающим тёмным взглядом, целовать их хотелось просто до дрожи.

И я уловила тот момент, когда в его глазах что-то изменилось и, наконец, сдавшись, он наклонился ко мне, прижав меня спиной к стене, и обхватил ладонями моё лицо, прошептав у самых губ:

 — Завтра мы непременно об этом пожалеем…

Но я совершенно точно не собиралась ни о чем жалеть, получив объект моих грез в свое полное распоряжение, когда он впился в мои губы своими — обжигающе- горячими и мягкими, но такими настойчивыми, что сопротивляться совершенно не хотелось, точно так же, как и жалеть о том, что сейчас между нами происходило.

На его губах, так умело ласкавших мои, все ещё ощущался терпкий привкус того коктейля, что он выпил, и он был явно крепче того, что достался мне, делая меня ещё более пьяной - и от высокоградусного алкоголя в его составе, и оттого, что сейчас все это со мной делал Сехун, жадно целуя и прижимая к своему подтянутому спортивному телу, и я с наслаждением запрокинула голову, сжимая его плечи и выгибаясь всем телом в его сильных руках.

Он глухо застонал мне в губы, крепче сжимая мою талию, и провел ладонью вверх по моей спине, путаясь в волосах длинными пальцами, одновременно с этим углубляя поцелуй и игриво пробегая кончиком языка по моим губам, заставляя их приоткрыться и впустить его внутрь.

Я тихо застонала, обмякнув в его руках, когда его горячая ладонь прошлась по моему бедру, мягко сжимая и поглаживая сквозь джинсы , и он закинул мою ногу себе на талию, властно сжимая мои бедра большими ладонями, а затем приподнял, заставляя обхватить ногами его поясницу, и вжал меня в стену, целуя так жадно и жарко, что перед моими закрытыми глазами все поплыло, а низ живота обдало огнём, стремительно растекающимся невыносимо приятным сладким теплом по всему телу.

И даже то, что мы с ним были знакомы всего два дня, не меняло того факта, что все, происходившее сейчас между нами, ощущалось таким правильным, что у меня даже не возникло мысли о том, чтоб остановить его, когда его ласки стали жарче, а поцелуи — глубже и чувственнее.

Господи, мне было так хорошо… Сехун заставлял меня терять голову от одних только поцелуев, доводя ими до дрожи и даже не раздевая, и у меня слабели ноги от одной мысли о том, что со мной будет, если мы с ним окажемся в постели без одежды.

Его сил хватало, чтоб держать меня на руках и он ни на минуту не прекращал жадно целовать меня, сминая мои приоткрытые губы глубокими топкими поцелуями и заглушая мои беспомощные сладкие стоны, которые я уже не могла сдерживать, и меня хватало лишь на то, чтоб успевать отвечать на его лихорадочно — жаркие поцелуи, с наслаждением зарываясь пальцами в его полночно — тёмные волосы, оказавшиеся такими же мягкими, как я и думала.

Глухо застонав, Сехун сильнее прижал меня к себе и, скользнув ладонью вверх по моему телу, мягко сжал мою грудь изящными чуткими пальцами, сминая её сквозь рубашку.

Я выгнулась, желая быть к нему ещё ближе и подставляя шею под его обжигающие чувственные поцелуи, и он вжался в меня крепкими бёдрами, заставив вздрогнуть и проронить беспомощный сладкий стон от ощущения каменной твёрдости, до предела натянувшей ткань его чёрных джинс.

Но он на этом не остановился и, не отрываясь от моих губ, принялся торопливо расстегивать мелкие пуговицы на моей рубашке, стягивая тонкую ткань с моих плеч и спускаясь жаркими поцелуями вниз по мой шее к ключицам, лаская губами грудь над чашечками чёрного бюстгальтера и сминая её горячей ладонью, отчего глубоко внутри моего тела зародился томительно — сладкий жар, заставляя дрожать в его уверенных сильных руках, шепча непослушными губами всего одно слово: «Ещё…»

Я крепче сжала его плечи, неосознанно царапая их ноготками сквозь футболку и подставляя шею под его несдержанные пылкие поцелуи, и Сехун жарко выдохнул мне в шею, обдавая нежную кожу горячим дыханием:

 — Малышка… Черт… ты такая сладкая… Но… Это неправильно… Я не хочу наделать глупостей, о которых ты потом будешь жалеть, поэтому... Нам нужно остановиться, пока все это не зашло слишком далеко…

Его глубокий голос был бархатным и хриплым — и это возбуждало ещё больше, заставляя дрожать в его руках и неосознанно подаваться к нему ещё ближе, ища в полумраке его губы.

 — Не нужно… Пожалуйста, не останавливайся, Сехун… все правильно… Я так тебя хочу… — прошептала я, сама не веря, что говорю это, но не испытывая никакого смущения оттого, что так открыто признавалась ему в своих желаниях. Но, вместо того, чтобы полностью избавить меня от мешающей и совершенно не нужной сейчас одежды, он замер, уткнувшись лбом мне в плечо, тяжело дыша и пытаясь справиться с собой и не натворить тех самых глупостей, о которых я его просила.

Я принялась выцеловывать его сильную шею, мягко сминая пальцами его напряжённые сильные плечи и зарываясь ими в шёлковые волосы у него на затылке, пьянея все больше от свежего терпкого аромата его горячей кожи и чувствуя, как он дрожит и как тяжело и рвано дышит, уткнувшись мне в шею, и медленно и почти лениво скользит по ней приоткрытыми, чуть влажными губами, и от всего этого просто сносило крышу, срывая тормоза и ломая к чертям все запреты и стереотипы, по которым я жила до этого. Прежняя Мари никогда бы не позволила малознакомому парню, каким бы красивым и горячим он ни был, зажимать её в тёмном кабинете, целуя так жарко, что из глаз сыпались искры, а низ живота скручивало тугим сладким узлом. Но все это было до Сехуна, который одним своим появлением буквально перевернул всю мою жизнь с ног на голову. И я понимала, что уже никогда не буду прежней, да и не хотела этого.

Всё теснее прижимаясь к нему и окончательно потеряв голову от невыносимого желания, я провела рукой по его твёрдой груди, прекрасно ощущая, как перекатываются под тонкой чёрной тканью литые мышцы, отзываясь на ласку моих пальцев, и скользнула вниз, лениво очертив каждый кубик рельефного пресса и, миновав ремень чёрных джинс, мягко сжала его твёрдый член сквозь плотную ткань.

Сехун рвано выдохнул, глухо застонав и уткнувшись мне в шею, и его дыхание сбилось, вырываясь из приоткрытых губ частыми неглубокими вздохами, но он не позволил мне продолжить, перехватив мою руку, и прижал её к стене у меня над головой, вжимаясь в меня всем телом и жарко шепнув у самых губ:

 — Осторожней, сладкая… Не играй с огнём… Иначе сгоришь…

Я улыбнулась, глядя в потемневшие почти до черноты бездонные омуты его глаз, в которые меня затягивало с непреодолимой силой, и едва слышно шепнула :

 — Может быть, я именно этого и хочу…

Но Сехун не дал мне договорить и снова нашёл мои губы, заставив замолчать жадным, почти грубым поцелуем, целуя так жарко, что его пыл граничил с отчаянием, и я беспомощно застонала ему в губы, нежно обнимая ладонями его красивое лицо и послушно приоткрывая губы, позволяя углубить поцелуй и сделать его ещё более чувственным и развязным, но от этого не менее сладким.

Зарывшись тонким пальцами в мои волосы, он вновь прижался приоткрытыми мягкими губами к моей шее, ещё сильнее вжимаясь в меня сильными бёдрами, и от этих чувственных медленных движений, имитирующих секс, у меня внутри все вспыхнуло и заискрило, грозя обернуться настоящим взрывом, но в этот момент в коридоре послышались голоса и дверь в кабинет приоткрылась, впуская полоску света из коридора вместе с нежданными визитерами.

Глухо чертыхнувшись себе под нос, Сехун с неохотой разорвал поцелуй, едва успев опустить меня на пол, закрывая собой, пока я торопливо застегивала рубашку дрожащими непослушными пальцами, пытаясь унять сбившееся дыхание и прийти в себя, и повернулся в сторону вошедших.

Я едва не сползла на пол, оставшись без поддержки в виде его сильных рук, пытаясь устоять на подгибающихся ослабевших ногах, и осторожно выглянула из-за его плеча, увидев вошедшего в кабинет Чондэ и какого-то незнакомого мне парня.

Владелец клуба не сразу заметил, что в его кабинете ещё кто-то есть, и это было слышно по его удивлённому голосу:

 — Ох, я не знал, что мой кабинет занят. Сехун, комнаты для отдыха наверху, если ты забыл, — усмехнулся он, замечая меня, и скрестил руки на груди, одной этой фразой давая понять, что от него не укрылось то, чем мы тут занимались.

Мои щеки предательски вспыхнули, выдавая меня с головой, но Сехун выглядел абсолютно невозмутимым, а его голос звучал спокойно и уверенно, как и всегда, совсем не напоминая тот задыхающийся хриплый полушёпот, которым он обжигал мою шею всего минуту назад .

 — Прости, хен, мы с Мари уже уходим. Мне только нужно забрать то, что ты достал для меня, помнишь?

 — Ах, ты об этом? Сейчас, одну минуту.

Чондэ подошёл к столу и выдвинул самый нижний ящик, доставая оттуда флэшку и отдавая Сехуну.

Тот взял ее, тут же спрятав в задний карман, и кивнул, выдохнув:

- Спасибо, Чен. Ты мне очень помог,но дальше я сам.

Но, услышав это, Чондэ вмиг стал серьёзным и, внимательно глядя на Сехуна, тихо сказал:

 — Только твоё дело, как ты распорядишься этой информацией, Сехун, но прошу тебя, будь осторожен. Ты мне нужен живым и невредимым, поэтому не делай глупостей. И я всегда готов помочь, ты же знаешь.

Я вздрогнула от того, как мгновенно изменилась атмосфера в кабинете, став мрачной и напряжённой, и от меня не укрылось, как напрягся Сехун, смерив друга тяжёлым непроницаемым взглядом, но все же кивнул и протянул ему руку, выдохнув:

 — Конечно знаю, хен. Спасибо.