Когда мы оказались на улице, свежий ночной ветер немного остудил мои пылающие щеки, довольно быстро заставив протрезветь, и тот сладкий дурман, что окутал нас в клубе, начал понемногу рассеиваться, но я по — прежнему не жалела о том, что между нами произошло, наоборот, жалея как раз о том, что нас прервали и Сехун не позволил себе зайти так далеко, как нам обоим хотелось.

Я старалась не думать о том, со сколькими девушками этот горячий красавчик мог делать то же самое, что и со мной пять минут назад, возможно, даже в том же самом кабинете или в комнатах отдыха, которыми, судя по словам Чондэ, он пользовался довольно часто и прекрасно знал, где они находятся, и не хотела выглядеть в его глазах легкодоступной и легкомысленной девушкой на одну ночь, но было уже слишком поздно беспокоиться о том, что у него могло сложиться обо мне неверное впечатление , тем более, что я хотела, чтобы он поцеловал меня и мои сладко покалывавшие после его пылкого напора губы уж точно ни о чем не жалели.

В крайнем случае можно было списать все на то, что в моей крови бродил алкоголь и я не отдавала себе отчёта в том, что делаю, но целовался Сехун просто великолепно и сладость его поцелуев опьяняла намного сильнее всех тех коктейлей, что готовил бармен — виртуоз, и мне снова до дрожи хотелось ощутить его бархатные горячие губы на своих губах.

Но, судя по тому, как заметно помрачнел Сехун после их короткого разговора с Чондэ, рассчитывать на продолжение вряд ли стоило.По крайней мере, сегодня.

Остановившись возле байка, Сехун повернулся ко мне и тихо спросил, обнимая моё лицо тёплыми ладонями и внимательно глядя мне в глаза :

 — Отвезти тебя домой?

Но я покачала головой, невольно замирая под его пронзительным жгучим взглядом и чувствуя, как щеки снова начинают гореть, ведь в его глубоких внимательных глазах я все ещё видела отголоски того тёмного опасного пламени, в котором чуть не сгорела совсем недавно:

 — Я не хочу домой.

Сехун мягко улыбнулся и склонил голову к плечу, тихо поинтересовавшись:

 — А куда ты хочешь? — подушечки его тёплых пальцев легко скользнули по моим щекам, заставляя замирать от этой невесомой нежности, и ничто уже не напоминало о том пожаре, что полыхал в моей крови ещё десять минут назад, толкая в его объятия и грозя обернуться настоящим взрывом, кроме сладко покалывающих и слегка припухших от его жарких поцелуев губ и легкого головокружения от выпитого коктейля и выброшенных в кровь эндорфинов.

Я мягко сжала его предплечья, глядя в ласковые тёмные глаза напротив, и тихо попросила:

 — Отвези меня в какое-то особенное для тебя место.

Сехун удивлённо вскинул выразительные тёмные брови:

 — Особенное место?

Я кивнула:

 — Да. Такое, которое ты никому раньше не показывал.Я уверена, что у тебя есть хотя бы одно, не так ли?

Его тёмный взгляд стал задумчивым и далёким, подернувшись туманной дымкой, словно он погрузился в воспоминания, к которым у меня не было доступа, и ненадолго прикрыл глаза, глубоко вздохнув, а когда вновь взглянул на меня, в его взгляде не было больше той непонятной мне затаенной горечи, лишь восхищение.

 — Нет, ты просто чудо, малышка, — улыбнувшись, шепнул он.

Я удивлённо взглянула на него :

 — Почему?

 — До тебя ещё никто не просил меня о таком.

 — Правда?

Он кивнул.

 — Это плохо? — на всякий случай уточнила я, но Сехун лишь тихо рассмеялся и покачал головой, заверив меня:

 — Это прекрасно. И я даже знаю, куда тебя отвезти.Садись, котенок.

 — Хорошо, — я улыбнулась, услышав ласковое прозвище, к которому уже начала привыкать, хотя раньше терпеть не могла, когда меня сравнивали со всякими милыми зверьками. Но, похоже, Сехун изменил и это тоже.

Уже привычно заняв свое место позади него, я сцепила руки в замок у него на талии и прижалась щекой к его тёплой спине, прикрыв глаза и полностью доверившись ему, позволив свежему ночному ветру играть с моими волосами, пока мы летели сквозь синюю летнюю ночь.

Это было поразительно, но, похоже, я умудрилась задремать, пока мы ехали, и потому теперь с трудом приходила в себя, когда до меня, как сквозь туман, донесся его приглушённый голос:

 — Уже можно просыпаться, милая, — улыбаясь, шепнул Сехун, накрывая мои намертво сцепленные руки своими тёплыми ладонями.

Я вздрогнула, выпрямляя затекшую спину, и поежилась от ночной прохлады, когда он встал, лишая меня своего тепла.

 — Где мы? — я сползла с байка на негнущихся ногах, но они предательски подкосились, стоило мне только сделать первый шаг, и Сехун вовремя поймал меня, обхватив за талию.

 — Осторожней, малышка. Пойдём. Сейчас сама все увидишь.

Я недоверчиво покосилась на него:

 — Так и не скажешь?

Он покачал головой, загадочно улыбаясь, и потянул меня за собой.

Я нервно выдохнула, хмуро сверля взглядом дыру между его лопаток, но он не обращал на это никакого внимания, крепко обхватив моё запястье своими длинными горячими пальцами, и уверенно шёл вперёд, даже не оглядываясь, чтоб посмотреть, где я там сзади болтаюсь, в полной уверенности, что я следую за ним.

Но моё сердитое сопение сменилось восхищенным вздохом, когда мы, наконец, вышли на открытую площадку на берегу реки Ханган и я поняла, что Сехун привёз меня на набережную у Радужного фонтана «Лунный свет», установленного на мосту Панпхо дэгё и, увидев мои сияющие восхищением глаза, он удовлетворенно улыбнулся, поняв, что не прогадал.

 — Как ты узнал, что это моё любимое место? - выдохнула я, не прекращая улыбаться.

Он с улыбкой взглянул на меня, притягивая ближе и властно обнимая за талию:

 — Правда? Я не знал. Просто решил привезти тебя сюда, так как сам люблю приезжать к фонтану радуги , когда хочу побыть один и подумать. Мне нравится наблюдать за игрой света в водных струях. Это завораживает… почти так же сильно, как ты, — он протянул руку и нежно отвёл с моего лица растрепавшиеся во время поездки волосы, и я невольно смутилась от его слов, замерев под этой осторожной лаской.

Я уже заметила, что красавец--брюнет никогда не лез за словом в карман и умел делать утонченные комплименты, вплетая их в свою речь так искусно, что всегда заставал меня врасплох, заставляя краснеть, как школьницу.

Но, заметив мои вспыхнувшие щеки, он лишь мягко улыбнулся и развернул меня лицом к реке, крепко обняв за талию, и, наклонившись, шепнул на ухо лишь одно слово:

 — Смотри.

И начавшееся спустя пару минут водное представление полностью заворожило нас.

Мы стояли, любуясь игрой разноцветных огней в мощных водных струях, падавших с моста в реку, и моё сердце трепетало от восторга от открывшегося перед нами великолепного зрелища и оттого, что Сехун крепко обнимал меня со спины, укрывая собой от ветра, и в его сильных уверенных руках я чувствовала себя невероятно уютно и полностью защищённой.

Моё лицо все ещё горело от смущения от воспоминаний о том, что произошло между нами в кабинете Чондэ, и о том, чего не произошло, но могло бы произойти, если бы хозяин кабинета нам не помешал.

Но Сехун ничего не говорил, лишь тихо дыша мне в шею и обнимая меня ещё крепче, без слов давая понять, что все хорошо.И постепенно я расслабилась, откинув голову ему на плечо и позволяя теплу его сильного тела укрывать меня от сырого ветра с реки.

И когда водное представление закончилось, мы ещё какое-то время просто стояли, обнявшись и наслаждаясь теплом и близостью друг друга и красотой мерцавших вдали ночных огней никогда не спящей столицы.

И яркость этих огней каким-то поразительным образом затмевала собой все, что было в моей жизни до встречи с Сехуном — горячим байкером с ледяным взглядом, но такими тёплыми руками, что крепко обнимали меня, не позволяя жалеть ни о чем, и горячим благородным сердцем, бившимся так сильно и уверенно за моей спиной.

Я повернулась к нему, развернувшись в его руках, но все ещё не решаясь поднять на него взгляд, ведь ночь постепенно таяла и в преддверии приближающегося рассвета все казалось другим и вся моя напускная смелость давно улетучилась вместе с остатками алкоголя, растворенного в моей крови , заставляя чувствовать себя глупой и неопытной маленькой девочкой, которая возомнила себя достаточно смелой, чтоб играть во взрослые игры.

Но, видя, как я кусаю губы и по-прежнему не решаюсь поднять на него глаза и, без сомнений, чувствуя моё состояние, Сехун не позволил мне долго от него прятаться и, мягко сжав мой подбородок тёплыми изящными пальцами, слегка приподнял моё лицо, мягко шепнув:

 — Посмотри на меня.

Я подчинилась, понимая, что глупо и дальше этого избегать, ведь рано или поздно мне все равно пришлось бы это сделать, и застыла, утонув в его ласковом взгляде, смотревшем мне прямо в душу, когда он тихо сказал:

 — Мари, послушай… То, что произошло между нами этой ночью в клубе…

Я напряглась и застыла, понимая, что вот и настал тот неловкий момент, когда он решил заговорить об этом, чтоб расставить все точки над " i" и все выяснить.

Сехун тем временем глубоко вздохнул, впившись в меня пронзительным взглядом, и тихо произнёс:

 — Я пойму, если ты больше не захочешь вспоминать об этом и видеться со мной. Я понимаю, что поступил крайне опрометчиво и зашёл слишком далеко, позволив себе слишком многое. Но я правда не хотел тебя обидеть или унизить и прошу у тебя прощения.

 — Что? — я потрясённо смотрела на него и в моей голове не укладывалось, что такие парни, как он, ещё существуют в этом мире, ведь, похоже, он оказался ещё более благородным, чем я ожидала.

 — Почему ты извиняешься? — едва слышно шепнула я, покачав головой, — Если кто и должен просить прощения и чувствовать себя неловко, то это я. Ведь это я вешалась на тебя, практически умоляя меня трахнуть.

Мне частенько говорили, что моя прямолинейность до добра не доведёт, но я всегда считала, что лучше называть вещи своими именами и не ходить вокруг да около, когда нужно было все выяснить, и, услышав мои слова, Сехун усмехнулся, став похожим на дерзкого мальчишку, и бросил на меня озорной взгляд из-под длинных тёмных ресниц, от которого моё сердце невольно сбилось с ритма и зачастило.

 — Я правда ценю твою прямолинейность и бесстрашие, малышка, но в отношениях всю ответственность всегда несёт на себе мужчина.

Я уже открыла рот, чтоб возразить ему, но он мягко прижал палец к моим губам, заставляя замолчать, и хрипло выдохнул, понизив голос до бархатного глубокого полушепота:

 — Да, мы оба хотели этого, но ты была пьяна и не вполне отдавала отчёт своим действиям, поддавшись мимолетному порыву, и если бы я не сдержался, то взял бы на себя всю ответственность за последствия своего поступка.

Я зачарованно уставилась на него, выдохнув:

 — Поверить не могу, что слышу это.

 — Почему? — Сехун удивлённо выгнул тёмную бровь и беспечно улыбнулся, нежно заправив прядь волос мне за ухо, словно то, что он только что сказал, было для него в порядке вещей.

 — Ты слишком хороший… — я прикрыла глаза и тихонько вздохнула, когда кончики его тёплых пальцев словно невзначай провели по моей щеке, осторожно погладив.

Но он покачал головой, немного грустно улыбнувшись:

 — Поверь, милая, это далеко не так. Ты слишком многого обо мне не знаешь.

 — Но я… хочу узнать. Ты позволишь мне? Ты станешь моим парнем, Сехун?

Ну вот, видимо, алкоголь ещё не до конца выветрился из моей буйной головушки, раз я продолжала напирать на бедного парня и нести ахинею, мимолетно подумав, что, скорее всего, он уже и сам был не рад, что связался со мной.

Сехун молчал слишком долго, внимательно глядя на меня, но не выпускал из объятий и не разжимал рук, крепко сомкнувшихся на моей талии, что давало мне некую надежду, но, когда я уже подумала, что он откажет, назвав меня малолетней дурочкой, он глубоко вздохнул и прижался своим лбом к моему, тихо шепнув:

 — Ты даже не представляешь, как сильно я этого хотел с того самого момента, когда впервые тебя увидел.

 — Правда? — несмело шепнула я и его улыбка стала ярче, когда он так же тихо ответил:

 — Правда, зайка.

 — Это значит «да»? — на всякий случай уточнила я и Сехун приглушённо рассмеялся чуть хриплым тёплым смехом.

 — Да, Мари. Хотя все должно было выглядеть немного по — другому и это я должен был просить тебя стать моей девушкой, что и собирался сегодня сделать, если бы ты не спешила так сильно и не опередила меня.

 — Прости, — я смущённо прикусила губы, пряча сияющий от радости взгляд, ведь никогда даже не думала, что такой потрясающе харизматичный и благородный красавец с манерами аристократа станет моим парнем, и Сехун снова рассмеялся и крепче обнял меня, чмокнув в макушку и шепнув:

 — Но, признаться честно, мне очень нравится твоя порывистость, хоть иногда она и почти сбивает с ног.

Я едва слышно выдохнула от облегчения, чувствуя, как сердце затрепетало от радости, и, привстав на цыпочки, обняла его за шею и нежно поцеловала в щёку, близко- близко к мягким улыбающимся губам, тихо шепнув:

 — Спасибо.

 — За что? — он наклонился и потерся кончиком носа о мой нос, дразняще улыбаясь.

 — За то, что согласился.

 — За это не благодарят, глупышка, — рассмеялся будущий врач- кардиолог и добавил с лёгкой улыбкой, от которой внутри затрепетали крыльями те самые пресловутые бабочки, о которых я так много слышала, но никогда не понимала, от чего все от них в таком восторге. До сегодняшней ночи.

 —Только давай двигаться медленно и не спешить, хорошо? Иначе в следующий раз, когда ты прижмешь меня к стенке в каком-нибудь укромном тёмном уголке, я могу и не сдержаться, ведь моя выдержка далеко не железная, особенно когда такая красивая хрупкая куколка открыто заявляет, что хочет меня на первом же свидании, — хрипло шепнул он, дразняще улыбнувшись, но я вспыхнула и прикусила губы, виновато отводя взгляд и вновь едва слышно выдохнув:

 — Прости…

Сехун лишь мягко улыбнулся и поцеловал меня в лоб, шепнув:

 — Всё хорошо, малышка, поверь, тебе совершенно не за что извиняться. А теперь поехали, я отвезу тебя домой, пока ты окончательно не замёрзла.

Новый день уже постепенно вступал в свои права, по мере того, как горизонт светлел, становясь из бархатно- синего светло- лазурным, и неумолимо приближал время расставания, но мне так не хотелось прощаться с этим потрясающим парнем, что я была только рада, что и он, похоже, чувствовал то же самое, ведь вовсе не спешил отпускать мои руки из плена своих тёплых широких ладоней, когда мы уже стояли у моего дома.

Эта ночь казалась мне просто бесконечной, но в то же время пролетела, как один миг.

Глубоко вздохнув, Сехун поднял голову и с лёгкой улыбкой посмотрел на меня, тихо и чуть хрипло выдохнув:

 — Какие у тебя планы на завтра?

Мне казалось, что он, так же, как и я, не хотел прощаться, и поэтому искал любой предлог, чтоб побыть со мной подольше.

Тёмная чёлка падала ему на глаза, путаясь в шелковых и трогательно длинных ресницах, совсем не вязавшихся с образом брутального горячего байкера, что вызвало на моих губах ответную улыбку, ведь Сехун, судя по всему, вообще был уникальным и не подходил ни под один стереотип о крутых парнях, рассекающих ночь на дорогих мотоциклах.

 — Последний экзамен по химии, — вздохнула я, понимая, что, какой бы сказочной ни была прошедшая ночь, но реальность никто не отменял, и в ней мне все ещё нужно было учиться.

Увидев моё погрустневшее лицо, Сехун ободряюще улыбнулся и сжал мои замерзшие руки своими горячими широкими ладонями.

 — Это даже звучит страшно.Но я уверен, что у тебя все получится. Удачи тебе , милая.

Я вздохнула:

 — Спасибо. Хоть мне бы не помешала твоя уверенность. А чем будешь занят ты?

От меня не укрылось, что Сехун слегка нахмурился и отвёл взгляд, словно хотел скрыть от меня то, что его тревожило, прежде чем тихо обронить:

 — У меня есть кое-какие дела, но это пустяки. Я быстро с ними справлюсь и снова буду в твоём полном распоряжении.

Его тихие слова, произнесенные вкрадчивым бархатным полушёпотом, понравились мне намного больше, чем следовало бы, но я ничего не могла с собой поделать, ведь, похоже, Сехун полностью меня околдовал, завладев всеми моими мыслями, и потому следующий вопрос слетел с моих губ сам собой:

 — Когда мы снова увидимся?

Услышав это, брюнет улыбнулся, явно польщенный нетерпением, отчётливо звучавшим в моем голосе, и тихо сказал:

 — Я позвоню, как только освобожусь, котенок, не переживай, — он притянул меня к себе, обняв за талию, и запустил руку в задний карман моих джинс, прежде чем я успела понять, что он сделал, и достав мой телефон, быстро ввел свой номер в память контактов, набирая его и тут же сбрасывая, пока я пыталась перевести дыхание и справиться с мгновенно всколыхнувшейся внутри волной сладкой дрожи от его нахальной выходки.И потому, когда его ладонь вновь прошлась по моему бедру, невозмутимо возвращая телефон на место, я поняла, что не смогу удержаться и не задать ему откровенно провокационный вопрос, волновавший меня всю эту бесконечную ночь гораздо сильнее, чем положено приличным девушкам, но он был не более провокационным, чем его поведение.

 — Тебе уже пора? — издалека начала я, когда Сехун нажал пару кнопок в своём телефоне, сохраняя мой номер и пряча его в карман.

 — Я могу ещё немного побыть с тобой, если ты не устала, — мягко улыбнулся он.

 — Тогда ты не будешь против, если я кое — что у тебя спрошу? — невинно поинтересовалась я, глядя на него сквозь ресницы.

В предрассветном сумраке сверкнула его белоснежная лукавая улыбка:

 — Смотря что ты хочешь узнать, милая. Некоторые мои тайны все ещё слишком мрачные и опасные для такой невинной малышки, как ты.

«Ну надо же, какие мы загадочные» — усмехнулась я себе под нос, но вслух произнесла совсем другое:

 — Мне все ещё не даёт покоя один вопрос.

 — Какой же? — Сехун заинтригованно взглянул на меня, а уголки его мягких губ чуть дрогнули в насмешливой дерзкой улыбке. И, набравшись смелости, я выдохнула, глядя прямо в потемневшие тёплые глаза моего спасителя:

 — То, что сказала Субин, правда?

 — О чем ты? — он с интересом взглянул на меня, чуть склонив голову к плечу и скрестив сильные руки на груди, приковывая к ним моё внимание.

 — О том, что ты хорош в постели, - шепнула я, покусывая губы и тут же испугавшись собственной смелости.

Но, услышав мой далеко не невинный вопрос, брюнет лишь приглушённо рассмеялся, покачав головой, и, уверенно притянув меня к себе, с улыбкой произнёс:

 — Когда-нибудь ты сама об этом узнаешь, Мари. Если, конечно, захочешь... А пока…позволь мне дать тебе кое-что, чтобы тебе было о чем вспомнить, пока меня не будет рядом… — он наклонился и его тёплые губы осторожно коснулись моего лба, а затем спустились вниз по щеке, оставляя мягкий и почти невесомый поцелуй в уголке моих губ, заставив меня затрепетать в предвкушении большего и прикрыть глаза, сжав его руки, так крепко и уверенно обнимавшие меня всю эту ночь.

Но, к моему сожалению, спустя бесконечно долгое мгновение он отстранился, с ласковой улыбкой глядя на меня из-под ресниц, и хрипло шепнул, погладив меня по щеке кончиками теплых пальцев:

 — До встречи, малышка.

Я тихонько вздохнула от невольно разлившегося в груди разочарования, ведь прекрасно помнила, какими сладкими и горячими были его губы, так смело ласкавшие мои в полумраке кабинета Чондэ, и отчаянно желала вновь ощутить их мягкое настойчивое давление на своих губах, но, похоже, мой тёмный рыцарь решил, что наши, едва начавшиеся отношения, и так развиваются слишком стремительно и по неизвестным мне причинам не хотел спешить, но и не отпускал меня, прижавшись своим лбом к моему и тихо дыша, поэтому, подавшись к нему, я тихо шепнула:

 — Почти рассвет. Пора тебе исчезнуть.А как, скажи, расстаться мне с тобой? Ты, как ручная птичка щеголихи,

прикованная ниткою к руке.Ей то дают взлететь на весь подвесок, то тащат вниз на шелковом шнурке.Вот так и мы с тобой.

Мягкие губы брюнета чуть дрогнули в улыбке, и он тихо шепнул, вновь притягивая меня ближе и лаская мои губы горячим дыханием:

 — Я был бы счастлив… Быть этой птицей… — а затем, не сдержавшись, все-таки накрыл мои губы своими - горячими и нежными, и мягко вовлек в неспешный долгий поцелуй, осторожно поглаживая мой затылок подушечками пальцев, и я удовлетворенно вздохнула, буквально повиснув у него на шее, поражаясь той буре чувств и эмоций, которые вызывал во мне мой таинственный спаситель.

Наконец, когда мне уже стало казаться, что предательски ослабевшие колени сейчас и вовсе подогнутся, Сехун отстранился, хоть и с явной неохотой, и улыбнулся, шепнув на прощание:

 — Спокойной ночи, малышка.

... «Лежа рядом с тобой, так близко, мне так тяжело бороться с чувствами, в которых я просто тону...

Я растворяюсь в этом мгновении, растворяюсь в твоей улыбке…

... Я никому раньше не открывал свое сердце, но мне так тяжело сдерживать себя, когда ты в моих объятьях.

Но нам не стоит торопиться,

Давай делать все постепенно...

Просто поцелуй в свете луны,

Просто прикосновение, обжигающее, как пламя огня.

Я не хочу все испортить,

Не хочу зайти слишком далеко.

И как удар током мысль, что ты

Можешь быть именно тем, кого я ждала всю жизнь.

Так что, милый, я счастлива просто от поцелуя на ночь.

Я знаю, что если мы дадим нам немного времени,

То это только приблизит нас к той любви, которую мы искали.

Это никогда ещё не было так реально, никогда я не чувствовала себя так правильно .

... Просто поцелуй в свете луны,

Просто прикосновение, обжигающее, как пламя огня.

Нет, я не хочу все испортить,

Не хочу зайти слишком далеко.

И как удар током мысль, что ты

Можешь быть именно той, кого я ждал всю жизнь.

Так что, малышка, мне достаточно просто поцелуя на ночь.

Я не хочу прощаться и говорить «Спокойной ночи»

Я знаю, что пора уходить, но ты придешь в мои сны

Этой ночью…

Просто поцелуй в свете луны,

Просто прикосновение, обжигающее, как пламя огня.

Я не хочу все испортить,

Не хочу зайти слишком далеко.

И как удар током мысль, что ты

Можешь быть именно тем, кого я ждала всю жизнь.

Так что, милый, я счастлива, давай сегодня обойдёмся просто поцелуем на ночь,

Поцелуем на ночь,

Просто поцелуй меня на ночь…»