Глава 17
Холодный металл койки въедался в спину, как напоминание о несправедливости. Джек Райан Ильбер лежал, уставившись в грязный потолок камеры, расчерченный тенями от решетки на единственном тусклом светильнике. Мысли путались: *За что?* Он ничего не наделал. Ничего, кроме попытки спасти Чарли. А теперь он здесь, в этой вонючей бетонной коробке, обвиняемый в смерти друга, в поджоге… в том, что *видел*.
«Мне кофе. Сладкого чего-нибудь,» — вырвалось у него шепотом, обращение в пустоту. Голос был чужим, пропитанным дымом того адского вечера и горем. Через решетку просунулась рука надзирателя с жестяной кружкой мутной жижи, с горьким запахом горелого, и куском липкого, засахаренного кекса на бумажке. «Вкусняшка», — мелькнула горькая мысль. Единственная сладость в этом аду забвения.
Он взял кружку и кекс, отодвинулся в угол. Физического голода не было – была пустота, зияющая дыра, которую хотелось заполнить хоть чем-то, кроме ужаса и вины. Он отхлебнул обжигающей гадости. Сахар с кекса прилип к нёбу, сладкий, приторный. Он откусил еще кусок, жуя механически, уставившись в серую стену.
И вдруг… сладость во рту превратилась в пепел. Не метафорически. Он *почувствовал* вкус пепла. Пепла дома Чарли. Пепла… *их* домов. Свет в камере не погас, но его внутренний взор погрузился в **тьму воспоминаний и видений Системы**. Не будущих смертей. **Прошлых. Уже свершившихся.** Система напомнила ему о цене, которую уже заплатила его семья. О призраках, которые теперь населяли его тюрьму.
Он не видел их гибель в деталях тогда, но Система, как безжалостный режиссер, показывала ему *сейчас*, в его изломанном состоянии, как это могло быть. Или как это *было* на самом деле, а он просто не знал?
* **Мама, Марья.** Не на кухне их дома, а в старой прачечной в подвале. **Перегруженная сушильная машина** выходит из строя. **Искра.** Тлеющая пыль в вентиляции. **Вспышка.** Огонь, стремительный и безжалостный в замкнутом пространстве. Ее крик, заглушенный грохотом пламени и падающих балок. *Пепел на языке Джека стал гуще.*
* **Папа, Гофмард.** Не на рыбалке. На работе. Старый **грузовой лифт** на складе. **Тросы, подточенные временем и небрежностью.** Грохот падающей кабины. Давление. Темнота. *Хруст костей отозвался в висках Джека.*
* **Сестра Джулия.** **Автобусная остановка.** **Отлетевшее колесо** от проносящегося грузовика. Металлический диск, вращающийся с нечеловеческой скоростью. Нелепая траектория. Удар. Тишина. *Кусок кекса в горле Джека превратился в ком.*
* **Брат… Эрик? Бобби?** Имя расплывалось, как пятно крови. **Строительная площадка.** **Сорвавшаяся металлическая балка.** Падение с высоты. Или **неисправный электроинструмент** в гараже? Удар током. Судороги. Запах горелой плоти. *Джек сглотнул, пытаясь прогнать вкус гари.*
* **Брат Чарли.** Свежая рана. **Падающее дерево.** **Отброшенный триммер.** **Съехавшая машина.** **Летящий осколок бампера.** Удар. Кровь на тротуаре. **Больница. Внутреннее кровотечение.** Кровь, идущая ото всюду. Холодные пальцы Системы, добивающие изнутри. *Джек чуть не выплюнул кофе.*
* **Сестра Стефани.** **Пожар в общежитии?** Заблокированная дверь. Окно, зарешеченное «для безопасности». Дым. Паника. Или **отравление угарным газом** от старого котла в съемной квартире? Тихий уход во сне. *Дым из кружки Джека застилал глаза.*
* **Ирис? Анна?** Двоюродная сестра? Подруга детства? Лицо мелькало, но не запомнилось. **Авария на мокрой дороге.** Неправильный поворот. **Столб.** Или **упавший кирпич** с ремонтируемого фасада? Быстро. Неожиданно. *Имя растворилось, как сахар в грязном кофе.*
Они все были **мертвы.** Ушли один за другим, в цепях нелепых, жутких случайностей. *Система.* Она забрала их всех. Вычеркнула из книги жизни его семьи. И теперь Джек понял с ледяной ясностью: он не просто видел смерть Чарли у реки. Он был последним звеном. Последней мишенью в списке Системы на род Ильберов. Тюрьма не была спасением. Это была **новая ловушка**, клетка, где Система могла доиграть свою игру с ним, последним выжившим.
Он сжал жестяную кружку так, что тонкий металл прогнулся. Холодный «кофе» расплескался по его руке и на тюфяк. Кекс упал на цементный пол, рассыпаясь крошками. Сладость обернулась горечью утрат. Камера наполнилась незримым присутствием. Он чувствовал их взгляды – Марьи, Гофмарда, Джулии, Эрика (или Бобби?), Чарли, Стефани, Ирис (или Анны?). Призраки его семьи стояли в углах, смотрели из теней, шептались в скрипе койки. Они не обвиняли. Они *предупреждали*. Система не успокоится. Она придет и сюда. В эту бетонную коробку. За ним.
«Ты следующий, Джек,» — прошелестело в его сознании голосами всех, кого он потерял.
Он закрыл глаза, прижав ладони к вискам, пытаясь заглушить голоса призраков и навязчивый **шелест приближающейся смерти**, который теперь казался громче тиканья тюремных часов. Клетка была не только из бетона и железа. Она была соткана из его прошлого, из его горя, и в ней уже расставлялись невидимые ловушки Системы для последнего Ильбера. Его срок только начинался, и счетчик уже тикал.
Коментарі