... Наши семьи были давно знакомы и тесно общались, а мы с Чонгуком знали друг друга с раннего детства. Он был моим лучшим другом, всегда заступаясь за меня перед родителями, когда мы вместе творили очередные детские глупости, и я даже не заметила, как тёплые дружеские чувства, которые я питала к нему, переросли в нечто большее, чему я тогда ещё даже не могла подобрать названия...

...Лучший друг стал моей первой любовью, но так и не узнал об этом, ведь его семья вернулась на историческую родину, в Китай , до того, как я решилась признаться ему в своих чувствах. А потом… Стало слишком поздно.

Меня выдали замуж за ненавистного мне подонка, не спрашивая моего согласия, и все эти годы я жила в самом настоящем аду, уже и не надеясь вырваться из него.

Но внезапное появление Чонгука, о котором я даже ничего не знала все это время, буквально выбило почву у меня из-под ног.

Я во все глаза смотрела на него, жадно впитывая мельчайшие детали его образа и, стоило признать, выглядел наследник Триады просто потрясающе.

За эти годы он возмужал и стал выше и шире в плечах, обтянутых дорогим шелком черной рубашки, но его лицо с тонкими аристократическими чертами осталось таким же красивым, каким я его помнила.

---- Ну здравствуй, Розэ. Узнала? ---- с лёгкой улыбкой произнёс он, но тут снизу раздался злой голос Чимина :

---- Ты кто такой, черт возьми?! Какого хрена лезешь?! - он уже немного пришёл в себя и даже попытался подняться, но ,видимо, был все ещё дезориентирован после удара в нос и немалого количества выпитого за вечер алкоголя, потому получалось у него так себе.

Чонгук наконец оторвался от моих глаз, переводя полный ледяного презрения и, без преувеличения, убийственный взгляд на Чимина, и процедил сквозь сжатые зубы:

---- Я тот, кто защитит её от тебя! А если рискнешь ещё хоть раз поднять на Розэ руку, я тебе её сломаю. Так же, как и шею.

В его глубоком тяжёлом голосе было столько неприкрытой ненависти и угрозы, что по моим голым плечам побежали мурашки. Я вздрогнула и обняла себя руками, и , похоже, проняло даже Чимина, который, наконец, поднялся на ноги, и, со злостью выплюнув:

---- Я этого так не оставлю! - скрылся за дверями, ведущими в дом.

Мы с Чонгуком остались наедине. Я мечтала об этом последние пять лет , но... теперь... не знала, куда деть глаза , глядя куда угодно, лишь бы не встречаться своим взглядом с его --- внимательным , теплым, полным тревоги, участия и... Жалости.

Это было хуже всего.

Я не хотела, чтобы он стал свидетелем этой безобразной сцены, не хотела, чтобы он видел меня такой : сломленной, разбитой, униженной .

Не хотела, чтобы он жалел меня.

Это все было слишком для моей и без того расшатанной нервной системы ,и, похоже, свой лимит потрясений на этот вечер я уже исчерпала, чувствуя, что начинаю дрожать , и дело было вовсе не в ночной прохладе.

Я чувствовала себя бесконечно несчастной и раздавленной тем, что только что произошло, а учитывая то, что свидетелем моего унижения стал именно ОН, моим единственным желанием теперь было просто... исчезнуть. Но для сожалений было уже слишком поздно.

Какое-то время стояла тишина, не нарушаемая ничем, кроме пения цикад, а затем Чонгук шагнул ко мне и осторожно сжал мои предплечья горячими пальцами, заставив меня вздрогнуть и несмело поднять на него взгляд.

---- Розэ... Как ты? - выдохнул он, с тревогой вглядываясь в моё лицо.

И, когда он оказался так близко, я уже не смогла отвести от него глаз.

Смотрела, смотрела, смотрела... словно видела впервые, жадно впитывала каждую его черточку, заново узнавая его и мимолетно отмечая, какие густые и длинные у него ресницы, насколько остры точеные скулы и тверд волевой подбородок, и изо всех сил стараясь, чтоб мой взгляд не сползал к его губам. А затем, поддавшись какому-то непреодолимому желанию , я потянулась к его лицу, все ещё боясь поверить, что он действительно здесь, со мной, но так и не осмелилась коснуться его, уронив руку и потерянно прошептав:

--- Чонгук ... Это правда... ты?

Его губы дрогнули в хорошо знакомой мне мальчишеской улыбке , и он резко притянул меня к себе, обнимая так крепко, что из моих лёгких разом вышибло весь воздух вместе с полузадушенным всхлипом, который я не смогла сдержать, ведь, только оказавшись в его удушающе --- теплых объятиях, вспомнила давно забытое ощущение ...безопасности.

Ощущение дома .

--- Правда, глупая , --- тихо прошептал он мне в волосы , развевая их теплым дыханием и притягивая ещё ближе к себе, --- Я здесь... и теперь все будет хорошо.

Я зажмурилась, не совсем понимая, о чем он говорит, но позволяя его тихим словам проникнуть в самое сердце, давно покрывшееся ледяной броней, и обняла его в ответ так крепко, насколько хватило моих небольших, по сравнению с ним, сил. Но Чонгук одним своим появлением раскрошил покрывший мое сердце лед в бриллиантовую пыль, снова делая меня слабой и уязвимой.

Снова делая меня влюбленной .

Безумно влюбленной в него.

Давно забытые и похороненные на самом дне моей измученной души чувства вспыхнули с такой неистовой силой, что я не на шутку испугалась , ведь, если я позволю им вырваться из-под контроля, назад дороги уже не будет. Но, похоже, ее не стало в тот момент, когда наши с Чонгуком глаза встретились на этой ночной террасе.

И я сдалась . Практически без боя , ведь безумно устала быть сильной.

Ощутив, как мои руки скользнули вверх по его спине и замерли на плечах, Чонгук тихо усмехнулся и шепнул:

--- Ну наконец-то. А то я уже думал, что ты никогда меня не обнимешь. Неужели ты испугалась меня, глупышка?

Я судорожно вздохнула, уткнувшись ему в шею и до отказа наполняя лёгкие его ароматом, тем самым, который помнила так хорошо , ---Clive Christian No.1 For Men, и никак не желая отстраняться.

Но Чонгук, к счастью, тоже не спешил отстраняться и по-- прежнему не выпускал меня из объятий , и мой шепот был не громче шелеста листвы в кронах деревьев, когда сжавшееся от нахлынувших, как цунами, чувств горло наконец расслабилось, выпуская наружу слова.

--- Нет... конечно нет, но... Как ты здесь оказался? Ты же был в Гонконге...

Чонгук какое-то время молчал, словно раздумывая, что мне ответить , а затем вздохнул, мягко отстраняясь, но тут же взял меня за руки и , глядя прямо в глаза, тихо сказал:

---- Позже, детка. Обещаю, я все расскажу тебе позже. А сейчас пойдём отсюда, ты уже совсем замёрзла.

Его слова немного привели меня в чувство и, вспомнив, в каком виде нахожусь перед ним, я судорожно всхлипнула и попыталась стянуть на груди ошмётки разорванного платья , отводя взгляд от его пронзительных и слишком внимательных глаз, но он снова подался ко мне с тихим успокаивающим :

---- Тшшш...--- и накрыл мои дрожащие пальцы своими широкими тёплыми ладонями , а затем наклонился ко мне, аккуратно убирая с моего лица растрепанные волосы, невесомо коснувшись щеки, где все ещё горел след от удара мужа и, серьезно глядя мне в глаза, тихо сказал:

— Тебе нечего бояться, Розэ. Этот ублюдок больше не посмеет тебя тронуть.

--- Но...

--- Просто поверь мне... А теперь пойдём со мной.

Я растерянно смотрела на него, не понимая, что происходит, а он тем временем снял свой пиджак и накинул его мне на плечи, с мягкой сочувствующей улыбкой шепнув:

— Не бойся. — и протянул мне руку, с нажимом добавив, --- Ну же, малышка. Идём.

Я смотрела на его руку с красивыми, тонкими, как у музыканта, пальцами несколько бесконечно долгих секунд, а затем, повинуясь какому-то непонятному мне самой порыву , кивнула и вложила свои дрожащие пальцы в его раскрытую ладонь.