Старея люди теряют чувства. И я не только о зрении, слухе. Мы теряем те детские душевные порывы, те источники радости в нашей жизни. Ведь тогда, в пять лет, нас не заботили феминизм, экология, политика. Мы лишь радовались солнцу, любили маму и с жадностью впитывали все знания об окружающем мире. И это нас погубило. Не помню, когда я потеряла доброту. Это было давно и не правда. Но сейчас моя мама все чаще говорит, что я злая и жестокая. И чаще плачет. Прости меня, мамочка. В пятнадцать я перестала чувствовать страсть. Да-да, ту самую, что приводит к сближению двух людей. Перехотелось. Не срослось. И вот в семнадцать я перестала любить. Мне становится скучно с одним человеком, я хочу танцевать, смеяться и плакать. А не, заперевшись в темной комнате, потеть. Я хочу жить. И лишь эта доброта, страсть и любовь к жизни у меня остались. Люди научить быть осторожной. Жизнь же влюбила в себя.

Я её люблю. Ещё с того времени, когда она малюсенькими розовыми пяточками отсчитывала первые шаги, держа за руку мать. Я лишь восхищался её успехам, не смея помешать этому сакральному действу. Я её люблю. И тогда, когда она, заливаясь смехом, подобно тысяче колокольчиков, гонялась за синекрылой бабочкой, я бежал рядом. Невольно касался её белого платьица и следил за ещё неловкими движениями с таким восторгом, с каким моя златовласка разглядывала цветные крылышки бабочек. Я её люблю. Помниться, она затерялась в толпе на рынке, желая сбежать от няни. И потом мы весело убежали к берегу моря и забрались на верхушку старого маяка. И дыхание мое тогда перехватило, когда мой ягнёночек, залюбовавшись парящими чайками, стояла на самом краю крыши, держась за старую черепицу лишь подушечками пальцев. Даже когда меня не было рядом, когда приходилось лишь наблюдать за её уроками танцев и грамматики из-за толстого оконного стекла. Особенно я радовался, когда весной со скрипом раскрывались ставни, и я вместе с первыми лучами солнца заглядывал в гости. Я её люблю. Когда, уже юной девушкой, она вечером выходила на променад с тем широкоплечим военным или же юным кучерявым студентом, я не мог найти себе места. Я бушевал, сметая на бегу шляпы с прохожих и врывался в их беседы. Что с меня взять? Я её люблю. И каждый раз мысленно благодарил бога, когда она отвергала наивных женихов. Как только те произносили: «Я люблю Вас», - она отворачивалась и становилась холодной. Это её отталкивало. Но все же. Я её люблю. Нам было весело вместе. Один раз, гуляя по набережной с мама, она, утомленная обсуждением шляпок прохожих дам и новым писком женской моды - брюками - тихо кивала в ответ на бурный поток слов подружек. Мне захотелось, чтобы её лицо тут же озарила улыбка. Подойдя к неповоротливому толстяку в костюме, я резко сбил его шляпу, и она полетела по мостовой прямо к ногам моей мечты и дальше, а мужчина, бранясь в густую бороду и извиняясь перед дамами, неуклюже побежал за потерей. Леди лишь уронили взгляд на незадачливого толстяка. Но златовласка все же улыбнулась в сторону и, отпустив локоть мама, догнала шляпу и вежливо отдала её мужчине. Я её люблю. И сейчас. Когда она сидит в плетёном кресле на крыльце старого их дома и любуешься чайками такими же живыми глазами, как и десятки лет назад. И я рядом. Иногда поправляю седую прядку, выбившуюся из пучка седых волос. И смотрю, как она тихо сопит, укрывшись пледом. Она бы сбежала и от меня, если бы узнала, сколько раз я шептал, что люблю её. Оттолкнула мою руку от своих волос. Но я лишь ветер в её волосах. И. Я её люблю.

Садись рядом и держись крепче - наш воздушный экспресс отправляется в поиски консенсуса. Наша жизнь всего лишь эмитация. Так давай откинем эту бутафорию за рамки сознания и унесёмся, держась за рога бога рек, к призракам нашего сознания. Вы говорите любовь, а что это значит? Ведь она софизм, да и только! Чтобы любить, надо узнать человека. Чтобы его узнать, надо разрушить ту тонкую стеклянную грань, которую с трепетом выстраивало твоё воспалённое сознание. И очистив эти авгиевы конюшни ты будешь страдать, собирая осколки, как тебе покажется, своей собственной души. И только тогда ты в полной мере полюбишь то, что предстанет перед тобой. А до этого, ты будешь любить самое себя. И значит либо ты любишь и страдаешь, либо... Геенна огненная поглотит того, кто пожелает изложить свои бредни дикого помещика на цифровой одинокий лист. Не выходи из комнаты...читай книги, ругайся матом! Берегитесь голубей! Асанди, олухи царя божьего!