Морщинистые руки хватаются за ручку толстой чашки, давно пожелтевшей от крепкого кофе. Во рту – толстая сигарета, которую она – каждое утро – поглощает с небывалой жадностью. На ее хрупких, но еще упругих плечах болтается шуба, годов 90-х, пострадавшая от времени, как и она сама. Она смотрит вдаль, на раннее солнышко, которое так редко греет тело и мысли. И все было бы прекрасно, если бы не упущенное… Мысли уже не «генерируют» радость, не «программируют» на успех. Искренний смех давным-давно позабылся. Смех, который рождается вместе с нами – так естественно, и умирает в процессе «вечной утопии», так быстро и искусственно. Она прошла в темную гостиную, заставленную «прошлым». Подарки от поклонников, столы из мрамора, антикварная мебель и тишина, вызывающая рвоту. Телефон давно не звонит, а мобильного у нее нет: она не привыкла отвлекаться на современную инстаграмную моду, на пустоту, обрамленную в фильтры. Каждый миг она «проживала» воспоминаниями. Этот день не был исключением. С ненавистью к себе она всматривалась в свое злое, уставшее, немало повидавшее лицо. Вспоминались софиты, наряды, разные роли и признание, ставшее для нее наркотическим. Сцена – место, которому она отдала все, в обмен на бесконечные аплодисменты толпы. А в итоге получила скоротечную старость и невыносимое одиночество, огромный дом и безделушки, которые после ее смерти кто-то из внезапно «нарисовавшихся» дальних родственников сдаст на торги, заберет себе или… «Все, довольно!» – она закричала и влила в горло «горючее», на которое подсела на всевозможных тусовках. «Сплошное фразерство и ложь», – произнесла она после рюмки кальвадоса. Еще и еще – пока разум не поднял ее со стула. Лили начала суетиться, побежала на второй этаж, понимая, что это – ее последнее «дыхание». Потом она собрала редкие волосы, оставшиеся от былой русой копны, в пучок и надела парик, наиболее точно «отражавший» ее состояние. С возбуждением отворила дверцы гардеробной и принялась выбирать. Меха, шелк, викунья и кашемир… Голова кружилась – как и раньше. Она натянула «Guess» и, кажется, испытала оргазм. Улыбка расплылась по злому пожилому лицу. Последний штрих: руки по наитию скользят по лицу, тщательно замазывая морщины. Любимые оттенки и тон умело «возвращают» Лили к жизни. Такси бизнес-класса – удобные сиденья и французская классика успокаивают, в кожаной сумочке – ее «величество» Кальвадос, культовые «Gitanes» дымятся, постепенно умиротворяя Лили, прогоняя нервозность. Она «на коне» – дежавю. Парадные двери «Большого театра», величественные колонны, дорогие автомобили вокруг: все – как раньше, даже лучше. Жизнь обретает цвета и смысл. Уверенная, на высоких каблуках, семидесятилетняя Лили врывается внутрь, не обращая внимания на взгляды толпы, – так ее «научила» сцена. Запахи и фигуры вокруг кружат голову, она проходит мимо огромных плеч охранника, который хватает ее за локоть с просьбой снять шубу. Агрессия нарастает, она подходит к нему так близко, что, кажется, бедолага смущается. Лили начинает орать, обдавая его нотками въевшегося перегара. «Ты! Знаешь ли ты, кто я?!» – она смотрит прямо в его глаза. Он отступает в сторону, делает уверенный вдох и силой выставляет ее за двери. Лили колотит его тяжелой сумкой, пока он, придерживая за локоть, ведет ее к выходу. Со стороны могло показаться, что сумасшедшая бабка, похожая на проститутку, решила пощекотать нервы себе и окружающим, желая – по привычке – добиться оваций. На самом же деле некогда популярная актриса, посвятившая всю свою жизнь театру и кино, просто запуталась, вошла не туда и испугалась. Бывает. «В какое посмешище я превратилась? – вытирая теплые слезы, шептала она. – Меня забыли, а алкоголь превратил меня в «колымагу». Она сидела у дверей «Большого театра» и разглядывала лица, которые насмехались над ней. Тушь стекала по щекам, платье превратилось в половую тряпку. Шуба, которая была подарена французским послом в честь ее дебюта, напоминала пожеванный норковый ковер. В голове была только одна мысль: «Это – смертельное унижение». Она сделала еще несколько глубоких затяжек и – на шестнадцатисантиметровых лабутенах – побрела в сторону Москворецкой набережной. Никто не вспоминал о Лили… И больше ее не видели.

«Легче посмотреть на своё отражение в зеркале и «запечатлеть» мнение о себе, чем выйти на площадь и спросить толпу. Такова реальность, которая играет с каждым из нас виртуальную шутку. Колебания, зависимость и сдвиги – возбудители хрупкой нервной системы, вирус двадцать первого века, который мы продолжаем бессознательно подпитывать. Балерина – больше не балерина, она – игрок на арене чужих оценок, авторы которых создают инкогнито, молча нажимая «play» на своих смартфонах», – размышляла Лара. Ее хмельные мысли перемешивались с воспоминаниями о «прошлой жизни», порой казавшейся ей сухой пустыней. Не потому, что там было жарко – скорее, неестественно для человека, который во всем ищет защищенность и предсказуемость. Перелистывая ленты цветущих девиц, которые меняли страны как перчатки, она с тоской вспоминала свое портфолио – давно устаревшее, если сравнивать с текущими тенденциями. Сохранилось только милое личико, сексуальные ноги и мимика, которая так соблазняла мужчин, и затерянный Инстаграм слез. Резкий плач. Лара кидает телефон на белый ковер и спешит к двойне, изменившей ход привычных событий, – так считала она сама. На линии – он, заполняет голову Лары бытовой информацией и криками, притупляющими ее. Жизнь идет своим чередом. Что происходит внутри, не передать словами: то ли злость, то ли смирение – что-то такое… безликое. Хочется крикнуть, послать все к черту и вернуться к жизни, похожей на вечную сказку, а не существовать в «реальности под колпаком», поглотившей весь свежий воздух. «Что я наделала?» – спрашивает себя Лара, ощущая на руках два маленьких тельца весом по 4 килограмма. Жизнь, совместными усилиями превращенная в бесконечную череду упреков, ссор и слез, отличалась от той, о которой они мечтали, которую обсуждали ранее. Кто виноват, кто прав, – судить лишь тем, кто знает, через что порой нужно пройти, чтобы сделать верный для себя шаг. Можно вздохнуть – они спят. Она аккуратно прикрывает дверь, удаляется в кухню и берет в руки единственный «стимулирующий» вдохновение инструмент – телефон. Именно с его помощью можно реализовать нереализованное, скрыть то, чего не скроешь в действительности. Он тем временем с головой ударился в бизнес, отдавая предпочтение командировкам и встречам, но не только рабочим. С дикой скоростью он мчал – лицом к свободе – из душного дома: бесконечных криков и слез, которыми были перепачканы наволочки. Не было времени задуматься – почему? И, в конце концов, честно ответить себе на этот вопрос. А дальше – банальное развитие «сценария» всех слабых мужчин: выпивка и шлюхи, которых ему хотелось все больше и больше. Стакан чистого Бурбона перед сном, и снова дорога в аэропорт. Она перестала ждать его, как прежде. Перестала бояться разлуки, погрузив свою светлую голову в прошлое. Смягчая реальное своими нежными слезками. Они познакомились в разгар теплой весны, когда фантазии бурлят особенно, заставляя мужчин идти на «подвиги». Сцена, софиты, TuTu. Лара вращается словно величавый лебедь, он аплодирует ей, не дожидаясь окончания танца. Не поднимая глаз, она ощущает внимание сильных мужских рук, создающих шум в тишине. Она была словно Алисия Алонсо, которая танцевала душой. Это не могло не вскружить голову чувственному и молодому мужчине на пике своей сексуальности. Цветы, комплименты, вино и объятия. Молодая балерина покорила бизнесмена, подарив ему бессонные ночи и «путешествия над Землей». Пролетали месяцы, пара не расставалась ни на минуту, с сумасшедшей скоростью продолжая строить «высокую перспективу». Она жила аплодисментами и сценой, балетом и вниманием. Он ревновал, задыхался от собственной глупости и часто пропадал – в ущерб самому себе. Мужской эгоизм и психологическую нереализованность он «проливал» на ее хрупкое тельце. Лара, напротив, старалась угодить ему, забывая о собственных желаниях. Часто, наедине с самой собой, она задавалась вопросом: «Зачем?» Двадцать пять лет, пик популярности, поклонники и балет. Но желание любить его было сильнее. В один момент она приказала себе перестать замечать его «подводные камни», которыми он не стеснялся «обкладывать» балерину. «Игра» продолжалась, затягивая Лару в пучину обязанностей. Совместная жизнь, рождение малышей, бытовые разлады, периодические разлуки сопровождали их – так естественно. Лара перестала посещать репетиции, утратила желание «блестеть» и превратилась в простую женщину, забыв о том, что она не простая. Каждая его командировка «оголяла» его истинное лицо, отчего до боли сжималось сердце. В какой-то миг пара замкнулась на убийственном молчании, на страхе посмотреть друг другу в глаза. День за днем их затягивало в водоворот лжи и молчания. Исчезли совместные планы, исчезла поддержка и теплота. Каждый искал приют за пределами, боясь потерять привычное. Одна встреча смешала двух разных людей с грязью, растоптала мечты. Две личности поддержали этот «сценарий»: то ли оттого, что было лень разобраться во всем, то ли из-за боязни свернуть на «другую тропу». Поддержали, погубив себя, свое будущее и мечты. __________________________ TuTu – балетная юбка