Успех. Я в госпитале славного города Мариуполя, как я добрался, спрашивать было бы очень не тактично. Скажу так: город посмотреть мне не удалось, некогда было. Вы спросите, чем я был таким, черт возьми, занят? - А я вам отвечу! Клял проклятых укров на чем свет стоит! Сука, как же я ненавижу эту клоаку под названием Украина. Пусть наши парни сожгут как можно больше хохлов, как говориться - снаряд каждой хохлосемье в дом! Сам я уже не смогу никому отомстить, но я сука, надеюсь, что наши выжгут дотла всю эту дыру! Теперь я ебаный калека, жалкий инвалид! Вы спросите меня, как это случилось? Догадайтесь сука сами! Ебаная мина! Сука, ебаная мина! Я уже был в пару шагах от дороги! Самое главное, что все свои потерянные конечности я до сих пор чувствую, раньше я где-то читал, что это распространенное явление и теперь это будет сопровождать меня всю мою инвалидскую жизнь. Командование говорит, что скоро отправят меня домой. На опросы о компенсации от меня отмахиваются как от назойливой мухи, говорят, мол, все выплаты будут уже по прибытии домой. Хоть на том спасибо! Санитары в госпитале помогают мне привыкнуть к костылям, ковылять получается с трудом. Вообще не понимаю, как эти калеки ходят с этими штуками, это просто жуть. Командование пообещало, что выдадут протез уже на родине. Конечно сука! Они же не ходили на этих адских штуках!
Тягомотно, тягомотно, тягомотно! Я уже обследовал и выучил наизусть каждый сантиметр этой сраной палаты, так же дело обстоит с уличным пейзажем из окна. Человеку неопытному, весь этот пейзаж показался бы ужасающим, но я уже привык к этому! Такое тут практически на каждом углу: кучи мусора который некому убрать, по улицам бегут ручейки видимо из повреждённых труб водоснабжения, вдалеке виднеются разрушенные дома, не удивлюсь, что в мусорных пакетах на территории уже так полюбившегося мне госпиталя хранятся еще и трупы людей которых не удалось вылечить. В палате нас много. Электроснабжение тут с перебоями, вода с баклажек. Вонь стоит невыносимая - частично из-за мусора, частично из-за вони немытых людских тел. Из занятий только общение с односельчанами. А рассказывают они всякое, мол, большинство людей уже вывезли из города, вторая половина захоронена под обломками домов либо захоронены в собственных дворах и в местах массовых захоронений, город разрушен на 70% и большая часть домов уже не подлежат восстановлению. В палате со мной лежат как укропы так и такие же бедолаги, как и я, кого то контузило, кого-то лежит, как и я без конечности а кому не повезло - без нескольких, есть даже несколько овощей - им уже поможет только инъекция яда внутривенно, и я благодарю в душах Бога, что я не стал таким. Как представлю себе этот ужас, меня в дрожь бросает: лежишь, тут уставившись в потолок, гадишь под себя, воняешь как клоака, самые озлобленные могут пнуть тебя когда угодно, короче говоря, радости в их существования нет, и никто не может облегчить им существование, и как итог эти овощи отправляют посылки на родину счастливым правообладателям.
Кайфую когда укропы рассказывают истории про то как вороги отбомбили родную хату, стираем одежду в море и лужах, жопу моем там же, стоим в очередях за русской гуманитаркой, новости узнаем с привозных автозаков, жить приходиться порой в полуразваленных домах, тонны мусора валяются на обочинах городских дорог и везде где есть свободное место, порой приходиться ходить по трупам, связь и электричество это вообще огромная роскошь. Частично со скукой помогают бороться карты, перекидываемся с парнями когда совсем не в моготу, жаль подогреть партийку ставками не получается, так как тут денег почти ни у кого нет, хотя казалось бы - наши парни едут зарабатывать, но о чудо! Денег у них все равно нет. Пацаненок с соседней койки рассказал, что за время пребывания тут, вышло вывезти кучу ювелирки, плазму и кайфовую кофеварку. На его расспросы о моем улове, отмолчался. Не говорить же ему что я лузер в этом смысле. Сегодня вечером договорились с санитарами о спирте и шлюхе, скинулись, кто, чем может на наш шабаш. Врачей тут критически не хватает, контроля за больными абсолютно нет, по этому шабаши подобные нашему дело распространённое. Хоть погуляю на последок.
Вечер в самом разгаре, подходит моя очередь пялить хохлушку познавшую любовь, вряд ли она от хорошей жизни этим занимается, но мне эта мысль доставляет только большее удовольствие. Одеваю резинку, она садиться сверху и начинает двигать худющей попой, обхватываю ее за шею и по чуть-чуть усиливаю хватку, чувствую, как она начинает вырываться, паникует сука, я сдавливаю еще сильнее и чувствую, что она начинает обмякать, это возбуждает меня до предела, кончаю я феерически, давно такого не было. Услугой я полностью доволен, она видимо в шоке, бурчит что-то про дополнительную плату, рычу ей в ответ, мол, легко отделалась, опираюсь на один костыль, а вторым хорошенько прикладываю ее, девушка падает и всхлипывает - доставляя мне еще немного удовольствия. Пирушка продолжается, спирт разливается уже сам по себе, разговоры срываются на крик и уже неважно ничего, кроме стакана и пустых разговоров. Дело подходит к рассвету и уже начинается пьяная бычка, отваливаю на боковую чувствую полное удовлетворение. Просыпаюсь с легким похмельем, но оно даже приятное, давненько не кутил так. Поход в столовую удовольствия не приносит, в меню сегодня какая-то жуткая жижа похожая отдаленно на манную кашу, похоже тот, кто это готовит - вкусовых рецепторов не имеет и не имел никогда, жидкость, которая должна быть напитком - такая же безвкусная жижа. На днях отчаливать буду, врач сообщила, что на мне как на собаке. Ух, как доберусь домой - сразу на рыбалку! Соберу всех своих, наберем кучу водки и поминай, как звали!
Дорога ограждена мусором, даже не так - дорога похожа на мусорный овраг, порой из этого мусора выглядывает то рука почерневшая, то нога, а иногда можно разглядеть лицо - бесформенное, почерневшее лицо неопределённого пола. Народ барахтается в лужах. Палят костры для готовки. Смотрю пункт выдачи гуманитарки от единой россии открыли. Вот она русская душа! Хохлы нас хают, а мы им все-таки помогаем, и будем помогать! Техники тут притянули, я смотрю, тоже прилично! Наша военная техника по всему городу, а еще по всему городу покорёженные авто и танки, дома тут в разных стадиях убитости. Иногда можно выцепить даже не тронутые, рядом с ними соседствуют скелеты девятиэтажек, кажется, эти гиганты решили выставить все свои секреты на показ, при этом они серые, порой почерневшие, а внутренности их способны вызывать только жалость и даже призрение. Вялая и унылая жизнь города бросается в глаза сразу, тут даже приглядываться не нужно. Дорога утомительная, и особо ничем не примечательна. Кроме пары моментов в поезде и все они связаны с водкой, в первый раз кутили с одним пареньком, он тоже со спецоперации ехал, жахнули с ним прилично и давай к Машкам приставать, одну даже получилось развести на секс, улов вполне себе и приносит мне удовлетворение. Во второй раз подсаживаются уже земляки, и тут мы кутим по черной! Какие-то перцы жалуются проводнику и мы выбиваем из них все дерьмо в тамбуре, пьянка набирает обороты и вот уже подтягиваются копы, я пытаюсь разжевать им, что еду с фронта, крысы в погонах не намерены вести конструктивный диалог, и они сливаются, сделав нам жалкое предупреждение. Но это не останавливает нас, чтобы нажраться в кизяки и вот я уже лежу в тамбуре, ноги не подымают и я отрубаюсь до утра. Утро сопровождается ужасающим похмельем, еле доношу жопу до койки, земляки помогают с опохмелом и я им бесконечно благодарен, ибо финансовое положение мое прискорбнее экономики какого то чуркоместана. Дальнейший путь проходит в скуке и унынии, в основном отлеживаюсь на койке, почитываю газеты, одолженные у спутников.
На вокзале меня встречает Костян, вид, наверное, у меня жуткий еще эти всратые костыли, с удовольствием бы сломал бы их об ебало шлюхи, которая придумала эти палки. По пути рассказываю про свои приключения вна Украине. Жалуюсь на отсутствие денег, опять государство устроило подставу! Теперь даже не знаю что делать, долги сами себя не отдадут. Попутно Костян жалуется что мол, заводы в городе работают с перебоями, сокращения идут по полной, так что с работой сейчас в городе проблема. Стало еще хуже. Цены в магазах растут как на дрожжах, дальнобоям тоже не сладко пришлось, из-за границы уже мало что привозят, а если и получается вырвать рейс, то нашим там не рады. Движение русских фур жёстко блокируются еврогейскими активистами и не редко закидываются яйцами и другими пищевыми продуктами. Контрабандистский промысел из Китая и Японии тоже забуксовал, если китайцы все еще пытаясь усидеть на двух стульях - сотрудничают с нами, то с японцами сейчас беда, а кормилось там довольно много наших "предпринимателей". Костян интересуется моими дальнейшими планами. Ну а что я могу ответить? Говорю как есть, что понятия не имею, как быть дальше и чем заниматься с этой сраной культей вместо ноги, для начала нужно дождаться протеза, а там уже видно будет.
Мы уже на месте. Выплевываюсь из машины. Вижу, Сашка довольный бежит мне на встречу и как будто его не смущает картина отца на костылях! Он подбегает, я замечаю замешательство у него на лице, но длиться оно не более доли секунды, видимо он примиряется, как правильно обнять папу с этими новыми железяками, улыбаюсь ему и вот он уже у меня в объятие, ему вижу абсолютно безразлично каким пришел папа, главное, что вернулся живым и здоровым. Замечаю, что он прибавил в росте, хоть и времени прошло не так много, это все еще мой бодрый мальчик, после минутного объятия на меня обрушается лавина вопросов, она буквально сносит меня с ног, пытаюсь увильнуть и откладываю свое утопание в бушующей лаве вопросов и новостей. Вот лицо жены выражает замешательство и шок, она обнимает меня, но без всякой страсти, ну ничего, сейчас как накачу, а потом покажу ей как нужно встречать своего измучившегося мужчину, ведь все что я делаю, исключительно во благо семьи и кто мог подумать что все так неудачно обернётся, слепая ярость овладевает мной буквально на пару секунд, и вот я рычу Маринке на ухо чтобы она быстро подмела осколки бокала на полу. Она, недолго думая срывается с места, выполняя мое указание. Засранка стоит вообще без эмоций, как будто меня не существует, как будто она царица, а я ее подданный червь. Подхожу к ней и обнимаю, она нехотя поддаётся, полушепотом спрашиваю, скучала ли она. В ответ получаю бесформенное - угу. Чувству дурочке не поздоровиться нынче вечером. Скидываю рюкзак (тот самый) на диван, Денис говорит тост, цепляю рюмочку, и первая уходит, а вслед за ней уходит увесистый кусок шашлыка, счетчик рюмок сбивается на третей, они идут одна за другой, кутеж входит в стадию жара. Начинаю замечать каждый кривой взгляд, брошенный на мою ногу. Сочувствие так и сквозит из каждого слова этих людей, которых я считал своими друзьями, чувствую, что общественное настроение и мнение по поводу войны началось меняться. Неужели за столь короткое время все могло поменяться?
Люди по природе своей так не постоянны, если поначалу все готовы были потерпеть, то сейчас в них сквозит сомнения и нотки отчаянья, многие жалуются на цены и все такое прочее. Еще замечаю странность в поведении Дениса, как-то многозначительно они с моей Маринкой переглядываются. Беру их на карандаш, разберемся потом. Пьян, как отбрасывает все на второй план. Гости испаряются, и остаётся только ярость, Марина пытается меня остановить, но получает хорошую затрещину костылем. Эта мелкая коза должна за все ответить, жаль резвости во мне поубавилось, по этому, прежде чем эта хохлушка ускользает от меня на улицу, мне удаётся приложить ее пару раз костылем, ору благим матом вслед этой сучке, и поддаю жару жене, пора прочитать лекцию этой женщине, рычу чтобы налила мне еще выпить, присаживаюсь на стул, вместе с этим на мою голову опускается что-то тяжелое...