Его волосы стали возгораться. На голове бушевал огонь. А вскоре он весь запылал, озаряя тьму вокруг. Было настолько ярко, что мне пришлось прикрыться руками. Однако свет сочился сквозь пальцы и даже сквозь кисти. Моё внимание впервые упёрлось в кольцо на пальце. Чёрный гранёный камень, в серебряной оправе, впитывал в себя свет и жар огня. Мне хотелось сорвать с себя украшение, но сил никаких не оставалось. Свет погас, а вместе с ним и моё сознание. Проснулся я уже в палате. Один. Тех солдат, которые были со мной напрочь забыл. Не помнил не имён, ни фамилий, чтоб как следует проучить их. Запомнил лишь Дзюбу, этого идиота с одной извилиной. Если бы не он, то и драки бы не было. Скорее всего удалось бы решить всё миром. Или нет? Причина спора тоже осталась вне известности, собственно, как и судьба моих подопечных. Никого не видел из них после. Даже Дзюбу, будь он неладен. Будь они все не ладны, из-за их легкомыслия я на некоторое время выпал из графика. Лежал в госпитале и никого кроме медиков и старшего прапорщика не видел. Приходили ко мне и из военной милиции, но из-за болотной головы ничего не помню из нашего с ними разговора. Самое главное, что меня не сделали виноватым и не наказали.

Сны, пока болела голова, стали совсем другие. Не было тиранов и постоянной войны, но зато каждый раз кто-то разжигал кластер в моём черепе. Меня обследовали, делали рентген шейного отдела, томограмму головы. Кроме сотрясения мозга ничего серьёзного не обнаружили.

– Можешь спать спокойно, – обрадовал доктор, противореча словам красноволосого парня.

– Спасибо, – тем не менее поблагодарил я за заботу.

Спать спокойно, с костром в голове, не получалось. Не моглось и не хотелось. Глаза не закрывал до последнего, пока сон насильно не наваливался на сознание. С течением времени организм мало-помалу приходил в норму, а с этим отступал и огонь. Ночные видения негаснущего пожара ушли, уступая место привычным снам. Однако они изменились. Стали красочнее и ощутимее. В какой-то степени все мои чувства говорили о том, что я не сплю. Но для привычной реальности всё же было далеко. А помогло в этом разобраться кольцо. Я увидел его во сне и вспомнил драку. Вспомнил человека с красными волосами и огненную птицу, вылетевшую из головы. Вспомнил что, когда ложусь спать попадаю в невероятные сюжеты. И всё это глядя на кольцо с чёрным камнем обсидиана.

– Я сплю? – вновь и вновь повторял себе вопрос, – Сплю? Да. Но как?

Впервые я осознал себя во сне как наяву. У меня были и раньше похожие проблески, но чтоб так – никогда. Я ощущал себя и мир вокруг. Понимал, что способен пойти в любом направлении, а не туда, куда занесёт сюжет сна. Даже к забору, за которым скрывалась неизвестность. Это первое что захотелось сделать. Однако хотелось увидеть и город, ведь до этого меня забрасывало во всякие разные районы, приметы которых быстро стирались из памяти. Я бродил по пустым улицам и не находил в этом ничего странного, ведь понимал, что во сне может быть всё что угодно. Нет людей, ну и ничего. Бывает. Привык уже ко всяким неожиданностям. Подсознание подбрасывало разные образы и события, во всём приходилось барахтаться. Но всё же длительная прогулка по городу в полном одиночестве наводила на мысль о нестандартном сюжете. Хотя, если быть точнее, сюжета и вовсе никакого не было. Только декорации и никаких участников кроме меня. Я остановился на рыночной площади, где в кое-каких местах оставались полуразрушенные ларьки и павильоны. Разбросанный мусор.  Памятник. Высокая башня с часами возвышалась над всеми другими домами, а стрелки замерли на двенадцати. Хотя, нет, на половине шестого... или на без пятнадцати три... пятнадцать минут девятого. Сознание играет странную шутку с самим собой, подобные детали смазываются и не хотят достоверно вспоминаться по пробуждению. Никогда не мог понять сколько на самом деле показывают часы во сне. И никогда не мог прочитать текст. А вот места вспоминались. Как эта площадь. В одном из снов мне довелось оказаться в этом месте. Тогда рыночных палаток стояло побольше. Торги шли полным ходом. Людей было невероятно много. Приходилось даже протискиваться через очереди. Всё было нормально, но вот кто-то что-то украл и начались беспорядки. Вора словили и избили. За него вступились другие посетители рынка и громкий спор сторон превратился в настоящий погром. Шум поднялся нешуточный, на что сбежались силовые структуры. Тогда-то и началось угнетение прав человека. Сложный сон. Страшный. Мне пришлось отбиваться и от разбушевавшегося народа и от блюстителей порядка. Со всех сторон теснились люди, давка была сумасшедшей. Ужасное чувство беспомощности, когда нет никакой возможности сдвинуться с места. Не знаю как мне удалось выбраться из бушующей людской стихии, но я оказался вне её. Весь избитый, больной и уставший. Пробуждение было желанным в ту ночь, а весь день потом был мрачен и тосклив.

Прокрутив все эти воспоминания в голове, я постепенно пересёк площадь и оказался у самого памятника. Медный торговец в старинном камзоле с небольшим возком у ног и длинным списком товаров в руках. Он внимательно изучал содержимое, насупив металлические брови. Мне показалось что я где-то уже видел такой памятник, но никак не мог вспомнить где. Само собой в реальной жизни. А где? В каком городе?..

– Они идут, – сообщил Торговец, оторвавшись от чтения.

Я без всякого изумления смотрел в медные глаза памятника и пытался понять о ком он говорит. А памятник расправлял плечи, разминал затёкшую шею и набирал полные лёгкие воздуха.

– Настал день, когда пришла пора отплатить мучителям по заслугам, – пробасил звонким, не живым голосом он.

Застучали по мостовой многочисленные подошвы тяжёлых ботинок. Я обернулся. С одной из примыкающих улиц вытекала длинная шеренга вооружённых солдат. Все одеты в чёрные мундиры. На рукавах красные повязки, лица скрывались за карбоновыми масками.

– Каратели, – сообщил Торговец прежде, чем снова замереть в исходной позе.

Кроме карателей на улице оказались и другие жители города, которых раньше не было на улицах. Они торопливо разбегались по домам, старались как можно быстрее уступить марширующим солдатам дорогу. Колонна двигалась через площадь, разделялась на несколько отрядов и те исчезали в разных направлениях. Сопровождающие их чёрные бронемашины также разделились на группы. За ними медленно катился чёрный ЗИС (советский легковой автомобиль высшего и представительского класса Завода имени Сталина) генерального секретаря комиссии по делам безопасности. Два мотоциклиста сопровождали важного чиновника по бокам автомобиля и чуть позади. Эти остановились посреди площади. Замыкающий отряд пеших солдат окружили господина кольцом. Я стоял у памятника не таясь. Не так далеко и не слишком близко, но на меня никто не обращал внимания. Но даже если бы и обратили... это сон. Мне не страшно. Привык. Вот только ощущения поменялись. Появилось больше отрицательных эмоций по отношению к деспотам. Хотелось их уничтожить прям здесь и сейчас. Обрушить на чёртову машину небо, сжечь дотла их кости.

Усмирив гнев, я взглянул на руки. Обратил внимание на кольцо. Обсидиан был настолько чёрный, что казалось, он поглощал сам свет. Возможно, и не только. Может и материя исчезала за гранёной поверхностью этого камня. И… внимание. Чем дольше я всматривался, тем отдалённей казались события сна. Происходящее становилось неважным. Перстень, можно сказать, стал карманной чёрной дырой, смысл которой не сразу был понятен.

Раздались выстрелы. Карательный батальон нашёл нарушителей и деспотичный закон тут же вступил в силу. Жителей города казнили прямо на площади, разместив десяток у стены одного из домов. Когда это они успели вернуться с арестованными? – возник вопрос, так как в этот момент понимание сна немного притупилось.

– Эй! – позвали меня из-за угла ближайшего ко мне дома.

То, что именно меня, я был уверен на все сто процентов. Ведь это мой сон и всё происходящее создано исключительно для меня. Вот только кем создано и почему я попадаю только в один и тот же город? Узнаю ли я когда-нибудь или буду вечно блуждать по здешним улицам? Хотя узнавать то и не у кого было. В моём окружении были только консерваторы в погонах и глупые сны. Одно немного радовало – я перестал быть невольной куклой в сюжетных переплетениях. Теперь всё зависело от меня, моего осознания и моего воображения. Благодаря этому пониманию качество сна изменилось. Я легко мог выбирать дальнейшие действия. Задавался вопросом о нереальности бытия и становился на порядок смелее и сильнее. Глядя на невероятное явление у себя на пальце, и чувствуя небывалый прилив энергии, я думал что могу всё. И самое главное – дойти до границ города. Открыть проход и освободить всех жителей.

Я приблизился к незнакомцу, который так нетерпеливо звал меня. Мне не хотелось уходить от оживающего памятника, но зовущий меня так был похож на того, кто служил со мной. Я узнал в нём офицера, который не так давно продлил свою деятельность в армии. Имени не вспомнил, но он недавно получил звание сержанта и мне довелось его поздравлять. Никаких пересечений больше не было. Он даже мне не друг. Странно что именно он мне приснился и стал неким проводником в новые возможности.

Сержант выглядел хмуро и так, будто тоже знал что находится во сне. А настрой его полон решимости действовать. Мне тогда показалось, что я увидел себя. Мои желания, воплощенные в этом сослуживце.

– Чего тебе? – тем не менее грубо спросил я, приблизившись к нему.

– Нам нельзя тут оставаться, – поспешно ответил он, косясь на то, как каратели выводили новых арестантов.

– Есть место где укрыться? – задал я классический вопрос в своих снах.

Сержант кивнул и поманил за собой. Я поспешно двинулся за ним в переулок. Шли сначала неспеша, но вскоре перешли на быстрый шаг. А нырнув в неприметный переход между улицами и вовсе побежали трусцой. Несколько раз останавливались, пережидая пока отряд карателей пройдёт мимо. Вновь бежали. Перелезали через заборы или проходили сквозь них, через незаметные дыры. Так мы оказались в неприглядном дворе, со всех сторон окружённом домами. Вокруг много пристроек и всякой растительности, которая ненавязчиво скрывала вход в подвал. Дверь выглядела неважно. В приямке навалено много мусора, воняло трупом животного. Совсем не похоже на то, чтоб этим местом пользовались. Но это и к лучшему. Сержант постучал специальным способом и дверь тут же открылась. Из темноты вынырнуло квадратное лицо громилы. Он впустил нас и удалился, не дав возможности рассмотреть его.

– Послушай, – начал Сержант, повернувшись ко мне, – У нас мало времени. Скоро здесь будет облава. Нас сдали крысы. Поэтому действовать нужно быстро. Ты должен помочь нам.

Не так важна сила осознания, чтоб почувствовать восторг, когда я слышу эти слова. Меня просят и я помогаю. Мне всегда хотелось помогать, а зная, что всё вокруг сон, делать это становилось интереснее. До поры, до времени…

– Твоё кольцо, – он показал на перстень, – Это артефакт, попавший в руки к нам от пришельцев.

– Пришельцев? – удивился я. Впервые в моих снах звучало нечто такое, – Какие… пришельцы?

– Неважно. Эта технология поможет нам в нашей войне. Сбросить ярмо диктатуры и освободить граждан. Скажи, ты с нами?

– Я с вами, – гордо объявил я, замечая, как со всех сторон на меня смотрят другие люди. Те, которые прячутся от батальонов смерти.

– Тогда задержки их, пока мы уйдём. Наружу нам нельзя, уйдём канализацией. Но нас быстро найдут, если никто не прикроет. А ты сможешь продержаться и уйти невредимым.

Я посмотрел на кольцо. Технология внеземной цивилизации?

– Ты знаешь, что это необычное место? – спросил я, подозревая, что Сержант тоже мог видеть сон.

– Это место стало проклятым с появлением Радикальной Партии Ультраправых и их Новым Государством.

– Это сон, – прямо сказал я, внимательно глядя в его лицо.

Сержант печально улыбнулся.

– Если бы. Так ты поможешь? Прикроешь наше отступление?

Да, мне показалось. Но было очень похоже. Но ведь такого не бывает, чтоб во сне встретились два разных сознания. Сержант просто образ моей решимости и не больше. Люди, стоящие за ним, это моя человечность и воплощение самой жизни, которую нужно защитить. Что ж, значит врагам народа здесь не пройти. Радикальная Партия Ультраправых? Новое Государство? Да хоть чёрт лысый, всех остановлю.

– Я прикрою. Но как мне вас найти потом?

– Я найду. Как только мы доберёмся до убежища. Не выделяйся. Будь собой. Живи тихо. Я выйду с тобой на связь.