Тэхен

Кап… Кап… Кап…

Ночной дождь настойчиво тарабанил по крыше, вырывая меня из небытия, и, с огромным трудом разлепив тяжёлые веки, я уставился на разбитое лобовое стекло, не сразу поняв, где нахожусь.

Тёмная дорога, ночь, какой-то незнакомый овраг, поросший невысокими кустарниками…

Как…как я здесь оказался? И где Розэ?..

Розэ! Господи!

Её имя привело меня в чувство быстрее ледяного душа и я резко выпрямился, отчего ремень безопасности впился в плечо, заставив меня глухо застонать и выругаться, а воспоминания обрушились на меня безжалостным потоком — таким же мощным, как и бьющие с неба ледяные струи сентябрьского дождя.

Авария.

Мы попали в аварию из-за преследовавших нас людей семьи Тэна и Розэ ранили. Розэ ранили. Господи, моя маленькая девочка … Что с ней?!.

Я дрожащими пальцами наконец отстегнул заевший ремень и развернулся, боясь того, что могу обнаружить. Розэ полулежала на сиденьи, а её тонкая блузка уже насквозь пропиталась алым.

От увиденного всё внутри меня заледенело и мне показалось, что даже моё сердце на миг прекратило биться. Судорожно вздохнув, я потянулся к ней, молясь всем известным мне богам о том, чтоб она была жива, и осторожно коснулся пальцами её щеки, а затем прижал к себе её безвольное тело, едва сдерживая слезы. Розэ ещё дышала, но жизнь в ней едва теплилась и её драгоценное сердце билось глухо и неровно, то и дело сбиваясь с ритма и грозя остановить и моё тоже от безумного страха за неё.

Господи… Как я мог это допустить? Как я мог быть таким беспечным и самоуверенным?! Все это случилось из-за меня. Из-за моего упрямства мы вернулись. Из-за моей беспечности попали в эту аварию.

А я ведь обещал ей, что всегда буду защищать её, что не позволю ничему плохому случиться с ней… И в итоге все мои обещания не стоили ни гроша.

— Розэ… Розэ, малышка, ты слышишь меня? Прошу, очнись, моя хорошая… давай же, котенок, открой глаза… — лихорадочно шептал я, убирая с её неестественно бледного лица спутанные волосы и ещё крепче прижимая к себе, отчаянно пытаясь согреть.

Но Розэ не отвечала. Она потеряла очень много крови и даже сейчас из неё продолжала стремительно утекать жизнь, а я ничего не мог сделать и время было на вес золота.

Больница. Нам срочно нужно было в больницу. Но я понимал, что для этого мне сначала нужно будет выбраться на дорогу, ведь наша машина была полностью разбита.

Но даже это было опасно, ведь больше всего я боялся, что наши преследователи не удовлетворятся аварией и будут искать нас, чтоб наверняка убить, но, скорей всего, добившись желаемого, они скрылись с места происшествия, не желая лично марать руки.

Черт бы их всех побрал! Проклятый Тэн и вся его семейка, из-за которой начались все наши беды! Трусливые ублюдки!

Но сейчас мне было не до того, чтоб призывать все возможные проклятья на их головы, ведь самым главным было спасти мою любимую девочку.

Розэ по - прежнему была без сознания и я осторожно уложил её на сиденье, непослушными пальцами пытаясь отстегнуть её ремень. Я действовал на автомате, как робот, не позволяя себе впасть в панику и концентрируясь на самых главных задачах.

Отстегнуть этот чёртов ремень.

Выбраться из машины.

Добраться до шоссе и больницы.

Только это сейчас имело значение.Все остальное было неважно.

Открыть покореженную дверь получилось далеко не с первой попытки, но я все же выбрался из машины, сразу попав под ледяные струи непрекращающегося дождя. Открыв дверь со стороны Розэ и подхватив её на руки, я крепко прижал её к себе, стараясь укрыть собой от косых струй безжалостного ночного ливня, который то затихал, то снова начинал лить с невероятной силой, и мне казалось, что сами небеса разверзлись и решили уничтожить этот проклятый мир за все его грехи и злодеяния в эту холодную штормовую ночь.

Крепко прижимая к себе хрупкое тело сестры, я направился в сторону дороги, вглядываясь в ночной сумрак и стараясь укрыть Розэ от дождя и холода, но это было бесполезно, ведь и моя одежда уже насквозь промокла.

Розэ приглушённо застонала и этот едва слышный жалобный звук отозвался режущей болью глубоко внутри моего сердца, и я прижался щекой к её волосам, крепче прижимая к себе её хрупкое тело, и глухо шепнул:

— Тише, моя маленькая… Потерпи… Ещё совсем немного… Все будет хорошо…

Розэ была такой лёгкой и хрупкой, что я почти не чувствовал её веса, но проклятый дождь заливал все вокруг, и непонятно было, где небо, а где земля и где мы находились. Я ускорил шаг, надеясь, что вскоре смогу выбраться на дорогу, и спустя, казалось, целую вечность мне послышался шорох шин по асфальту. Но ночная трасса была абсолютно пустой и мне не оставалось ничего, кроме как продолжать идти вперёд.

Но внезапно Розэ тихо вздохнула у меня на руках и я застыл от её слабого, едва слышного голоса.

— Тэхен?.. — позвала она, сжимая тонкими пальчиками мою насквозь мокрую рубашку, и я остановился, наклоняясь к ней и шепча:

— Я здесь, моя хорошая. Я рядом.

— Тэхен, мне больно…

Мне показалось, что время застыло, а моё сердце разбилось вдребезги на миллион острых ранящих осколков, заставляя меня истекать кровью так же, как моя девочка.

Ускорив шаг и прижав её к себе ещё крепче, я глухо шепнул:

— Я знаю, малышка… Знаю…потерпи ещё совсем немного, моя хорошая… Пожалуйста, я прошу тебя, потерпи…

Но она словно не слышала меня, из последних сил сжимая ледяными пальцами мои плечи, и её дыхание было рваным и совсем поверхностным, когда она снова выдохнула:

— Больно… Почему так больно?..

Я больше не мог этого слушать и на миг зажмурился, остановившись под деревом, чтоб хоть немного укрыть нас от дождя, хотя и моя одежда и одежда Розэ уже была насквозь мокрой.

— Прости меня, родная… Это я во всем виноват… — глухо шепнул я, приподнимая её лицо и нежно поглаживая по бледной щеке, каким-то шестым чувством понимая, что уже не успею её спасти. Что уже слишком поздно.

Но Розэ подняла на меня огромные, широко распахнутые глаза и лишь мягко улыбнулась, протянув руку и коснувшись моей щеки дрожащими пальцами:

— Глупый… Ты… ни в чем не… виноват… Не… вини себя… Ты же… не мог знать… что все… так обернётся…

От её тихих слов сердце сжало ледяными тисками и я обнял её ещё крепче, прижавшись щекой к её волосам.

Даже сейчас она пыталась оправдать меня, ведь старший брат всегда был для неё героем.

Я судорожно вздохнул, ощутив, как по моим щекам потекли две горячие солёные дорожки, радуясь, что мои слезы можно было спрятать за дождём.

— Держись, любимая… Ты всегда была сильной. Прошу тебя, осталось продержаться совсем немного… скоро станет легче, обещаю, — взмолился я, отчаянно пытаясь удержать её здесь, со мной.

Но она едва заметно покачала головой, все понимая и чувствуя, так же, как и я.

— Не лги мне, Тэхен… Между нами и так всегда было слишком много лжи… — едва слышно прошептала она побелевшими губами, отчаянно хватаясь за мои плечи и прижимаясь ко мне в поисках тепла.

— Прости меня… — я уткнулся ей в шею, отчаянно пытаясь согреть её своим теплом, которого уже тоже почти не осталось, но все было бесполезно.

— Мне холодно… Тэ... Так... Холодно... Я не чувствую ног... — шепнула она, зарываясь тонкими пальчиками в мои волосы и из последних сил стараясь остаться со мной, но этих сил уже почти не было.

— Нет, нет, Розэ, прошу, не говори так… Держись, моя девочка… смотри на меня. Не смей закрывать глаза! — лихорадочно шептал я, прижимая её к себе и чувствуя, как её начинает бить крупная дрожь.

— Прости, любимый… Но… Я... Я больше… Не могу… Мне… Так холодно… Тэхен… — её дрожащий срывающийся голос был не громче дыхания.

— Розэ! … Розэ, не смей бросать меня! Я же умру вместе с тобой… — я прижал ее к себе, содрогаясь от глухих рыданий, которые больше не мог сдерживать, и она обняла моё лицо ладонями, дыша поверхностно и неглубоко, и, глядя на меня уже стекленеющим взглядом, прошептала:

— Ты… плачешь, родной?..

— Это дождь, малышка… Просто дождь… — шепнул я, чувствуя, как мои слезы смываются холодной водой, льющей с неба, но на смену им приходят новые, и я уже не мог их сдерживать.

Казалось, я не плакал целую вечность, с тех пор, как умерла мама, но теперь и Розэ покидала меня и я ничего не мог сделать.

— Розэ, любимая… Прошу, останься со мной… — слова слетали с моих губ словно сами собой, но все они тонули в дожде и ничего не могли изменить.

— Не… плачь, родной… Я… люблю тебя… — едва слышно выдохнула она, а затем её тонкие пальцы соскользнули с моей щеки и её рука безвольно упала.

Штормовую ночь разрезал мой отчаянный крик и я прижал её к себе, укачивая в своих руках, как маленькую, и умоляя открыть глаза, но она больше не отвечала, не слышала меня. И не дышала.

»… Говорят, что любовь — это река, опоясывающая Землю,

Луч света, сияющий даже на краю вселенной.

Она всё превозмогает,

Она всё меняет.

Говорят, это благословление,

Говорят, это дар,

Говорят, это чудо, и я уверена, так и есть.

Она всё превозмогает,

Но она — загадка.

Любовь разбивает тебе сердце,

Любовь забирает всё без остатка,

Любовь всё усложняет

И ускользает

Так легко.

В мир, который мы создали,

Туда, где мы живём,

В мгновение ока, родная, закралась мгла.

Любовь озаряет вселенную,

Соединяет влюблённых навеки.

Любовь разрывает цепи,

Любовь причиняет боль каждому из нас,

Но любовь же забирает слёзы и страдания

И превращает их в бесконечную красоту.

Взгляни на это место:

Оно было раем,

Но теперь он умирает.

Я буду молиться за нашу любовь.

Я рискну, лишь бы не было слишком поздно.

Любовь разбивает тебе сердце,

Любовь забирает всё без остатка,

Любовь всё усложняет

И ускользает так легко.

Любовь разрывает цепи,

Любовь причиняет боль каждому из нас,

Но любовь же забирает слёзы и страдания

И превращает их в бесконечную красоту… »

Я все ещё чувствовал её тепло… тепло её хрупкого тела и стук её сердца, которое уже почти не билось, и жизнь стремительно утекала из неё, пачкая мои руки алым. Но даже в смерти я бы никогда не оставил её одну.

— Не оставляй меня, любимая… Прошу, останься… Останься со мной… — шептал я, лихорадочно целуя её лицо и все крепче прижимая её к себе, словно это могло помочь мне удержать её здесь, не дать сорваться в пропасть.Но губы не слушались, немея от сковавшего все тело холода, и мой тихий шёпот тонул в дожде, заливавшем все вокруг, и сплошной стеной отгораживая нас от этого жестокого и холодного мира, который всегда хотел разлучить нас.

И вместе с жизнью Розэ сейчас утекала и моя жизнь, отсчитывая наши последние минуты вместе.

И когда её сердце перестало биться, время остановилось, застыв на той минуте, когда наши взгляды встретились в последний раз.

И теперь я видел лишь кровь. Слишком много крови. Её не должно было быть так много, но она по-прежнему продолжала течь сквозь мои пальцы. Я все ещё не мог до конца осознать произошедшее, не мог заставить себя поверить, что моя Розэ умерла, и меня окутало какое-то странное оцепенение, словно все это происходило не с нами и я просто был зрителем этого спектакля и смотрел на все со стороны.

«Этого не могло случиться с нами… Не могло… Розэ не могла уйти… Не могла оставить меня… " — снова и снова вспыхивало у меня в мыслях.

А затем все вокруг словно подернулось мерцающей туманной дымкой и из окружавшей нас со всех сторон темноты раздался незнакомый голос:

— Ты хочешь спасти её? Хочешь, чтоб она жила?

— Кто ты? — я поднял голову, настороженно вглядываясь в темноту, и увидел стоящего посреди пустынной дороги незнакомца в длинном плаще с капюшоном, почти полностью скрывавшим его лицо.

— Я --- её ангел - хранитель, — он потянулся к капюшону и медленно стянул его и я потрясённо замер, глядя на свое собственное лицо.

— Я — это ты, Тэхен, — тихо произнёс мужчина, выглядевший точь — в --- точь, как я.

— Как это возможно? — прохрипел я.

— Разве это важно сейчас? Если ты хочешь спасти Розэ, то нам нужно торопиться. Поверь, у нас не так много времени.

— Теперь ты говоришь о спасении? Она умерла! Умерла у меня на руках! Что же ты за ангел, раз не смог уберечь её?! Разве моя Розэ заслуживала смерти?! Отвечай! — рыкнул я, чувствуя, как слепая ярость заполняет моё сознание, а руки сжимаются в кулаки.

Мужчина вздрогнул и опустил голову, глухо выдохнув:

— Прости. Я знаю, что не справился. Но теперь это уже неважно. Ты был её защитником и оберегал её всю жизнь, Тэхен. Она всегда видела только тебя.

» Она всегда видела только тебя…»

И в моем сознании ярким огнём полыхнули слова Розэ, что она сказала мне в машине: «Я всегда смотрю лишь на тебя. Вижу только тебя…»

Господи… Что я натворил?!.. Моя любимая девочка погибла из-за меня и моего упрямства.

— Что все это значит? — потребовал я, прожигая незнакомца пристальным взглядом.

— Розэ выживет, но у всего есть цена. Жизнь за жизнь. Она не умрёт, если ты согласишься заплатить эту цену. Ты согласен отдать свою жизнь в обмен на её?

— Да, — ответ мог быть только один и я не колебался ни секунды.

Ангел чуть склонил голову, принимая моё согласие, и тихо сказал:

— Да будет так. Розэ будет жить, но ты займешь её место, отдав ей свою жизнь и став её ангелом — хранителем вместо меня.

Его слова эхом отдавались в гулкой тишине, падая тяжело, словно камни на дно колодца, но я уже принял решение.

— Что я должен сделать?

— Ты должен вдохнуть в неё через поцелуй частичку своей души, своей жизненной силы и своей любви. Потому что только любовь сильнее смерти, - тихо ответил ангел.

— В её смерти виноват только я. Она не хотела возвращаться. Она просила меня не делать этого, но я был таким эгоистом, что не послушал её. Это я должен был умереть вместо неё, ведь та пуля предназначалась мне, не так ли? — глухо выдохнул я, чувствуя, как моё сердце рвет на части от невыносимой боли и осознания того, что все это случилось по моей вине.

Ангел молчал, не подтверждая, но и не опровергая мои слова, но мне это было и не нужно, ведь я знал, что это правда. Наконец, он тихо вздохнул, шагнув к нам, и осторожно коснулся лица Розэ тонкими пальцами, а его черты исказились от боли.

— Она не смогла бы без тебя жить, — горько прошептал он.

— А я не смогу жить без неё, — мои слова камнем упали в гулкую, почти вакуумную тишину и ангел Розэ перевёл на меня тёмный непроницаемый взгляд.

— Вы двое --- родственные души, Тэхен, поэтому неразрывно связаны. Не бойся. Ты никогда не потеряешь её, ведь теперь будешь с ней каждую минуту.

— Но она не будет знать об этом. - горько шепнул я, прижимая к себе безжизненное тело любимой.

— Такова цена, Тэхен. Решайся. Время уже почти на исходе.

Я глубоко вздохнул, на миг зажмурившись, чувствуя, как неистово бьётся сердце, эхом отдаваясь в висках, а затем взглянул в такие же карие , как и у меня, глаза ангела и твёрдо произнёс:

— Я согласен. Но у меня есть одно условие.

— Какое?

— Я хочу, чтоб Розэ забыла обо мне.Словно меня никогда не было. Словно нашей любви… Не было. Чтоб она могла жить дальше, не оглядываясь в прошлое, которого больше никогда не будет. Я и так причинил ей слишком много боли и хочу, чтобы моя девочка больше не страдала.

Ангел долго смотрел на меня, словно решая что-то, а затем отвёл взгляд и глухо выдохнул, кивнув:

— Хорошо. Я не смог её уберечь, но ты сможешь.Но тебе придётся её отпустить. Ты готов?

Я на миг прикрыл глаза, пытаясь прогнать жгучие слезы и смириться с неизбежным, понимая, что так будет лучше, и забвение — это последний дар, который я мог подарить моей любимой. Так будет легче… Она не будет помнить меня и все будет так, будто ничего никогда не было… Не было бесконечного лета и наших безумных сладких ночей. Не было нашей любви. И меня… Тоже никогда не было.

Я всегда знал, что в этой жизни у всего есть цена и ценой нашей любви оказалась жизнь Розэ. Небо словно решило наказать нас за наше запретное, украденное наперекор всему счастье.

Наконец, взяв себя в руки, я поднял на него взгляд и молча кивнул.

— Да будет так.Отныне ты — её ангел — хранитель, - его слова были по - прежнему тихими, но я почти физически ощущал исходившую от них незримую силу.

И, как только его голос смолк, я ощутил, как во мне самом что-то неуловимо изменилось, превращая меня в кого-то совершенно другого. Но пути назад больше не было.

--- Солнце скоро взойдёт. Но до рассвета у вас ещё есть время. Время, чтоб попрощаться, — тихо обронил ангел и исчез.

А я склонился над Розэ, нежно поглаживая её по щеке и жадно вглядываясь в любимые черты, желая навсегда оставить их в своём сердце.

— Прости, любимая, но я не смогу выполнить обещание… не смогу остаться с тобой… Но ты будешь жить… Ты будешь жить — и это для меня самое главное… — тихо шепнул я, смахивая жгучие слезы с ресниц, а затем наклонился и осторожно приник к её губам.

Пространство вокруг нас замерцало, растворяясь в белом мягком свете и перенося нас совсем в другое, не знакомое мне место.

Но там было тихо и спокойно...

И жестокий ледяной дождь,льющий с безразличных тёмных небес, наконец, прекратился.