Тэхен

Оставив Розэ в кабинете и приказав охране не спускать глаз с дома, я на ходу набрал номер Гука, садясь в машину, и, услышав голос друга, без предисловий начал:

— Гук, есть разговор.

— И тебе привет, принц. Но, вижу, ты настроен крайне решительно, и тебе, как всегда, некогда посвящать меня в детали, поэтому говори, - весело произнёс он.

Я закатил глаза:

— Я бы начал говорить ещё раньше, если б ты соизволил вовремя заткнуться и не толкать свои пространные речи.

На том конце линии насмешливо хмыкнули:

— Давай уже выкладывай, что у тебя стряслось, Ромео.Я уже привык, что ты никогда не звонишь просто так, чтоб поинтересоваться, как моё здоровье и нет ли похмелья после вечеринки.Но, признаться, это меня очень сильно огорчает. Тоже мне, друг.

— У тебя не бывает похмелья, Чон, — отмахнулся я, — Ты такой везучий паршивец, что у тебя к нему какой-то стальной иммунитет.

— А завидовать нехорошо, принц. Мне просто повезло с генами, — рассмеялся Гук, но тут же стал серьёзным, мгновенно переходя на деловой тон, и спокойно поинтересовался:

— Так в чем дело? Ты опять чем-то рассердил Розэ?

Я прикрыл глаза и приглушенно выругался, предусмотрительно отодвинув от себя телефон, в очередной раз поражаясь проницательности друга, но не собирался посвящать его в детали ночного происшествия в его доме и последовавшего за этим срыва Розэ, решив сосредоточиться на самом главном.

— Мне нужно слетать в Японию.

— Зачем? — бесстрастно спросил он, но, хоть я и знал, что он спрашивает не из праздного любопытства, пока не мог раскрыть все карты.

— Я пока не могу сказать, но если все выгорит, ты будешь первым, кто об этом узнает.

— Договорились, — что мне всегда нравилось в друге, так это его тонкое чутье и умение не задавать лишних вопросов.

— Гук, у меня к тебе просьба, — начал я, но он меня опередил, уже зная, о чем я хочу попросить, заверив:

— Не волнуйся, с Розэ все будет хорошо.

— Не спускай с неё глаз, Чонгук . Она --- моё сердце, — тихо выдохнул я, крепче сжимая руль и выезжая на дорогу.

На том конце провода на несколько секунд повисла тишина, а затем он твёрдо сказал:

— Я буду защищать её ценой собственной жизни.

Розэ

После отъезда Тэхена я, как ни пыталась оставаться спокойной, все равно не находила себе места. Хоть и понимала, что волноваться не о чем, но все ещё была на взводе после разговора с Сохи и выяснения отношений с братом.

Я так не любила ссориться с ним...

Время уже перевалило за полдень, но все равно тянулось мучительно медленно. И я снова начинала нервничать.

Я уже так привыкла к жизни без отца, что мне начинало казаться, что его и вовсе никогда не было, и лучше б он и правда не возвращался.Тем более, что его присутствие здесь было не так уж и необходимо, ведь Тэхен прекрасно справлялся со всеми обязанностями главы клана, на роль которого его готовили всю жизнь.

Руки то и дело тянулись к телефону, порываясь набрать его номер, но я каждый раз себя останавливала, понимая, что он занят, и я буду только мешать ему. А если он все ещё на встрече с партнёрами отца, то и вовсе не сможет ответить на звонок и лишь начнёт волноваться обо мне, думая, что что-то случилось.

Нет, я не хотела дёргать его по пустякам, пусть и безумно нуждалась в том, чтоб услышать родной голос и убедиться, что с ним все нормально.

Всё же включив, наконец, телефон, я увидела двадцать пропущенных от Сохи и десять смс, но даже не стала их читать, а сразу удалила, с мстительным удовольствием наблюдая, как они исчезают с экрана одно за другим.

Не в силах больше находиться в своей комнате, стены которой снова начали давить на меня, я спустилась вниз, решив, что дождусь приезда брата в гостинной и, чтоб не сходить с ума от неизвестности в полной тишине, включила телевизор, бездумно переключая каналы и ни на чем не задерживаясь.

Дом был пуст, не считая прислуги, ведь Тэхен собирался сегодня весь день быть со мной, и у Джина был заслуженный выходной, и, хоть брат и порывался вызвать его на службу, я уговорила его не делать этого и не дёргать его ради того, чтоб пару часов побыть моей нянькой.

Тем более, что в последнее время все было тихо, и Тэн больше не давал о себе знать и ничем нас не тревожил.Наверное, методы убеждения Тэхена подействовали и на него, или он все ещё лечил сломанное моим братом ребро.

Но снаружи вокруг дома по — прежнему дежурил спецназ Юнги, потому я чувствовала себя в полной безопасности, словно царевна в башне, охраняемая огнедышащим драконом. А если быть точной, то десятью драконами.

На стенах и ковре, устилавшем пол, переливались золотые и оранжевые блики закатного солнца, и я уже начинала думать, что отец с Тэхеном сегодня не вернутся, но около семи вечера хлопнула входная дверь, и я тут же подскочила с дивана, на котором сидела, как на иголках, дожидаясь приезда брата и совершенно не вникая в суть шедшей по телевизору передачи.

На пороге стоял отец.

Высокий и статный, в строгом деловом костюме, с идеально уложенными и такими же тёмными, как у Тэхена, волосами, безупречный и холодный, как и всегда.

Мне лишь показалось, что с момента нашей последней встречи в его тёмных волосах добавилось седины.

Но я ничего не чувствовала, глядя на него через разделявшее нас расстояние. Мне казалось, что я смотрю на совершенно чужого мне человека.

А за его спиной стоял другой — родной, тёплый и самый любимый.

Мой Тэхен.

Поймав мой взволнованный взгляд, он ободряюще улыбнулся и едва заметно кивнул, давая знать, что все хорошо, и я немного расслабилась, улыбнувшись ему в ответ.

Отец переступил порог, уверенно и не спеша проходя в дом, а следом за ним зашёл Тэхен. Он был в темных брюках и белоснежной рубашке, а пиджак был небрежно перекинут через его плечо, и я невольно залюбовалась его широкими плечами и сильными красивыми руками, которые обтягивала и подчёркивала тонкая ткань, совершенно не скрывавшая рельефных мышц и опасно натянувшаяся на его мускулистой груди.

Увидев меня, отец неожиданно улыбнулся и протянул ко мне руки.

— Розэ, здравствуй, девочка моя. Как ты? Я так давно тебя не видел, - с улыбкой произнёс он.

Признаться, я немного опешила от такого проявления чувств и заботы, ведь за все то время, что его не было, он даже ни разу не позвонил и не спросил, как у меня дела.Потому и застыла посреди гостинной, не двигаясь с места и не зная, как на это реагировать.

Но он сам подошёл ко мне и неловко обнял, погладив по спине.Я же скованно обняла его в ответ, тихо выдохнув:

— Я в порядке, отец. Всё хорошо. Как твоя поездка?

Отстранившись, он улыбнулся и погладил меня по щеке, но я все равно вздрогнула и сжалась, ведь хорошо помнила, что этой же рукой он хотел меня ударить, и Тэхен это заметил, тут же подходя ко мне, и встал за моей спиной, положив руки мне на плечи и невзначай притягивая ближе к своей широкой груди.

Но отец не обратил на это внимания, отстраняясь:

— Всё отлично, доченька.Эта поездка пошла мне на пользу и придала сил. Я всегда любил Китай...

Я невольно усмехнулась, думая, что, вероятно, встреча, о которой говорил Тэхен, прошла успешно, раз отец в таком хорошем настроении. А он тем временем уже перевёл тему:

— Как поживает твой жених?

От неожиданности я вздрогнула, ощутив, как пальцы брата тут же сильнее сжались на моих плечах, словно защищая, и выдавила фальшивую улыбку, чертыхнувшись про себя и мысленно послав «любимого» папу обратно в его распрекрасный Китай на постоянное место жительства.

— У Чонгука тоже все отлично.

— Когда вы планируете свадьбу?

От этих слов у меня чуть пол не ушёл из-под ног, и я, как никогда, была благодарна Тэхену за его молчаливое спокойствие и присутствие рядом, хоть и понимала, что на этот вопрос мне придётся отвечать самой. А точнее, безбожно врать, сочиняя на ходу.

— Я… Не знаю… Мы ещё не обсуждали это, --- неуверенно произнесла я, злясь на себя за то, что мой голос едва заметно дрогнул.

Отец нахмурился.

— Что ж, тогда вам нужно поговорить об этом как можно скорее. Ни к чему долго ждать.

Я сдержанно кивнула, ощутив, как напрягся Тэхен за моей спиной, и почти различила его низкое предостерегающее рычание.Рычание разозленного ягуара, защищающего свою территорию.

Отец же, узнав, что хотел, видимо, утратил ко мне всякий интерес и подошёл к бару, налив себе виски, и, сделав всего один глоток, отставил стакан и направился в кабинет, бросив через плечо:

— Зайди ко мне, Тэхен. Нам ещё есть, о чем поговорить.

Как только он скрылся в кабинете, я обернулась к брату и порывисто обняла, уткнувшись ему в грудь и шумно выдыхая от наконец отпустившего меня напряжения.

Тэхен обнял меня в ответ так же крепко, смыкая руки на моей талии и успокаивающе поглаживая по спине.

— Боже, как я его ненавижу, — тихо выдохнула я ему в ключицы, неосознанно сминая пальцами его рубашку и пытаясь успокоить всколыхнувшееся во мне отвращение к двуличности родного отца.

Ничего не изменилось.

Ему по — прежнему было плевать на меня и интересовала я его лишь в плане выгодного брака с Гуком.

Тэхен тихо вздохнул, позволяя мне выпустить пар, все так же крепко обнимая, пока кончики его тёплых пальцев водили по моему позвоночнику, рисуя замысловатые узоры сквозь ткань, и я замерла, прикрывая глаза и расслабляясь от мягких поглаживаний сильных родных рук.

— Не успел приехать, а уже начал командовать, — фыркнула я, — Пусть бы вообще никогда не возвращался!

Тэхен тихонько хмыкнул мне в волосы, развевая их тёплым дыханием, и, немного отстранившись, мягко прижался губами к моему виску, шепнув:

— Не обращай на него внимания, малышка. Пусть говорит, что хочет. Я больше не позволю ему распоряжаться твоей жизнью, хоть он по — прежнему думает, что мы в его руках.

Я шумно вздохнула, наконец, немного успокоившись, и потянулась к его лицу, погладив по щеке, вглядываясь в любимые тёмные глаза.

— Как ты, родной? Все хорошо? Как прошла встреча? — я прикрыла ресницы, ощутив, как его ладонь пробралась ко мне в волосы, мягко поглаживая по затылку, и эти неторопливые движения его чутких пальцев просто гипнотизировали. Вторая широкая ладонь все ещё покоилась у меня на талии, властно притягивая меня к его стройному великолепному телу, и от его близости у меня уже начали слабеть ноги.

Ощутив, что я наконец расслабилась, Тэхен улыбнулся и, наклонившись ближе к моему лицу, тихо произнес:

— Всё в порядке, моя маленькая. Я все расскажу тебе после ужина. Не переживай.

Я кивнула, прикрывая глаза, ощутив, как родные мягкие губы невесомо мазнули по моей щеке, и он вздохнул, уткнувшись мне в плечо.

— Ты очень устал? — прошептала я, нежно поглаживая его напряжённую спину и плечи, чувствуя, как он улыбается мне в шею, нарочно задевая кожу мягкими губами, чтоб у меня окончательно подкосились ноги, и я повисла на нем.

— Немного. А что, милая, хочешь помочь мне справиться с усталостью? — вкрадчиво мурлыкнул Тэхен.

Я улыбнулась:

— Возможно…

Он поднял голову с моего плеча, лукаво улыбаясь и сверкая глазами.

— И что же ты задумала, котенок?

— Ну… У меня есть пара идей… — я игриво улыбнулась, кусая губы и глядя на него из-под ресниц, зная, как его это заводит, и он обнял меня ещё крепче, властно притягивая к себе, а его нахальные руки сползли мне на бедра, лениво поглаживая сквозь джинсы.

— Признаться, я заинтригован…расскажешь мне?

Я улыбнулась, уворачиваясь от его губ, когда он наклонился непозволительно близко, но они все равно легонько мазнули по моей щеке, и уперлась руками ему в плечи, тихо смеясь и пытаясь отпихнуть его усмехающееся высочество.

— Если будешь вести себя так же нахально и вызывающе, то нет! - пригрозила я.

Он выгнул бровь, перехватывая меня поудобнее, и заставил отклониться назад, нажимая мне на поясницу.

— Ах так? — усмехнулся Тэхен, и его тёплое дыхание защекотало мне шею.

— Тэхен, прекрати, — уже начав задыхаться от его близости, шепнула я, не в силах сдержать улыбки и справиться с волнительной дрожью, прокатившейся сладкой волной вдоль позвоночника, и он удовлетворённо улыбнулся:

— Только если пообещаешь рассказать.

Я фыркнула, закатив глаза:

— Обещаю, хулиган. И не только рассказать. Но тебя ждёт отец. Иди, мне ещё нужно распорядиться насчёт ужина.

Тэхен все же отпустил меня, хоть и с явной неохотой, все равно оставив последнее слово за собой, чмокнув в нос и заставив фыркнуть, но я все равно улыбалась, когда шла на кухню, чтоб попросить накрыть ужин в столовой.

Тэхен

Розэ ушла отдавать распоряжения слугам, а я направился в кабинет.

После того, как я встретил отца в аэропорту, мы сразу отправились заключать договор с новыми поставщиками их Шанхая, и переговоры прошли на редкость удачно и легко.

Хоть отец и отсутствовал почти месяц, я постоянно держал его в курсе событий, докладывая обо всем, что происходит в клане и в корпорации, и выполняя все его указания и приказы.

По большому счету мне было плевать и на фирму, и на него, ведь скоро меня здесь уже не будет, но наши дела шли вгору и компания все больше обогащалась, с каждой новой сделкой лишь расширяя свое влияние.

Переступив порог кабинета, я закрыл дверь и подошёл к столу, за которым сидел отец и уже изучал отчёты, которые я не успел доделать этим утром.

— О чем ты хотел поговорить? - без предисловий начал я, --- Я думал, мы уже все обсудили. Я полностью ввёл тебя в курс дел.

— Я хотел поговорить не об этом, Тэхен, --- спокойно ответил отец, подняв глаза от бумаг, --- Ты прекрасно справился с ролью управляющего, и к этому у меня нет никаких претензий. Речь о другом.

— О чем же? — я неосознанно напрягся, но ничем не выдал своего волнения, ведь отец всегда чуял страх, как акула — кровь в воде.

— О Розэ, --- любимое имя камнем упало в повисшую между нами тишину и я с трудом подавил желание выругаться.

Черт.

Ну конечно, этого следовало ожидать. Что ещё ему от неё нужно?

Сделав глубокий вдох, чтоб успокоиться, я сцепил зубы и, скрестив руки на груди, впился в него тяжёлым взглядом.

— Я тебя слушаю.

Отец отложил бумаги и сложил руки перед собой, в упор глядя на меня таким же стальным взглядом.

— Мне не нравится то, что Чонгук так тянет со свадьбой, --- мрачно заявил он.

Это тоже было ожидаемо.

Я дёрнул плечом, но не отвёл взгляда, твёрдо сказав:

— Если ты сомневаешься в серьёзности его намерений, то смею тебя заверить, что тебе абсолютно не о чем волноваться. Подготовкой свадьбы занимается его мать, и, насколько я знаю со слов Розэ, она очень щепетильна во всех вопросах и просто хочет, чтоб все было безупречно, потому сама подготовка затягивается.

Но в ответ на это отец лишь отмахнулся, закатив глаза, и проворчал:

— Женщины… Они с ума сойдут, если цвет роз в вазах у алтаря не будет гармонировать с цветом туфель у подружек невесты. Все это глупости.

Мы с вашей матерью обвенчались в небольшой церкви без свидетелей и, как видишь, не стали от этого меньше любить друг друга.

Я хмыкнул и позволил себе небольшую фальшивую улыбку, хоть и чувствовал, что этот разговор ещё не закончен.

И оказался прав.

Вновь подавшись вперёд и уперевшись локтями в стол, отец отчеканил:

— Но я не собираюсь потакать женским капризам, Тэхен. И не намерен годами ждать, пока все будет идеально. Сразу после свадьбы Чонгука и Розэ я хочу начать слияние наших корпораций, и сделать это нужно как можно скорее. Поэтому поговори со своим другом и скажи ему, что если он не женится на твоей сестре в ближайшее время, я буду вправе расторгнуть их помолвку.

Его слова камнем упали в повисшую после них тишину мрачного кабинета, и какое-то время мы молча продолжали прожигать друг друга глазами, выжидая, кто же первым отведет взгляд.Но никто не желал уступать первым.

Наконец, не желая больше продолжать эту бессмысленную игру в гляделки, я кивнул:

— Я понял, отец. Я поговорю с ним и потребую назначить дату.

— Отлично, мой мальчик. Ты всегда понимал меня с полуслова, — довольно усмехнулся он, добившись своего и расслабленно откидываясь в кресле.

Мне же хотелось рвать и метать, но вместо этого я сцепил зубы и процедил:

— Это все?

Но отец покачал головой, останавливая меня, когда я уже собирался встать.

— Ещё кое-что, Тэхен.

Я вопросительно вскинул бровь.

— Я хочу открыть в Японии новый филиал.

Я застыл, не веря своим ушам. И уже зная, что он скажет дальше.

— И хочу, чтоб ты лично этим занялся. В ближайшее время ты должен будешь слетать в Токио и все подготовить.

В моей голове сразу возникли тысячи мыслей, но на лице не дрогнул ни один мускул, когда я снова кивнул и спросил:

— Хорошо, отец.Если ты не против, я могу вылететь завтра же. Надеюсь, документы по этому проекту уже готовы?

Глаза отца удовлетворённо вспыхнули, и было видно, что он не ожидал от меня такого рвения, но мне и самому не терпелось разделаться со всеми делами, ведь меня все ещё ждала встреча с лидером клана Ямагути-гуми — Кенити Синода, и чем скорее она состоится, тем лучше.

— Всё готово, Тэхен.

— Отлично. Тогда завтра я заеду за ними в офис и отправлюсь в Токио.

— Так и делай, сынок.

На миг мне показалось, что в глазах отца сверкнула гордость, но я поспешил отмахнуться от этих мыслей. Мне было плевать на его мнение обо мне, раз Розэ ничего для него не значила.И я не собирался становиться его наследником и перенимать бразды правления кланом в свои руки.

— Я могу идти? — бесстрастным тоном поинтересовался я, зная, что теперь он точно все сказал и больше не будет меня задерживать.

Он кивнул и вновь вернулся к лежавшим на столе документам, а я рывком поднялся с кресла и, не оглядываясь, стремительно вышел из кабинета, едва сдержавшись, чтоб не хлопнуть дверью.

Чертыхаясь себе под нос на всех известных мне языках, я взлетел по лестнице и направился к себе.

Господи... Когда же это закончится?!

Стоило только мне подумать, что все плохое уже позади, как над нашими головами снова начинали сгущаться тучи.

Я прекрасно понимал чувства Розэ по отношению к отцу, ведь и у меня самого он не вызывал ничего, кроме презрения.

Почему он по- прежнему не оставлял Розэ в покое? Неужели ему было мало собственных денег, что так не терпелось прибрать к рукам активы корпорации Лотоса?

От этих мыслей кулаки сами собой сжимались, и мне хотелось все ломать и крушить. Вот именно, пусть бы сидел и дальше в своём Китае и не отравлял жизнь мне и моей малышке.

Тяжело вздохнув, я рухнул на кровать, зарывшись ладонями в волосы и устало прикрывая глаза.

Теперь ситуация усложнялась, а время и так никогда не было моим союзником, ведь я также помнил о помолвке с Миюн, которая должна была состояться в сентябре.

А теперь этот филиал в Токио. С одной стороны, это было отличное прикрытие для моей собственной поездки, но с другой — теперь снова было неясно, сколько мне придётся пробыть в Японии, прежде чем я улажу все дела: и свои личные, и связанные с компанией отца.

Приняв душ и переодевшись, я спустился вниз, где меня уже ждали отец и Розэ.

Мы впервые за долгое время ужинали втроём, создавая видимость дружной любящей семьи, но атмосфера, витавшая за столом, все равно была напряжённой, ведь мы все прекрасно понимали, что это и было на самом деле лишь видимостью, иллюзией, и нашей семьи, как таковой, давно уже не существовало.

Иногда я думал, что если бы не любил Розэ так сильно, то сам бы отпустил её к Гуку, чтоб она, наконец, обрела любящую и заботливую семью, ведь ДжиХи души в ней не чаяла, и в их семье всегда царила атмосфера лёгкости и непринужденности.

Но, когда она встречалась со мной глазами, словно ища поддержки, чтоб противостоять отцу, и устало улыбалась одними уголками мягких губ, я тут же отметал эти мысли и крепче сжимал под столом её хрупкую ладошку, успокаивающе поглаживая тонкие пальчики и понимая, что никому её не отдам, никому не смогу доверить заботу о её счастье.

Я был её семьёй. А она была моим миром. И нам больше никто не был нужен.

Розэ была взволнована и сидела, как на иголках, что без труда угадывалось в её напряжённых плечах и идеально ровной спине, такой неестественно прямой, что мне, вероятно, снова придётся делать ей массаж, чтоб хоть немного расслабить застывшие от напряжения мышцы. Она словно боялась, что отец снова начнёт разговор о Гуке и свадьбе, и вздрагивала каждый раз, когда он обращался к ней.

Я не мог на это смотреть и все время сжимал под столом её хрупкую руку, положив её себе на бедро и поглаживая заледеневшую маленькую ладошку пальцами, чтоб хоть немного успокоить.

Розэ бросала на меня благодарные взгляды из-под ресниц и устало улыбалась, но по — прежнему так нервничала, что почти ничего не съела.

Мне тоже кусок в горло не лез, и, сославшись на усталость, я вскоре поднялся из-за стола и потянул её за собой наверх.

Отец, похоже, не обратил на наш уход никакого внимания, погрузившись в чтение экономических статей в вечерней газете и попивая кофе из стоящей перед ним чашки.

Поднявшись наверх, я сразу затянул Розэ в свою комнату и прижал к себе, чувствуя, как она дрожит и прижимается ко мне всем телом.

— Я больше так не могу, Тэхен. Я не хочу оставаться с ним в одном доме, — лихорадочно прошептала она, цепляясь за мою рубашку.

Я стал успокаивающе гладить малышку по спине, унимая её дрожь и страхи и тихо шепча в мягкие волосы:

— Тише, тише, моя хорошая, все позади. Он больше не тронет тебя.

Розэ судорожно вздохнула и обняла меня ещё крепче, а я наклонился к ней, целуя в висок, и тихо шепнул:

— Почему ты ничего не съела за ужином? Так расстроилась из-за него?

Розэ кивнула, уткнувшись мне в грудь, и я сжал зубы, крепче обнимая её.

Одним своим присутствием в доме человек, считавшийся нашим отцом, только портил нам с сестрой жизнь.

— Прошу, давай переедем отсюда, — неожиданно предложила Розэ, поднимая голову и впиваясь в меня взглядом.

Я замер и слегка улыбнулся, погладив её по щеке:

— Куда?

— В пентхаус в Каннаме, — выпалила она, не раздумывая, словно боялась, что я скажу нет.

— Хорошо, малыш, — я улыбнулся, целуя её в лоб и очерчивая кончиками пальцев контур любимого лица, и с удовлетворением отметил, как напряжённые хрупкие плечи сестры, наконец, немного расслабились, и она выдохнула, прижимаясь ко мне и легонько мазнув губами по ключицам в вырезе рубашки.

— Глупышка, почему ты так переживала? Неужели ты не знаешь, что я сделаю все, лишь бы ты была счастлива? — ласково шепнул я, целуя моё счастье в макушку.

Она вздохнула и пожала плечами, затихнув в моих руках.

— Когда ты хочешь переехать? — с улыбкой спросил я, приподнимая её лицо, и потерся кончиком носа об её маленький своенравный носик, заставив, наконец, улыбнуться мне.

— Чем скорее, тем лучше. Когда он здесь, мне кажется, я не могу дышать, — вздохнула Розэ, и моё сердце сжалось.

Неужели она так боялась собственного отца? Хотя после того, как он с ней обошёлся, это было не удивительно.

Взяв её за подбородок, я мягко поцеловал её в губы, тихо шепнув в них:

— Успокойся, малышка, мы переедем отсюда в самое ближайшее время, обещаю.

Розэ судорожно вздохнула, кивнув, и ещё сильнее сжала мои плечи, подаваясь ко мне, и повисла у меня на шее, прижимаясь всем телом и приподнимая лицо для нового поцелуя.

Обнимая её за талию, я мягко касался её приоткрытых сладких губ своими, целуя нежно и медленно, желая успокоить и вселить в неё уверенность в том, что все будет хорошо, и я никому не позволю причинить ей вред.

Никогда.

Наконец, оставив на мягких губах любимой последний нежный поцелуй, я отстранился, прижав её голову к своей груди и поглаживая по распущенным длинным волосам, радуясь тому, что она дышала уже спокойнее и не дрожала, расслабленно мурлыча в моих руках, как маленькая сонная кошечка.

— О чем вы говорили с отцом в кабинете? — тихо спросила Розэ, пробираясь пальчиками мне под рубашку и поглаживая по спине.

Я вздохнул, не желая пересказывать ей наш разговор, но скрывать его тоже не имело смысла.

— Он хочет, чтоб я поторопил Гука со свадьбой.

Розэ застыла, едва слышно выдохнув:

— О господи… Мы и так уже помолвлены, зачем такая спешка?

— Он хочет прибрать к рукам активы их синдиката, - мрачно процедил я.

Розэ вздохнула и устало покачала головой, отстраняясь от меня, и отошла к окну, обняв себя руками.

— Вижу, ничего не изменилось. Я по — прежнему являюсь для него лишь товаром, который можно выгодно продать и обогатиться, — с горечью произнесла она и в этот момент показалась мне ещё более хрупкой и беззащитной, хоть и пыталась мужественно принять тот факт, что отец её не любит.

Но её любил я, и моей любви должно было хватить на нас двоих.

Мне невыносимо было видеть её такой печальной, и я подошёл к ней и крепко обнял со спины, поцеловав в хрупкое плечо.

— Не расстраивайся так, родная. Я не могу видеть тебя такой грустной.

Она горько усмехнулась, кусая губы и неотрывно глядя вдаль невидящим взглядом.

— Знаешь, когда сегодня он спросил, как я, мне даже на миг показалось, что он действительно волновался обо мне. Как же я ошибалась.

— Тшш, котенок, забудь о нем. Скоро мы уедем отсюда, и он ничего больше нам не сделает.

Розэ развернулась в моих руках и подняла на меня глаза, и я нежно заправил ей за ушко светлую шелковую прядь.

— Как думаешь, я очень плохой человек, если не могу заставить себя испытывать к родному отцу ничего, кроме ненависти и презрения? — тихим и каким-то безжизненным голосом спросила она.

Я хмыкнул.

— Тогда я вообще должен гореть в аду, ведь давно уже перестал бороться сам с собой и отрицать, что ненавижу его. Иногда я вообще думаю, что нам всем было бы намного лучше, если б он умер.

Розэ вздрогнула и сжалась, ведь её всегда пугали разговоры о смерти, и я с трудом подавил желание выругаться, злясь на самого себя за то, что расстроил её ещё больше, и порывисто прижал её к себе, целуя в волосы:

— Прости, родная, я не хотел тебя напугать.

— Тебе не за что извиняться, Тэхен. Ведь я чувствую то же самое, — призналась она, уткнувшись мне в плечо и тихо дыша, пока я гладил и нежно перебирал её волосы, пропуская шелковые пряди сквозь пальцы. Но во мне медленно закипала ярость на виновника её нынешнего состояния, который сейчас спокойно сидел внизу и пил кофе, пока его дочь дрожала в моих руках, ища защиты от собственного отца, именно поэтому я выдохнул:

— Он тебе не отец, Розэ. Настоящий отец должен любить и заботиться о своём ребенке, а не выставлять его на аукцион, как товар, или расплачиваться им за долги.

— Что? О чем ты говоришь?

Услышав мои последние слова, Розэ вздрогнула и впилась в меня взглядом, и я обругал себя последними словам за то, что не сдержался и выдал эту тайну, о которой ей тоже лучше было не знать, с горькой иронией осознавая, что то, что она сказала мне сегодня утром в кабинете, было правдой.

Между нами было слишком много тайн.

И не только из моего прошлого, но и из настоящего. И они никак не желали отпускать меня из своего плена.

Сделав глубокий вдох, я прижался своим лбом к её и тихо сказал:

— Я не хотел, чтоб ты знала, ведь это уже не имеет значения, но твоя свадьба с Тэном была его способом отдать их семье долг за то, что они когда-то спасли нашу мать.

Розэ потрясённо смотрела на меня, не находя слов, так же, как и я, когда впервые узнал об этом.

— Как он мог,Тэхен? Я же не вещь, — потерянно прошептала она, глядя на меня огромными стеклянными глазами.

Наклонившись к ней, я нежно взял в ладони любимое лицо и серьёзно посмотрел в лазурные глаза, в которых уже стояли слезы.

— Прости меня, малышка.Я не хотел тебя расстраивать.

— Тебе не за что извиняться. Это же не ты собирался продать меня чужим людям, - прошелестела она, прикрыв глаза и кусая губы, чтоб не заплакать.

— Пока я жив, этого никогда не случится.

Она прижалась щекой к моей руке и вздохнула.

— Я знаю, родной. Просто иногда я спрашиваю себя, как бы все было, если бы мама была жива…

Видя, что её глаза уже подозрительно сверкают, я прижал её к себе, целуя в макушку, и тихо шепнул:

— Я не знаю, малыш. Я вижу, что ты скучаешь по ней. Я тоже скучаю. Но теперь я --- твоя семья. И пока я рядом, никто не посмеет навредить тебе. Ты ведь знаешь это, правда?

Розэ судорожно вздохнула и кивнула, комкая в кулаках мою рубашку.

— Вот и умница. Не плачь, родная. Ну же, улыбнись мне, — прошептал я ей в губы, наклоняясь и мягко накрывая их своими, чтоб заставить её забыть обо всех тревогах и неприятностях, которых на сегодня и так уже было достаточно.

Розэ тихонько вздохнула и прижалась ко мне, обнимая за шею, и наконец слабо улыбнулась, отвечая на поцелуй.

Я немного расслабился, радуясь, что мне удалось отвлечь её от тяжёлых мыслей, и стал поглаживать по затылку, постепенно углубляя поцелуй, но не спешил, давая понять, что не тороплю её и ни к чему не принуждаю, и мягкие губки податливо раскрывались, и она льнула ко мне, приподнимаясь на цыпочки, и сама искала мои губы, все сильнее сжимая тонкими пальчиками мои плечи.

С трудом оторвавшись от сладких манящих губ, я прижался к её лбу, пытаясь успокоить дыхание, и глухо выдохнул:

— Я должен ещё кое-что сказать тебе, моя хорошая, и тебе это тоже не понравится.

Розэ вздохнула, уже заранее смирившись с этим, и покорно кивнула, шепнув:

— Я тебя слушаю.

— Завтра я лечу в Японию.

— Завтра?.. — она вздрогнула и сильнее сжала мои руки, — Почему так скоро? Это связано с нашим побегом или отец отправляет тебя туда?

— И то, и другое. Он хочет открыть новый филиал нашей корпорации и отправляет меня, чтоб я все подготовил.

Я ожидал, что мне снова придётся её успокаивать, но Розэ отреагировала на удивление спокойно, лишь мягко улыбнувшись, и, обняв ладошками моё лицо, шепнула:

— Значит, это наша последняя ночь перед твоим отлетом. И у нас совсем немного времени.

Я накрыл её маленькие прохладные пальчики своей рукой и поцеловал в ладонь, глядя прямо в доверчивые ласковые глаза сестры:

— Это не последняя наша ночь. Я обещаю тебе , Розэ.

— Я знаю. Но сделай так, чтоб я её запомнила.

Обняв меня за плечи, она сама подалась ко мне, мягко касаясь моих губ своими, и, подхватив её на руки и ни на минуту не прекращая целовать, я понёс её к кровати и осторожно уложил мою драгоценную ношу на покрывало, не разжимая рук, и сам опустился следом, осыпая нежными поцелуями её скулы, подбородок, шею, и теряя себя в нежности хрупких рук, сжимающих мои плечи и ласкавших затылок.

Розэ тихонько застонала мне в губы, жадно отвечая на каждое прикосновение, и я понял, что не смогу долго сдерживаться, ведь мои руки уже блуждали по изящному стройному телу любимой, а пальцы расстегивали её рубашку, желая поскорее ощутить под ними её нежную шелковую кожу, но она неожиданно остановила меня, схватив за запястья, и с улыбкой покачала головой.

— В чем дело, моя хорошая? Что-то не так? Ты не хочешь близости?.. — хрипло выдохнул я, снова наклоняясь и накрывая её манящие губы жадным поцелуем, втайне надеясь, что это её отвлечет, и она позволит мне закончить начатое, но не тут то было.

— Я ведь обещала, что помогу тебе справиться с усталостью, — моя девочка лукаво улыбнулась, глядя на меня уже слегка затуманенными сияющими глазами и кусая свои соблазнительные губки, от которых я не мог отвести взгляд. Но маленькая кошечка снова решила поиграть со мной. Я усмехнулся краешком губ и наклонился к ней, шепнув на ушко и задевая губами изящную белоснежную шею:

— Ты поможешь, если сейчас замолчишь и позволишь мне тебя раздеть…

Розэ вздрогнула и подалась ко мне, ощутив, как мои губы лениво мазнули по обнажённой нежной коже её ключиц, спускаясь ниже, и с её губ слетел тихий вздох, но затем она покачала головой, прижав изящный пальчик к моим губам, когда я снова попытался её поцеловать, и тихо рассмеялась в ответ на мой разочарованный полустон, толкнув меня на подушки.

Но я был согласен на все, лишь бы она улыбалась, поэтому включился в игру.

— Что ты задумала, котенок? — я скрестил руки на груди, прислонившись спиной к изголовью, и Розэ забралась на мои бедра, подползая ближе, как маленькая соблазнительная кошечка, и тихо мурлыкнула мне на ухо, задевая его мягкими губами, отчего в паху стало тесно и твёрдо, и я с трудом подавил желание подмять её под себя и послать к черту все игры.

— Позволь сегодня мне вести… - тихо шепнула она.

Глухо застонав, я обхватил её за бедра и притянул к себе, скользнув ладонью по изящной спинке, и, путаясь пальцами в мягких распущенных волосах, жадно впился в ее улыбающиеся губы.

— Не знаю, удастся ли мне это, но так уж и быть, — шепнул я, чувствуя, как неистово стучит в висках от её близости, тепла и сладкого аромата ванили, исходившего от её кожи и волос и так давно кружившего мне голову.

— Договорились, — Розэ удовлетворённо улыбнулась, добившись желаемого, и вновь приникла к моим губам, нежно проводя по ним своими и смешивая наше дыхание, но на все мои попытки притянуть её ближе и углубить поцелуй лишь качала головой и ускользала от меня, давая понять, что сегодня она главная.

Малышка невесомо скользила губами по моей коже, неспешно расстегивая мою рубашку и оставляя порхающие лёгкие поцелуи на моих плечах, ключицах и шее, пока её прохладные тонкие пальчики зарывались мне в волосы, слегка сжимая их, и, откинув голову и прикрывая глаза от невыносимо приятной, будоражащей кровь дрожи от её лёгких бережных прикосновений, я позволял ей все, чего она хотела, откровенно наслаждаясь её трепетными касаниями.

Мягкие губки провели по моему подбородку и застыли в нерешительности у моих губ.

Я чувствовал её дыхание, но она не двигалась, легонько водя пальцами по моим скулам, и я уже хотел спросить, что случилось, но тут её сладкие губы нежно прижались к моим, и я улыбнулся, обхватывая ладонью её затылок и притягивая к себе, наконец, позволив своему желанию вырваться на свободу.

Тонкие пальчики прошлись вниз по моей груди, невесомо поглаживая и очерчивая подушечками пальцев каждую мышцу, и от этих лёгких дразнящих прикосновений кровь все сильнее приливала к паху, а голова кружилась все больше от разгоравшегося в крови жаркого пламени.

Я снова приник к её губам, жадно целуя и торопливо расстегивая мелкие пуговички на её рубашке, борясь с желанием и вовсе разорвать её к чертям. Стягивая ткань с хрупких плеч, я жадно водил руками по тонкой обнажённой спине Розэ, целуя её в шею и пьянея все больше с каждой секундой от её сладкого аромата и не менее сладких приглушённых стонов.

Её дыхание сбилось, став частым и прерывистым, так же, как и моё, и её золотые волосы рассыпались по плечам шелковым покрывалом, когда она наклонилась ко мне, невесомо нежно целуя в губы, лишь распаляя ещё больше бушевавшее в крови пламя.

Снова притягивая её к себе, я углубил поцелуй, мягко сжимая ладонью её обнаженную грудь, но малышка уперлась руками мне в плечи, игриво прикусывая мои губы, и шепнула в них:

— Веди себя прилично, хулиган… Ты обещал мне…

Я тихо усмехнулся, ведь вести себя прилично, когда к тебе так тесно прижимается полуобнаженная красивая девушка, было в принципе невозможно, тем более, когда напряжённый от возбуждения член уже нещадно давил на ширинку моих брюк, но мне было безумно интересно, что же задумала моя фея, поэтому с тихим стоном я заставил себя разжать руки и немного ослабить собственническую хватку на её талии.

— Вот так, дорогой… Обещаю, ты не пожалеешь, — искушающе шепнула Розэ, и я со вздохом откинулся на подушки, позволяя её прохладным ладошками блуждать по моим плечам, зарываться в волосы и гладить торс, пока мягкие губки исследовали мою шею, спускаясь нежными порхающими поцелуями все ниже.

Я с трудом сдерживался от того, чтоб не сжимать её бедра до синяков, и лишь часто дышал, временами срываясь на хриплые стоны, что вызывало её улыбку.

Розэ спустилась ниже, целуя мои ключицы, обводя языком твердые соски и игриво прикусывая, проводя ноготками по моему животу и очерчивая подушечками мышцы пресса, заставляя меня задыхаться и кусать губы, чтоб с них не слетали приглушенные ругательства вместе со стонами.

Но когда её ладошка легла на мой пах и несильно сжала член сквозь брюки, я не выдержал, хрипло застонав и подаваясь бёдрами ей в руку.

— Тебе нравится то, что я делаю? — шепнула Розэ, наклонившись и целуя меня в шею под ухом, игриво прикусывая кожу зубами.

— Ты ещё спрашиваешь?.. Я скоро с ума сойду, Розэ…- рыкнул я и не узнал собственный голос --- настолько он стал низким и хриплым от желания.

— Мне остановиться… или продолжать?.. — искушающе мурлыкнула она, и я усмехнулся, обхватив её за талию, и властно притянул к себе, давая ощутить, как сильно хочу её.

Розэ тихонько охнула и уткнулась лбом в моё плечо, а мои пальцы уже расстегнули молнию на её джинсах и пробрались внутрь, не спеша поглаживая её между ног.

Она судорожно вздохнула, задрожав и сильнее впиваясь пальчиками в мои плечи, но не сделала ничего, чтоб остановить меня.

Что, малыш, трудно справиться с желанием? Двое могут играть в эту игру...

— Тебе так нравится играть со мной? — улыбаясь уголками губ, шепнул я, целуя её под подбородком и зная, как она это любит.

Розэ прикусила губы, глядя на меня расфокусированным взглядом, и пожала изящным плечом, слегка улыбнувшись, но я и так знал ответ.

— Продолжай, сладкая… Если, конечно, сможешь… Если не хочешь, чтоб я начал свою собственную игру… --- хрипло шепнул я и притянул её к себе, жадно прижимаясь к её приоткрытым мягким губам, но все же отпустил, когда она отстранилась, спускаясь поцелуями вниз по моей груди и расстегивая мои брюки.

С моих губ слетел облегчённый вздох, когда давление на член немного ослабло, и я приподнял бедра, помогая ей стянуть их с меня, и зачарованно застыл, наблюдая за тем, как она поднялась с постели, изящным движением стягивая и свою одежду и оставаясь передо мной полностью обнажённой.Но больше всего мне нравилось то, что она теперь совершенно не стеснялась этого.

Розэ была прекрасна.

Мой жадный взгляд неспешно скользнул по её длинным стройным ногам, изящным бёдрам и тонкой талии, задержавшись на аккуратной высокой груди, чувствуя, как мгновенно пересохло во рту, и, протянув руки, я поманил её к себе, и моя девочка с улыбкой забралась обратно на постель, оставляя на моих губах лёгкий дразнящий поцелуй и срывая с них разочарованный вздох, когда она отстранилась, но он тут же сменился стоном, когда мой твёрдый напряжённый ствол оказался в прохладном плену тонких пальчиков, и Розэ принялась водить по нему рукой, целуя меня в подбородок и спускаясь ниже, к шее и ключицам, слегка царапая ноготками живот, и, наклонилась, выцеловывая каждый кубик пресса, с загадочной улыбкой глядя на меня из-под ресниц.

Запрокинув голову и часто дыша от возбуждения, я прикрыл глаза, зарываясь рукой в её распущенные волосы, чувствуя, как кровь приливает к паху, и сладкая дрожь проходит волнами по позвоночнику, оседая тягучей тяжестью в животе.

Розэ скользнула поцелуями ещё ниже, и я прикусил губы почти до крови, неосознанно надавив ей на затылок и сжимая шелковые локоны в кулаке, когда её мягкие губки накрыли член, и язычок мазнул по головке, заставив меня задрожать и податься бёдрами ей навстречу.

Боже… Как же хорошо…

Я никогда не заставлял её делать это, но ей самой нравилось доставлять мне удовольствие, и мне оставалось только не стонать слишком громко, пока мой член скользил между мягкими губами моей куколки, а влажный язычок дразняще обводил ствол.

Видя, как я кусаю губы и сжимаю в кулаках простынь, Розэ ускорила темп, поглаживая мои бедра, и я шумно выдохнул, обхватывая её затылок и останавливая, когда наслаждение стало невыносимым, успев выдохнуть:

— Малышка, стой… Полегче, --- и она отстранилась, непонимающе глядя на меня. Член пульсировал, требуя разрядки, но я хотел оказаться в ней и понимал, что просто сойду с ума, если этого не произойдёт в ближайшие пять секунд, потому потянул её на себя, обхватывая за бедра и жарко шепнув:

— Иди ко мне…

И она, наконец, позволила мне это.

Наклонившись ко мне, Розэ медленно опустилась на мои бедра, и её сладкий стон растворился на моих губах, когда я притянул её к себе, впиваясь в губы развязным жарким поцелуем, и мягко толкнулся в её податливое хрупкое тело.

Тонкие пальчики сжались на моих плечах, и Розэ качнула бёдрами, сжимая меня внутри, соблазнительно и в то же время невинно улыбаясь, когда я застонал ей в губы, надавив на поясницу и прогибая её под себя.

Приоткрытые нежные губки Розэ прошлись по моим ключицам и поднялись к шее, но когда она исцеловала мой подбородок и застыла в миллиметре от моих губ, желая подразнить, я не выдержал, с силой вжимая её в себя, впиваясь в них жадным поцелуем, и она застонала, снова позволяя мне вести и расслабляясь все больше в ответ на каждый глубокий толчок, которыми я врывался в её тело, чувствуя, как она дрожит все сильнее, сжимая мои плечи и раскрываясь мне навстречу, как тяжело и часто дышит, уронив голову на моё плечо.

Её губы провели по шее у меня под подбородком, а пальчики зарылись в волосы, и я прикрыл глаза и запрокинул голову, позволяя ей наслаждаться, сжимая её талию и сходя с ума от того, как она не спеша скользит по моим бедрам, сжимая член внутри, как дрожит от наслаждения, как гладит мои руки и целует плечи.

Мои губы прижались к её шее, намеренно оставляя следы на нежной полупрозрачной коже, осыпая жадными поцелуями изящные ключицы, спускаясь к груди и лаская её, и Розэ задрожала, уронив голову мне на плечо, млея и расслабляясь все больше от моих медленных движений, позволявших ей в полной мере насладиться близостью.

Я поднял голову от её груди, которую до этого мягко целовал, и хрипло шепнул, обхватывая ладонями её затылок:

— Это то, чего ты хотела, моя сладкая?.. Тебе нравится?..

— Да… --- полустон не громче дыхания слетел с припухших, зацелованных мной губ, лаская мой слух.

— Мне продолжать?

— Да…

— Скажи мне, чего ты хочешь…

Розэ выдохнула что-то на грани стона и вздоха, когда я сильнее сжал её талию и немного ускорил темп, и этот беспомощный тихий звук заставил меня улыбнуться.

— Что, малыш? Я не расслышал… Ещё?..- дразняще шепнул я, зная, что если б ей не было сейчас так хорошо в моих руках, она бы непременно меня стукнула, но её руки были слишком заняты тем, что почти до боли сжимали мои плечи, пока она безуспешно пыталась справиться с накатывающими одна за другой волнами удовольствия.

— Да… Тэхен… Не… Прекращай… Пожалуйста… — и это был самый сладкий звук на свете.

Моя любимая изнывала от наслаждения в моих руках, и это было всё, о чем я мечтал так долго-- делать так, чтоб ей было хорошо со мной, ласкать её и слышать её задыхающийся шёпот.

И я давал ей все, в чем она нуждалась, сжимая её в объятиях и делая все для того, чтоб она навсегда запомнила эту ночь.

Розэ

«… Ведь он был нежен, как весенний ветер, что по ночам ей косы расплетал…»

Тэхен впервые заснул первым, а я ещё долго лежала без сна, вглядываясь в его красивое безмятежное лицо и вслушиваясь в спокойное размеренное дыхание и тихий стук его сердца —самые драгоценные звуки на земле, думая о том, что совсем скоро нам придётся вновь расстаться, и что я не переживу, если потеряю его.

Вместе с ним не станет и меня.

Наклонившись и нежно прижавшись губами к его мягким губам, я замерла, мечтая навсегда остаться с ним в этой летней ночи, позволив ей укрыть нас своим бархатным покровом, спрятать ото всех и от всего, что постоянно пыталось нам навредить, словно наказывая за нашу запретную любовь, словно этот проклятый мир не мог стерпеть того, что мы посмели бросить вызов его законам и, вопреки всему, стать счастливыми.

Но тёмные крылья моего ангела — хранителя надёжно укрывали меня от всех бед и несчастий, а я взамен хранила его сердце, чувствуя, как оно бьётся рядом с моим.

Тэхен тихо вздохнул, мягко улыбнувшись, и что-то мурлыкнул сквозь сон, и моё сердце сжалось от нежности, когда я оставила невесомый поцелуй на его щеке и тихонько легла рядом, положив голову ему на плечо и прижавшись к нему всем телом.

Но, похоже, своими маневрами я все же разбудила его.

Его руки крепче обняли меня, и он тихо прошептал, целуя меня в макушку:

— Почему ты не спишь, родная? Все хорошо, я рядом… Спи, любимая, спи…

Услышав его глубокий, хриплый ото сна голос, я сонно улыбнулась, обнимая его за талию, и, закрыв глаза, наконец провалилась в глубокий сон без кошмаров.

К счастью, рейс Тэхена был вечером, и у нас ещё было немного времени вместе.

Брат проснулся раньше, но не исчез, как он это обычно делал, а дождался, пока я проснусь, и потом, ещё сонную, понёс меня в душ, лишь улыбаясь на все мои протесты.

Тёплая вода и его ласковые поцелуи помогли мне проснуться лучше любого будильника, и за завтраком я уже не клевала носом, чтоб не давать ему повода подшучивать надо мной.

Когда мы поднялись наверх, он ушёл к себе собирать вещи, а я переоделась и тоже пошла к нему, не желая терять ни минуты оставшегося мне драгоценного времени рядом с любимым.

Прислонившись плечом к стене, я наблюдала, как он собирает чемодан, и от этого мне становилось невыносимо грустно. Хотелось самой забраться следом, лишь бы только не расставаться с ним.

— Когда тебе нужно быть в аэропорту? — спросила я.

Он поднял голову и ободряюще улыбнулся мне.

— В пять тридцать.

Но, видя, как я расстроенно кусаю губы, не в силах скрыть свое волнение и тревогу за него, которое ему удалось вчера прогнать своей нежностью совсем ненадолго, Тэхен отвлёкся от своего занятия и подошёл ко мне.

— Милая, ну не расстраивайся так. Я скоро вернусь. Всё будет хорошо, вот увидишь, — шепнул он, заглядывая мне в глаза и сжимая мои руки, стараясь передать мне хоть немного своего спокойствия и уверенности, которых мне всегда так не хватало.

— Как долго тебя не будет?

— Неделю. Возможно, чуть дольше.

— Тэхен…

— Шшшш… Я знаю, что ты волнуешься, но не стоит, Розэ. Я хочу знать, что, пока меня не будет, ты будешь хорошо себя чувствовать. Иначе моё сердце будет не на месте.

— Я не могу не волноваться. Каждый раз, когда тебя нет рядом дольше одного дня, я начинаю сходить с ума и придумывать всякие ужасы, — прошептала я, сжимая его руки ещё сильнее и пытаясь прогнать глупые слезы, подступающие к глазам.

Тэхен переплел наши пальцы и прижался своим лбом к моему, выдохнув:

— Не думай о плохом, родная. Я вернусь к тебе сразу же, как только смогу. И это последний раз, когда я оставляю тебя так надолго. После этой поездки все решится. Мы сбежим и ты всегда будешь рядом со мной, как и хотела. Ты веришь мне?

— Я верю только тебе, — я судорожно вздохнула, подавляя всхлип, но он все равно сорвался, и Тэхен порывисто прижал меня к себе, успокаивающе погладив по дрожащим плечам, пока я цеплялась за его рубашку, впитывая в себя его тепло и родной умопомрачительный аромат.

— Тише, моя хорошая, тише… — мягко уговаривал меня он, — Успокойся, прошу тебя… Проведешь меня в аэропорт?

— Конечно, — я судорожно вцепилась в его рубашку, ухватившись за этот шанс побыть с ним ещё немного дольше, хоть и понимала, что наше драгоценное время вместе заканчивалось здесь и сейчас, ведь, как только мы выйдем за дверь этой комнаты, нам снова придётся стать братом и сестрой. Поэтому я хотела использовать по максимуму каждый миг, напитавшись его лаской, теплом и силой.

Тэхен немного отстранился и нежно стёр с моей щеки соленую дорожку, успевшую расчертить её.

— Не плачь, родная, прошу тебя. Ты разбиваешь мне сердце… Что мне сделать, чтоб ты успокоилась?

— Поцелуй меня… Поцелуй меня так, как только ты умеешь, и я успокоюсь, обещаю, — шепнула я, смахивая слезы, которые так и не смогла сдержать.

Он нахмурился, ведь больше всего не любил, когда я плакала из-за него, и, обняв моё лицо большими ладонями, шепнул:

— Иди ко мне... —и в следующий миг его тёплые настойчивые губы прижались к моим, заставляя забыть обо всем и раствориться в его нежности, и я снова ненадолго позволила себе поверить, что все будет хорошо.

Тэхен целовал меня долго, нежно и трепетно, успокаивающе поглаживая по спине и стирая подушечками пальцев слезы с моих щёк, которые лились ещё сильнее от его разбивающей сердце нежности, и я так и не сдержала свое, так опрометчиво данное ему, обещание успокоиться, тихонько всхлипывая и крепко обнимая его широкие плечи, а он в ответ все сильнее прижимал меня к себе, и его поцелуи становились все отчаяннее, ведь он чувствовал то же самое и точно так же переживал за меня, как и я за него, прекрасно помня, что случилось в прошлый раз, когда его не было рядом.

Нам стоило огромных сил оторваться друг от друга, но Тэхен отстранился первым, прижав меня к себе, и, уткнувшись мне в волосы, застыл, тяжело дыша.

— Возвращайся скорее, родной, — прошептала я, закрыв глаза и ощущая, как быстро и сильно бьётся под моими руками его сердце.

— Я вернусь, Розэ. Обещаю.

По пути в аэропорт мы ещё заехали в офис, где отец отдал Тэхену необходимые документы и распоряжения, но я ждала в машине, не желая светиться на фирме, и до аэропорта мы добрались слишком быстро.

У входа нас ждал Чонгук.

И почему-то я даже этому не удивилась, испытав странное облегчение, когда увидела его тёплую улыбку и обеспокоенный взгляд, направленный на нас.

И мне оставалось лишь гадать, когда Тэхен успел позвонить ему, чтоб вызвать в аэропорт и передать меня ему с рук в руки.

Подойдя к нам, Гук мимоходом задержал взгляд на наших сцепленных ладонях, но ничего не сказал, лишь улыбнулся мне и хлопнул Тэхена по плечу.

— Вижу, ты собрал целую свиту провожающих, принц, — усмехнулся он в своей обычной беззаботной манере.

Но Тэхен лишь отмахнулся от него, хмыкнув:

— Пойдёмте уже, скоро объявят регистрацию на рейс.

Пока мы ждали начала регистрации, Тэхен до последнего держал меня за руку, не отпуская от себя ни на шаг, и крепко обнял на прощание, шепнув на ухо:

— Я буду звонить каждый день, родная.Помни, я люблю тебя. Береги себя и не делай глупостей, я все равно обо всем узнаю, поняла?

Я кивнула, вжимаясь в него и пряча лицо в изгибе сильного плеча.

— И ты береги себя, любимый. Возвращайся ко мне.

Он кивнул, оставив незаметный поцелуй на моей шее и, наконец, неохотно отстранился, подтолкнув меня к Чонгуку, и, глядя ему прямо в глаза, тихо сказал:

— Помни о том, что пообещал мне.

Но он выдержал его взгляд и спокойно кивнул:

— Я помню, Тэхен. Не волнуйся. И будь осторожен.

После расставания с братом моя рука оказалась в такой же тёплой и надёжной хватке Чонгука, но даже ему было не под силу оторвать меня от окон, выходящих на взлётно- посадочную полосу, пока самолёт Тэхена не взлетел и не растворился в вечернем небе, унося с собой моё сердце.

Чонгук молча стоял рядом, понимая моё состояние без слов, и я была ему безмерно благодарна за терпение, которое было поистине ангельским.

Я удивлялась, почему все ещё не вижу сверкающего нимба над его головой, после всего, что он для нас сделал.

Наконец повернувшись к другу, я подняла на него глаза, и он мягко обнял меня и прижал к себе, без слов понимая, что я чувствую, позволяя всхлипывать в его рубашку и успокаивающе шепча :

--- Тише, тише, принцесса... Успокойся, прошу тебя...

— Мне так страшно, Гук, — прошептала я, изо всех сил стараясь вновь не разреветься.

Он обнял меня ещё крепче, почувствовав, как я дрожу, и тихо, но твёрдо произнес:

— Не волнуйся, Розэ. С ним всё будет хорошо.Помнишь, что я говорил тебе в прошлый раз?

Я подняла на него глаза, не понимая, о чем он говорит, и он мягко улыбнулся и заправил выбившийся локон мне за ухо.

— Он слишком сильно любит тебя, чтоб так просто оставить. Верь в него, принцесса, - тихо произнёс он, с затаенной грустью и нежностью глядя на меня.

Я кивнула, вытирая слезы, но снова всхлипнула, чем, похоже, вызвала суеверный ужас у моего будущего мужа.

— Ну же, мелкая, хватит плакать. Я никогда не знал, что делать с плачущими девушками, и твои слезы заставляют меня чувствовать себя совершенно беспомощным, — тихо шепнул он, поглаживая меня по спине, и я невольно улыбнулась. Ну вот, он уже одной фразой поднял мне настроение.

— А по - моему, ты неплохо справляешься, — слабо улыбнулась я, отстраняясь.

— Всё ради тебя, принцесса, — улыбнулся Гук и, взяв меня за руку, потянул к выходу.

Когда мы вышли на улицу и направились к его Рэндж Роверу, он галантно открыл для меня дверь и, подождав, пока я заберусь внутрь, сел за руль, повернувшись ко мне и не спеша заводить мотор.

— В чем дело, Гуки? Ты что-то хотел мне сказать? — я устало улыбнулась, думая о том, что день выдался на редкость долгий.

Но он неожиданно стал серьёзным и, глядя мне в глаза, тихо сказал:

— Розэ , поехали к нам. Побудь у нас немного. Тэхен сказал, что ваш отец вернулся, и ты не хочешь оставаться с ним в одном доме. Мама будет очень рада тебя видеть , и я тоже не хочу, чтоб ты грустила и переживала в одиночестве.

Я прикусила губы, тронутая до глубины души его неподдельной заботой, пытаясь прогнать новую волну слез, но все же не спешила соглашаться.

Видя, что я сомневаюсь и, вероятно, неправильно это истолковав, мой жених мягко улыбнулся и, наклонившись ко мне, доверительно шепнул:

— Не волнуйся, мелкая, обещаю, что не буду к тебе приставать, и твоя честь не пострадает.

Услышав это, я возмущённо фыркнула, узнавая прежнего безбашенного Чонгука --- повесу и сердцееда, от которого девушки просто млели и таяли, и хлопнула его по плечу.

— Теперь я точно никуда с тобой не поеду!

Но он покачал головой и коварно ухмыльнулся, сверкнув львиными глазами, и вкрадчиво произнес:

— Поздно, малышка, двери заблокированы, и я никуда тебя не отпущу…

О господи… Чонгук, ты серьёзно? Не выдержав, я рассмеялась, поймав его ответную улыбку, и покачала головой.

— Ты всем своим девушкам такое говоришь, прежде чем отвезти в свое логово ? — все ещё улыбаясь, поинтересовалась я.

Но он расслабленно откинулся на сиденье и пожал плечами, тихо посмеиваясь.

— Обычно им не приходится угрожать.

— Ой, да ну тебя, Казанова, — отмахнулась я, смеясь, — Я тебя не боюсь.

Он улыбнулся, поймав мою руку, и мягко сжал своими красивыми длинными пальцами, снова поворачиваясь ко мне.

— Вот и отлично, мелкая. Тогда в чем проблема? Поехали со мной. Если хочешь, можем съездить поиграть в бильярд или на шопинг, или куда захочешь, а потом поедем к нам на ужин и после него сможешь закрыться в своей спальне и послать меня к черту до утра. Как тебе такой план?

Я улыбнулась,благодарно сжав его руку, но моя радость от общения с ним все ещё омрачалась одним неприятным обстоятельством. Вздохнув, я тихо сказала :

— Чонгук, прости, но я не хочу сейчас видеть твою кузину.

Он удивлённо вскинул брови и нахмурился, подаваясь ко мне и внимательно глядя в глаза.

— Что между вами произошло?

Я по- прежнему колебалась, не зная, могу ли говорить ему об этом, но раз уж он знал о нас с Тэхеном и не крутил пальцем у виска, то то, что я собиралась ему сказать, уже не казалось таким уж невероятным по сравнению с любовью родных брата и сестры.Сделав глубокий вдох, я призналась:

— Сохи попыталась соблазнить Тэхена, пробравшись ночью к нему в спальню после вечеринки.

Даже от произнесенных вслух слов мне снова стало больно, и я сжалась, опустив голову и чувствуя, как Гук крепче сжал мою руку и выдохнул :

— Что?! Поверить не могу!

Я молчала, не глядя на него, но краем глаза видела, как он нервно провел рукой по волосам, взьерошив свою идеальную укладку.

--- У меня просто нет слов, Розэ... Она перешла все границы. Я давно понял, что она одержима Тэхеном, ведь её глаза загорались нездоровым блеском каждый раз при одном лишь упоминании его имени. Но я правда не думал, что она зайдет так далеко.

--- Я тоже, - тихо выдохнула я и мы замолчали, думая каждый о своём.

--- Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я не могу поехать к тебе домой? - тихо спросила я, ощущая странную неловкость оттого, что все это ему рассказала, но, что сделано, то сделано.

Гук рвано вздохнул, пытаясь успокоиться и переварить только что сказанное мной, но затем прикрыл глаза и снова повернулся ко мне.

--- Розэ, я тебя прекрасно понимаю и поддержу, если ты и вовсе больше не захочешь с ней общаться , но Сохи уже на полпути в Гонконг.

— Что? -- я удивлённо уставилась на него, не сумев скрыть свое облегчение, и он улыбнулся.

— Сегодня утром прилетел её отец и забрал её. Её детские выходки и свобода закончились. Сохи выдают замуж.