«…A double cup to forget…to forget, what you said…love me, like you hurt me — so bad…so bad…

You're on my mind, thinking about you аll the time…And i don't want you to let go…no, i dont want you to let go…

I swear, i can make it all better…if you want me, i'll give it all to you…You are all i see, baby, you're everything…Yeah…Yeah…"

Розэ

Тёмный мир.Тёмные души.

Только так я могла охарактеризовать то, что происходило в тот вечер вокруг меня.Все это было больше похоже на бал Сатаны, где за яркими нарядными масками каждый скрывал свою истинную сущность ---- крайне неприглядную, а зачастую и откровенно отталкивающую.

Все эти люди думали лишь о том, как самим остаться на вершине и получить ещё больше денег и выгоды, и, не задумываясь, вонзили бы нож в спину тем, с кем сейчас мило беседовали, прикрываясь ложным дружелюбием и правилами этикета.Но вся их напускная благожелательность испарялась в тот же миг, стоило им лишь почуять кровь.

Маски исчезали мгновенно и они тут же бросались на свою жертву, как акулы, учуявшие вкус крови в воде.

Когда мы вышли из машины и Тэхен обнял меня за плечи, надёжно укрывая своим обволакивающим теплом от вечерней прохлады, я ощутила прилив сил и уверенности в том, что, пока я чувствую его, пока он идёт рядом со мной и держит за руку, я смогу выдержать абсолютно все.

Пришло время оправдать свой титул холодной принцессы мафии и поставить на место всех тех, кто посмел в нем усомниться.

Пройдя по аллее, ведущей к шикарному особняку моего будущего мужа, мы поднялись по ступеням и дворецкий распахнул перед нами входную дверь.

Тэхен пропустил меня вперед, заходя следом, но я все ещё чувствовала на талии успокаивающее тепло его ладони и, гордо вскинув голову, шагнула в просторный холл, залитый золотым светом хрустальных люстр.

Похоже, любовь к роскоши была их семейной чертой, ведь мама Гука просто обожала все самое вычурное и дорогое, всеми возможными способами стремясь подчеркнуть свой статус жены мафиози.

Я этого никогда не понимала и не стремилась выставлять напоказ наше богатство, ведь все это могло исчезнуть в любой момент и, по большому счёту, не имело для меня никакого значения. Но в том мире, в котором я жила с рождения, к людям относились так же, как и к вещам, и каждый имел свою цену.

Я, например, была лишь красивой безделушкой.Бесполезной, но дорогостоящей.И пока за меня можно было выручить хорошие деньги, я пылилась на полке в отцовской коллекции драгоценностей и ждала своего часа.А вскоре должна была перекочевать в коллекцию семьи Чон, оставаясь все такой же безмолвной и покорной игрушкой в чужих руках.

Почувствовав, как брат сжал мою руку и переплел наши пальцы, слегка сжав, словно поняв без слов моё состояние, я благодарно улыбнулась ему, ощутив прилив нежности к моему верному защитнику, который никогда не допустит, чтоб все то, о чем я думала, стало реальностью.

Гости уже собрались, но никто из них даже не догадывался, по какому поводу их всех сюда пригласили, думая, что это обычное развлечение, которое устроили хозяева дома, чтоб разбавить свою пресыщенную богатую жизнь общением с себе подобными.

И никто не знал, что сегодня вечером здесь решалась моя судьба.

Я сразу же нашла взглядом отца, стоявшего в компании таких же, как и он, седовласых солидных мужчин, в которых никто бы никогда не заподозрил элиту преступного мира.

Они выглядели, как обычные состоятельные бизнесмены, и никто не знал, какими на самом деле богатыми и влиятельными они были, запустив свои руки во все сферы экономики, политики и бизнеса и имевшие огромную власть и влияние как в теневом мире преступных группировок, так и за его пределами.

Дорогие костюмы, блеск бриллиантовых запонок и массивных золотых перстней на пальцах, сжимавших бокалы с дорогим алкоголем — все это подавляло и было рассчитано на то, чтоб показать, кто здесь является истинными хозяевами жизни. Меня уже тошнило от всего этого, но я вынуждена была здесь находиться, благодаря небо лишь за то, что всей кожей ощущала успокаивающее надёжное присутствие Тэхена за спиной. Он был, как несокрушимая неприступная скала в этом бурном коварном море с опасными подводными течениями, и я отчаянно держалась за него, зная, что он не позволит мне соскользнуть в бушующую бездну, протягивавшую ко мне свои жадные руки.

Увидев нас, отец удовлетворённо кивнул и Тэхен обнял меня за талию, уводя вглубь зала, подальше от него и его компании престарелых толстосумов.

Я невольно подумала, что если бы не мой статус дочери и сестры мафии и постоянное присутствие рядом брата, под защитой которой я находилась, я бы давно уже была одной из тех нимфеток, порхающих вокруг и виснувших на руках своих престарелых мужей, которым их просто продали, как вещи, чтоб сбыть с рук, сверкающих блеском дорогих украшений.

Так же, как собирались продать и меня.

От одной мысли об этом мне снова стало тошно и я крепче вцепилась в руку брата, на что он лишь успокаивающе накрыл её своими тёплыми пальцами и мягко погладил, без слов понимая моё состояние и так же без слов давая понять, что все хорошо и он рядом.

Гук увидел нас почти одновременно с тем, как мой взгляд выхватил его силуэт из толпы. Он, несомненно, был очень красив, так же, как и Тэхен, и чем-то напоминал мне молодого льва со своей светло — русой гривой непослушных мягких волос, которые все время падали ему на глаза, и он нетерпеливым жестом отбрасывал их назад, так же, как Тэхен. Видимо, за годы дружбы они даже стали неосознанно копировать жесты и привычки друг друга.

Наше семейство кошачьих.

Я усмехнулась, когда это сравнение пришло мне в голову. Ведь если Тэхен был чёрным ягуаром ---- олицетворением ночи : тёмным, загадочным и опасным, то Чонгук был львом ---- олицетворением солнца : яркого, тёплого и лучезарного. Но тот, кто рисковал подобраться к нему слишком близко и вызвать его гнев, мог и обжечься об его харизму и нарваться на смертоносные когти.

Ну а я, судя по всему, была лишь беспомощным маленьким котёнком, как часто называл меня брат, лишь путавшимся под лапами этих больших, опасных и уверенных в себе диких кошек, хоть мне и не очень нравилось такое сравнение, ведь это лишний раз подчёркивало то, какой слабой и беззащитной я была по сравнению с ними. Но Тэхен лишь смеялся, слушая мои протесты и недовольное фырканье и без слов давал понять, что будет в любом случае любить меня и заботиться обо мне.

Но сегодня эти непослушные львиные вихры были уложены просто идеально, волосок к волоску, и Гук выглядел строго и элегантно в дорогом светлом костюме, прекрасно гармонировавшем по цвету с моим нарядом. Оставив компанию незнакомых мне людей, среди которых были и девушки, буквально смотревшие ему в рот и едва ли не виснувшие на нем, Чонгук быстрым шагом направился прямо к нам.

Да уж, муженек из тебя вышел бы не самый верный, Гуки.

Я невольно усмехнулась, что было как нельзя кстати, когда он подошёл к нам, широко улыбаясь и крепко пожав руку Тэхену, хлопнул его по спине, а затем повернулся ко мне, обворожительно улыбаясь.

— Ну наконец-то вы здесь. А вот и моя прекрасная невеста, — он учтиво склонился над моей рукой, играя на публику, легко касаясь её губами, и лукаво подмигнул мне, а я едва сдержалась, чтоб не прыснуть, испортив все его представление, и опустила глаза в пол, смущённо улыбнувшись.

Тэхен скрипнул зубами и я всей кожей почувствовала на нас его недовольный взгляд, но он все же заставил себя остаться на месте.

Тише, любимый... Вечер ещё даже не начался и нам ещё многое предстоит выдержать. Я люблю только тебя, помни это.

Я украдкой взглянула на брата, стараясь мысленно передать ему свои мысли, всегда занятые только им одним , и он, казалось, прочёл все то, что я не могла сказать ему вслух, в моих глазах, немного успокоившись, и кивнул мне, слегка улыбнувшись. Я позволила себе выдохнуть и повернулась к Гуку, который так и не выпустил моей руки, сосредоточив все свое внимание на нем.

— Привет, Гук. Ты тоже шикарно выглядишь, — улыбнулась я, зная, что это целиком и полностью заслуга его матери, безупречно организовавшей все. Казалось, всей её жизнью были именно все эти приёмы, званые вечера и организация всевозможных торжеств. Но, к сожалению, я не могла разделить её радости от предстоящей помолвки, ведь все это было лишь фикцией.

Я понимала, что мы всегда будем в огромном долгу перед Чонгуком за то, что он согласился помочь нам, совершенно не думая о последствиях, если наш обман раскроется. Ведь когда я сбегу с Тэхеном, оставив его накануне свадьбы, которая никогда не должна была состояться, это ударит по его имиджу и репутации клана. Но, похоже, все эти понты тоже ровным счётом ничего для него не значили, когда на кону стояли наши жизни и счастье, казавшееся сейчас почти невозможным.

Но, в отличие от меня, Гук не появился ни на одной примерке, ссылаясь на свою ужасную занятость, и я жутко завидовала ему, ведь все эти примерки меня просто измучили.

Наряд для помолвки, наряды для медового месяца, свадебное платье… Лёгкое невесомое кружево и летящий струящийся шёлк, расшитый серебряными нитями, так подходящими по цвету к моим волосам, как однажды обронил Тэхен, наблюдая за мной затуманенным взглядом.

Наряд невесты, прекрасный, как белоснежное облако… Но мне не суждено было ею стать…

Я до сих пор помнила, каким отчаянным и жадным взглядом смотрел на меня Тэхен, и та же тоска, что сжимала моё сердце, отражалась в его взгляде... Но сейчас было не время думать об этом и мечтать о невозможном и усилием воли я заставила себя вернуться в реальность.

Я ни грамма не лгала, когда говорила Гуку комплимент. Он выглядел действительно потрясающе. Идеально сидящий на нем костюм, начищенные до блеска кожаные туфли, Роллексы на запястье и обворожительная улыбка.

Он был воплощением молодости и красоты.

Я даже невольно залюбовалась им, допустив мысль, что в каком-то другом мире, другой жизни и при других обстоятельствах я могла бы всерьёз влюбиться в него.

Но в этой жизни у меня уже был любимый, которого я сама выбрала давным - давно, и, казалось, ещё до моего рождения я решила, что этот тёмный красавец будет моим.

И все так и вышло.

И сейчас он стоял рядом и недовольно хмурился, пожирая меня собственническим взглядом, без слов говорящим, что я принадлежу ему, и в изломе выразительных тёмных бровей я без труда угадывала его желание вырвать мои пальцы из хватки друга и переплести их со своими, показывая всем, что я его. А может он дошёл бы и до такой крайности, что закинул меня себе на плечо и скрылся в неизвестном направлении, если бы Гук, наконец, не отпустил меня, положив руки в карманы, беспечно перекатываясь с пятки на носок и едва не насвистывая что-то себе под нос. Казалось, он всегда был в хорошем настроении и ничто не могло его всерьёз расстроить, и его большие выразительные глаза действительно светились каким-то внутренним солнечным светом. Но я все ещё помнила, какими надежными и уверенными были его руки, когда он обнимал меня, и какая сила крылась в них. Никому не следовало обманываться, покупаясь на его очаровательную внешность, никому не стоило шутить с сыном главы всемогущей Гонконгской триады, наводящей священный ужас на все юго - восточное побережье.

Их группировка называлась "Союз белого лотоса" , а триада олицетворяла связь "небо - земля - человек", и внутри их синдиката процветали подпольные бои без правил, а каждый член «семьи» был обязан в совершенстве владеть хотя бы одним видом боевых искусств, а в идеале всеми возможными видами. Древняя буддийская философия смешивалась с кровавыми обычаями и законами китайской мафии, и Чонгук был центром и сердцем своей семьи.

Его отец никогда не относился к нему так строго, как наш отец к Тэхену, закрывая глаза на все его вольности, но взамен требовал безграничной преданности клану и его делу.

Тэхен как-то обмолвился, что Гук владел древней и почти забытой техникой шаолиньского ушу, которой обучил его отец, сам когда-то бывший учеником в монастыре Шаолинь, и лучше было с ним не связываться.

Он и сейчас иногда в шутку продолжал называть его шаолиньским монахом, на что Гук лишь отмахивался, усмехаясь, но, так как они предпочитали тренироваться вместе, не думаю, что брат недооценивал соперника. Это было не в его правилах.

И, хоть я никогда не видела никого из них в драке, так как на свои тренировки они меня не пускали, но подозревала что свое прозвище Гук получил не просто так.

Когда я однажды спросила его, каким искусством боя он владел, друг назвал кунг-фу и тхэквондо, но я была уверена, что это было далеко не все.

— Наши родители объявят о помолвке в середине вечера, так что пока у нас ещё есть время. Развлекайтесь и чувствуйте себя, как дома, — беззаботно улыбнулся Чонгук и брат кивнул, крепче сжав мою руку.

— Я буду поблизости, но мне, как сыну хозяина дома, нужно развлекать гостей и следить за тем, что эти напыщенные снобы, не дай бог, не померли со скуки, а то у отца завтра может сорваться парочка важных сделок, — нацепив на себя образ великомученика, страдающего за правое дело, вздохнул Гук, и я рассмеялась, прикрыв рот ладонью.

Всё же он никогда себе не изменял, умудряясь шутить абсолютно обо всем. Услышав мой смех, он наклонился ко мне и, приобняв за талию, вкрадчиво шепнул, играя бровями:

— Так что прости, дорогая, но мне на время придётся тебя оставить. Надеюсь, твой грозный брат, что сейчас испепеляет меня взглядом, не даст тебе скучать.

Услышав это, я фыркнула и стукнула его в плечо и Гук рассмеялся, отступая.

— Иди уже, сын хозяина дома, справимся как-нибудь без тебя! — усмехнулась я и он мягко клюнул меня в щеку на прощание,тут же отстранившись и почти мгновенно растворившись в толпе, даже не подозревая о своём счастье, ведь по тому, как рвано выдохнул Тэхен сквозь сжатые зубы, он уже был готов его убить за все те вольности, что он себе со мной позволял ,и сдерживался из последних сил лишь моими молитвами.

Впрочем, Гук всегда был безбашенным и бесстрашным и любил играть с огнём, а иногда и на нервах моего брата.

Проводив мрачным взглядом его светлый затылок, скрывшийся среди блеска драгоценностей, я, наконец, позволила себе расслабиться, прислонившись к плечу Тэхена, зная, что он чувствует то же самое, и он тихо выдохнул мне в волосы, развевая их тёплым дыханием:

— Я его когда-нибудь прибью.

Я вздохнула, погладив его по руке, успокаивая.Сейчас он напоминал мне чёрного ягуара, лежащего у моих ног и грозно рычащего на всех, кто смел даже смотреть в мою сторону, не говоря уж о том, чтоб подойти. И только моя рука на его загривке, нежно поглаживавшая мягкий тёмный мех, успокаивала его и сдерживала его ярость, от которой, казалось, даже само пространство вокруг нас ощутимо потрескивало.

Но я была под его защитой, поэтому нас все обходили стороной, чему я была несказанно рада, вовсе не горя желанием ни с кем общаться.

— Успокойся, родной. Всё хорошо. Он такой же заложник этого спектакля, как и мы. Будь к нему снисходительней, прошу тебя, ведь он вовсе не обязан нам помогать, — напомнила я ему.

Тэхен тяжело вздохнул и крепче обнял меня в ответ, шепнув:

— Я знаю, Розэ... Поверь, я все время повторяю себе то же самое, но он переходит все границы. Я не думал, что это будет так тяжело… Смотреть, как ты ему улыбаешься, как он смотрит на тебя...

Я развернулась в его руках, пытаясь поймать его взгляд, но он упрямо смотрел куда-то вдаль поверх моей головы, и я жалела, что мы находились посреди заполненного гостями зала, и я не могла себе позволить наклонить к себе его голову и впиться в непреклонно сжатые губы, показывая этому упрямцу, что мне никто не нужен, кроме него.

Но все, что я могла сейчас сделать - это привстать на цыпочки и уткнуться в его шею, мягко и незаметно прижавшись к горячей коже губами, надеясь, что никто этого не заметит, а наши объятия вполне сойдут за проявление родственной любви.

— Я люблю только тебя, упрямый ты бунтарь, — неслышно шепнула я, задевая губами мочку его уха.

Тэхен вздрогнул, и его руки на моей талии сжались сильнее.

— Я знаю, малышка. Прости. Я постараюсь держать себя в руках до конца вечера. Я тоже люблю тебя…

Всё это угадывалось лишь в его неровном дыхании, пока его тихий шёпот невесомо ласкал мою кожу, и я прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью, даже в этом бушующем море чужих мне людей ощутив покой и безопасность.

Но наш хрупкий покой был бесцеремонно нарушен появлением одной чересчур жизнерадостной особы, а именно мамы Гука. Я вздрогнула, крепче обнимая брата за шею, безмолвно умоляя спасти меня от этого средоточия дружелюбия и общительности, буквально сбивавшего с ног своей активностью, но он лишь тихо усмехнулся мне в волосы и, в последний раз ободряюще сжав мою талию, отпустил в не менее крепкие, и, я бы даже сказала, удушающие объятия моей будущей свекрови.

— Розэ, вот ты где, моя куколка! — пропела она у меня над ухом, тиская меня, как котёнка, и заставив пару раз покрутиться вокруг своей оси, чтоб рассмотреть мой наряд.

— Добрый вечер, госпожа Чон, — улыбнулась я, когда она наконец отпустила меня и отступила, любуясь своей работой.

— Ты ослепительна, моя девочка! Ты затмишь всех невест своей юной красотой, — мягко улыбнулась мама Гука и, не удержавшись, поцеловала меня в щеку. Я смущённо улыбнулась, снова обнимая её в ответ:

— Ну что вы, госпожа, это только ваша заслуга.

Она недовольно цокнула языком и покачала головой, погрозив мне пальцем:

— Но - но, деточка. Не преуменьшай своей красоты и очарования. Наверняка твоему брату приходится туго, ведь он вынужден отгонять от тебя толпы кавалеров.

Я закатила глаза, а Тэхен лишь тихо хмыкнул за моей спиной, сдержанно кашлянув в кулак и маскируя смех. Знала бы эта милая очаровательная женщина, как все обстояло на самом деле...

Она была все ещё очень красивой в свои сорок два года, невысокой и миниатюрной, и я без труда видела, от кого Гук унаследовал свою смазливую мордашку и огромные раскосые глаза цвета миндаля.

Красота и манеры были у них в крови.

— Но все же расскажи мне, как тебе удалось настолько очаровать моего непутевого сына, что он согласился идти под венец? — играя бровями, прошептала она, понизив голос,напоминая мне больше ученицу старшей школы, жадную до новых сплетен, чем степенную госпожу, жену и мать. Но возмущаться её совершенно детским любопытством было невозможно, и я лишь смущённо улыбнулась, покачав головой:

— Не думаю, что сейчас подходящее место и время, чтоб говорить об этом. Спросите у него сами, госпожа.

Она отмахнулась:

— Он ничего мне не скажет. Такой скрытный и упрямый, совсем, как его отец. И прекрати называть меня госпожой, ради бога, а то я чувствую себя древним динозавром. Зови меня ДжиХи, малышка.

— Хорошо, гос… ДжиХи.

— Так уже лучше, - улыбнулась она, - Но мы непременно должны о многом поговорить, Розэ. Тэхен, нам с твоей сестрой просто необходимо посекретничать. Надеюсь, ты не будешь против, если я ненадолго украду её у тебя? — прощебетала она, взяв меня под руку и оттаскивая от Тэхена.

Брат вежливо поклонился, обронив:

— Ну что, вы, госпожа, конечно нет. Розэ в полном вашем распоряжении.

Я зыркнула на него исподлобья, бросив уничтожающий и обвиняющий взгляд, в котором без труда читалось, что от него я не ожидала такого предательства, но он лишь улыбнулся и, покровительственно поцеловав меня в лоб, через секунду растворился в толпе.

Предатель.

А ведь обещал весь вечер быть рядом и не отходить ни на шаг.

Вот они мужчины и их хваленая верность.

Я вздохнула, но все же позволила маме Гука утянуть меня к столу с напитками, на ходу щебеча о том, каких трудов ей стоило украсить зал и организовать этот приём.Я послушно последовала за ней, ведь не могла позволить себе и дальше цепляться за Тэхена, так как это было бы крайне подозрительно и, по меньшей мере, странно--невеста, не отлипающая на собственной помолвке от старшего брата, вместо того, чтоб ворковать с любимым.

Она подтащила меня к кружку таких же богатых дамочек разных возрастов и положения, представив им меня, как невесту её сына, и все они принялись наперебой расхваливать выбор Гука и желать нам счастья, но смотрели при этом с такой неприкрытой ненавистью, что если б взгляды могли убивать, я б уже давно превратилась в горстку пепла.

Я понимала, чем была вызвана их почти открытая неприязнь, ведь Гук был единственным сыном и наследником многомиллионной корпорации и преемником клана Белого лотоса, а это означало огромную власть и влияние не только на побережье, но и во всем Китае, и многие хотели бы видеть его своим зятем, а тут непонятно откуда взялась юная нимфетка, обошедшая их дочерей в борьбе за сердце и состояние принца Китая.

Я невольно поежилась без успокаивающего тепла любимых бережных рук Тэхена, но тут же гордо вскинула подбородок и расправила плечи, давая понять, что мне плевать и на них, и на их мнение обо мне.

По горькой иронии судьбы, я всегда видела в Чонгуке лишь очень хорошего друга, не больше, и это никогда не изменится.

На самом деле, я была бы очень рада, если бы и он относился ко мне по- дружески, как к младшей сестре и связал бы свою жизнь с той, кто действительно будет любить и беречь его, так же, как я любила и берегла Тэхена.

Но раньше, до того, как мы начали нашу опасную игру, он никогда не стремился найти себе любимую, и теперь я с опозданием поняла, почему.

Но было уже слишком поздно.

Для всех нас.

Я уже не слушала болтовню дам за столом, гадая, куда запропастился Тэхен, и вздрогнула, когда рука госпожи Чон обняла меня за талию, отводя в сторонку от этих великосветских сплетниц.

— Я знаю, что тебе здесь скучно , деточка, но потерпи ещё немного. И мне интересно, куда запропастился мой безответственный сын. Я думала, что воспитала его лучше и он не бросит свою невесту одну в день помолвки. — участливо глядя на меня, проворковала она.

Иногда мне казалось, что она действительно видит во мне дочь, которой у неё не было, и о чем она очень горевала.

— Не волнуйтесь, ДжиХи. Я все понимаю, Гук занят, - устало улыбнулась я.

Она цокнула языком:

— Настолько, что не может уделить время своей невесте?Вы случайно не поругались, Розэ? Ты можешь доверять мне. Скажи, если он тебя обижает, и я вправлю ему мозги. Он слишком долго жил вольной жизнью, я ведь не слепая и прекрасно все видела.

Я вздрогнула, внезапно испугавшись, как бы её проницательность не сыграла с нами злую шутку, ведь мы и так слишком расслабились, думая, что обвели всех вокруг пальца, а ведь это было только самое начало игры.

— Поверьте мне, у нас все хорошо. Чонгук очень нежный и заботливый парень. О лучшем я и мечтать не могла. — я вымученно улыбнулась, но она не спешила отпускать меня, впившись внимательным взглядом в моё лицо.

— Розэ, ты что-то побледнела. Тебе нехорошо? Может, выйдем на воздух? Здесь слишком душно.

А затем её глаза расширились, и она обхватила ладонями моё лицо, прошептав:

— Милая, а ты случайно не беременна?

Услышав, что она сказала, я испуганно вздрогнула и уставилась на неё, качая головой.

— Нет, что вы! Мне ещё слишком рано становиться матерью, — осипшим голосом прошептала я, мрачно подумав, что вообще никогда не собираюсь ею становиться. Но от одной мысли о беременности мне стало плохо.

Нет, нет, мы с Тэхеном были очень осторожны, тем более я давно уже пила таблетки и залететь мне не грозило.

— Хорошо, малышка, не нервничай так, - успокаивающе улыбнулась ДжиХи, погладив меня по руке, ---- И прости, что лезу не в свое дело, но будьте осторожны. Я тоже пока не готова стать бабушкой. Вы же предохраняетесь, да?

О Господи… Я едва не поперхнулась воздухом, пряча взгляд, и поспешила заверить её, что да, мы осторожны и да, мы предохраняемся.

Да уж, подобная прямолинейность просто сбивала с ног... Когда эта милая беседа успела свернуть в такое смущающее русло? Знала бы она, что все мои ночи на самом деле принадлежали совсем другому человеку, а с её сыном мы даже не целовались, не говоря уже о большем.. .

Занятая своими мыслями, я и не заметила, как ДжиХи все же вывела меня на балкон, на котором месяц назад мы стояли с Гуком, и, погладив по голове, как маленькую, оставила меня наедине с собой, сказав напоследок, чтоб нашла ее, если мне вдруг что-то понадобится.

Я рассеяннно поблагодарила её, но в данный момент все, в чем я отчаянно нуждалась-- был Тэхен, который бы отвёз меня домой и закрыл в своей спальне, как и обещал, оградив меня своими тёмными крыльями от слепящего блеска драгоценностей и фальшивых улыбок.

Тэхен

Оставив Розэ на попечение, хотя сюда бы больше подошло слово растерзание, её будущей свекрови, я позволил ей увести её, так как внезапно на горизонте нарисовалась проблема, которой здесь вообще не должно было быть. Я видел, каким взглядом смотрела на меня сестра, умоляя не бросать её наедине с милейшей госпожой , но я знал, что с ней моя малышка будет в относительной безопасности, хоть та и могла заболтать до смерти кого угодно.

Но возникшая проблема не терпела отлагательств и, выругавшись себе под нос, я направился в противоположный конец зала, где продолжал очаровывать гостей Гук.

Подойдя к его компании и извинившись, я утянул его к стене, напряженно рыкнув:

— У нас проблема.

Он недоуменно уставился на меня:

— Что? В чем дело?

Развернув его за плечи, я поднял руку, и он проследил взглядом за моим пальцем, указывающим на группу людей у входа.

Тэн и его банда стритрэйсеров. Отьявленные беспринципные головорезы.

Гук присвистнул:

— Какого черта? ! Что он здесь забыл? Кто их вообще пустил сюда?!

Я видел, что у него чесались руки ввшвырнуть отсюда этих отморозков, но мы не могли сделать этого на глазах у всех, чтоб не устраивать крайне нелицеприятную сцену. Тем не менее, их не приглашали и им здесь было не место.

— Какой план, Тэхен? — невозмутимо поинтересовался друг, давая понять, что поддержит любое моё решение.

— Остынь, Гук. Неважно, что они тут делают, не думаю, что они рискнут что-нибудь выкинуть. Просто игнорируй их, и я буду делать то же самое.

— Уверен, что тебе это удастся? — усмехнулся он.

— Не уверен, но постараюсь его не убить. Не хотелось бы портить настроение твоей матери, ведь она столько сил потратила для организации этого спектакля.

Я вымученно улыбнулся, найдя взглядом хрупкую фигурку Розэ, затянутую в тонкий бежевый шелк, все ещё стоящую рядом с госпожой Чон, который я до безумия хотел с неё снять, и у меня темнело в глазах от этого невыносимого желания. Как я и сказал ей дома, она была до умопомрачения сексуальной в этой лёгкой струящейся ткани, плавно обтекающей все её соблазнительные изящные изгибы, но эта сексуальность смешивалась с её юным очарованием и невинностью и от этой смеси мне просто срывало крышу. Я уже не мог дождаться, когда мы окажемся дома, и я сделаю с ней все то, что обещал, осыпав жадными поцелуями тонкую шейку, оставляя следы на нежной коже, чтоб ни у кого не осталось сомнений в том, что она моя, и, сняв с неё ненужный шёлк и кружево, утону в податливой мягкости и головокружительной сладости её тела.

То, как чувственно моя девочка отзывалась на все мои ласки, до сих пор сводило меня с ума, и я был готов дать ей все, что она захочет, выполнить любое её желание. Целуя тонкие пальчики, изящную шею и хрупкие плечи, раздвигая стройные ножки и погружаясь в манящее влажное тепло её юного тела, я ночь за ночью терял себя в ней, все глубже увязая в нашем сладком грехе, но не жалел об этом ни минуты. Если бы мне предоставили выбор, я бы снова выбрал её, изменив лишь все мои ошибки, и был с ней рядом всю жизнь. Я всегда буду выбирать только её.

Заметив, что мама Гука обняла её за плечи и повела в сторону терассы, я незаметно последовал за ними, ни на минуту не теряя мою малышку из вида, и, дождавшись, пока она останется одна, вышел на балкон следом за ней.

Розэ стояла, глядя вдаль, обхватив себя руками и дрожа всем телом в тонком платье, и я неслышно шагнул к ней, обнимая со спины и прижимаясь щекой к светлой макушке. Она вздрогнула и напряглась, готовая начать вырываться, но я успокаивающе шепнул, лишь чудом не схлопотав удар локтем в живот:

— Тише, тише, малыш, это я.

И она тут же расслабилась, выдохнув и обессиленно прижавшись к моему плечу. Моя бедная девочка.

— Устала, родная?

Она тяжело вздохнула, прикрыв глаза и поглаживая мои предплечья, признавшись:

— Я больше не могу. Увези меня отсюда, Тэхен…

Услышав её тихий уставший голос, я вздохнул и моё сердце сжалось от жалости и тревоги за нее. Если бы она только знала, как сильно я хотел того, о чем она меня просила... Но, к сожалению, пока не мог выполнить её желание.

— Ещё немного, любимая. Потерпи ещё совсем немного. Я обещаю тебе, все будет хорошо. Мы уже на полпути к цели.Как только отец объявит о помолвке, я увезу тебя, куда скажешь.

— Я хочу только домой. В твою спальню.

Я улыбнулся, услышав это, и поцеловал её в затылок, а потом нежно отвёл пушистые пряди с тонкой шеи и, не сдержавшись, прижался губами к нежной коже, где рвано бился её пульс, тут же участившийся от моего поцелуя. Я не волновался о том, что нас могли увидеть, ведь на улице уже давно стемнело, и Розэ была настолько маленькой и хрупкой, что, стоя в моих объятиях, была полностью скрыта моими плечами. Поэтому я мог себе позволить небольшую вольность.

Ещё пара минут, и я отпущу её.

По крайней мере, я надеялся, что смогу это сделать, не потеряв контроль окончательно от аромата ванили, ударившего в голову.

Она уже дрожала не так сильно, согретая моим теплом, и эта лёгкая дрожь уже была совсем иного рода.

Она тихо застонала, откидывая голову мне на плечо и крепче сжимая мои руки, пока мои губы не спеша блуждали по её шее и плечам. Её дыхание сбилось, как и моё, и я прикрыл глаза, прижавшись лбом к её плечу и пытаясь успокоиться и взять себя в руки.

— Почему в мою? — дразняще шепнул я, задевая губами мочку её ушка, хотя прекрасно знал, почему. Она ахнула и вцепилась в мои руки, часто дыша, когда я сильнее сжал её талию, притягивая к себе и давая ощутить, как сильно хочу её.

— Там все пахнет тобой… — выдохнула она и прижалась ко мне , отчего у меня потемнело перед глазами, и я жадно приник ртом к её шее, слегка прикусывая и оставляя едва видимый след, стараясь подавить глухой стон.

— Кстати, я ещё не простила тебя за то, что ты оставил меня на растерзание этой ужасно милой женщине. Так что тебе придётся очень постараться, чтоб заслужить моё прощение, — шепнула Розэ, и я тихо рыкнул, прикусывая её нежную шейку.

Маленькая чертовка.

— Дождись ночи, малышка… Поверь, я сделаю все, чтоб заслужить твою благосклонность, — хрипло шепнул я, включаясь в игру, и обхватил её тонкую шею одной рукой, слегка сжимая и заставляя её запрокинуть голову, откинувшись на моё плечо и часто дыша, пока другая рука лениво скользнула вниз, проводя по всем изящным изгибам хрупкой фигурки, и, спустившись ниже, я подцепил подол её платья, потянув его вверх.

— Тэхен, что ты делаешь?.. Нас увидят… — задыхаясь, шепнула Розэ, но не сделала никаких попыток остановить меня. Я усмехнулся, целуя её в плечо.

— Не волнуйся, малыш. Никто ничего не увидит… А тебе необходимо вознаграждение за то, что так стойко выдержала атаку госпожи Чон.

Розэ тихо засмеялась и повернулась ко мне, обнимая за шею и прижимаясь всем телом, отчего я скрипнул зубами, крепче прижимая её к себе и жадно впиваясь в улыбающиеся губы. Я поражался сам себе, но не мог держать себя в руках, когда она была рядом. Мой наркотик. Моя маленькая нежная фея.

Розэ ответила с не меньшим пылом, жадно вжимаясь в меня всем телом и крепко обнимая за плечи, и я тихо рыкнул, когда её тонкие пальчики вплелись в мои волосы на затылке, мягко сжимая в маленьких кулачках и слегка оттягивая. Розэ тихонько застонала мне в губы, которые я тут же властно раздвинул языком, углубив поцелуй, а мои руки сжали её бедра, прижимая вплотную к давно отвердевшему паху. Всё же найдя в себе силы отстраниться, я нежно гладил её по волосам, пока она приходила в себя, уткнувшись мне в плечо, а затем подняла голову и, поцеловав мой подбородок, шепнула:

— Она спрашивала, предохраняемся ли мы с Гуком и не беременна ли я! Теперь ты понимаешь всю серьёзность ситуации и глубину своей вины? — дразняще усмехнулась моя маленькая бестия, проведя своими сладкими губками по моим, едва касаясь.

— Я все понял, Розэ… Но поверь, я полностью искуплю свою вину этой ночью… - шепнул я, улыбаясь и надёжно укрывая её от ночного холода и всего мира в своих объятиях...

Если бы я только знал, что из темноты за нами наблюдали две пары глаз, никогда не позволил бы себе такой неосторожности..