«Нет, мы не… Мы не друзья… И никогда не были. Мы просто пытаемся скрыть эту тайну за ложью… Пойдёт ли все не так, если они узнают? И бог свидетель, никто этого не хочет… Мы не друзья… Мы можем быть кем угодно, если постараемся уберечь эту тайну. Никто не узнает, если что-то пойдёт не так, и они никогда не узнают, через что мы с тобой прошли… Я могу сбиться с пути, но твои глаза всегда приведут меня домой… И если ты знаешь меня так же, как я знаю тебя, ты должна любить меня, ты должна знать, что… Друзья должны спать в разных кроватях… И друзья не должны целовать меня так, как ты… Я знаю, что всему есть предел, но мои друзья никогда не будут любить меня так, как ты…"

Тэхен

Оставшись один, я принялся беспокойно мерить шагами комнату, нетерпеливо дожидаясь, когда Розэ поговорит с так некстати явившимся Чонгуком. Меня откровенно раздражало то, что он снова умыкнул её у меня, когда я надеялся хоть немного побыть с ней наедине и я невольно прокручивал в голове события сегодняшнего вечера. Я не лгал, когда говорил Розэ ранее, что мне нужно найти Чимина и Юнги. Умолчал лишь о том, что это было связано с поставками оружия из Гонконга. Ни к чему волновать мою девочку лишний раз.

То, что происходило в теневом бизнесе, было слишком кровавым, грязным и опасным, поэтому я и не хотел, чтобы Розэ даже вскользь соприкасалась с ним.

Я и так был на взводе, увидев её на балконе вместе с Чонгуком после разговора с Чимином, а став свидетелем того, как мило они ворковали (не считая момента, когда Розэ чуть не вылила на него свое шампанское, что заставило меня улыбнуться), я понял, что легко могу её потерять, если не перестану вести себя, как мудак. Однажды она устанет от моего постоянного отсутствия в её жизни и найдёт кого-то, кто будет оберегать её сны и покой, и на месте Чонгука мог оказаться кто угодно.

Я знал, что между ними ничего нет, и Чонгук относится к ней, как к младшей сестре, но это не значило, что все не могло измениться в любой момент.

От одной мысли о том, что моя Розэ влюбится в кого-то, кулаки сжимались сами собой. Я понимал, что был жутким эгоистом, не отказывая себе в развлечениях, в то время как она была словно пленницей в золотой клетке.

Но я не мог её отпустить.

Стараясь оградить её от ужасов мафиозных войн, я ничего ей не рассказывал, но отношения между группировками становились все напряжённее, и то в одном районе, то в другом вспыхивали стычки, вёлся передел территорий и сфер влияния. Отец давно говорил, что я должен жениться, подсовывая на выбор то одну кандидатку, то другую (хорошо, хоть в постель их мне не подкладывал), мотивируя это тем, что таким образом укрепятся связи между кланами и наше влияние и власть в теневом мире, но мне это напоминало дешёвую мелодраму с шекспировским налётом. Трудно было поверить, что в двадцать первом веке родители все так же продолжали жертвовать своими детьми ради денег, власти и влияния.

Однажды дело даже дошло до ультиматума, когда отец просто поставил меня перед фактом, что уже нашёл мне жену, но тогда я впервые сорвался и высказал ему все, что думал об этом, а также пригрозил, что если он продолжит гнуть свою линию, я просто исчезну.

На тот момент своих собственных связей и денег у меня уже было предостаточно и, зная, как действуют законы мафии изнутри, мне ничего не стоило затеряться, обведя вокруг пальца отцовских ищеек, которых он непременно послал бы за мной, навсегда оставив свое прошлое позади.

Не сказал я ему лишь об одном--что вместе со мной исчезнет и Розэ, и он в одночасье потеряет обоих детей.

Я ни за что не оставил бы её одну на растерзание этим стервятникам. Она была бы со мной, а в том, что она согласится, я ни минуты не сомневался. Похоже, мой ультиматум и угроза остаться без наследника, возымели действие, и отец все же оставил меня в покое. Но я не был уверен, как долго продлится этот штиль, учитывая то, что грозовые тучи, сгущавшиеся над нашими головами, становились все темнее с каждым днем.

Всё ещё злясь на все на свете, я отправился на кухню, и выудив из бара бутылку виски, щедро плеснул себе в стакан.

Розэ этого не видела, а я все ещё не мог забыть тот момент, когда во взгляде Чонгука, которым он смотрел на неё, что-то неуловимо изменилось.

Точно так же на неё смотрел я, когда думал, что она меня не видит.

Я пытался убедить себя, что мне показалось, но это был самообман. И больше всего меня ломало то, что я ничего не мог сделать.

Запретить другу даже смотреть на неё? На каком основании?

Я не имел на это права.

Всё глубже погружаясь в свои саморазрушительные мысли, я не заметил, как стакан опустел и, с досадой поморщившись, снова наполнил его, продолжая напиваться.

Крепкий алкоголь, обжигавший горло, помогал забыться, но ненадолго, а перед глазами все так же стояло улыбающееся личико сестры. Впервые улыбающееся не мне. А Чонгуку.

Когда я услышал её тихий голос, мне показалось, что я брежу, но Розэ, как ни в чем не бывало, стояла в дверях и снова улыбалась, и эта открытая улыбка без тени фальши была полностью моей. Мне тут же захотелось схватить её за руку и увести прочь отсюда, подальше от этого дома, подальше от шума и суеты. Исчезнуть вместе с ней, как я и хотел.

Но это пока оставалось недосягаемой мечтой. Глупые обвинения, слетевшие с моих губ под воздействием виски, тут же стёрли эту тёплую улыбку с моих любимых губ, и я почувствовал себя последним подонком из-за того, что снова причинил ей боль, а когда Розэ вполне предсказуемо захотела уйти, не дал ей этого сделать.

Я видел, как она устала.

От моих игр и непонятного даже мне самому поведения. Я в один миг отталкивал её от себя, чтобы притянуть обратно в другой, и не мог винить её в том, что от её былого безграничного доверия ко мне не осталось и следа.

Так некстати явившийся Чонгук подлил масла в огонь своим непрошибаемым спокойствием, в то время как я готов был взорваться даже от звука его голоса и огрызался на каждое его слово.

Но тут голосом разума выступила Розэ и, увидев в её глазах неприкрытую тревогу за меня, я не стал с ней больше спорить.

И теперь я ждал её в пустой спальне, изнывая от не поддающейся контролю ревности, стоя у двери и вслушиваясь в тихие голоса в коридоре.

Шёпот, вздох, приглушенный смех. Голос друга, обозвавшего меня идиотом, впрочем, вполне заслуженно. Я фыркнул и отошёл от двери, устало прижимая ладони к глазам.

Вали уже, Гук.

Я хочу побыть наедине с сестрой. Словно услышав мой мысленный посыл убраться куда подальше, пока я все-таки не вышел и не помог ему с этим, Чонгук распрощался, и спустя пару секунд дверь приоткрылась, и Розэ юркнула в неё почти неслышно, если бы не тихий вздох, слетевший с её губ. Она словно собиралась с силами перед встречей со мной, и мне это совершенно не понравилось.

Моя нежная маленькая девочка. Со мной тебе нечего бояться, неужели ты не знаешь?. .

Подняв взгляд и наткнувшись на меня, нагло развалившегося на её кровати, Розэ сузила глаза и прошипела:

— Ты что, тут спать собрался? Иди к себе.

Но я знал, что она этого не хотела. И после того, как обнимал её почти все утро, я бы ни за что не оставил её одну в чужой спальне.

Я чувствовал себя наркоманом, который, получив одну дозу, уже тянулся за следующей.

— А если я не уйду? — поддразнил её я, демонстративно вытягиваясь во весь рост на покрывале.

Розэ аж задохнулась от возмущения и решительно направилась ко мне, ухватив за ногу, и стала с потрясающим упорством стаскивать меня с кровати. Откуда только в моем маленьком котёнке взялось столько сил?

Наверное, злость на старшего брата творит чудеса, и я едва не съехал на пол вместе с покрывалом, но вовремя ухватился за изголовье и, смеясь, поинтересовался :

---- Розэ, что ты делаешь?

Не отрываясь от своего занятия и не оставляя попыток устроить мне встречу с полом, малышка прошипела:

---- Пытаюсь спровадить одного не в меру нахального субъекта из своей комнаты!

Я усмехнулся и покачал головой:

---- Мне жаль тебя разочаровывать, котенок, но у тебя ничего не выйдет. Я сегодня сплю здесь.

— Ах так? — фыркнула Розэ, сдувая растрепавшиеся пушистые волосы со лба. — Тогда уйду я!

А вот этого я позволить уже не мог и, глядя, как она развернулась, вскочил с кровати и поймал мою беглянку, которая не переставала возмущённо брыкаться, даже когда я прижал её спиной к своей груди, тихо смеясь ей в волосы.

— Прости, малыш, но ты такая очаровательная, когда злишься.

— Нет, я точно убью тебя, хоть и обещала Чонгуку этого не делать, — сердито выдохнула Розэ, сдаваясь, и тяжело привалилась к моей груди, сжав мои предплечья.

— Я тоже люблю тебя, — улыбнулся я, зная верный способ её утихомирить, и она и вправду затихла.

— Любишь? — тихо спросила она, неосознанно поглаживая мои руки, отчего я на миг прикрыл глаза, надеясь, что голос не выдаст моего смятения, когда я тихо шепнул:

— Конечно люблю, малышка. Никогда не сомневайся в этом.

Чувствуя, как она расслабилась в моих руках, я мягко развернул её к себе и приподнял её лицо, осторожно отводя со лба пушистые пряди. Она выглядела сейчас такой трогательно беззащитной, что мне стоило огромных усилий не впиться в эти мягкие губы, которые она неосознанно покусывала, когда нервничала. Так же, как и сейчас. Почему ты нервничаешь,моя хорошая?..

— Позволь мне побыть с тобой немного? Я не хочу сегодня быть один. И, к тому же, в моей гостевой спальне слишком мрачно, — хрипло прошептал я севшим голосом.

Взгляд Розэ смягчился, и она едва заметно улыбнулась уголками губ:

— И это говорит мне гроза сеульской мафии? Кто бы мог подумать, что великий и могущественный Тэхен боится теней в собственной спальне.

Я хмыкнул, чувствуя, как отлегло от сердца.

— Я просто не люблю по вечерам оставаться один.

— Потому каждую ночь проводишь с разными девушками? — тихо спросила она, отводя взгляд, и тоска, закравшаяся в её голос, чуть не разбила мне сердце. Сделав глубокий вдох, я тихо шепнул, поглаживая её скулы:

— Но сегодня я с тобой… Позволь мне остаться с тобой…

Я видел, как она вздрогнула и прикрыла глаза, когда моё дыхание коснулось её щеки, а затем виска, который я легонько поцеловал, желая стереть все то, о чем она сейчас думала, представляя меня с другими, до которых мне не было никакого дела.

Если бы только… Когда - нибудь...

Но я знал, что это было невозможно.

Замерев, мы стояли так в полной тишине, и даже нашего дыхания было почти не слышно. Мы словно боялись, что если вздохнем слишком громко, это хрупкое волшебство, окутавшее нас, рассеется.

Розэ шагнула ближе, обняв меня за талию, и уткнулась мне в грудь, выдохнув:

— Хорошо. Оставайся. Но если будешь храпеть, спихну с кровати.

Я тихо рассмеялся, с трудом подавив ликование, разлившееся внутри тёплым солнечным светом, и прижал её к себе, как самое драгоценное сокровище, шепнув:

— Договорились.

Розэ

На самом деле я не хотела, чтоб он уходил. И он это тоже знал, поэтому и играл со мной, как кот с мышкой. Все наши перепалки не имели никакого значения, ведь мы оба знали, что в конечном итоге не захотим расставаться.

Ещё немного поворчав для вида , я все же милостиво разрешила принцу остаться здесь,ведь знала, что он все равно добьётся своего, и, получив желаемое, Тэхен с самым удовлетворенным видом снова спокойно разлегся на кровати, приглашающе похлопав по покрывалу рядом с собой.

— Что будем делать? — спросила я.

Тэхен пожал плечами с отстранённой улыбкой, блуждавшей на его мягких губах.

— Мне все равно. Я просто хочу побыть с тобой, чтоб ты не чувствовала себя одинокой, — «или чтоб к тебе в гости не решил снова наведаться хозяин дома» так и сквозило в его остром взгляде.

Собственник.

Жуткий.

Невыносимый.

И такой любимый.

Я улыбнулась.

— С чего вдруг такая забота?

Но Тэхен вдруг посерьёзнел, глядя мне прямо в глаза, и тихо сказал:

— Мне не нужна причина, чтобы заботиться о своей младшей сестре. И я обещал провести с тобой вечер.Иди ко мне, Розэ, хватит там стоять. Можешь поворчать на меня завтра утром, если захочешь, а сейчас уже поздно и ты устала. Ложись.

Он протянул ко мне руки, и мне стоило огромных усилий не броситься к нему, сломя голову. Но вместо этого я просто кивнула.

— Мне нужно переодеться, и я вернусь.

Взгляд Тэхена упал на свёрток из пижамы в моих руках, и он нахмурился, видимо, вспомнив, кто мне её дал, но затем кивнул и выдохнул:

— Хорошо, — а затем прикрыл глаза, откинув голову на подушку.

Скрывшись за дверью ванной, я быстро переоделась и вернулась в комнату, неслышно подлезая ему под бок и улыбаясь, когда он, не глядя, протянул руку и обнял меня за плечи, целуя в макушку. Пока меня не было, Тэхен включил плазму, висевшую на стене напротив кровати, и теперь на фоне шёл какой-то фильм.

— Ты уже спишь? — тихо спросила я.

— Нет.

— Посмотрим что-нибудь, пока не уснем?

— Давай.

Лёжа под его рукой и умостив голову на широкой груди брата, мне казалось, что мы снова вернулись в прошлое, когда все было так, как должно было быть, и между нами не было никаких секретов. Этот вечер, так неожиданно вернувший мне Тэхена из прошлого, так походил на те вечера, что безраздельно принадлежали нам двоим, когда мы были младше.

Мы закрывались в моей или его комнате, смотря фильмы, и он довольно жмурился, пока я перебирала его волосы, и изредка комментировал происходящее на экране. Я шикала на него и закрывала ему рот ладонью, а он лишь тихо смеялся, ловя мои руки и игриво целуя пальцы, отчего я с каждым разом все больше терялась. Чувствовать его мягкие и тёплые губы, скользящие по моей коже, видеть его лукавый взгляд, затененный длинными ресницами — все это вызывало непонятные чувства и незнакомую, но безумно приятную дрожь по всему телу. Видя мой растерянный взгляд, он мягко улыбался и, поглаживая мою ладонь подушечками пальцев, ложил себе на грудь, накрывая своей прямо над сердцем, и, прикрыв свои колдовские тёмные глаза, снова притворялся спящим и безобидным.

Все эти ощущения были слишком яркими и будоражащими, но тёплая тяжесть его тела на моих коленях успокаивала и дарила чувство защищённости, и я старалась не думать об этом слишком много, просто наслаждаясь тем, что он был рядом. Смотрела на него и не могла насмотреться.

Нежно убирала непослушную, тёмную, как ночь, чёлку с высокого лба, делавшую его похожим на мальчишку, невесомо гладила выразительные шелковые брови, давно забыв о происходящем на экране. Улыбалась, любуясь трепещущими длинными ресницами, такими пушистым и тёмными, что это было возмутительно и незаконно. Хотя он весь был вне закона, и в прямом, и в переносном смысле. Видеть его таким безмятежным, открытым и расслабленным дорогого стоило, ведь, как только он выходил за порог моей спальни, снова становился беспощадным гангстером, опутывая себя аурой опасности и ледяного превосходства, что надёжно скрывала все его эмоции.

И я бесконечно дорожила этим временем, когда он так улыбался, закрыв глаза и подставляя голову под мои руки. Дорожила его доверием и готова была оберегать его покой любой ценой.

Никто не смел нас тревожить в такие вечера. Отца почти никогда не было дома, и прислуга тоже старалась лишний раз не попадаться на глаза, и он безраздельно принадлежал мне, позволяя видеть себя настоящего, и я не собиралась его ни с кем делить.

Но затем мой взгляд опускался на его беззащитные губы, такие мягкие и чуть приподнятые в уголках в моей любимой насмешливой полуулыбке, и я замирала, почти не дыша и пытаясь справиться с тем незнакомым, тревожащим душу чувством.

Он тихо вздыхал в полусне , и эти манящие губы приоткрывались, но все, что я могла себе позволить — это не касаясь, провести над ними пальцами, очерчивая их контур, и не замечала, что он смотрит на меня сквозь ресницы, лишь притворяясь спящим, и на дне его глаз плещется то самое непонятное чувство...

Сейчас же его спокойное размеренное дыхание усыпляло, но я не хотела засыпать так быстро. Проведя пальцем по тихо поднимающейся и опускающейся груди брата, я шепнула:

— Ты встретился со своими верными телохранителями?

Тэхен хмыкнул и мурлыкнул что-то утвердительное, не открывая глаз. Его тёплая ладонь пробралась в мои волосы и теперь неспешно поглаживала затылок.

— О чем вы говорили? — я знала, что не стоило затрагивать эту тему, но у меня всегда были проблемы с тем, чтоб вовремя заткнуться. Тэхен напрягся, а его пальцы застыли в моих волосах, и я тоже замерла.

— Тебе не нужно это знать.

Ну вот, он снова разговаривает со мной, как с несмышленным ребёнком.

— А что мне нужно знать, Тэхен? — не сумев скрыть обиду в голосе, бросила я, отодвигаясь от него, и, до этого мирно дремавший кот превратился в опасного чёрного ягуара.

Не дав мне выпутаться из его рук, Тэхен одним движением перевернул нас, нависнув надо мной и прижимая мои запястья к кровати.

— Только то, что я люблю тебя и пытаюсь защитить всеми возможными способами.

Моё дыхание сбилось в один миг от его близости и жгучего, пронизывающего насквозь взгляда, которым он буквально пригвоздил меня к кровати.

Он был зол, я это видела и чувствовала, как он пытается взять себя в руки, прикрыв глаза и кусая губы, чтоб успокоиться. А я намертво зависла на этих губах, которые так долго хотела, и которые сейчас были так близко, понимая, что точка невозврата пройдена, и назад дороги больше не будет никогда.

Меня окончательно утянуло на дно, и я, словно во сне, протянула руку и коснулась подушечкой указательного пальца его потрясённо приоткрывшихся губ, ставших моим наваждением.

Меня не покидало ощущение , что я уже чувствовала невесомое прикосновение этих невозможно мягких губ к своим, когда-то, на грани сна и реальности, но это воспоминание упрямо ускользало от меня, и я не могла вспомнить, когда и где это произошло.

Тэхен распахнул глаза, и наши взгляды встретились, намертво зависнув друг на друге. В полумраке спальни его глаза мерцали и казались бездонными омутами, в которые меня затягивало с непреодолимой силой, а я смотрела в них и не могла отвернуться, чувствуя небывалую лёгкость, словно стояла над пропастью и собиралась прыгнуть.

В его глубоком тёмном взгляде я видела все- абсолютно все, что он так долго от меня скрывал. Любовь, нежность, трепет… Его волнение и тревогу за меня и отчаянное желание защитить, даже от самого себя. Я видела, что он хотел поцеловать меня и все ещё боролся сам с собой, в то время как я уже давно сдалась, проиграв эту битву.

Я могла бы списать происходящее на то, что мы оба были пьяны, но было совершенно очевидно, что не настолько, чтоб не понимать, что делаем.

Мягко обхватив моё запястье горячими пальцами, Тэхен приподнялся на локте, не сводя с меня тёмного, проникающего в самую душу взгляда, и словно читая в ней все мои тайны, которые я так долго скрывала от него.

— Что ты делаешь, малышка? — тихо и вкрадчиво произнёс он, и моё сердце пропустило удар, испугавшись, что он сейчас уйдёт, оттолкнет меня.

Но он не уходил, лишь смотрел на меня, настойчиво вглядываясь в глаза, словно искал в них что-то, и продолжал мягко сжимать мою руку, неосознанно поглаживая запястье.

— Я… — мой голос сорвался, и я умолкла, прикусив губу и не решаясь продолжить. Что я могла сказать ему? Что давно схожу с ума от желания узнать, каковы на вкус его губы? Узнать, как он целуется, и такие ли они сладкие, как я думала?

— Что?.. — Тэхен придвинулся ближе, медленно переводя взгляд с моих глаз на губы, которые я продолжала покусывать, и до меня словно сквозь туман донесся его хриплый шепот:

— Не делай так, я ведь и поцеловать могу… — его слова отозвались яркой вспышкой в сознании, но я все ещё не могла поверить, что слышу это.

— Я ведь не железный, могу и не сдержаться… — Тэхен наклонился ближе, лаская мои губы сладким дыханием с привкусом виски и мяты, и я перестала дышать, чувствуя, как веки тяжелеют и опускаются с каждой секундой все ниже. Он осторожно погладил меня по щеке, и я вздрогнула, прикрыв глаза, каждой клеточкой ощущая его долгожданную нежность, лишь бы не видеть его пронизывающего, подчиняющего себе взгляда, но даже с закрытыми глазами я чувствовала, как он смотрит, словно лаская, даже не прикасаясь.

— Кажется, я схожу с ума… — выдохнула я, поворачивая голову и прижимаясь щекой к его тёплой ладони. Услышала, как судорожно он выдохнул, а его тёплое дыхание коснулось моей щеки, когда он едва слышно шепнул:

— Тогда я давно уже сумасшедший… Ты не одна в этом безумии, Розэ… Ты никогда не будешь одна. Помнишь, что я тебе говорил? — он приподнял мой подбородок и мягко приказал:

— Посмотри на меня. Не прячь взгляд. Я же вижу, как ты смотришь… Как ты всегда смотрела…

Я подчинилась и, завороженно глядя на то, как он наклоняется ближе, понимала, что он давно все знал, и мои чувства к нему не были для него тайной.От этого становилось легче и тяжелее одновременно, ведь я все ещё не знала, что чувствует он.

— Я не слышу, как ты дышишь… — шепнул Тэхен , поглаживая мои скулы пальцами и наклонившись так непозволительно близко, что ни о каком дыхании не могло быть и речи. Я вся превратилась в один оголенный нерв, впитывая в себя его частые тихие вздохи и жар его тела. Он всегда был таким горячим… Жарко, невыносимо близко… И так сладко…

— Тэхен… — его имя сорвалось с моих губ тихим полустоном, и внезапно он тоже перестал дышать.

— Ты ведь хочешь этого, правда? Хочешь, чтоб я тебя поцеловал?.. — его тихий бархатный голос успокаивал, проникая в сознание, но слова, что он говорил, напрочь отключали мозг, а его нежные прикосновения словно убеждали, что в том, что сейчас между нами происходило, не было ничего страшного и запретного, ничего неправильного, пока он смотрел на меня так нежно, и мы были наедине в полутемной спальне.

Весь мир мог лететь к черту, пока я видела его глаза, с таким трепетом смотрящие на меня, и мне казалось, что время застыло, вслушиваясь в наше дыхание, и мир за пределами этой комнаты перестал существовать. Остались только он и я.

Никто никогда не узнает, и даже если что-то пойдёт не так, наша тайна навсегда останется между нами, в этих стенах.

— Скажи мне да… — прошептал Тэхен у самых моих губ, и моё дыхание все больше сбивалось, как и его, а ведь он даже не коснулся моих губ, но я уже знала, что не остановлю его. Не захочу отказаться от него. Не смогу сказать ему нет и положить конец нашему сладкому запретному безумию.

Тэхен всегда умел уговаривать... и когда он почти выдохнул эти две буквы мне в губы, мне ничего не оставалось, как повторить их за ним, беззвучно шепнув "да."

И время остановилось.

Его больше просто не существовало, когда я наконец ощутила, как тёплые мягкие губы брата коснулись моих. Такие невозможно мягкие.

Он тихо выдохнул, когда наши губы соприкоснулись, и прижался ко мне, запуская руки мне в волосы.

Я в ответ обняла его за плечи, сжимая их с каждой секундой все сильнее, словно пытаясь убедить саму себя, что все это не сон, но поцелуй все длился и длился, становясь все глубже, все слаще, все чувственней, а Тэхен никуда не спешил и даже не думал останавливаться, и я не смогла сдержать тихий стон, рвущийся наружу, и он мягко улыбнулся мне в губы, ни на миг не отрываясь от них и успокаивающе поглаживая по волосам.

Эта смесь чувственности и нежности просто сводила с ума и лишала воли, и я послушно следовала за ним, согласная зайти так далеко, как он захочет.

Я так давно хотела этого, хотела его, что теперь, когда наконец получила, никак не могла поверить в то, что между нами происходит.

Его трепетные и невыносимо нежные поцелуи постепенно становились все требовательней, все настойчивей, но у меня не было ни сил, ни желания сопротивляться его ласковому напору.

Перед моими закрытыми глазами вспыхивали искры, а сладость его губ опьяняла и завораживала.

Хотелось ещё.

Хотелось его всего, целиком и полностью, и сила этого желания просто сбивала с ног. Я чувствовала, что он сдерживается, чтоб не напугать меня, целует так осторожно, едва касаясь, давая привыкнуть к своим губам и прикосновениям. Но мне было мало, так мало его, что я сжала его предплечья и сама подалась к нему, отвечая на поцелуй, и у него сорвало тормоза.

Если до этого он ещё сомневался и осторожничал, то теперь буквально сгреб меня в охапку, зарываясь длинными пальцами в мои волосы, путаясь в них, сжимая, и, углубив поцелуй, тихо застонал мне в губы, подушечками пальцев поглаживая мою шею.

Реальность превзошла все мои самые смелые фантазии. Я даже мечтать не смела о том, что мой первый поцелуй будет с любимым старшим братом, и окажется таким невыносимо нежным и трепетным...

Целовался Тэхен просто потрясающе и я льнула к нему, ощущая, как губы становятся влажными, а поцелуи глубже, когда он дразняще мягко провел языком по контуру моих губ, посасывая то верхнюю, то нижнюю и чуть прихватывая их зубами, срывая с них тихий потрясенный вздох.

Я и не подозревала, что он может быть таким… Тёмным, властным, невыносимо чувственным. Он подчинял себе даже в постели, но это завораживало, заставляя желать его ещё больше.

Не прекращая целовать, он прижимался ко мне всем телом, то усиливая, то ослабляя натиск, целовал так нежно и горячо одновременно, что я уже ничего не соображала от заволакивавшей разум пелены наслаждения.

Его губы были мягкими и горячими и ласкали мои так нежно и умело, лишая воли и способности думать,что я уже не понимала, где нахожусь, но для того, чтоб целовать любимого парня, думать было вовсе необязательно.

Достаточно было ощущать его всем телом, позволять наслаждаться мной и дарить себя ему, получая его всего взамен. Всё это сводило с ума ,делая голову абсолютно пустой и лёгкой, но я была даже рада, что он не позволял мне думать, своими поцелуями отвлекая меня и заставляя отвечать ему и не отпуская туда, где неизменно возникли бы вопросы: что мы делаем? Можем ли позволить себе продолжать это?..

Но, пока его губы не отрывались от моих, эти вопросы не имели никакого значения.

Тёмная спальня заполнилась нашим неровным сбитым дыханием, нежным шёпотом и полустонами, такими же сладкими, как и звуки поцелуев, а я уже лежала под ним и целовала его шею, которую он сам подставлял и тихо стонал, запрокинув голову и опираясь на руки, нависая надо мной.

Разгоряченный, пылкий, чувственный--от такого Тэхена срывало крышу, и он был так прекрасен, что я замирала от нежности и переполнявших меня чувств от осознания того, что он сейчас позволял мне делать это с ним.

Что он так хрипло стонал именно потому, что я делала это с ним. Не сдержавшись, я мягко провела носом по его шее, глубоко вдыхая пьянящий аромат его кожи- аромат летней августовской ночи после дождя, и закрыла глаза, чувствуя, как его сердце под моими ладонями бьётся часто-часто, иногда замирая, как и моё. Тэхен уткнулся мне в волосы и тихо прошептал:

— Я так давно хотел этого…

Я прикрыла глаза, слушая его голос, и выдохнула, водя руками по его напряжённой спине:

---- Как давно?

Тэхен мягко улыбнулся, оставив невесомый поцелуй на моей шее:

---- С восемнадцати лет.

Я потрясённо распахнула глаза, обнимая его ещё крепче, выдохнув:

---- Тогда почему ждал так долго?

Он немного отстранился и, с нежностью глядя на меня, погладил по щеке кончиками тёплых пальцев :

---- Боялся напугать тебя... Боялся, что ты возненавидишь и оттолкнешь меня...

---- Глупый... Этого никогда не случится. Мне кажется, что теперь мне всегда будет тебя мало… Я не смогу прекратить касаться тебя… - шепнула я, замирая от нежной ласки его пальцев, скользящих по моей шее вниз к ключицам.

— И не нужно… — Тэхен улыбнулся и, наклонившись ко мне, мягко поцеловал в лоб. — Это теперь все твоё. Всегда было твоим. Ещё с той самой ночи, когда ты впервые пришла ко мне, помнишь? Уже тогда ты стала моей, понимаешь? Ты теперь моя. Я отвечаю за тебя, до конца.

— Как старший брат? — я потянулась к нему, нежно погладив по щеке, и он снова сделал это- поймал мои пальцы и поцеловал, не сводя с меня взгляда ----жгучего, пронизывающего,собственнического.И теперь я знала, что это было за чувство, тлевшее на дне его тёмных глаз и всколыхнувшееся у меня внутри от его прикосновений и близости. Это была любовь, самая нежная и глубокая, ждавшая своего часа так долго.

— Как тот, кто любит тебя больше всех на свете, глупышка. Тот, кто тебя бережёт. Когда я увидел, как ты улыбалась Чонгуку, я понял, что не смогу отдать тебя никому, даже лучшему другу. Ты моя. Только моя маленькая девочка, всегда была и будешь. Улыбайся только для меня…

Я потрясённо замерла, глядя на него, а Тэхен, не дав мне возразить, снова наклонился, властно накрывая мои приоткрытые губы своими, нежными и горячими, словно подтверждая свои слова и права на меня, и почти лёг на меня сверху, прижимаясь так близко, что все приличные мысли разом спаковали чемоданы и стремительно покинули мою голову.

Я обняла его за шею, чувствуя, как жадно он прижимает меня к себе, как дрожит от напряжения, опираясь на руки и спускаясь горячими поцелуями вниз по моему подбородку к шее, чтоб затем снова вернуться к губам, нежно покусывая их и дразняще поглаживая языком, заставляя терять голову в его сильных руках.

Коленом осторожно раздвинув мои ноги, он лёг на меня, не прекращая целовать, и в другое время я бы испугалась, но сейчас я желала его близости, хотела вжать его в себя и ощутить пьянящую тяжесть его тела.

От его чувственных движений бёдрами внутри все вспыхивало, неосознанно отзываясь на эти откровенные касания. Но Тэхен не спешил раздевать меня или переходить к более решительным действиям, просто продолжая целовать и сводя с ума своей неспешностью.

— Тэхен… — я несдержанно застонала, когда он стал губами ласкать мои ключицы, посасывая нежную кожу и оставляя на ней влажные следы.

— Что, малыш?.. — он поднял голову, улыбаясь и глядя на меня абсолютно пьяным взглядом, затуманенным от желания.

Я смотрела на него, безотчетно облизывая губы, на которых все ещё ощущался сладкий вкус его горячих поцелуев , и не решалась произнести вслух то, чего хотела от него и в чем так отчаянно нуждалась.

Но Тэхен не стал меня долго мучить, обо всем догадавшись, и мягко шепнул:

— Хочешь близости со мной?

Я прикрыла глаза от горячей волны, прокатившейся по всему телу от его слов, и ощутила, как он мягко, словно успокаивающе, поцеловал меня в губы, тихо шепнув в них:

— Не стоит спешить с этим.

Я замерла, подставляя лицо под его нежные лёгкие поцелуи и слушая, как он рвано дышит, сам пытаясь успокоиться и уговаривая больше себя, чем меня.

— Это, — он снова мазнул мягкими губами по моим, дразня, — можно. А остальное… — снова поцелуй, уже глубже, заставивший задыхаться, хватаясь за его плечи: — Я не тороплю…

Лукавая улыбка, танец чертей в тёмных глазах, моё персональное безумие…

В эту ночь я окончательно утонула в нем, позволяя Тэхену зацеловывать мои податливые губы, отзывающиеся на каждое его прикосновение, пока моё тело изнывало и плавилось в его уверенных, но таких бережных руках.

Мы целовались, как безумные, а от слов, что он шептал мне на ухо, в крови растекался жар. Но я была готова гореть вечно, лишь бы только он не отпускал меня...