Розэ

После моего эпичного проигрыша, ставшего самым сладким поражением за всю историю игры в бильярд, прошло два дня.

Тэхен полностью восстановился после ранения, но мне все ещё не хотелось возвращаться в Сеул, ведь я была уверена, что, стоит нам оказаться в городе — и нас тут же накроет шквал неприятностей и дурных новостей.

Поэтому мы позволили себе ещё немного понаглеть и воспользоваться гостеприимством хозяина дома, на время ставшего нашим убежищем.

Но, разумеется, неприятности нашли нас даже здесь.

В вечер воскресенья, когда мы с братом валялись на диване внизу, занимаясь ленивым ничегонеделанием под звуки шедшего по телевизору очередного ток-шоу, и Тэхен уже почти перетянул меня к себе на колени, заглушая все мои протесты ленивыми поцелуями, его телефон, валявшийся здесь же, на полу, зазвонил.

Я вздрогнула и попыталась отстраниться от брата, а сердце невольно сжалось от дурного предчувствия, но Тэхен , судя по всему, не собирался отвечать и позволять мне ускользнуть от него, слишком увлеченный моими губами и тем, чтоб не дать мне снова ему возразить.

Сдавшись, я позволила ему уложить меня на подушки и нависнуть сверху, целуя все жарче с каждой секундой, но проклятый телефон не давал полностью расслабиться и раствориться в нежности любимых мягких губ, настойчиво продолжая звонить и действовать на нервы.

— Черт побери… Кому там неймётся?.. — простонал Тэхен, уткнувшись мне в шею с тяжёлым обречённым вздохом, понимая, что момент безнадёжно испорчен.

Я улыбнулась, погладив его по спине, и зарылась пальцами в мягкие тёмные волосы на его затылке, отчего он тихо замурчал, как довольный кот, и поцеловал меня в шею, заставив вздрогнуть от приятной волны мурашек, прокатившейся вниз по позвоночнику.

— Давай просто не обращать внимания, пусть звонит… — шепнул мой сладкий грех мне на ухо, задевая мочку мягкими губами, и я уже была близка к тому, чтоб точно так же послать к черту того, кто находился на другом конце линии, но надоедливый мобильник снова зазвонил и даже ласковые горячие губы Тэхена, блуждавшие по моей шее, больше не могли меня отвлечь.

— Родной, ответь… — прошептала я, чувствуя, что дыхание все больше сбивается от его настойчивых ласк, которыми он явно решил полностью меня одурманить.

Не отрываясь от моей шеи и не поднимая головы, брат лениво промурчал:

— Думаешь, стоит?..

Я тихо засмеялась, пытаясь выползти из-под него, но понимала, что мои сорок восемь килограмм против его шестидесяти восьми мало что могут, только если он сам не решит отпустить меня.

— Не думаю, но… Вдруг… Это что-то… серьёзное? — шепнула я, почти задыхаясь, когда Тэхен сильнее сжал мои запястья и, прижав их к дивану, переплёл мои пальцы со своими и принялся выцеловывать мои ключицы, виднеющиеся в вырезе рубашки.

Всё тело затопила волна сладостной неги, заставляя расслабиться, и, тихо застонав, я запрокинула голову, чувствуя, как внутри все сладко сжимается в предвкушении, а по венам разливается хорошо знакомый жар, плавящий кости и полностью подчиняющий меня ему.

Тонкие уверенные пальцы Тэхена принялись расстегивать мою рубашку, стягивая тонкую ткань с моих плеч, пока горячие настойчивые губы лениво выцеловывали каждый миллиметр постепенно обнажающейся кожи, заставляя меня рвано выдыхать от возбуждения, уже вовсю бурлившего в крови, и нетерпеливо прижиматься к нему всем телом, подаваясь навстречу его ласкам.

С моих приоткрытых губ слетел тихий беспомощный стон, когда его тёплые ладони мягко сжали мою грудь сквозь ткань, и Тэхен удовлетворённо улыбнулся, целуя меня в шею, и, наконец, полностью расправился с пуговицами так мешавшей ему рубашки, распахивая её и принимаясь ласкать мою обнаженную грудь горячими губами, лениво вырисовывая замысловатые узоры на моей пылающей коже кончиком бархатного языка.

Я вздрогнула от наслаждения, кусая губы, когда моя ноющая от возбуждения грудь оказалась у него во рту и все тело пронзило сладкой молнией, и выгнулась, зарываясь пальцами ему в волосы, чувствуя, как между бёдер становится жарко и влажно, а дыхание все больше сбивается.

Но телефон продолжал звонить и, похоже, даже у брата сдали нервы.

С его губ слетел ещё один недовольный полустон, но он все же ослабил хватку на моих запястьях, нехотя отпуская меня и позволяя сесть, а сам потянулся за телефоном, не переставая ворчать себе под нос, но, едва глянув на дисплей, глухо выругался и, нахмурившись, ответил на звонок.

Я сразу поняла, кто это был, услышав в трубке недовольное:

— Где ты, Тэхен?!

Но брата, похоже, совсем не смутил гневный голос звонившего, и он лишь напряжённо выдохнул, процедив сквозь зубы:

— У друга, отец. И тебе добрый вечер.

Но отец явно не был настроен на светские беседы, рыкнув:

— Мне не до шуток, Тэхен! Немедленно возвращайся домой и объясни мне, что тут произошло, пока меня не было, иначе я тебя из-под земли достану!

Я вздрогнула от его ледяного тона, словно заморозившего воздух вокруг, но Тэхен даже бровью не повёл в ответ на его угрозу, оставаясь все таким же невозмутимым, и спокойно произнёс:

— Я приеду завтра, отец. Думаю, твоё любопытство сможет подождать ещё одну ночь.

— Тэхен… — предостерегающе прошипела трубка, но брат уже нажал на отбой и со злостью отшвырнул от себя телефон, только этим выдавая всю степень своего раздражения.

Я взяла его за руку, неосознанно сжавшуюся в кулак, и прижалась к ней губами, пытаясь успокоить его, чувствуя его напряжение. Но, спустя пару минут, он взял себя в руки, сделав глубокий вдох, и посмотрел на меня с немного грустной улыбкой:

— Похоже, наши римские каникулы закончились, котенок. Пора возвращаться.

Услышав это, я вздрогнула и подалась к нему в неосознанном поиске защиты, и он прижал меня к себе, зарываясь пальцами в мои волосы и глубоко вздыхая.

— Я не хочу возвращаться, — жалобно прошептала я, чувствуя себя маленьким ребёнком, у которого отобрали любимую игрушку, и Тэхен ласково погладил меня по волосам, чуть усмехнувшись, и перетянул к себе на колени, крепко обнимая и согревая мою шею тёплым спокойным дыханием, шепнув:

— Ты у меня ещё такая малышка…

Я крепче обняла его за плечи, словно пытаясь укрыться за ними от грядущих проблем, которые уже маячили на горизонте, терпеливо дожидаясь своего часа, чтоб испортить нам жизнь, и тихо выдохнула:

— Мне тревожно, родной… Здесь нам было так хорошо и спокойно, но, как только мы вернемся, весь мир снова будет против нас.

— Тише, милая, успокойся. Чего ты так испугалась?.. — ласково проворковал Тэхен, перебирая мои волосы и пропуская пряди сквозь пальцы, не желая принимать всерьёз мои опасения.

— Я боюсь за тебя. Судя по всему, отец очень рассержен… Что, если он…

— Он ничего нам не сделает, — уверенно произнёс брат, приподнимая мой подбородок и спокойно глядя мне в глаза.

Сдавшись, я вздохнула, понимая, что Тэхена не переубедить, и лишь тихо добавила:

— Должно быть, он узнал, что это ты убил Тэна.

Голос брата стал ледяным, когда он мрачно процедил:

— И пусть. Я не собираюсь в этом раскаиваться. И если бы передо мной снова стоял выбор — я поступил бы точно так же, ни минуты не сомневаясь.

Я вздрогнула от стали и обжигающего льда в его глазах и голосе, и, ощутив это, Тэхен снова обнял меня, практически вжимая в себя, и глухо шепнул:

— Прости, малышка. Я не хотел тебя пугать.

Я уткнулась ему в шею, оставив на его бархатной коже невесомый поцелуй, и, прикрыв глаза, глубоко вздохнула, чувствуя, что он нуждается в моей близости точно так же, как и я в его.

— Но иногда ты по — прежнему меня пугаешь… — шепнула я едва слышно.

Он вздохнул и успокаивающе погладил меня по спине.

— Тише, котенок, успокойся. Я со всем разберусь. Всё будет хорошо, вот увидишь.

— Но…

— Тшш… — он немного отстранился и мягко прижал палец к моим губам, глядя на меня с лёгкой нежной улыбкой, и я совершенно потерялась в его ласковых и все ещё слегка затуманенных глазах, в которых видела отголоски того, чем мы с ним занимались буквально пять минут назад. И от того, как он на меня смотрел, неосознанно покусывая свои мягкие губы, сладкий вкус которых я все ещё ощущала на своих, мне снова стало жарко, а внизу живота разлилось щекотно — сладкое тепло.

Обняв тёплыми бережными ладонями моё лицо, Тэхен подался ко мне и, прижавшись своим лбом к моему, тихо шепнул, улыбаясь:

— У нас осталось не так много времени, поэтому… Давай проведём его так, как хочется нам… Не думай ни о чем, Розэ… Ни о чем не волнуйся. Позволь мне все уладить.Просто…забудь об остальном мире и думай лишь обо мне…

Его вкрадчивый, глубокий и успокаивающий баритон действовал на меня , как наркотик, обволакивая моё сознание мягким бархатом и погружая в такое состояние, в котором я позволяла ему делать со мной абсолютно все, что он хотел.

Вот и сейчас я не нашлась с возражениями, просто потому, что его манящие, чуть изогнутые в полуулыбке губы были так близко к моим, что мне и правда не хотелось думать ни о чем и ни о ком, кроме него.

Тэхен зарылся пальцами мне в волосы, убирая их на одну сторону, и мягко провел приоткрытыми губами по моей шее, заставляя трепетать и сильнее сжимать его плечи от неконтролируемых волн приятной дрожи, стекавшей вниз по спине от того, что он со мной делал.

Я тихо застонала и наклонила голову, послушно подставляя шею под его неторопливые поцелуи, пока его осторожные чуткие пальцы ласкали мой затылок.

— Вот так уже лучше… — с улыбкой шепнул он мне на ухо, задевая мочку губами и заставляя меня сильнее сжать его плечи и запрокинуть голову в его раскрытую ладонь. — Люблю слушать, как ты мурлычешь в моих руках, словно маленькая кошечка…

— Что ты со мной делаешь… — прошептала я, роняя голову ему на плечо и прижимаясь к нему всем телом.

Тэхен удовлетворенно улыбнулся, проводя ладонями вверх по моей спине и, оставив мимолетный поцелуй на моих приоткрытых губах, тихо шепнул в них:

— Я просто люблю тебя, малышка… Все будет в порядке. Верь мне, хорошо?

— Старший брат все решит? — снова поддразнила его я, получив в ответ такую же дразнящую улыбку:

— Даже не сомневайся.

Посидев в гостинной ещё немного, мы поужинали и поднялись наверх, и я ушла к себе, чтоб принять душ и собрать вещи, которых, к счастью, было совсем немного.

Справившись с этим, я накинула лёгкий халат поверх пижамы и вышла в полутемный коридор, неслышно подойдя к двери комнаты Тэхена и тихо постучав.

Ответа не последовало, и, решив, что он, скорее всего, тоже ещё в душе, я толкнула дверь и вошла.

Гостевая спальня, выдержанная в тёплых кофейных и золотых тонах, утопала в мягком полумраке, а в душе все ещё шумела вода.

Верхний свет не горел, и комната освещалась лишь небольшим ночником, стоявшим на прикроватной тумбочке, делая атмосферу ещё более уютной.

Я улыбнулась, подходя к кровати, и провела рукой по тёмному шелковому покрывалу, думая о том, что это наша последняя ночь здесь, и с удивлением ощущая лёгкую грусть от этой мысли, ведь, несмотря на то, что мы оказались здесь не из-за самых лучших обстоятельств, я была рада этой, пусть и недолгой, но такой необходимой нам с Тэхеном передышке, и благодарна Гуку за то, что он предоставил её нам, без колебаний отдав свой загородный дом в наше полное распоряжение, все ещё оставаясь нашим самым верным и надёжным другом.

Я вздохнула, подумав о том, что, возможно, когда-нибудь мы с Тэхеном и правда сможем жить тихой и размеренной жизнью там, где никто не будет знать, кто мы, и мне не придётся вздрагивать из-за каждого телефонного звонка, без конца ожидая неприятностей.

Но пока мы все ещё были вынуждены играть свои роли и я все равно переживала из-за завтрашнего дня, несмотря на все попытки Тэхена успокоить меня.

Я настолько задумалась, что не заметила, как за дверью ванной стало тихо, и очнулась лишь тогда, когда она тихонько скрипнула, выпуская клубы пара, и Тэхен шагнул в полутемную спальню в одном полотенце, низко сидящем на его скульптурных бёдрах.

Но даже полумрак синей спальни не мог скрыть потрясающую красоту его совершенного тела, и мне казалось, что я смотрю на статую древнегреческого бога, решившего от скуки спуститься на землю.

С его тёмных волос все ещё капала вода, стекая вниз по мускулистой широкой груди и рельефному твёрдому прессу, впитываясь в полотенце, и мой взгляд, как приклеенный, скользил следом за прозрачными каплями, спускаясь все ниже и ниже, и меня снова бросило в жар, ведь я прекрасно знала, что скрывается под этим тонким полотенцем.

Огромным усилием воли заставив себя оторваться от созерцания всего этого мужского великолепия, так откровенно выставленного напоказ, я подняла глаза, натолкнувшись на смеющийся тёплый взгляд Тэхена, расслабленно прислонившегося к стене и с лукавой улыбкой наблюдающего за мной.

Я вспыхнула и прикусила губы, и он выгнул бровь, лениво поинтересовавшись:

— Насмотрелась, малышка? Надеюсь, тебе нравится то, что ты видишь?

Его, и без того бархатный глубокий голос стал ещё более хриплым и вкрадчивым, отчего по моей коже побежали щекотные мурашки, а внизу живота приятно потянуло, ведь я пришла сюда с вполне определённой целью — продолжить то, что мы с ним начали внизу.

И, судя по тёмному, затуманенному плохо скрываемым желанием и откровенно ласкающему взгляду, которым он на меня смотрел, Тэхен вовсе не был против.

Я зачарованно кивнула, улыбнувшись ему в ответ, и встала, очень надеясь на то, что не рухну на пол из-за внезапно ослабевших ног.

Тэхен протянул руки, поманив меня к себе, и я без колебаний шагнула к нему, тут же оказавшись в крепких надёжных объятиях, и со счастливым вздохом прижалась к его горячему сильному телу, блаженно жмурясь.

— Как ты можешь быть таким красивым? — с улыбкой прошептала я, ворчливо добавив, — это вообще законно?..

Он лишь приглушенно рассмеялся, поглаживая меня по волосам, и, поцеловав в макушку, тихо шепнул:

— Ну, учитывая то, что я сын лидера криминальной группировки, твой вопрос имеет риторическое значение. И мы с тобой прекрасно знаем, кто здесь самый красивый…

— Льстец, — я довольно вздохнула, потеревшись щекой об его твёрдую грудь.

Крепче обняв меня, брат снова стал серьёзным.

— Ты все ещё нервничаешь из-за звонка отца? — тихо шепнул он, поглаживая меня по волосам.

— Немного… — со вздохом призналась я, услышав его ласковое:

— Не стоит, глупышка… — заставившее меня почувствовать себя совсем маленькой девочкой под надёжной защитой всемогущего старшего брата.

— Прости… Ничего не могу с собой поделать, — я снова вздохнула, уткнувшись носом ему в грудь, и закрыла глаза, замерев.

— Не волнуйся, родная, пока я рядом, все будет хорошо. И я знаю, как помочь тебе расслабиться, — мурлыкнул Тэхен, проводя широкой горячей ладонью вдоль моей спины и заставляя неосознанно расслабиться уже от этого нежного прикосновения. — Просто позволь мне позаботиться о тебе, хорошо?

Он приподнял мой подбородок, мягко сжав его красивыми пальцами, и наклонился ближе, пронзительно глядя мне в глаза в ожидании ответа.

Я кивнула, зачарованно глядя в любимые ласковые глаза, ведь когда мы с ним оказывались в спальне наедине, весь остальной мир переставал существовать.

Тэхен мог успокоить меня одним свои присутствием, вселяя нерушимую уверенность в том, что все будет хорошо.

Я замерла в его сильных руках, позволяя им беспрепятственно блуждать по моему телу, расслабляя и успокаивая, унимая мою дрожь, балдея уже оттого, что мой любимый сейчас был так близко и ничто не мешало мне пьянеть от аромата его горячей кожи, уткнувшись носом ему в ключицы.

Я глубоко вздохнула, обнимая его крепче, и Тэхен тихо рассмеялся мне в волосы, развевая их тёплым дыханием:

— Ты все ещё продолжаешь меня нюхать?

Я потерлась носом об его бархатную тёплую шею и проворчала:

— Я же не виновата, что ты так потрясающе пахнешь… Мои гормоны просто сходят по тебе с ума…

Он снова засмеялся, поглаживая меня по спине, а затем аккуратно приподнял моё лицо и наклонился ко мне, заглядывая в глаза и не давая отвернуться, шепнув почти мне в губы:

— А ты, малышка?.. Ты сходишь по мне с ума?..

Я хотела пошутить в нашей обычной манере, но под его внезапно ставшим таким пронзительным, пробирающим до мурашек, внимательным взглядом растерялась, смутившись, и отвела глаза, изучая его божественные ключицы, которые мне всегда до дрожи хотелось целовать.

— Ты же знаешь ответ, — прошептала я, чувствуя, как начинают слабеть колени от медленно разливающегося внутри тягучего сладкого тепла.

Эта нега означала лишь одно — я снова была целиком и полностью в его власти.Но протестовать сил не было.

Их не было вообще ни на что, кроме того, чтоб цепляться за его сильные плечи, чтоб хоть как-то устоять на ногах.

Жар его больших широких ладоней почти обжигал кожу, расслабляя все мышцы, пока он не спеша водил ими по моей спине.

— Знаю, — так же тихо шепнул Тэхен, нежно погладив меня по щеке, а затем наклонился и поцеловал в уголок губ…дразня…соблазняя…убеждая довериться…

Мимолетная ласка, едва слышное касание — и меня уже начало заметно потряхивать от просыпающегося в крови неконтролируемого желания, ведь Тэхена мне всегда было мало.

Когда мы оказывались в одной комнате, нам жизненно необходимо было оказаться в одной постели без одежды, и моё тело реагировало на его близость так, будто само лучше меня знало, что мне было нужно, и от того, как на меня сейчас смотрел Тэхен, внутри все плавилось.

Казалось бы, после стольких ночей, проведённых вместе, наше притяжение должно было хоть немного ослабнуть, но с каждым поцелуем и обьятием оно становилось лишь сильнее с каждым днем.

— Обними меня за плечи, Розэ, — мягко приказал он, и я подчинилась, позволив ему подхватить меня на руки.

Осторожно опустив меня на прохладные простыни, он склонился надо мной, с ласковой улыбкой глядя мне в глаза и прожигая насквозь этим тёмным собственническим взглядом, от которого в крови разливался нестерпимый жар и желание принадлежать лишь ему.

— Чего ты хочешь, малышка? — его глубокий голос стал немного хриплым —и это завораживало, так же, как и все, что он делал.

— Тебя… — шепнула я непослушными губами, не в силах отвести взгляд от его колдовских глаз, потемневших почти до черноты.

Тэхен едва заметно улыбнулся одними уголками губ и наклонился ко мне, мягко целуя и вновь заставляя забыть обо всем, кроме него.

— Тогда… это сейчас лишнее, сладкая… — хрипло шепнул он, развязывая пояс моего халата и стягивая его с моих плеч и, подцепив пальцами край пижамного топа, медленно потянул его вверх, неотрывно глядя мне в глаза.

Словно под гипнозом, я позволила ему меня раздеть, и слегка поежилась от прохладного вечернего воздуха, залетавшего в приоткрытые окна спальни.

Глаза Тэхена стали совсем тёмными, похожими на бездонные омуты, в которые меня затягивало с непреодолимой силой, и у меня не было никаких шансов сопротивляться этому притяжению, когда его тёплый взгляд заскользил по моему телу, словно бархатная ласка, а затем его горячие широкие ладони легли мне на плечи, мягко надавив.

— Ложись, — хрипло шепнул он, и я вновь подчинилась этому тихому шёпоту, проникавшему под кожу и заставлявшему волны сладкой дрожи растекаться по моему телу почти непрерывно.

Меня уже лихорадило только от его голоса и взгляда, которым он смотрел на меня из — под пушистых длинных ресниц, и совсем невинных прикосновений, а ведь он ещё даже ничего не сделал.

Пронизывающие взгляды, обволакивающее тепло его сильных рук, ласковые касания и невесомые поцелуи — и я уже не владела собой.

Вся власть была у него.

Оставив ещё один невыносимо нежный поцелуй на моих губах, Тэхен немного отстранился, заглядывая мне в глаза, и, осторожно убрав волосы с моего лица, с улыбкой шепнул:

— Ты вся дрожишь, котенок. Замёрзла?

— Немного, — солгала я, хотя о холоде я сейчас даже не думала, ведь его без остатка выжег нестерпимый жар, растекающийся по венам оттого, как на меня смотрел Тэхен — пристально, нежно, обжигающе…

— Сейчас не будешь мёрзнуть, обещаю, — вкрадчиво мурлыкнул он — и от этого многозначительного обещания по моим обнажённым плечам забегали мурашки, — Ложись на живот, моя хорошая…

Я подчинилась, уткнувшись лицом в подушку и ощущая, как горит лицо. Только старший брат, горячий, как ад в июле, мог вогнать меня в краску, даже не прикасаясь ко мне.

И, словно читая мои мысли, он склонился надо мной и шепнул, обдавая мою шею горячим дыханием, от которого вниз по спине побежали щекотные мурашки:

— Мы уже так давно вместе, а ты все ещё стесняешься меня… Это так мило…

Я услышала, как он улыбается, и тихо фыркнула в подушку.

А он продолжал тихо шептать, одновременно принявшись поглаживать мою спину лёгкими круговыми движениями, мягко надавливая на позвонки подушечками пальцев:

— Расслабься, малышка… Ты же знаешь, тебе со мной будет очень хорошо… Я не сделаю тебе больно, только приятно…

Я вздохнула, попытавшись сделать так, как он сказал, но, ощущая его горячее дыхание, ласкающее мою беззащитную шею, и слыша, как часто и неровно он дышит, и сам стараясь не сорваться раньше времени, я понимала, что расслабиться мне не светит.

И, словно решив добавить масла в огонь, Тэхен жарко прошептал, наклоняясь ко мне и сильнее сжимая мою талию горячими ладонями:

— Мне все ещё сносит крышу от мысли о том, что я был у тебя первым… Что до меня никто тебя

не касался… Что ты моя девочка… Только моя…

От каждого лёгкого прикосновения его нежных горячих пальцев к моей холодной коже я вздрагивала, пытаясь унять все больше сбивающееся дыхание, но это было невозможно, ведь Тэхен лишь усиливал натиск с каждой секундой, размашисто водя ладонями по моей спине, умело разминая застывшие от напряжения мышцы.

Его глубокий мягкий голос задевал какие-то невидимые струны в моем сердце, заставляя плавиться от нежности к этому потрясающему мужчине, так сильно и безоглядно любившему меня.

Он ласкал, околдовывал, подчинял себе, и в его сладком плену хотелось оставаться вечно.

— А ты ведь… Тоже только мой, да? — с улыбкой шепнула я, прикрывая глаза от приятного тепла, постепенно обволакивавшего меня всю.

— Да… — так же тихо, на выдохе шепнул он, убирая волосы с моего плеча и прижимаясь к нему губами.

Я закрыла глаза, чувствуя, как тело становится невесомым под его сильными бережными руками, что так уверенно и неспешно разминали мои затекшие мышцы.

В спине появилась невероятная лёгкость, и я удовлетворённо вздохнула, полностью расслабившись, а вместе с расслаблением пришла нега, и я уже просто тихо мурчала, уткнувшись в подушку, выгибаясь под его ладонями и зная, что он сейчас тоже улыбается, но его тёплый взгляд серьёзен и сосредоточен на том, что он делал.

Его длинные сильные пальцы прошлись по моим плечам и лопаткам вниз до талии, поглаживая каждый позвонок и изгиб, надавили на поясницу и сжали бедра, заставив меня тихо выдохнуть от удовольствия, а затем снова двинулись вверх.

За рукам последовали губы — горячие и мягкие, заставлявшие меня трепетать каждый раз, когда он касался ими моей кожи, и жадно зацеловывавшие каждый миллиметр моего тела.

— Тебе хорошо со мной? — хрипло шепнул Тэхен, касаясь губами моей шеи и рассыпая снопы горячих искр глубоко внутри моего тела.

Я приподнялась на локтях и повернулась к нему, поймав его лукавую улыбку, которая тут же стала хищной, когда его потемневший взгляд упал на мою грудь.

Я улыбнулась в ответ, протягивая к нему руки, и притянула к себе для нового поцелуя, по которым уже успела соскучиться.

Он подчинился с глухим стоном, сминая мои губы и целуя так жадно и жарко, словно все это время едва сдерживался, чтоб не наброситься на меня.

Всего пара мгновений — и я уже задыхалась под его горячими мягкими губами, так настойчиво ласкающими мои.

Тёплая пьянящая тяжесть его тела вжала меня в постель, когда он лёг сверху, мягко раздвинув мои ноги, и все внутри сладко замерло в предвкушении.

Его тепло обволакивало меня с ног до головы, укрывая от ночной прохлады, а голова кружилась от пьянящего свежего аромата его кожи.

Не прекращая целовать меня, Тэхен навис надо мной, опираясь на руки, и чуть отстранился, с улыбкой глядя на меня и тяжело дыша от возбуждения, которое я уже отчётливо чувствовала.

— Ты так и не ответила, милая, — шепнул он, пытаясь унять сбившееся дыхание, но ему, так же, как и мне, это удавалось с большим трудом. — Тебе хорошо со мной?

— Да… — выдохнула я, и это было все, на что я была способна в этот момент, запуская пальцы в его тёмные волосы и притягивая к себе, чтоб вновь утонуть в жаре его поцелуев.

— Тэхен… — полувздох- полустон слетел с моих губ, когда он оторвался от них, начав покрывать нежными лёгкими поцелуями мои скулы, виски, подбородок, спускаясь все ниже…

— Тэхен… — горячий влажный поцелуй в шею, его рваный вздох и дрожь сильных плеч под моими пальцами…и я отчётливо осознала, что в этот момент он был так же беззащитен, как и я, полностью отдавшись своим чувствам и позволив им взять над ним верх.

— Тэхен… — и его тёплые губы заскользили по моим ключицам, заставляя меня задыхаться, и спустились ниже, жадно накрывая мою грудь и лаская так медленно и чувственно, что стоны стали слетать с моих приоткрытых губ от каждого его движения.

Его имя стало моей молитвой.

Его сильные руки блуждали по моему телу, поглаживая, лаская, сжимая грудь и бедра тонкими пальцами, и я сама выгибалась навстречу его ласкам.

Между ног сладко ныло и тянуло, пока его губы блуждали по моей груди, целуя, посасывая, прикусывая затвердевшие почти до боли соски, и я сходила с ума от выжигающего изнутри желания и безумной потребности в нем, бездумно блуждая руками по его широким плечам и спине в попытках быть к нему ещё ближе.

— Ты мне нужен, — прохрипела я, когда сил терпеть уже просто не осталось, — Сейчас, Тэхен, прошу…

Он отстранился, тяжело дыша и нависая надо мной, и приподнялся на руках, вглядываясь в мое лицо своими бездонными гипнотическими глазами.

Его губы приоткрылись от частых вдохов и выдохов и чуть изогнулись в улыбке, и я невольно залюбовалась им.

В синем свете полуночной спальни он был красив какой-то нереальной, потусторонней красотой.

— Хочешь меня, малышка?.. — хрипло шепнул он, склоняясь надо мной и невесомо лаская мои скулы кончиками пальцев.

Такой нежный… Всегда такой нежный…

— Ты же знаешь ответ… — повторила я, улыбаясь, вызвав ответную мальчишескую улыбку на любимых губах.

Он наклонился ещё ниже, почти касаясь моих губ своими, но не давая почувствовать их вкус, только дразня.

— Я хочу услышать это от тебя, — он мягко провел носом по моей щеке, и пожар внутри начал утихать, сменяясь невесомой нежностью. — Скажи это, милая… — завораживающий шепот, его тёплое дыхание на моей коже и тяжесть его тела на моем — все это сводило с ума, подчиняя ему, заставляя делать все, что он хотел, и я была готова сказать что угодно, лишь бы он, наконец, перестал меня дразнить и поцеловал.

— Я хочу тебя…- неслышный шёпот ему в губы.

— Я твой… — его хриплый ответ отозвался глубоко в сердце, как нерушимое обещание, и я тихо застонала, не в силах справиться с собой, когда он снова накрыл мои губы своими, вовлекая в нежный чувственный поцелуй, быстро перешедший в жаркий и требовательный, почти отчаянный и откровенно собственнический.

— Сейчас, милая, — его горячий шепот мне в губы и сбившееся дыхание лишь подогревали уже и так давно высокую температуру в комнате.

Тэхен на миг отстранился, чтоб избавиться от ненужной одежды, и медленно стянул с моих бёдер тонкое полупрозрачное кружево, неотрывно глядя мне в глаза жгучим полночным взглядом из-под тёмных густых ресниц — и одного этого взгляда было достаточно, чтоб заставить меня желать его до дрожи, до сумасшествия, до самозабвения…

Наклонившись, он нежно провел по моим щекам кончиками пальцев и поцеловал, одним плавным движением проникая в моё тело.

Я сжала его широкие плечи, обнимая так крепко, как могла, и тихо застонала ему в губы от такого желанного чувства наполненности.

Он рвано выдохнул, уткнувшись лицом мне в шею, и замер, тяжело дыша и крепко прижимая меня к себе, а затем начал медленно двигаться, сводя меня с ума своей неспешностью и трепетной нежностью поцелуев, скользящих по моей пылающей коже.

Его плавные глубокие толчки разливали внутри сладостное тягучее тепло, кожу покалывало от мурашек везде, где он меня касался, а его горячие губы заглушали мои стоны, скрадывая их и даря свои взамен.

— Тебе хорошо, моя сладкая?.. — прохрипел он, опаляя жарким сбитым дыханием мою шею.

— Да… — задыхаясь, шепнула я, чувствуя, как внутри нарастает мощная волна, что вот-вот накроет меня с головой, — Пожалуйста, не останавливайся… — я притянула его ещё ближе, жадно целуя любимые губы, что едва заметно изогнулись в улыбке, прежде чем шепнуть:

— Как скажешь, малышка…

И мы снова полностью потерялись друг в друге.

Моё сердце сходило с ума, отдаваясь бешеным стуком в висках, дыхание срывалось, и все, на что я была способна — лишь крепче держаться за него, чувствуя, как волны сладкой дрожи и тепла разливаются по телу, делая его лёгким и почти невесомым.

Наша последняя ночь в горном коттедже, ставшим нашим убежищем, стала ещё одним прекрасным воспоминанием, растворившись в шепоте далёких звёзд…

Тэхен

Ночи с Розэ всегда действовали на меня, как наркотик, и, когда я держал её в объятиях, чувствуя, как доверчиво она льнет ко мне, даря свою любовь и тепло, я ощущал полный и абсолютный покой. Да, завтра мне предстоял тяжёлый разговор с отцом, но я совершенно не волновался из-за этого, так как правда была на моей стороне и, в любом случае, теперь уже было поздно жалеть о том, что я сделал.

Головной боли добавляла вновь возникшая на горизонте Миюн, но на неё я даже не собирался тратить своё время, ведь нас с Розэ не будет с Корее уже через неделю, максимум — через две.

Прости, дорогая невеста, но тебе придётся подыскать себе другого жениха.

Поэтому, крепче прижимая к себе мою девочку, я чувствовал себя абсолютно счастливым. Розэ нежилась в моих руках, сонно мурлыча и почти засыпая, и я тоже позволил себе ненадолго провалиться в полудрему и сам не заметил, как уснул.

… Я стоял по колено в непроглядном тумане, застилавшем все вокруг плотной завесой — таком густом, что уже на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно.

Но прислушавшись, я понял, что кто-то звал меня из этого матового белого марева, хоть и не мог разглядеть, кому был так нужен, как ни пытался.

Голос был определённо женский и до боли родной и знакомый и, подчинившись какой-то невидимой силе, тянувшей меня в ту сторону, откуда он раздавался, я пошел на зов.

Вскоре туман начал редеть, а затем и вовсе рассеялся, и я с удивлением огляделся, обнаружив, что нахожусь в нашем особняке, в комнате родителей.

Возле окна спиной ко мне стояла миниатюрная женщина в длинном белом платье с распущенными по плечам светлыми волосами — такими же, как у Розэ, и не узнать её я просто не мог.

Сделав ещё шаг к ней, я неуверенно замер, не решаясь подойти ближе и все ещё боясь поверить в то, что она и правда здесь, прямо передо мной, и до конца не понимая, сон это или реальность.

Но, словно ощутив моё присутствие, она повернулась, глядя на меня с ласковой тёплой улыбкой, и я потрясённо застыл.

— Тэхен… Мой дорогой мальчик… Я так давно тебя не видела…- тихо сказала мама.

Её голос звучал точно так же, каким я его помнил при жизни, хотя с течением времени звучание этого родного мягкого голоса стало постепенно стираться из моей памяти.

Она протянула ко мне руки и, отбросив последние сомнения, я шагнул к ней, заключая в объятия самого родного и любимого для меня после Розэ человека.

— Мама?.. Это правда ты?..- неверяще шепнул я.

Она немного отстранилась, глядя на меня с невыносимой нежностью, и кивнула.

— Да, малыш, это я.

И я сразу поверил ей, не став расспрашивать, почему она здесь, ведь самым важным было то, что я снова мог видеть её после стольких лет.

— Я так скучал по тебе… — тихо сказал я, чувствуя себя так, словно мне снова десять лет и удивляясь тому, насколько хрупкой и миниатюрной она была, снова обнимая её.

Её хрупкие руки крепко обняли меня в ответ, и мама погладила меня по голове, тихо улыбнувшись и шепнув:

— Мой дорогой Тэхени… Ты всегда был таким нежным и ранимым…у тебя очень чистое и доброе сердце и ничто этого не изменит. Я тоже скучаю по тебе и по Розэ… Каждый миг этой бесконечной вечности. Прости, что мне пришлось оставить вас так рано…

Я немного отстранился, вглядываясь в родные мягкие черты и все ещё теряясь от ощущения нереальности происходящего, ведь мама никогда прежде не снилась мне и какое-то глухое чувство тревоги не давало мне покоя, не отпуская ни на миг.

— Мама… Я так рад тебя видеть… Ты не представляешь, как скучает по тебе Розэ…

Мама печально улыбнулась.

— Моя малышка… Я знаю, как тяжело ей пришлось. Но моё сердце теперь спокойно, ведь ты рядом с ней. Но я пришла предупредить тебя, чтобы, когда придёт время испытаний, ты был к ним готов.

— Время испытаний? — я нахмурился, и мама погладила меня по волосам, заботливо и нежно отводя их с моего лица, отчего я вновь ощутил себя маленьким ребёнком, нуждающимся в материнской любви и заботе.

— Да, мой хороший. Скоро ваши с Розэ жизни навсегда изменятся. Я бы очень хотела уберечь вас обоих от боли, но не имею права вмешиваться в ход судьбы… Прости меня, родной…

Я нахмурился, вглядываясь в тёплые родные глаза, такие же невозможно синие, как и у Розэ, пытаясь понять, о чем она говорит, но смысл этих слов упрямо ускользал от меня, растворяясь в тумане, который постепенно начал просачиваться сквозь окна.И даже мамины глаза подернулись туманной дымкой, став далёкими и отрешенными, словно она уже полностью принадлежала иному миру, утратив все человеческое, и подчинялась совсем другим законам.

— О чем ты говоришь, мама? — я сжал её руки, пытаясь добиться ответа, все ещё пытаясь понять, что она имела в виду, но она лишь нежно улыбнулась, а в глубине её ласковых синих глаз затаилась грусть и горечь.

— Прости, дорогой, но я не имею права больше ничего говорить… просто знай, что все, чего я хочу — чтоб вы с Розэ были счастливы.

— Прости, но я тебя не понимаю, — растерянно произнёс я, чувствуя, как она ускользает от меня, а стены в комнате становятся нечёткими и размытыми, утопая и растворяясь в призрачном тумане, из которого я недавно вышел.

Мамин голос звучал глухо и словно издалека, когда она печально улыбнулась, погладив меня по щеке, и тихо произнесла:

— Не волнуйся, милый, ты все узнаешь и поймёшь, когда придёт время. И… Прежде, чем я уйду, я должна кое в чем тебе признаться.

— Признаться? — я нахмурился, а она взяла меня за руки и с грустной улыбкой произнесла:

— Я не хотела, чтоб ты узнал об этом, но теперь так будет лучше. Я не твоя мама, Тэхен, хоть и всегда любила тебя, как родного сына, с самого первого дня, когда появилась в вашем доме.

— Что?! Как это возможно, мама? Что ты такое говоришь?.. — я застыл, потрясённо глядя на женщину, которую считал матерью всю свою жизнь, напряжённо всматриваясь в её глаза, но в них была лишь давняя печаль, а комната уже стремительно заполнялась вездесущим туманом, и силуэт хрупкой красивой женщины, стоявшей напротив меня, постепенно таял и, потянувшись к ней в отчаянной попытке удержать её здесь, я ощутил под пальцами лишь прохладный воздух, а в звенящей тишине раздался её удаляющийся голос:

— Мне уже пора, дорогой… Скоро ты сам все узнаешь. Только прошу тебя, береги мою девочку. У неё, кроме тебя, никого нет…

Проснувшись раньше Розэ, я долго смотрел, как она спит, так спокойно и безмятежно улыбаясь во сне и прижимаясь ко мне, как маленький котенок, и не мог избавиться от ощущения, что забыл о чем-то важном, чем-то, что слышал в далёком полузабытом сне.Но стоило мне открыть глаза с первыми лучами рассвета — и ночное видение рассеялось, как утренний туман под лучами солнца, оставляя лишь глухое неясное чувство тревоги.

Туман, туман… Что-то было в том тумане, скрытое белой пеленой… Но, как я ни пытался, не мог вспомнить, что.

И решив, что, скорее всего, это был просто дурной сон, позволил себе ещё немного поваляться в тёплой постели, вслушиваясь в тихое спокойное дыхание Розэ и целуя её сладко пахнущие цветами волосы.

Обратная дорога в Сеул не заняла много времени, хоть мне казалось, что нас не было в городе целый год, а прошло всего чуть меньше двух недель.

Оставив Розэ дома и заверив, что все будет в порядке, я поехал в компанию, желая как можно скорее разобраться со всеми вопросами.

Когда я вошёл в просторный светлый холл, меня чуть не сбил с ног подлетевший ко мне Чимин.

— Тэхен! Наконец — то ты здесь! Ты даже не представляешь, как сильно ты меня напугал! — запричитал он.

Никогда не думал, что мой заместитель будет так рад меня видеть, и что его объятия окажутся такими крепкими. Насколько крепкими, что моё пострадавшее плечо жалобно заныло, а сам я с трудом отодрал без умолку тараторящего и причитающего заместителя от себя, отодвинув его на расстояние вытянутой руки во избежание дальнейшего травматизма, с улыбкой заметив:

— Я тоже очень рад тебя видеть, Чимин, но нас могут неправильно понять.

Он рассмеялся, хлопнув меня по плечу, и я стиснул зубы, но все же ничего не сказал о его манере общения с непосредственным начальником на людях, вместо этого поинтересовавшись:

— Как вы тут? Все в порядке?

Услышав мой вопрос, Чимин заметно помрачнел:

— Твой отец в ярости. С самого утра спрашивает о тебе. Я давно его таким не видел.

Впрочем, это было ожидаемо, поэтому я просто отстранённо кивнул, направляясь к лифтам, и Чимин поспешил за мной.

— Что ж, тогда не буду заставлять его ждать, — сухо обронил я, нажимая на кнопку нужного мне этажа, и, прислонившись к стене лифта, скрестил руки на груди.

Здесь мы уже могли чувствовать себя немного свободнее и говорить неформально, и Чимин шагнул ближе и тихо спросил:

— Чонгук рассказал тебе о том, что тебя срочно хотела видеть наследница клана Двойной Дракон?

Услышав это, я едва не застонал и лишь кивнул, проведя ладонью по лицу и проворчав:

— Ещё одна проблема на мою голову.

Но Чимин больше не стал ничего расспрашивать, давно привыкнув, что у его босса очень много тайн, и лишь ободряюще похлопал меня по спине, с улыбкой сказав:

— Я в тебя верю, босс. Ты со всем разберёшься.

— Мне бы твою уверенность, — я намешливо хмыкнул, но тут лифт остановился на нужном этаже, и мы вышли в холл, ведущий к нашим кабинетам.

— Удачи, Тэхен, — тихо и серьёзно сказал Чимин, и я благодарно кивнул, направляясь на встречу с главой семьи.

Гнев отца был слышен уже на подходе к его кабинету, и я лишь покачал головой, услышав, как он что-то со злостью высказывает своему секретарю, через минуту выскочившему в коридор с понурым виноватым видом, едва не столкнувшись со мной в дверях.

Срываться и орать на подчинённых было последним делом, и я старался никогда не опускаться до такого, но для отца это было в порядке вещей.

Зайдя в кабинет, я застыл, ожидая, пока отец обратит на меня внимание, и, заметив меня, он холодно бросил:

— Ну наконец- то ты соизволил явиться на работу!

— Что случилось, отец? — пропустив мимо ушей его язвительный комментарий, я скрестил руки на груди и смерил его непроницаемым взглядом.

— Что случилось?! Ты ещё спрашиваешь, что случилось?! — отец нервно провел рукой по седеющим волосам и тяжело опустился в кресло, мрачно глядя на меня. — Немедленно объясни мне, почему я прилетаю в Сеул и не обнаруживаю тебя дома и никто не знает, где ты, а в тот же день ко мне является глава клана Ву и требует твою голову за то, что ты якобы убил его сына?! Что это за выходки, Тэхен?! Это слишком даже для тебя! Как ты объяснишь мне то, что клан Ву объявил нам войну?! Ты действительно причастен к смерти Тэна?

— Это правда, отец. Я убил его, — спокойно ответил я и прямо встретил его тяжёлый неверящий взгляд, не собираясь отступать.

Отец вскочил на ноги, со всей силы ударив ладонями по столу, но я лишь поморщился, выдержав его негодующий взгляд.

Его глаза метали молнии, когда он прорычал:

— Немедленно объяснись!

Я шагнул ближе и упёрся ладонями в стол, глядя ему прямо в глаза и сам начиная закипать:

— Мне нечего объяснять, отец. Этот ублюдок давно напрашивался на пулю и получил по заслугам!

— Что ты такое говоришь, Тэхен?! — мне казалось, что ещё секунда — и лидера клана Семи звёзд хватит удар — столько гнева было в его глазах и голосе, поэтому я попытался взять себя в руки и обуздать эмоции и лишь холодно процедил:

— А этот так называемый лидер клана Ву не соизволил рассказать тебе, что натворил его сынок и что стало причиной его скоропостижной смерти?

Гнев отца тоже немного пошёл на убыль и он растерянно спросил:

— Что он должен был мне рассказать?

— То, что этот мерзавец Тэн похитил твою дочь!

Услышав это, отец тяжело рухнул в кресло, проведя рукой по лицу и явно не находя слов.

Я холодно усмехнулся:

— Что, эту деталь он забыл упомянуть?

Отец мрачно глянул на меня:

— В любом случае ты не должен был поступать так опрометчиво. Все можно было решить мирно и не проливая крови, но теперь из-за твоей своенравной выходки наши отношения с их семьёй окончательно испорчены. Из-за тебя и твоей сестры началась война, которой я так старался избежать.

Я смотрел на него, пока он говорил, и не верил своим ушам, в очередной раз убеждаясь в том, что жизнь Розэ для него ничего не значила. Во мне снова проснулась злость и я бросил:

— Ты серьёзно? Поверить не могу! Отношения с каким-то мелким кланом для тебя важнее собственного ребёнка? Они похитили мою младшую сестру и твою дочь — наследницу самого могущественного мафиозного клана в Корее, и ты говоришь, что я действовал слишком опрометчиво?! А что я должен был делать, отец? Сидеть и ждать, пока её тело доставят к нам домой в разных пакетах?

Но, похоже, мои слова не произвели на него никакого эффекта, потому что отец продолжал упрямо стоять на своём, раздражённо выдохнув:

— Всё что угодно, но только не это! Ты уничтожил половину их клана, Тэхен! Ты хоть представляешь, во что это выльется?! Грядёт полномасштабная война. Эта своенравная девчонка не стоит подобных жертв!

Я разочарованно посмотрел на него, хотя мне бы давно пора было привыкнуть, что его дочь ничего для него не значила, и презрительно бросил:

— Как ты можешь так говорить? Розэ ведь тоже твой ребёнок! Почему ты так её ненавидишь, отец?

Пару мгновений он прожигал меня гневным взглядом, а затем бросил мне в лицо фразу, от которой вся моя прошлая жизнь пошла трещинами и разлетелась вдребезги.

— Да потому что она мне не дочь!

На несколько бесконечно долгих мгновений между нами повисла звенящая пронзительная тишина, невыносимо давящая на уши, и мне показалось, словно само время остановилось, разделяя мою жизнь на до и после, ведь я отчётливо понимал, что после того, что я только что узнал, ничто уже не будет прежним.

А затем я словно очнулся, и стрелки часов вновь возобновили свой ход, и, сжав кулаки, я потрясённо уставился на отца ,шумно выдохнув:

— Что?!

Я чувствовал себя героем какой-то дешёвой мелодрамы,но, к сожалению, этой мелодрамой была моя собственная жизнь и сейчас она летела к черту.

Его взгляд стал непроницаемым, словно он тут же пожалел о том, что сказал, но было уже слишком поздно. Я бы очень хотел верить, что ослышался, но понимал, что это маловероятно, поэтому был обязан выяснить все до конца здесь и сейчас.

— Что ты только что сказал, отец?! Отвечай немедленно! — потребовал я, подавшись к нему и тяжело опираясь руками о его дубовый стол. — Как это Розэ тебе не дочь?!

Отец устало вздохнул, явно жалея о том, что сказал, но понял, что отрицать сказанное не имело смысла.

— Так и есть, Тэхен. Эта девчонка — не мой ребёнок. Она лишь всю жизнь мозолила мне глаза, являясь напоминанием о том, что моя любимая женщина спала с другим.

Я стоял, как громом поражённый, вцепившись побелевшими пальцами в стол, и, не отрываясь, смотрел на него, боясь пропустить хоть слово, пока вся моя прежняя жизнь рушилась у меня на глазах.

Отец устало провел ладонями по лицу, и я мимолетно отметил, как сильно мы с ним были в этом похожи, а затем глухо произнёс, глядя в окно задумчивым далеким взглядом.

— Я всегда любил Джослин- мать Розэ. . Наши семьи дружили и мы были знакомы с юности. Джослин всегда казалась мне недосягаемой мечтой, и я думал, что она никогда не будет моей, но, когда она ответила на мои чувства, я был самым счастливым человеком на свете. Мы тайно встречались три года, не желая афишировать наши отношения, но затем отец поставил меня перед фактом, что уже выбрал мне невесту, которая была, по его мнению, самой лучшей и выгодной партией, и я не посмел его ослушаться.

Мы с Джослин расстались и она улетела в Японию, а я женился на твоей матери,как и хотел отец. Но... она умерла, когда тебе был год, а моя любимая вернулась из Токио, и мы вновь встретились. Я думал, что она никогда не простит меня, но наши чувства по-прежнему были сильны, и она согласилась стать моей женой.

Джослин рассказала мне, что встречалась с другим, пока жила в Токио, и была беременна от него, но узнала об этом уже после того, как они расстались. Она хотела оставить ребёнка, и я решил, что смогу полюбить его, как своего собственного, ведь самым важным для меня было то, что моя любимая снова была со мной.

Мы поженились, и она приняла и полюбила тебя, как своего сына. Что было дальше, ты знаешь.

Отец по-прежнему не смотрел на меня, глядя вдаль и словно потерявшись в воспоминаниях о собственной молодости, а я не мог оторвать от него глаз, и мои руки все сильнее сжимались в кулаки.

— Я просто не могу в это поверить, — наконец выдохнул я, чувствуя, как начинает пульсировать в висках от неимоверного напряжения последних минут.

Отец наконец — то перевёл на меня задумчивый усталый взгляд, и в нем на миг вспыхнуло сожаление.

— Я знаю. Но теперь все это уже не имеет значения.Джослин мертва, а я так и не смог заставить себя полюбить её дочь, хоть и пытался. Розэ так похожа на неё, что это каждый день разбивает мне сердце. Поэтому я и хочу поскорее выдать её замуж и больше не видеть в своём доме.

Я все ещё молчал, не находя слов, и отец наклонился ко мне, вновь превращаясь в сурового и собранного лидера клана, и я понял, что время откровений подошло к концу, когда он с нажимом произнёс:

— Надеюсь, ты понимаешь, что эта тайна должна остаться в нашей семье? Никто не должен узнать о том, что я тебе рассказал.

Я отрешенно кивнул, все ещё не в силах осознать то, что узнал, и отец немного успокоился, устало откидываясь в кресле и прикрывая глаза, а затем впился в меня цепким взглядом и произнёс не терпящим возражений приказным тоном, который я знал так хорошо:

— А теперь, когда с откровениями и тайнами покончено, послушай меня внимательно, Тэхен. Я хочу, чтоб ты на время исчез из Сеула, пока все не утихнет.Возвращайся к управлению нашим японским филиалом, ты прекрасно с этим справляешься. Не найдя виновного, клан Ву скоро успокоится и тогда ты сможешь вернуться, а твоя сестра скоро выйдет замуж и больше не будет путаться у меня под ногами. Надеюсь, ты сказал Чонгуку, чтоб он назначил дату свадьбы? Дальше тянуть нельзя.

Я снова кивнул, все ещё пытаясь прийти в себя от всего услышанного, но в моей голове уже созрел план, как можно было повернуть то, что случилось, нам на пользу, поэтому, не моргнув глазом, я невозмутимо произнёс:

— Розэ с Чонгуком поженятся десятого августа. И они летят со мной.

Отец удивлённо взглянул на меня, вскинув брови, и я продолжил:

— Розэ передумала и не хочет устраивать пышную свадьбу. Они с Гуком хотят пожениться в Японии, а потом улетят в Европу на медовый месяц.

Похоже, этого отцу было достаточно, и из всего, что я сказал, он услышал только дату, когда он сможет стать ещё богаче и влиятельнее, и он удовлетворённо кивнул, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди.

— Вот и отлично, мой мальчик. Я рад, что мы все выяснили.

Я презрительно хмыкнул, чувствуя, как во мне вновь начинает закипать гнев, теперь, когда схлынуло первое потрясение. Да уж, мы выяснили намного больше, чем я мог себе представить, направляясь сюда этим утром.

Скольких страданий нам с Розэ удалось бы избежать, если бы эту тайну не скрывали от нас так долго…

Но оставался ещё один вопрос, который я не мог не задать. И ответ на него был ещё более невероятным, чем все, что я услышал до этого.

— Кто отец Розэ? — тихо спросил я, уже собираясь уходить.

Отец на секунду замолчал, глядя вдаль пустым, ничего не выражающим взглядом, а затем так же тихо ответил:

— Кенити Синода. Лидер Ямагути — гуми.