«… Я могу летать, но мне нужны его крылья… Я могу сиять в темноте, но жажду света, который он несёт, хочу слушать песни, которые он поёт… Мой ангел Габриэль…

Я могу любить, но мне нужно его сердце… Я сильна сама по себе, но не хочу расставаться с ним… Он был здесь с самого начала времен… Мой ангел Габриэль… Будь благословен тот день, когда он появился… Ангельские крылья принесли его ко мне… Из рая… "

Когда я очнулась, то обнаружила, что лежу на диване, а рядом на коленях стоит Джин с мертвенно- бледным лицом и не даёт подобраться ко мне охающей и причитающей горничной, так же, как и он, пришедшей в ужас и не знающей, что делать, когда юная госпожа упала в обморок прямо посреди гостинной.

С трудом разлепив глаза, я попыталась сесть и со второй попытки мне это удалось, к перевеликому облегчению моего верного телохранителя, держащего в руках телефон и явно разрывавшегося между желанием рвать на себе волосы, звонить моему брату или хватать меня в охапку и везти в больницу.

Слава богу, первый вариант отпадал сразу же, так же, как и второй, а третий я сама не позволила бы ему претворить в жизнь.

Увидев, что я пришла в себя, Джин бросился ко мне и, нарушая все правила поведения между охранником и госпожой, сгреб меня в медвежьи объятия такой силы, что я едва снова не потеряла сознание, ободряюще похлопав его по спине и прохрипев:

— Джин, ты меня сейчас задушишь…

Мой преданный бодигард тут же опомнился, резко отпрянув, отчего я снова чуть не упала на диван, застонав и держась за голову, и пробасил, смущённо отводя глаза:

— Простите, госпожа…но вы так меня напугали…

Я слабо улыбнулась, махнув рукой и дав знак горничной, что она может быть свободна, и шепнула:

— Всё хорошо, я уже в норме, правда.

— Госпожа…- несмело начал он, осторожно взяв меня за руку своими большими тёплыми лапищами и заглядывая в моё, все ещё бледное, лицо.

Я укоризненно посмотрела на него, и он тут же исправил это пафосное формальное обращение на:

— Розэ… Что с вами случилось? Как вы себя чувствуете? У вас что-то болит? — его встревоженный голос и обеспокоенное лицо тронули меня до глубины души, ведь я понимала, что это не наигранная забота и за недолгое время его службы мы в самом деле сблизились и успели подружиться, если не считать того памятного похода по магазинам, когда он наверняка сто раз пожалел о том, что его приставили именно ко мне.И сейчас он так обо мне волновался, что в другое время я бы умилилась и заверила его, что все в полном порядке. Но сейчас ситуация была крайне паршивая. Вспомнив причину своего обморока, который и меня саму застал врасплох, я севшим голосом прохрипела:

— Всё нормально, Джини, у меня ничего не болит…- а в голове билось только одно:

"Конверт, конверт… где чёртов конверт? …»

— Вы уверены, госпожа Розэ? Может, позвонить доктору? Или вашему брату?

Я видела, что он уже почти держал палец на кнопке быстрого набора и поспешила помотать головой. Тэхену нельзя было звонить ни в коем случае, иначе он бы примчался в тот же миг, развернув машину на полпути, и весь день просидел бы со мной, рыча на всех и никого ко мне не подпуская.

— Где конверт? — неслышно шепнула я, словно, если не буду произносить это слово вслух, этот проклятый предмет исчезнет, испарится, словно его и не было. По крайней мере, теперь я знала, чем была вызвана моя тревога, так долго не дававшая мне покоя.Эти события давно нагнетались, сгущаясь над нашими головами грозовыми тучами. И вот грянул гром.

Но я давно ждала чего-то подобного, хоть Тэхен и заверил меня, что все будет хорошо, и Тэн не станет ничего предпринимать, но, по его тёмному ненавидящему взгляду в вечер помолвки я увидела, что он просто так не отступится и не оставит нас в покое.

И теперь было совершенно очевидно, что наше с Тэхеном тихое счастье закончилось и пришло время действовать и защищать нашу любовь от чужой ненависти.

Джин нахмурился, услышав мой слабый голос, ведь тоже хорошо помнил, что причиной моего нынешнего состояния являлся именно этот злополучный конверт, и покосился на журнальный столик, на котором он лежал, дожидаясь того часа, когда сможет разрушить мою жизнь.

— Вы уверены, что хотите знать, что в нем? — тихо спросил он и я удивлённо взглянула на него, словно видела впервые. Этот добродушный гигант оказался намного проницательней, чем я думала…

— Прошу, дай его мне, — я поспешила протянуть руки и сцапать белую бумагу, ведь того, что было внутри, никто не должен был видеть.

— Посыльный уже ушёл? — просипела я непослушными губами.

Джин сурово кивнул, процедив:

— Я хотел задержать его, но, увидев, что вам стало плохо, бросился к вам, и он успел исчезнуть.

— Спасибо тебе, Джини. Ничего страшного, в любом случае, это уже неважно.

Заверив все ещё обеспокоенного моим состоянием Джина, что со мной все хорошо и не стоит никому звонить, я, прижав к себе конверт, жегший мне руки, поспешила подняться к себе, на ходу обдумывая план дальнейших действий.

Тэхену звонить было нельзя.

Дело было даже не в том, что я не хотела отвлекать его от работы, ведь теперь на нем было абсолютно все: и наша относительно легальная строительная корпорация, и теневой бизнес, для которого она служила лишь прикрытием, и я не хотела лишний раз дёргать его по пустякам, как средневековая дама в беде, не способная и шагу ступить без своего верного рыцаря, но для начала я сама хотела разобраться в ситуации и понять, что нам грозит.

И, как я однажды сказала ему в одну из наших синих нежных ночей, я тоже хотела защищать его, быть той, кто заботится о нем. Я не могла и не хотела всегда и во всем полагаться на него.Это было слишком большой роскошью в нашем опасном мире…

И, в конце концов, меня нереально возмутил тот факт, что Тэн зашёл так далеко, что посмел потревожить меня в моем собственном доме.

В какой-то степени мне было уже плевать на его угрозы, ведь я знала, что Тэхен в любом случае не допустит, чтоб нас разлучили, но его наглость просто выводила из себя и мне самой хотелось поставить его на место, дать понять, чтоб не вздумал играть со мной, ведь, похоже, он тоже считал меня беспомощной избалованной красивой куклой, которой можно было распоряжаться, как ему вздумается, дергая за ниточки.

Ты крупно просчитался, мерзавец, и вскоре ты это поймёшь.

Закрывшись в комнате, я распечатала конверт и мне на колени высыпалось его провокационное содержимое.

Признаться, я была удивлена, что у моего несостоявшегося жениха в самом деле имелся на нас компромат,но я уже знала, что увижу на фотографиях, разлетевшихся по моей кровати. На всех снимках были мы с Тэхеном, целующиеся на балконе в доме Гука.

Я готова была ругать себя на чем свет стоит за проявленную в тот вечер беспечность и неосторожность, за то, что позволила Тэхену так себя вести, хотя я сомневалась, что мне было бы под силу остановить его. Но в тот момент мы обое в этом нуждались. Я нуждалась в его надёжной уверенной силе и спокойствии, в тепле его объятий и нежности родных губ, а он нуждался в том, чтоб удостовериться, что я все ещё с ним, в его руках и что со мной все хорошо.

Я не могла винить его в том, что он сделал то, что сделал, ведь мы в тот момент были слишком потрясены и на взводе после всего, что случилось в вечер помолвки в особняке Гука, и не могли думать об осторожности. За что и расплачивались теперь.

Дрожащими руками я снова взяла фотографии и ещё раз внимательно всмотрелась в каждую.

Если бы не весь ужас ситуации, в которой мы оказались заперты, как в ловушке, я бы даже смогла полюбоваться на то, как красиво выглядел наш поцелуй и как потрясающе мы смотрелись вместе, совсем не похожие на брата и сестру.

Тэхен, весь в чёрном, склонившийся надо мной и жадно целующий мои губы и обнимавший за талию, пока мои руки блуждали по его сильным плечам и зарывались в тёмные мягкие волосы на затылке.И я, маленькая и хрупкая на его фоне, в лёгком бежевом платье, с распущенными по плечам летящими волосами, буквально вжатая в его сильное тело.

Он был похож на хищника, нависшего над своей жертвой, но жертва с радостью принимала его в свои объятия…

Я словно снова перенеслась в тот вечер и ночь, последовавшую за ним, когда он будто заново делал меня своей, стирая с моей обнажённой кожи чужие грубые прикосновения своей нежностью…

Но эти фотографии были свидетельством нашей запретной любви, и уже одно то, что столь прекрасный момент, не предназначенный для чужих глаз, увидел наш враг, делало их оскверненными.

Потерявшись в своих невеселых мыслях, я вздрогнула, когда зазвонил мой телефон, и уставилась на высветившийся на экране незнакомый номер, но все же решила ответить. О чем тут же пожалела.

— Ты уже получила мой подарок, куколка? — вкрадчиво произнесла трубка голосом Тэна и я сильнее сжала телефон.

— Откуда у тебя мой номер? — потребовала я, но он лишь цокнул языком, и я буквально увидела, как он покачал головой, отмахнувшись от моего вопроса:

— Это неважно. Важно то, что теперь ты будешь делать то, что я скажу, если не хочешь, чтоб эти снимки оказались на столе у твоего отца. Хотя мне было бы очень интересно узнать, что он сделает с тобой и твоим братом--извращенцем, если увидит их.

Я сжала зубы, услышав его самодовольный тон, ведь этот кретин был уверен, что теперь мы с Тэхеном будем плясать под его дудку.

Судя по всему, Тэну очень нравилось слушать свой собственный голос, и я уже начинала откровенно уставать от долгих речей этого напыщенного болвана.Меня уже давно не трогали подобные высказывания, ведь мне было совершенно плевать на то, что он думал о нас с Тэхеном.

— Чего ты хочешь? — холодно бросила я, уже предвидя его ответ.

— Сразу переходишь к делу? Не любишь долгие прелюдии? Мне это нравится, куколка. Жду не дождусь, когда увижу тебя в своей постели. Поверь, тебе понравится, ведь, как я вижу, ты любишь решительность и грубость…

Я закатила глаза, а мои руки сами собой сжались в кулаки и до побелевших костяшек сдавили телефон.

— Говори, что хотел, или я повешу трубку! - процедила я сквозь зубы.

Тэн недовольно хмыкнул, словно я была капризным непослушным ребёнком, которого ему ещё предстояло воспитать.

— Не дерзи мне, принцесса. Нам нужно встретиться. Если ты забыла, у нас с тобой есть незаконченные дела.

Я вздрогнула, вспомнив о его попытке поцеловать меня в доме Гука, и меня передернуло от отвращения, но я все же процедила:

— Когда и где?

На том конце провода довольно усмехнулись.

— Какая послушная малышка. Такой ты мне нравишься гораздо больше, Розэ. И знай, я не потерплю дерзости от моей будущей жены.

— Этого никогда не будет! — выплюнула я, не сдержавшись.

— Посмотрим, принцесса. Ты ведь сейчас в своей комнате, верно?

— Откуда ты?..

— Я слежу за тобой, Розэ. И знаю о тебе намного больше, чем ты можешь представить. Встретимся в десять вечера. Адрес я тебе пришлю. Не вздумай ничего выкинуть и приходи без своих телохранителей. Мне все равно, как ты от них избавишься.

— А если я не приду?

— А ты не так проста, как кажется… - лениво протянул Тэн, но его голос тут же снова стал ледяным, - Так знай, Розэ, я слежу за тобой, а за твоим братом следит мой снайпер. Если ты не придёшь, он больше не вернётся домой.

От этих небрежно брошенных слов у меня внутри все оборвалось и мне показалось, что я сейчас снова потеряю сознание и, услышав мой судорожный вздох, Тэн, довольный произведённым эффектом, бросил:

— Будь на связи, малышка. До скорой встречи.

Тэн блефовал. Да, он блефовал.

Мне отчаянно хотелось в это верить. Но когда я услышала слова «снайпер» и «твой брат» в одном предложении, у меня потемнело в глазах, а комната стала вращаться, и я ухватилась за спинку кровати, пытаясь прийти в себя и судорожно хватая ртом воздух.Замолчавший телефон валялся на полу, а я пыталась взять себя в руки и не отключиться снова.

Это просто не могло быть правдой, не могло… Но накатывающие волны паники становились с каждой секундой все сильнее, а ледяные пальцы страха сжимали сердце каждый раз, стоило мне только бросить взгляд на часы, стрелки которых стремительно приближали назначенное Тэном время. Я не находила себе места, ведь не представляла, как мне удастся выбраться из дома и ускользнуть от бдительного ока моих охранников, тем более, после того, что случилось сегодня утром.Мне совсем не хотелось их подставлять, ведь я понимала, что, вернувшись и не обнаружив меня дома, Тэхен сорвётся именно на них, но у меня не было выбора. Но как мне это сделать?

Обмануть Джина, сказав, что он может уйти сегодня пораньше? Он сразу заподозрит неладное.

Нет, конечно, этот номер не прокатит.Черт, что же делать?..

Время уже перевалило за полдень, и с каждой минутой мне все больше хотелось позвонить Тэхену и пожаловаться ему на обидчика, как маленькой, как всегда, спрятавшись за его широкую спину, и, доверившись ему, предоставить разбираться со всеми проблемами.

Но впервые мне вдруг захотелось доказать, что я тоже чего-то стою, и что я уже давно не та беспомощная напуганная малышка, которая искала спасения от кошмаров в постели старшего брата и которой он меня до сих пор считал, упорно утверждая, что меня нужно оберегать от всего и ото всех.И я знала, что если Тэхен услышит о фотографиях, то разнесет весь Сеул, но достанет Тэна из-под земли и тогда он уже не ограничится обменом угрозами и ударами кулаков, а устроит полномасштабную войну. В ход пойдут пушки, а я не могла этого допустить. Не могла допустить, чтоб он пострадал из-за меня.

Я хотела быть такой же сильной, уверенной в себе и невозмутимой, как и он. Хотела защищать его и заботиться о нем так же, как это всегда делал он.

И, вспоминая, как этот мерзавец угрожал его жизни, у меня темнело в глазах от ярости, а кулаки сжимались сами собой, хотя я и понимала, что пока ещё мало что могу противопоставить грубой мужской силе. Но для таких случаев идеально подходило огнестрельное оружие, которым всегда можно было воспользоваться, чтоб научить хорошим манерам и обращению с девушками всяких зазнавшихся и ошалевших от собственной безнаказанности придурков.

И впервые меня охватила такая злость, что мне дико захотелось самой уничтожить этого ублюдка, посмевшего посягать на наше с братом счастье и на саму жизнь самого драгоценного для меня в этом гнилом мире человека.

Весь день я старалась вести себя, как ни в чем не бывало, и Джин тоже не задавал лишних вопросов во время обеда, за что я была ему благодарна, ведь не хотела лгать, глядя ему в глаза.

Но затем я снова поднялась к себе, сказав, что неважно себя чувствую из-за меняющейся погоды, и когда горничная постучала в дверь моей спальни, спросив, буду ли я ужинать, я отказалась, сказав, что у меня болит голова и я пораньше лягу спать, попросив её передать Джину, что он может быть свободен, хотя и сомневалась, что он так легко оставит свой пост, решив оставаться в доме до приезда Тэхена, чтоб с чистой совестью перепоручить меня ему.

Было уже девять вечера, но Тэхен все ещё не вернулся, более того, он не отвечал на мои звонки, когда я все же не выдержала и набрала его номер, и я начинала волноваться все больше.

У меня и в самом деле разболелась голова из-за безумной тревоги за него, но в остальном меня окутало какое-то необъяснимое спокойствие, как перед решающей битвой, и я хотела, чтоб все поскорей завершилось так или иначе, ведь больше всего я ненавидела находиться в подвешенном состоянии.

Но Тэхен… Родной, где ты? Почему не отвечаешь на звонки?..

Что могло случиться?

Моя паника и страх за жизнь любимого брата с каждой минутой разрастались в геометрической прогрессии, ведь я понимала, что случиться на самом деле могло все, что угодно, тем более, что он все ещё не посвящал меня и в половину того, что происходило в нашем клане.

Но я не могла больше ждать, ведь до назначенного Тэном времени оставался всего час, и у меня не было другого выхода, кроме как принять этот вызов.

Открыв сейф, прикрученный к задней стенке моего шкафа, я достала свой любимый Глок и, засунув его во внутренний карман джинсовой куртки, вышла из комнаты. Настало время повзрослеть и перестать во всем полагаться на брата--спасителя.

Был только один способ разобраться со всем этим безумием и заставить Тэна замолчать навсегда.

Тэхен

Оставив Розэ на попечение её новой охраны, которая уже успела в неё влюбиться, судя по тем обожающим взглядам, которые бросал на мою малышку Джин, и покровительственной улыбке Намджуна, с которой он проводил её глазами, когда мы вернулись после предрассветной поездки на байке, я со спокойной душой отправился в офис.

Мне давно не было так легко и комфортно на сердце, словно ночной ветер унёс все мои проблемы и тревоги, оставив лишь небывалую лёгкость, которой мне так не хватало все это время.

Розэ всегда была очень восприимчива к дурным знакам и предчувствиям и, поняв, что её вновь захватывает в свою власть давний морок, с которым я давно и безуспешно боролся, я решил, что это нужно нам обоим.

Мы сбежали из спящего дома, как школьники, сбегающие со скучных уроков и увиливающие от домашних заданий, хоть на несколько часов перед рассветом позволив себе стать по — настоящему свободными.

Чувствуя, как её тонкие руки обнимают меня за талию, вцепившись пальчиками в футболку, и она прижимается ко мне всем телом, я понимал, что мог бы ехать так до самого края земли и мне больше ничего не было нужно, лишь бы только чувствовать родное сонное тепло хрупкого тела, доверчиво прижимающегося к моей спине и слышать стук самого любимого драгоценного маленького сердечка, любившего меня так сильно и отчаянно.

Я привёз её в наше тайное место, которое она так любила. Ещё с самого детства она обожала вид ночного Сеула, открывавшийся с горы Намсан, а я, в свою очередь, обожал наблюдать за ней в те моменты, когда она смотрела на раскинувшийся внизу город, любуясь тем, как загорались детским восторгом её глаза, в которых отражались огни и звезды.

Крепко обнимая её и укрыв своим телом от ночной прохлады, я прижимался щекой к её волосам, вдыхая их сладкий аромат, и гладил хрупкие плечи, мечтая лишь о том, чтоб время навсегда остановилось, позволив нам остаться в этом моменте, где мы были счастливы и свободны, и можно было притвориться, что рассвет не наступит никогда и нам не придётся снова возвращаться в опостылевшую жизнь, где мы были вынуждены играть свои ненавистные роли.

Когда Розэ уткнулась мне в грудь, пытаясь скрыть слезы, и думая, что я ничего не заметил, я понял, почему она плачет. Её тоска по невозможному разрывала мне сердце, эхом отзываясь в нем, ведь я тосковал о том же .

Но, к сожалению, та обычная жизнь, о которой я так давно мечтал, все ещё была для нас недосягаема.

Я сделал вид, что поверил в её маленькую ложь, чтоб не расстраивать её ещё больше и позволив малышке думать, что она обвела старшего брата вокруг своего хрупкого изящного пальчика, ведь был уверен, что совсем скоро у неё не останется причин плакать, когда я увезу её отсюда и укрою ото всех бед и тревог своей любовью.

Пока же мне было достаточно того, что она была рядом и верила мне.

Я не жалел, что рассказал Розэ о своих мечтах и планах, хоть и видел, как она разволновалась, узнав, что мне нужно будет слетать в Японию. За это время, что мы провели вместе, мы словно стали одним целым, и теперь сама мысль о том, чтоб оставить её, пусть даже совсем ненадолго, казалась мне преступлением.

Но рано или поздно она бы все равно обо всем узнала, и у меня не было выбора, это был последний штрих перед нашим побегом.

В Токио у меня была давно запланирована встреча с одним из лидеров японских якудза, главой клана Ямагути-гуми, близким другом нашей матери. Но я подозревал, что за их дружбой крылась совсем другая история, ведь прекрасно знал, что он всегда недолюбливал моего отца, хоть и был вынужден иногда вести с ним дела.

В одну из таких деловых поездок, в которой я представлял наш клан, я и попросил его о личной встрече, и он на удивление легко согласился. Я опасался, что он даже не станет меня слушать, но, похоже, его ненависть к нашему отцу не распространялась на детей его любимой женщины, о чем я узнал из того же нашего памятного разговора.

Он сказал, что всегда любил мою мать, но она, к сожалению, вышла замуж за другого, но он понимал, что дети не отвечают за грехи родителей и согласился помочь нам с побегом, когда придёт время… Разумеется, я не мог сказать ему, что люблю собственную сестру и она любит меня и мы вынуждены бежать именно поэтому, но он и не задавал лишних вопросов, пообещав предоставить нам убежище так надолго, как нам будет необходимо.

Это обещание дорогого стоило, ведь кодекс чести японской мафии восходил ещё к эпохе самураев и для них нарушить клятву было величайшим позором, смыть который могла лишь смерть.

Но этим солнечным утром мне не хотелось думать о смерти. А всю дорогу до офиса с моих губ не сходила мечтательная улыбка.

Когда я приехал на работу, мой цветущий вид и приподнятое настроение не укрылось ни от кого из сотрудников, привыкших видеть босса в виде мрачной грозовой тучи, вечно рычащей на подчинённых и пускавшей молнии глазами. А Чимин осмелел настолько, что даже отпустил двусмысленную шутку о том, что я, похоже, отлично провел ночь, раз так хорошо выгляжу и не пытаюсь никого испепелить взглядом.

Я лишь добродушно хмыкнул, отмахнувшись, и, разумеется, не собираясь посвящать моего заместителя и одного из лучших и самых верных друзей в то, с кем я провел эту ночь и встретил рассвет.

Да, долгий чувственный секс с моей хрупкой куколкой и адреналин от рассветной поездки действительно творили чудеса.

У меня перед глазами все ещё стояло нежное личико Розэ с порозовевшими высокими скулами, чуть припухшими от долгих жарких поцелуев сладкими губами и разметавшимися по подушке светлыми волосами, так дурманяще пахнувшими ванилью, когда она стонала подо мной, прижимаясь ко мне всем телом и крепко обнимая меня за плечи, пока я плавно раскачивал её изящное и такое податливое в моих руках тело неторопливыми глубокими толчками и сам терял себя в нежности её поцелуев и невесомых прикосновений прохладных пальчиков, скользящих по моей пылающей коже…

Мне было так хорошо с ней, как ни с кем из тех многочисленных опытных и разнузданных светских львиц, побывавших в моей постели, и будь моя воля, я бы и вовсе запер её в своей спальне, оставив эту нежную красоту для себя одного, чтоб никто не смел даже смотреть на неё, не то что прикасаться.

Розэ уже вошла во вкус и полюбила играть со мной и дразнить меня, и я позволял ей это до тех пор, пока ей нравилось то, что происходило между нами в постели, но в итоге все равно не выдерживал, подминая под себя её хрупкую фигурку и упиваясь нежностью и сладостью её губ, с которых слетали такие же сладкие приглушённые стоны, когда я мягко проникал в её разгоряченное изящное тело.

Она была только моя, вся, полностью, и осознание этого факта делало мои поцелуи ещё нежнее, ещё мягче, ласки — ещё чувственней, и мне хотелось боготворить и зацеловывать каждый сантиметр нежной шёлковой кожи, пылавшей под моими жадными губами и руками…

Но, разумеется, вдоволь повитать в облаках мне не дал неожиданно раздавшийся звонок. Глянув на дисплей, я тихо выругался сквозь зубы, но не мог его проигнорировать.

Звонил отец.

После короткого разговора, состоявшего в основном из приказаний и распоряжений, моё настроение упало ниже плинтуса и от утренней эйфории не осталось и следа.

Он даже не поинтересовался, как наши дела и как поживает его дочь, видимо, решив, что теперь у неё есть жених для того, чтоб заботиться о её благополучии, и отец ей больше не нужен.

Суть звонка заключалась в том, что сегодня из Шанхая, где находился отец, должны были прилететь люди наших деловых партнёров, и я должен был лично провести с ними переговоры и заключить договор на поставку крупной партии оружия из Китая.

Разумеется, раньше он сказать мне об этом не мог. А сообщил лишь тогда, когда до назначенной им встречи оставался всего час, и мне ещё нужно было добраться до места назначения, находившегося на старом заброшенном складе в порту Инчхона.

Взяв с собой Чимина, Юнги и его людей, я покинул офис компании, направляясь на запад от столицы. Я злился на отца, не считавшего нужным предупреждать меня заранее о таких серьёзных сделках, совершенно не входивших в мои сегодняшние планы.

Я собирался позвонить Розэ и узнать, как дела у моей любимой, и жив ли ещё Джин, или же полностью околдован её чарами. Но теперь этот звонок откладывался, так как я не хотел её попусту тревожить, ведь знал, что, услышав мой напряжённый голос, она сразу же почувствует неладное и будет волноваться, насквозь видя мою ложь, которую мне придётся для неё сочинять.

Я не хотел говорить ей, куда и зачем направляюсь, поэтому решил, что позвоню ей позже, когда разберусь с этим делом, а ещё лучше, сразу после него поеду домой.

Переговоры затягивались и я уже начинал нервничать и злиться, ведь китайцы оказались крайне упертыми, и мы никак не могли договориться о цене за партию и, помимо этого, какое-то непонятное гнетущее чувство тревоги, которой не было утром, не давало мне покоя.

Когда я, наконец, вышел из доков и сел в машину, отпустив подчинённых, проклиная отца на чем в свет стоит за то, что прислал мне таких несговорчивых людей, готовых удавиться за каждый доллар, я увидел пропущенный от Джина и нахмурился. Он бы не стал звонить просто так, а это значило, что пока меня не было, дома что-то случилось и мой непослушный озорной котенок уже успел что-то без меня натворить. Или собирался, и у меня ещё было время не дать ей этого сделать.

Набрав номер телохранителя Розэ, я услышал ответ после первого же гудка и взволнованно спросил:

— Джин, что случилось?

— Господин, простите, что беспокою, но я решил, что вы должны знать об этом.

У меня внутри все похолодело, и я коротко приказал:

— Говори.

И от того что я услышал, дурное предчувствие, разливавшееся в груди, становилось все сильнее с каждым вздохом.

Джин сказал, что сразу после моего отъезда к нам домой наведался посыльный от Тэна, желающий передать какой-то подозрительный конверт лично в руки моей сестре, увидев который, она потеряла сознание, а затем закрылась в комнате и не выходила из неё почти весь день, и он слышал, как она с кем-то разговаривала по телефону.

Горничная передала ему, что госпожа плохо себя чувствует и потому даже не спустилась к ужину, сказав, что охрана может быть свободна, но он решил все же подняться наверх и убедиться, что с ней все в порядке, но Розэ не оказалось в её спальне, так же, как и во всем доме, и, обнаружив пропажу госпожи, он тут же позвонил мне.

Услышав его последние слова, я со всей силы ударил ладонями по рулю и, не сдержавшись, выругался, не стесняясь в выражениях.

Что ты творишь, Розэ?!

О боже, дай мне сил!

Значит, этот ублюдок обнаглел настолько, что не побоялся присылать своих людей к нам в дом?! Это было последней каплей.

Трубка виновато затихла, и Джин пробасил:

— Простите, господин, мы найдём вашу сестру. Она не могла уйти далеко, Намджун прочесывает территорию возле дома. Все машины в гараже, значит, она ещё никуда не выезжала.

— Джин , она не должна покинуть пределы особняка, ты меня понял?! Обыщите каждый куст, но найдите её и заприте в доме до моего возвращения, даже насильно, если понадобится. Я скоро буду. Выполняйте!

Отключившись, я швырнул телефон на сиденье и со всей силы сжал руль, вгоняя педаль газа в пол и срываясь с места так резко, что покрышки жалобно взвизгнули и задымились, но мне было плевать. Я должен был как можно быстрее добраться домой и предотвратить очередную бредовую затею моей глупой бесстрашной девчонки.

Я уже догадался, что она собиралась сделать, и от страха за жизнь этой безрассудной храброй глупышки у меня темнело в глазах, а сердце заходилось в бешеном галопе, пока за окном машины мелькали пейзажи, проносясь мимо на огромной скорости и сливаясь в одно размытое пятно.

Меня накрыло мощнейшей волной дэжавю, и я ничего не видел, кроме стремительно исчезающего под колёсами моего джипа полотна дороги и лица девушки, собиравшейся совершить самую большую глупость в своей жизни.

Время близилось к девяти вечера, и солнце клонилось к закату, и я гнал что есть силы, вжимая педаль газа в пол до отказа, совсем как в ту нашу первую ночь, когда я летел к ней из Гонконга, чтоб успеть предотвратить катастрофу. Так же, как сейчас. Но сейчас я отчаянно боялся, что не успею этого сделать, а времени оставалось все меньше.

Что же ты делаешь, малыш? Что ты задумала? Что и кому ты хочешь доказать, о господи?! …Розэ, прошу тебя, не делай этого! Дождись меня, родная, я уже еду…

«… За закатом и восходом свет любви, как время года… Тает снегом и слезами… Громким громом между нами… Я скучаю, я мечтаю, но ты молчишь и не замечаешь, как любовь мою сжигаешь ты…

История любви, как два крыла, меня ты позови в свои объятия, тихо прошепчу «люблю тебя»… В ночи…

Между нами годы странствий, между нами пропасть счастья… Между нами боль и радость, я молюсь, и это так надо… За закатом и восходом свет любви, как время года… Только время не жалеет нас… "

Розэ

Ещё раз проверив количество патронов в магазине, я накинула джинсовую куртку, засунув пистолет во внутренний карман, и неслышно выскользнула в тёмный коридор.

Внизу в гостиной приглушенно работал телевизор, значит, Джин не ушёл, как я просила, а остался здесь, верный своим обязанностям и моему брату. Но я особо на это и не рассчитывала.

Поняв, что незамеченной прокрасться вниз не получится, я развернулась и направилась совсем в другом направлении. В дальний конец коридора на втором этаже, к старой винтовой лестнице для прислуги, оставшейся ещё с прошлого века, которой уже почти не пользовались, и о которой мало кто знал, но в детстве я любила по ней спускаться, игнорируя широкую парадную лестницу, тогда казавшуюся мне просто огромной. Мне казалось, что я действительно была принцессой в замке, убегающей через тайный ход.

Конечно, сейчас все это вовсе не выглядело таким уж романтичным, ведь проход был узкий и крутой, и мне пришлось включить подсветку на телефоне, чтоб не свернуть себе шею, спускаясь в кромешной тьме по крутым ступеням.

Лестница заканчивалась узкой дверью, выходившей в сад и увитой дикими розами и плющом.

Сад находился за домом, так же, как и гараж, и добраться до него не составляло труда. Я не увидела машины Намджуна перед домом, когда выглядывала из окна своей комнаты, проверяя обстановку перед побегом, и надеялась, что он уже уехал, поэтому решила, что мне удастся так же незаметно выехать за ворота...

Но… Точно не сегодня.

— Я думал, ты уже будешь спать, — раздался из тени расслабленный тихий голос, обманчиво спокойный, что не сулило мне ничего хорошего.

Под мягким бархатом звенела сталь еле сдерживаемого гнева и, вздрогнув, я выронила ключи от машины, но искать их теперь смысла не было, ведь Тэхен, до этого сливавшийся с тенями у дальней стены гаража, и опиравшийся на неё сильным плечом, скрестив руки на груди, оттолкнулся он неё и не спеша двинулся ко мне. — Ты куда-то собралась, малышка? Тебя отвезти?

— Тэхен, я…- мой голос был не громче шелеста листвы за окнами, и я безумно боялась поднять голову и встретиться взглядом с братом, лениво и бесшумно подбиравшимся ко мне, как тигр на мягких лапах.

Похоже, мне конец.

Обернувшись к нему, я прислонилась спиной к двери чёрного джипа в поисках опоры, так как ноги внезапно ослабли, а руки начали подрагивать.

Не обратив никакого внимания на мой бессвязный лепет, Тэхен быстро и бесшумно сократил оставшееся между нами расстояние и подошёл почти вплотную ко мне, заставив меня вжаться в дверь машины, а сам оперся в неё руками по обе стороны от меня. Его тёмные глаза блуждали по моему лицу, прожигая взглядом насквозь и буквально пригвождая к полу, не давая ни вздохнуть, ни шелохнуться.

Брат был в ярости.

От него исходили волны ледяного непроницаемого спокойствия и такого же ледяного, но от этого не менее сокрушительного гнева, впервые направленного на меня, и мне было очень страшно.

— Я уже решил, что ты одумалась и решила не делать глупостей. Но ты здесь.И что же мне делать с тобой, Розэ? Скажи мне, я жду.

Краем глаза я заметила, как сжались в кулаки его руки, все ещё упиравшиеся в стекло за моей спиной, и я чувствовала, что он едва сдерживается, чтоб не впечатать их в него со всей силы.

Моё сердце отбивало в висках бешеный ритм, и я сжалась, опустив ресницы, когда он наклонился ближе и провел кончиками пальцев по моей щеке, осторожно отводя волосы с моего лица.

Я не знала, чего боялась больше: его слов, произнесенных тихим вкрадчивым голосом, звеневшим от невыносимого напряжения, или его молчания, что было красноречивее всяких слов и буквально кричало о его страхе за меня и мою жизнь. Я знала, что он никогда не ударит меня, но колени все равно предательски подгибались, отказываясь меня держать, и я тяжело привалилась спиной к двери машины, чувствуя исходящее от Тэхена тепло, несмотря ни на что обволакивавшее меня с ног до головы и дарившее покой даже в разгар шторма.

Я вздрогнула, судорожно вздохнув, когда его тёплые пальцы крепко обхватили мой подбородок, приподнимая лицо и заставляя смотреть ему в глаза, на дне которых тлел опасный тёмный огонь, который разгорался в тех редких случаях, когда кто-то осмеливался идти ему наперекор. И в этот раз я понимала, что этим человеком оказалась я, зайдя слишком далеко и доведя брата до такого взрывоопасного состояния, что достаточно было одной искры, одного неосторожного слова, чтобы он сорвался.

— Что, малышка, язык проглотила? Нечего сказать в свое оправдание? Назови мне хоть одну причину, по которой я не могу запереть тебя в этом чёртовом доме навечно и выбросить ключ! Как тебе могло прийти в голову пойти на подобную авантюру, Розэ?! — приглушенно рыкнул он, но ему и не нужно было повышать голос или тем более срываться на крик, ведь от одного этого угрожающего рычания волосы у меня на затылке встали дыбом, и он все-таки грохнул кулаком по ни в чем не повинной двери моего чёрного джипа с таким звуком, что мне показалось, что по стеклу пошли трещины, но я не рисковала оборачиваться, чтоб это проверить.

Я испуганно сжалась, зажмурившись и чувствуя его тёплое прерывистое дыхание на своём лице, когда он, словно опомнившись, обхватил ладонями мою голову и прижался лбом к моему, тяжело дыша.

— Ты что, боишься меня? ..Меня, Розэ?.. Я тебе не враг, глупая. Враг тот, к кому ты так спешила недавно…- с горечью произнес он, но его руки оставались все такими же нежными, а голос тихим.

— Ты все знаешь… — я устало прикрыла глаза, в глубине души чувствуя невероятное облегчение оттого, что он наконец здесь, что вернулся ко мне и перехватил, а значит, Тэн солгал и не было никакого снайпера.

— А ты сомневалась? Ты по- прежнему меня недооцениваешь. Неужели ты думала, что я позволил бы тебе сделать то, что ты задумала ? Ладно Джин, он ещё не знает, какой коварной и изобретательной ты можешь быть, когда тебе в голову приходит очередная бредовая идея, но я прекрасно это знаю, Розэ... Но даже я не ожидал от тебя подобной выходки!---- угрожающе прорычал Тэхен, тяжело роняя руки мне на плечи и сжимая их почти до боли.

Свет с улицы падал на его красивое лицо, резко очерчивая скулы и упрямый подбородок, и сказать, что он был зол, значило ничего не сказать.

От него веяло такой ледяной яростью, что мне стало казаться, что даже сам воздух стал холоднее на пару градусов. Я чувствовала, как напряжены его руки и плечи, и с каким трудом он сдерживал желание схватить меня и трясти до тех пор, пока я и думать забуду о своём "гениальном" плане.

— Тэхен… Это не то, о чем ты подумал…- едва слышно пробормотала я.

Он отстранился, снова упираясь руками в машину за моей спиной, словно опасался, что я могу в любой момент дать деру, хотя этого ему точно не стоило бояться, ведь мои ноги от нервов и страха перед ним ослабли настолько, что я уже едва стояла, и он смерил меня нечитаемым холодным взглядом, от которого мне захотелось сжаться в комок, лишь бы не видеть едва сдерживаемой ярости, плескавшейся на дне расширенных тёмных зрачков.

— И о чем же я, по- твоему, подумал? ---- холодно бросил Тэхен.

— Я не собиралась становиться жертвой... Я... Я просто хотела защитить тебя…

Он насмешливо фыркнул:

— Не хочу больше слушать, Ким Розэ Фэй. Я всеми силами стараюсь уберечь тебя, но ты невероятно усложняешь мне задачу, сама ища неприятностей!

Я вздрогнула, кусая губы, и обняла себя руками, услышав, как он меня назвал. Тэхен так редко называл меня полным именем, что теперь это означало только одно-- я очень сильно его разочаровала.

Мой телефон зазвонил, полоснув по до предела натянутым нервам и словно ножом разрезав гнетущую тишину гаража, и я даже не успела среагировать, когда Тэхен обхватил меня за талию и, засунув руку в задний карман моих джинс, достал его, включая громкую связь.

Я невольно сжалась, когда по просторному гаражу эхом разнесся голос Тэна:

— Куколка, ты передумала? Помни, жизнь твоего брата в моих руках. Я все ещё жду. Даю тебе последний шанс спасти его.

Тэхен едва не сломал телефон, сжав его так сильно, что побелели костяшки пальцев, и прорычал:

— А теперь послушай меня, ублюдок! Это я даю тебе последний шанс оставить Розэ в покое! Если я узнаю, что ты снова докучаешь моей сестре, я сделаю так, что ты больше никому не сможешь портить жизнь, ты меня понял?! Не смей больше звонить ей и присылать своих людей, иначе я пришлю их тебе обратно по частям в разных пакетах!

— Я бы не грубил на твоём месте, красавчик. Вы двое теперь у меня в кулаке. И если я не получу желаемое, а именно твою сестру в качестве моей жены, те фотографии, что я прислал ей сегодня, окажутся на столе у твоего отца и отца твоего друга--недоумка, которому явно рога мешают увидеть то, что происходит прямо у него под носом, пока его мнимая невеста спит с собственным братом, играя роль безумно влюблённой дурочки лишь на публику и то довольно-таки паршиво. Твоя сестра станет прекрасным дополнением моей коллекции элитных шлюх.

Услышав это, Тэхен издал угрожающий гортанный рык, от которого все волоски на моем теле встали дыбом, а кожа покрылась мурашками, и процедил сквозь зубы:

— Можешь обклеить этими фотографиями хоть весь Сеул, мне плевать! Ты никогда не получишь Розэ. И радуйся, что мы не говорим лицом к лицу, иначе я бы уже давно заткнул твой поганый рот своим кулаком!

В трубке раздался тихий издевательский смех, что стало последней каплей, и Тэхен отшвырнул от себя телефон с таким яростным криком, больше похожим на рев дикого зверя, которого я никогда от него не слышала. Дорогущий гаджет впечатался в дальнюю стену гаража, с жалобным треском рассыпавшись на части и падая на бетонный пол грудкой бесполезных деталей, но мои ноги словно приросли к полу, и я могла лишь с ужасом наблюдать за этой картиной, не в силах сдвинуться с места.

Мне было плевать на разбитый телефон, но то, что что-то в этом мире могло до такой степени вывести моего, всегда холодного и невозмутимого брата из себя, пугало просто до дрожи.

И ещё хуже становилось от мысли, что я косвенно являлась причиной его нынешнего состояния.

Он был сейчас похож на раненого дикого льва, метавшегося в клетке в поисках выхода и не находившего его, лишь безуспешно царапая когтями железные прутья.

Я не могла больше на это смотреть и потому решилась подать голос, понимая, что надо срочно что-то с этим делать, иначе Тэхен сорвётся и сделает то, о чем потом мы оба будем жалеть.

Например, поедет и убьёт Тэна, тем самым развязав войну между нашими кланами.

Лучше уж я выдержу его заслуженный гнев, чем подвергну его драгоценную жизнь такой опасности.

— Тэхен, пожалуйста, позволь мне объяснить…---- взмолилась я, наблюдая за тем, как он широкими шагами ходит взад — вперёд, пытаясь успокоиться. Я буквально кожей ощущала клокотавшую внутри него безумную злость и желание убивать. Я никогда его таким не видела и зрелище было откровенно пугающим.

Услышав мой голос, все же пробившийся сквозь пелену его гнева, он вскинул голову и впился в меня обжигающим взглядом, но я выдержала его, не отводя глаз.

— Объяснить? Что ты хочешь объяснить мне, Розэ? Я все слышал и прекрасно понимаю, что ты собиралась сделать.

Я сжала губы и сцепила руки в замок, чтоб не дрожали так сильно и неслышно прошептала:

— Тэхен, пожалуйста…

Он замер, проведя ладонями по лицу и тяжело вздохнул, но все же бросил:

— Говори, я тебя слушаю.

Сделав глубокий вдох, я тихо произнесла, все ещё опасаясь нового взрыва, но, похоже, мой брат уже немного успокоился, выпустив пар за счёт моего несчастного телефона. Хотя мне в любом случае было необходимо теперь сменить номер.

— Он позвонил этим утром, сразу после того, как посыльный принёс конверт с фотографиями, и стал угрожать, что расскажет все нашему отцу. Я правда не собиралась никуда идти, но он стал шантажировать меня твоей жизнью…

— Господи, Розэ, я думал, мы это уже проходили! Неужели ты не знаешь, что в таких случаях надо сразу звонить мне и я сам решу все проблемы? — Тэхен устало вздохнул, покачав головой.

— Я знаю, но… Я думала, что смогу договориться с ним… — я скромно умолчала о том, что на самом деле собиралась просто пустить ему пулю в лоб сразу же, как только увижу, но что-то мне подсказывало, что мой план потерпел бы фиаско. Судя по насмешливому взгляду Тэхена, он думал о том же.

— Малышка, какая же ты ещё на самом деле невинная и неопытная. Неужели ты думала, что он бы тебя отпустил, попади ты ему в руки? Он объявил мне войну, открыв на тебя охоту, а ты ещё и упростила ему задачу, сама решив поиграть во взрослые игры и отправившись в логово врага! Сколько раз мне тебе говорить, чтобы ты не лезла в это?! Я же сказал, что сам с ним разберусь, но тебе захотелось поиграть в героиню!

Я стояла, замерев и опустив голову, и покорно выслушивала все, что он мне говорил, понимая, что он абсолютно прав во всем. Снова.

Тэхен отошёл от меня, зарывшись пальцами в волосы и нервно проводя по ним ладонью, пытаясь успокоиться. Он всегда так делал, когда был зол, взволнован или раздражен. А сейчас было все и сразу, причём не максималках.

А я чувствовала себя полнейшей идиоткой из-за того, что лишь в очередной раз добавила ему проблем и волнений.

Наконец, немного остыв, он остановился и взглянул на меня:

— Как думаешь, почему он не отправил эти фотографии сразу нашему отцу, а лишь продолжает сыпать беспочвенными пустыми угрозами? Он просто хочет выманить тебя из-под моего крыла, лишив моей защиты, чтоб позлить меня, ведь теперь он понимает, как много ты для меня значишь. Он, скорее всего, даже не знает, что отца нет в Сеуле. Ему просто нравится играть с жизнями людей и он всегда играет самым грязным образом, не гнушаясь ничем, чтоб получить желаемое, — он провел ладонями по лицу и невесело усмехнулся, покачав головой, словно сам не верил, что говорит это:

— Я готов сам убить отца за то, что он поставил тебя под удар. За то, что из-за его необдуманных решений ты оказалась втянутой в это дерьмо и попала в самый центр нашей многолетней войны с Тэном.

Я молчала, впившись взглядом в его лицо, в родные любимые черты, отчаянно желая стереть эту горечь из его некогда тёплого взгляда, которым он всегда смотрел только на меня, разгладить хмурую встревоженную морщинку между чёрных выразительных бровей, но не смела подойти к нему и, тем более, коснуться тёплой бархатной кожи, не зная, как он отреагирует на это теперь и, словно почувствовав мой взгляд, Тэхен поднял голову, глядя мне прямо в глаза, и тихо произнес:

— Ты так меня напугала,Розэ. Я, как сумасшедший, мчался домой, успев нарушить все возможные правила дорожного движения и превысив все ограничения скорости, молясь лишь о том, чтоб успеть тебя перехватить до того, как ты покинешь дом.

К моим глазам подступили слезы и я потерянно прошептала:

— Прости…- хоть понимала, что одно слово не в состоянии исправить все, что я чуть не натворила.

Вздохнув, брат подошёл ко мне и порывисто прижал к себе, выдыхая мне в волосы:

— Глупая моя... Упрямая бесстрашная девочка... Я бы никогда себе не простил, если бы не успел вовремя. Если бы с тобой что-нибудь случилось…

Я вздрогнула, несмело обнимая его в ответ, и затихла, боясь дышать.

Тэхен закрыл меня от холодного ночного ветра, залетавшего в открытые двери гаража, своей широкой спиной, и я вжалась в него в поисках тепла и защиты, которые мог дать мне только он один.

Он прижал мою голову к своей груди, целуя в макушку и развевая волосы тёплым частым дыханием, обнимая за талию, и его руки проникли под мою лёгкую джинсовую куртку, в кармане которой ждал своего часа пистолет, и Тэхен тихо хмыкнул, усмехнувшись мне в волосы:

— Что это, малышка? Вижу, ты подготовила нашему общему недругу сюрприз? Но вынужден тебя разочаровать, он бы тебе не помог с ним справиться…

Я лишь тихо вздохнула, не став с ним спорить.

Пробравшись руками под его черную кожаную куртку, я легонько погладила его по спине, чувствуя, как неохотно расслабляются его напряжённые мышцы, но в конце концов он сдался, рвано выдохнув мне в волосы и прошептав:

— … Надеюсь, ты понимаешь, что теперь у меня нет другого выхода, кроме как запереть тебя в спальне?

Мои глаза расширились, но он не дал мне опомниться и что-либо ему возразить, в ответ на моё потрясенное выражение лишь криво усмехнувшись и шепнув:

— Выбирай, твоя или моя?

— Тэхен… Ты не… Ты же это несерьёзно?.. — прошептала я непослушными губами, не думая, что до этого дойдёт, но судя по его плотно сжатым губам и нахмуренным бровям, он был настроен крайне решительно и не собирался выслушивать никаких возражений, что и подтвердили его дальнейшие слова:

— Вполне. Идём. — он схватил меня за руку и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, чтоб не злить брата ещё больше. Ведь он вполне мог забросить меня к себе на плечо и просто отнести, куда ему вздумается.

Он все ещё злился, я видела это по его напряжённым плечам и упрямо вскинутому подбородку, но чувствуя, как его горячие пальцы крепко оплетают и держат в надеждой хватке мою ледяную ладонь, я понимала, что мне совсем не хочется вырываться.

Мне казалось, что мы с ним находились в середине шторма, в самом его сердце, где было спокойнее всего. Вокруг нас бушевала буря и сверкали молнии, но в сердце грозы царила вакуумная тишина, и на меня снизошло абсолютное спокойствие, которое я всегда чувствовала рядом с Тэхеном и которое мог вселить в меня только он.

Брат буквально конвоировал меня в мою спальню, протащив по затихшему тёмному дому, ни на миг не отпуская моей руки и не ослабляя хватки, словно боялся, что я могу в любой момент начать вырываться и попытаюсь сбежать от него, но на меня после целого дня переживаний и страха за его жизнь наконец обрушилась невыносимая усталость, и все, чего мне хотелось, это чтоб он перестал так злиться.

Оказавшись в моей спальне, он закрыл дверь на ключ и с тяжёлым вздохом повернулся ко мне, застывшей посреди комнаты.

— Розэ, назови мне хоть одну внятную причину того, что ты собиралась сделать. Ты же не настолько глупая! Ты в самом деле собиралась идти одна на встречу с Тэном? Ты хоть представляешь, что он мог сделать с тобой?! Да он бы просто убил тебя, лишь бы добраться до меня! Неужели ты этого не понимаешь?..

Я вздрогнула, когда он повысил голос, чего он не делал практически никогда, и обняла себя руками, отводя взгляд.

— Тэхен… — мои губы задрожали от того, что он говорил мне, и я понимала, что он был прав, прав во всем, а я снова оказалась лишь наивной маленькой девочкой, доставлявшей ему постоянные проблемы. — Пожалуйста, прекрати… Ты меня пугаешь… — выдохнула я, закрыв лицо руками, уже не зная, чего от него ожидать. Никогда не думала, что скажу это, но в этот момент он выглядел таким грозным, что я начинала понимать, почему перед ним так трепетали абсолютно все: и его подчинённые, и друзья, и тем более враги, называя грозой Сеула. И, как оказалось, я совершенно не была готова увидеть его таким, ведь до сегодняшнего вечера он позволял мне видеть лишь одну свою сторону — заботливого и любящего старшего брата--защитника.

Я знала Тэхена тёплым, нежным, бережным, игривым, чувственным и страстным… Но не ледяным пугающим незнакомцем, от одного взгляда которого кровь стыла в жилах. И я понимала, что никогда не хотела бы оказаться с ним по разные стороны баррикад.

Я застыла посреди комнаты, прижимая руки к глазам и пытаясь прогнать подступающие к ним слезы, и меньше всего ожидала почувствовать тёплые сильные пальцы брата, мягко обхватившие мои запястья, отводя их от моего лица. Его взгляд смягчился, так же, как и голос, когда он наклонился ко мне, обхватив моё лицо тёплыми ладонями.

Он всегда был такой тёплый, несмотря ни на что — время года, погоду за окном, Тэхен всегда был моим личным солнцем и я тянулась к нему, ведь постоянно мерзла. Он лишь смеялся, называя меня ледышкой, но все равно позволял греть об него мои замерзшие конечности и утыкаться носом в тёплую, пахнущую летней ночью шею, и именно это мне отчаянно хотелось сделать сейчас, но я боялась даже поднять на него глаза.

— Глупая… Какая же ты глупая, Розэ…- устало шепнул он, развевая тёплым дыханием мои волосы, и мягко поцеловал в лоб, пытаясь успокоить меня и успокоиться самому. Я судорожно вздохнула, сжав его руки, и прошелестела на грани беззвучного шепота:

— Прости меня?..

— Ты спрашиваешь? — он тихонько фыркнул, зарываясь длинными пальцами в волосы у меня на затылке, и слегка потянул их назад, заставив меня запрокинуть голову и посмотреть на него. Он никогда не любил, когда я прятала взгляд.

— Прости, я виновата…- из-под моих ресниц все же выкатились две солёные влажные дорожки и потекли вниз по щекам, и, заметив это, он недовольно нахмурился и нежно стёр их пальцами, глухим надтреснутым голосом шепнув:

— В чем? За что мне тебя прощать? За то, что я едва не поседел, узнав о твоей выходке и едва успел её предотвратить?Или за то, что этот ублюдок чуть не получил желаемое, даже ничего не делая для этого? Розэ, я думал, мы это уже обсуждали. Ты доверяешь мне обеспечивать твою безопасность, полностью, без оговорок и недомолвок, и во всем меня слушаешься. Только так я могу быть спокоен и не сходить с ума от тревоги за тебя каждый раз, как выхожу из дома. Но, как показал сегодняшний вечер, тебе ничего не стоит обвести вокруг пальца самых опытных моих людей.

— Я просто устала, что все так трясутся надо мной и не дают и шагу ступить без присмотра…- шепнула я дрожащими губами, но прозвучало это крайне неубедительно.

Тэхен вздохнул, крепче обнимая меня, и притянул к себе, уткнувшись в мои волосы и баюкая в своих руках, как маленькую. И, как маленькой, объясняя с тихой улыбкой:

— Они трясутся над тобой, потому что это их работа, и я им за неё плачу, а я делаю это потому, что люблю тебя, моя ты упрямая бунтарка.

Я судорожно вздохнула, вцепляясь пальцами в его черную рубашку, и он успокаивающе погладил меня по спине.

— Прости, малыш. Я не хотел пугать тебя… Успокойся… Дыши, моя хорошая … — виновато прошептал он, немного отстранившись, чтоб заглянуть мне в глаза и нежно поглаживая мои скулы кончиками пальцев.

Я шмыгнула носом, проглатывая слезы:

— Когда ты так близко, я не могу дышать. У меня всегда с этим проблемы.

Он слабо улыбнулся, зарываясь пальцами в волосы у меня на затылке и, притянув мою голову к своей широкой тёплой груди, крепко обнял, прогоняя ледяной холод из моего сердца.

— Не бойся меня, моя маленькая… Хоть я все ещё зол, но я никогда ничего тебе не сделаю, хоть мне и безумно хочется тебя отшлепать. Тебя же ни на минуту оставить нельзя. И мне ещё придётся поговорить с Джином по поводу его некомпетентности и усиления твоей охраны.

— Он ни в чем не виноват, пожалуйста, не наказывай его… — тут же встрепенулась я, желая защитить моего преданного друга, а именно им я теперь его считала.

Тэхен насмешливо хмыкнул:

— В этом ты вся, малышка… Такая добрая и самоотверженная, и всегда заботишься о других больше, чем о себе… Не бойся, я не собираюсь увольнять его или обвинять в том, что он тоже пал жертвой твоих чар… Но, похоже, ты настолько его очаровала, что скоро он будет есть из твоих рук и ловить каждое твоё слово.

— Ты сможешь меня простить? …

— Я уже простил тебя, упрямая моя девочка,просто пообещай мне, что такого больше не повторится... Я все равно никогда не дам тебе уйти,слышишь?

Я кивнула.

— Вот и умница. Не делай так больше и не пытайся ничего провернуть за моей спиной, я все равно обо всём узнаю, — тихо шепнул брат мне в волосы, крепко прижимая меня к себе и, похоже, в ближайшее время отпускать не собирался.

Теперь моя выходка казалась мне тем, чем и была на самом деле, настоящей глупостью, неубедительной попыткой бунтарства, что лишь в очередной раз подтверждала слова брата о том, что я всего лишь маленькая глупая девочка, пытающаяся казаться взрослой.

Я снова вздохнула, обнимая его, и уткнулась лицом ему в грудь, тихо дыша и позволяя невыносимому напряжению, державшему нас в плену весь этот бесконечно долгий вечер, рассеяться.

Тэхену необходимо было чувствовать меня рядом, чтоб успокоиться, так же, как и мне, и это было наименьшее, что я сейчас могла для него сделать.

Спустя какое-то время, я все же попыталась немного отстраниться, чтоб заглянуть в любимые глаза цвета крепкого чая и вновь ставшие такими же тёплыми, и он наконец, позволил мне это. Я не смело потянулась ладонью к его лицу и осторожно погладила по щеке, шепнув:

— Как ты узнал?

Тэхен хмыкнул и улыбнулся одними уголками губ, насмешливо фыркнув:

— Слава богу, Джин все же вспомнил, что я его непосредственный начальник и доложил мне о том, что тебе доставили какой-то подозрительный конверт, увидев который, ты упала в обморок, а очнувшись, умоляла его не звонить мне. Глупышка. Ты думала, я не узнаю, что ты уже успела что-то натворить без меня? И ты ещё удивлялась, почему я приставил к тебе охрану. Неужели ты и правда думала, что смогла бы одна противостоять банде гангстеров, не имеющих понятия о чести?

Я молчала, ведь мне и правда нечего было сказать. Но в тот момент я находилась в состоянии аффекта и действовала на эмоциях и адреналине и мне просто хотелось поскорее разобраться со всем этим, чтоб все поскорей закончилось. И только теперь, оказавшись в надёжных родных объятиях Тэхена, я поняла, что меня начинает ощутимо потряхивать от осознания того, что могло со мной случиться, и что я и в самом деле была просто наивной маленькой девочкой, возомнившей себя крутой гангстершей.

— Где ты был так долго? Почему не отвечал на звонки? Я ведь собиралась ехать на эту встречу, думая, что с тобой и правда что-то случилось.

Брат тихо вздохнул, обхватывая моё запястье сильными тёплыми пальцами, и прижал мою руку к своей щеке, выдохнув:

— Прости, родная. Возникли непредвиденные обстоятельства на фирме.

— Какие?

— Из Шанхая позвонил отец, и мне пришлось срочно ехать на встречу с его партнёрами в Инчхон. Я решил, что позвоню тебе позже, но сделка затянулась, а когда я освободился, мне уже позвонил Джин и рассказал о твоём подозрительном поведении и о том, что тебя не оказалось в доме.

— Почему ты не сказал мне, что задержишься? Я чуть с ума не сошла, Тэхен…

— Прости, я не мог предупредить заранее. Все вышло неожиданно и действовать надо было быстро.

— Ты все ещё мне не доверяешь…

— Это не так… Я просто пытаюсь оградить тебя от опасностей.

— Неведение — самая большая опасность. Как я могу защищаться, если не знаю, откуда ждать удара?. … Прошу, доверяй мне хоть немного, я вовсе не такая беспомощная, как ты привык думать.

— Я заметил, — довольно усмехнулся мой ангел — хранитель и, склонив голову к плечу, насмешливо выгнул тёмную бровь: — Розэ, как давно ты умеешь стрелять?

— Пару лет, — я смущённо улыбнулась и пожала плечами, словно в этом не было ничего особенного. Он тихо присвистнул и погладил меня по щеке.

— Как тебе удалось провернуть это у меня под носом?.. Что же ещё ты от меня скрываешь, котенок? — задумчиво протянул он, но в его глазах плескалось восхищение и обожание, и я поняла, что худшее уже позади и со мной снова мой тёплый солнечный Тэхен, а не тот смертельно опасный незнакомец, пугавший меня до дрожи.

Я неопределённо пожала плечами, слегка улыбаясь, и поцеловала его в раскрытую ладонь, глядя на него из-под ресниц.

Он улыбнулся:

— Я действительно восхищён и признаю, что недооценивал тебя, но то, что ты собиралась сделать, было бы самой большой глупостью в твоей жизни и, скорее всего, последней. Никогда, ты слышишь меня? Никогда больше так не делай!О чем ты думала, когда собиралась совершить этот безрассудный поступок? — он прижался лбом к моему лбу, и я поняла, как сильно он устал, лишь когда его плечи стали расслабляться и невыносимое напряжение, витавшее в воздухе с самого утра, стало постепенно отпускать нас.

— О тебе, — едва слышно выдохнула я.— Тэхен, он сказал, что убьёт тебя, что за тобой следит снайпер …

Брат нервно повёл плечом, словно сразу отметая эти нелепые аргументы.

— И ты так легко ему поверила?

— Ты не отвечал на мои звонки, что я должна была думать? Я так испугалась…

— Прости, малышка… Я знаю, что тоже виноват, но поверь, он ничего мне не сделает. Он трус и подлец, привыкший скрываться за деньгами отца и спинами своих шестерок.

Стоя так близко к нему и слушая его успокаивающий, чуть хриплый голос, я начинала постепенно верить в то, что все каким-то чудесным образом наладится и снова будет хорошо, но не могла не задать брату вопрос, мучивший меня уже долгое время:

— Тэхен?..

— Что, моя хорошая?

— Что ты ему сделал? За что он так тебя ненавидит?

Он на мгновение замер, и я испугалась, что он не захочет отвечать, но, к моему удивлению, все же услышала ответ.

— Обошёл его в гонках, — презрительно бросил брат.

— В гонках?! — я потрясённо уставилась на него, в который раз задаваясь вопросом, а знала ли я его вообще? Я чувствовала, что за этим крылось что-то ещё, но не стала расспрашивать дальше, зная, что он все ещё был на взводе, и мне не хотелось ещё больше выводить его из себя.

Тэхен прикрыл глаза и выдохнул сквозь сжатые зубы:

— Это давняя история.

— И ты мне её не расскажешь?.. — разочарованно прошептала я, уже заранее смирившись с поражением, но он снова удивил меня, улыбнувшись и мягко поцеловал в лоб, тихо шепнув:

— Не сегодня, малыш.Ты устала и перенервничала, и уже поздно.Возможно, когда-нибудь…

Я вздохнула, прижимаясь щекой к его груди и обняла за талию, проворчав:

— Ты, как всегда, сам мистер скрытность и загадочность...

Он покачал головой, устало улыбнувшись:

— А ты, как я вижу, уже пришла в себя, раз начинаешь мне дерзить и выпускать коготки, котенок.

Я возмущённо фыркнула, уткнувшись ему в грудь, и он тихо рассмеялся, снова зарываясь руками мне в волосы и крепко обнимая.

— Маленький, глупый, безрассудный, бесстрашный боевой котенок… Поверь мне, малышка, тебе ещё очень рано играть во взрослые игры с оружием. Для этого у тебя есть старший брат, который любит тебя до безумия и будет защищать ценой собственной жизни.

— Но я не хочу, чтоб этой ценой стала твоя жизнь… — тихо шепнула я, сминая в пальцах прохладный шёлк его рубашки, чувствуя, что снова начинаю дрожать от подобных разговоров.

Тэхен прижался щекой к моим волосам и успокаивающе провел вдоль моей спины горячими широкими ладонями:

— Не бойся, родная. До этого не дойдёт. Я всегда буду рядом, чтоб заботиться о тебе, но если ещё раз выкинешь что-то подобное, запру тебя в своей спальне навечно, поняла меня?

— Я просто хотела тебя защитить…

— Я мужчина, Розэ. И я твой старший брат. Это я должен защищать тебя, а не наоборот. Но, видимо, я плохо справляюсь со своими обязанностями, раз одна маленькая птичка едва не упорхнула из золотой клетки прямо у меня из-под носа.

Он наконец улыбнулся моей любимой улыбкой, мягко, одними уголками губ, как только он умел, и наклонился ко мне совсем близко, лишая дыхания и заменяя его ароматом своего тела и дорогого терпкого одеколона.

— Глупая моя… Любимая моя маленькая девочка… Ты хотела пожертвовать собой ради старшего брата?.. А ты подумала о том, что будет со мной, если тебя не станет? Ты даже не представляешь, что я почувствовал, узнав, что ты собираешься сделать. Если бы я не уберег тебя… Если бы с тобой что-нибудь случилось по моей вине… Я бы сам пустил себе пулю в висок.

— Тэхен…

— Ты же знаешь, так и было бы… . Поэтому твоя жертва оказалась бы напрасной. Мы вместе, родная. До конца. Мы два крыла одной птицы и один не может летать без другого... Неужели тебе так тяжело в это поверить?

— Я просто…

— Тише, малыш, я знаю. — он прижал меня к себе так порывисто, что из моих лёгких разом вышибло весь воздух, и я почувствовала, как он тоже дрожит всем телом, наконец дав волю эмоциям. Я обняла его в ответ, пробираясь пальцами под куртку,что все ещё была на нем, и он вздрогнул и судорожно вздохнул, прижимаясь лицом к моим волосам.

— Никогда больше, ты меня слышала? Никогда больше не твори подобных глупостей...Я же умру без тебя, дурочка. — прошептал он надтреснутым хриплым голосом, и я впервые испугалась, что довела брата. Что это предел его выдержки и ледяного спокойствия.

— Прости… Прости меня, пожалуйста … - прошептала я, прикрывая глаза и обнимая его так крепко, насколько хватало моих небольших сил. Его рубашка грозила стать мокрой от моих слез, снова заструившихся по щекам от его тихого признания и, чувствуя, как он дрожит, я все сильнее вжималась в его тело, словно желая стать с ним одним целым и показать, что никогда не оставлю его.

— Неужели ты думала, что я отпущу тебя? Что не найду даже на краю земли? Тебе не удастся так легко от меня избавиться, поняла?

— Поняла, — я тихо вздохнула, погладив его широкую сильную спину, за которой всегда могла укрыться, и, наконец, позволила себе поверить, что все образуется.

Его глаза снова стали ласковым, а уголки губ подрагивали, пряча улыбку, и напряжённые плечи наконец расслабились, словно все проблемы и тревоги он оставил за дверью в коридоре и теперь был абсолютно спокоен, зная, что я здесь, с ним, в безопасности, там, где он и хотел меня видеть.

Тэхен сгреб меня в охапку, прижимая мою голову к своей груди, а когда его тонкие пальцы стали поглаживать меня по затылку, пробравшись в волосы, я и вовсе затихла, очарованная, прикрыв глаза и вдыхая его запах, чувствуя, как предательски учащается дыхание и слабеют ноги от его близости.

— Ты мой несмышленный маленький котёночек…Совсем ещё малыш. — от его тихого ласкового шёпота мне в висок по спине бежали мурашки, и я вздохнула, прижавшись к нему и обняв за талию, окутанная его теплом и ароматом, и снова ощутила себя маленькой и слабой, под надёжной защитой большого и сильного, всезнающего и всемогущего старшего брата.

Стоя почти вплотную и прижимаясь щекой к текучему шелку чёрной полурасстегнутой рубашки, по которой постоянно соскальзывали мои дрожащие непослушные пальцы, мне совсем не хотелось спорить, протестовать и вырываться, пока он тихо дышал мне в волосы и что-то шептал, лаская подушечками чутких пальцев мой затылок. И он это знал. В его арсенале имелась куча способов успокоить меня и они все действовали безотказно.

— Что нам теперь делать? А что, если Тэн выполнит свою угрозу? Тогда пострадает и Гук…- снова заволновалась я.

— Тшшш, — он мягко прижал палец к моим губам, заставляя замолчать. — Ты снова начинаешь волноваться о том, о чем не следует. Теперь я буду об этом думать.

"… Я хочу быть тем парнем, который согревает тебя по ночам, когда тебе холодно… Я возьму плед с моей кровати и укрою тебя им, притянув ближе. Мы будем лениво переключать каналы, лишь затем, чтоб выяснить, что там нет ничего интересного, и просто для того, чтоб отвлечься и ни о чем не думать…

Сядь и расслабься, нам некуда спешить, не нужно ускорять события, ведь все, что у нас есть — это время.

Не думай о будущем и забудь о прошлом… У нас ещё есть время, чтоб придумать, как заставить этот миг длиться вечно…

Давай сделаем нашу любовь такой, о которой мы мечтали по ночам в самых глубоких снах… У нас будет небольшой домик, где мы будем жить вдвоём и засыпать, обнявшись каждую ночь… Ведь, малышка, на самом деле нам для жизни нужно не так уж много, а все остальное постепенно приложится, вот увидишь, просто верь моему сердцу…

Рассветы и закаты будут сменять друг друга, но я никогда не позволю тебе забыть о том, что ты нужна мне… Весна придет и уйдёт, но ты всегда будешь знать, что я люблю тебя…"

Когда мы, наконец, вышли из моей комнаты и спустились вниз, моя охрана магическим образом испарилась, видимо, брат отпустил их сразу же, как только приехал, не желая, чтобы они становились свидетелями семейной сцены, и в доме было тихо и пусто, когда мы устроились на кухне, поглощая поздний ужин.

Тэхен уплетал уже вторую порцию под моим умиленным взглядом, видимо, опять весь день ничего не ел, как обычно, но мне кусок в горло не лез от пережитого потрясения, и я лишь поклевала немного салата и запила его зелёным чаем.

Видя, что я почти ничего не съела, брат недовольно нахмурился и проворчал:

— Милая, ты почему не ешь? Если все ещё нервничаешь из-за того, что случилось, то забудь об этом, я все улажу.

— Я верю тебе, родной… — я устало улыбнулась, перегнувшись через стол и нежно погладив его по щеке. — Мне просто совсем не хочется есть, правда.

Он покачал головой:

— Кажется, ДжиХи была права, когда все время пыталась тебя накормить.

— Эй! — я возмущённо фыркнула и хлопнула его по руке, — Не ты ли говорил, что у меня прекрасная фигура, на которую у тебя все время стоит?

Тэхен тихо засмеялся и бесшумно стек со стула, подбираясь ко мне, и в мгновение ока оказался рядом, схватив в охапку, и усадил на стол, обнимая за талию и наклоняясь ближе, заставив меня замереть и зачарованно уставиться на него.

— Я не беру своих слов назад… И как только мы вернёмся в спальню, ты сможешь в этом убедиться… — мурлыкнул он, наклоняясь и проводя носом по моей щеке, прежде, чем легонько поцеловать в уголок губ.

Я уперлась ладонями ему в грудь, улыбаясь и уворачиваясь от его улыбающихся губ, которыми он настойчиво пытался прижаться к моим.

— Тэхен, прекрати, нас увидят…

Но его не убедили мои возражения и слабые попытки вывернуться, и он тихо шепнул:

— Расслабься, малышка, никто нас не увидит, все уже давно спят…

Его вкрадчивый шёпот действовал гипнотически, как и всегда, и я снова сдалась почти без боя, не в силах сопротивляться его нежности и требовательной настойчивости, смешивавшихся в один крышесносный коктейль, от которого в крови начинал растекаться жар, а ноги сами разъехались, когда он встал между ними и, обняв меня за талию, притянул меня к себе, наконец впиваясь в губы требовательным поцелуем.

Краем сознания,ещё не до конца затуманеного кайфом от жарких поцелуев брата и мягких губ, по которым я безумно скучала весь день, я понимала, что он, по всей видимости, собирался заняться любовью прямо здесь, но каким-то образом мне хватило сил возразить ему, уперевшись ладонями в широкую грудь и шепнуть, задыхаясь от его пылких настойчивых ласк:

— Тэхен…подожди... Не здесь…

Он дерзко усмехнулся, оторвавшись от моей шеи, которую до этого не спеша ласкал губами, глядя на меня из-под ресниц обожающим потемневшим взглядом, но все же шепнул:

— Как скажешь, сладкая. Держись.

Я даже не успела опомниться, тихо пискнув, когда он подхватил меня на руки, заставив обвить руками его шею, а ногами талию, и понёс наверх.

Да, все повторялось почти в точности, как в ту далёкую ночь, когда он летел ко мне из Гонконга, наплевав на все и всех: приказы отца, расстояние, обстоятельства, всеми силами пытавшиеся нас разлучить… Он пошёл наперекор всему, лишь бы быть рядом со мной, когда был мне так нужен.

Вот и сейчас в пылкой настойчивости его мягких губ и крепких надёжных объятиях сильных рук я чувствовала это обещание всегда быть рядом, несмотря ни на что, обещание всегда поймать на крыло, если я все же оступлюсь, и не дать упасть, разве только к нему в руки.

Как только за нами закрылась дверь его спальни, Тэхен понёс меня к кровати и осторожно опустил на подушки, нависая сверху и впиваясь в губы отчаянным и почти грубым поцелуем, раздвигая их языком и срывая с них тихий вздох.

Я никогда не могла долго противостоять ему, и он это знал, поэтому, ощутив, что я не сопротивляюсь, а наоборот, ещё сильнее прижимаюсь к нему, он ослабил натиск, целуя уже мягче, нежнее, и поглаживая мои скулы большими пальцами. Затем отстранился, тяжело дыша, и прижался своим лбом к моему. Я прикусила губы, которые все ещё покалывало от его напора, и стала водить пальцами по его широкой спине и плечам, пытаясь прогнать застывшее в них напряжение, пока его руки торопливо расстегивали мою рубашку, словно ему не терпелось побыстрее добраться до моего тела.

Стянув ткань с моих плеч, он жадно приник губами к моей шее, заставив меня прикусить губы и тихо застонать, спускаясь ниже и осыпая жарким поцелуями грудь в вырезе чёрного бюстгальтера, а когда я зарылась руками в его волосы, обхватил мои запястья горячими пальцами и прижал к кровати над моей головой, тихо предупреждающе рыкнув.

Такой Тэхен —тёмный, опасный, властный — безумно возбуждал, и я уже ничего не соображала от желания, стремительными жаркими волнами растекавшегося в моей крови и охватывавшего меня всю, заставляя гореть и дрожать в его руках. Сопротивляться не хотелось, и это было бесполезно, когда он смотрел на меня таким голодным взглядом хищника, а дьявольски искушающая соблазнительная ухмылка играла на мягких губах. Ягуар поймал свою жертву, утянув в свое логово и теперь не спеша играл с ней, наслаждаясь каждой секундой её беспомощных стонов.

Стянув бретельки по моим рукам, он стал жадно целовать мои плечи, пока его большие горячие ладони сжимали мою грудь сквозь тонкий шёлк, и он удовлетворённо мурчал, слушая мои задыхающиеся стоны,а затем стянул ткань вниз, приникая к обнажённой груди губами, дразня языком упругие вершинки и мягко прикусывая.

Мои руки запутались в его тёмных и таких невозможно мягких волосах, отливающих синевой, чёрным шелком полуночи струившихся между моими пальцами, пока он наслаждался моей беспомощностью и упивался приглушенными сладкими стонами, слетавшими с моих губ. Его губы блуждали по моей тяжело вздымающейся груди, снова поднимаясь вверх и возвращаясь к губам, когда он снова склонился надо мной.

— Чтоб не смела больше творить таких глупостей, ты поняла меня, Розэ? — хрипло рыкнул он, приподнимаясь на локтях и проводя большим пальцем по моим губам. Я кивнула, заворожено глядя на него.

— Я не слышу тебя.

— Да, Тэхен, я поняла.

— Умница. А теперь забудь об этом. Забудь обо всём… — он снова вжал меня в постель топким поцелуем, и его приказ выполнить оказалось проще простого, ведь я не могла думать ни о чем, когда он так меня целовал.

Когда его жаркие настойчивые губы спустились к моей ноющей от возбуждения груди, снова покрывая поцелуями каждый миллиметр обнажённой кожи, я уже не могла думать ни о чем, кроме того, как сильно хочу его. Его руки проникли мне под спину, и он расстегнул застежку, с лёгкостью избавляя меня от ненужного предмета одежды, лишь мешавшего ему.

Спустившись приоткрытыми горячими губами вниз по моему животу, он расстегнул мои джинсы и стянул их с меня, осыпая живот и бедра невыносимо чувственными долгими поцелуями, от которых кожа покрывалась мурашками и хотелось стонать, умоляя о большем, а кружевное белье между бёдер стремительно пропитывалось жаркой влагой.

Его страсть смешивалась с нежностью и отчаянием оттого, что он чуть не потерял меня, и я не могла винить его за то, что он так разозлился, и за эту невольную грубость, что он сейчас позволял себе в постели. Я потянулась к нему, обнимая за плечи и жадно целуя, наслаждаясь его тихим мурчанием мне в губы.

— Сними её с меня, — хрипло выдохнул Тэхен, когда мои дрожащие пальцы стали расстегивать черную рубашку, волнами полночного озера струившуюся по его телу, и я подчинилась, послушно выполняя его приказы.

Я удовлетворенно замурчала, наконец оказавшись в сильных бережных руках моего мужчины, державшего меня уверенно и крепко у самого сердца, не давая делать глупости, даже когда очень хотелось. Его нежность вновь оказалась сильнее моего упрямства, а это чувство полной безопасности, защищённости и покоя мог дать мне лишь он.

Вслед за рубашкой отправились его джинсы, когда мои пальцы провели по его горячей твёрдой груди и прессу, расстегивая ремень и молнию и полностью раздевая его.

Избавившись от одежды, он снова уложил меня на постель, накрывая своим телом, уверенно и властно раздвигая мои ноги, не давая ни единого шанса на сопротивление, и лёг между ними, продолжая сводить меня с ума неспешными ласками теперь, когда я полностью была в его власти, прижатая к кровати его горячим сильным телом и от этой пьянящей горячей тяжести кружилась голова, а низ живота сладко ныл, но Тэхен не собирался так быстро давать мне то, в чем я так отчаянно нуждалась.

Судя по его довольной ухмылке и блеску в тёмных глазах, вспыхивавших каждый раз, когда я ерзала под ним, пытаясь прижаться ещё ближе,это и было его наказанием за моё непослушание.

Жаркие глубокие поцелуи сменялись медленными и нежными, невыносимо чувственными, от которых я стонала ему прямо в губы, не в силах сдерживать рвущееся наружу наслаждение, жидким огнём струившееся по моим венам и заставлявшее все сильнее прижиматься к нему, выгибаясь навстречу его умелым ласкам.

Его тёплые руки блуждали по моему обнаженному телу, сжимая и поглаживая, и мне казалось, что даже от самого лёгкого и невесомого прикосновения его тонких бережных пальцев на моей коже остаётся невидимый пылающий след.

И, Господи, как же это было сладко… Мне было так хорошо…

Его ласковые губы были везде, целуя мои скулы, нос, подбородок, спускаясь к шее и оставляя игривые легкие поцелуи за ухом, на линии челюсти, в ямке между ключицами…

Мои руки в ответ гладили и сжимали гордые широкие плечи, путались в мягких волосах, легонько царапали его шею и спину, когда удовольствие зашкаливало, а все тело пронзало очередной мучительно сладкой молнией.

Нежно выцеловывая мою налившуюся тяжестью грудь, он постепенно спускался все ниже, осыпая невесомыми дразнящими поцелуями мой подрагивающий от частых вдохов и выдохов живот, а затем лёг рядом, опираясь на локоть, и обхватил пальцами мой подбородок, повернув к себе моё лицо, жадно впиваясь в губы глубоким развязным поцелуем, проводя кончиками пальцев вдоль моего тела и, разведя мои ноги, стал не спеша поглаживать между ними мягкими подушечками.

Я вздрогнула и застонала, выгнувшись в его руках, когда он углубил поцелуй, исследуя своим бархатным языком мой податливый рот и заглушая стоны, когда его пальцы слегка усилили натиск, массируя чувствительный комок нервов и заставляя меня вздрагивать от каждого прикосновения.

Моё тело уже не принадлежало мне, полностью подчиняясь его уверенным бережным рукам, прекрасно знающим, как довести меня до экстаза.И он ни минуты не сомневался, что я позволю ему сделать со мной все, что он захочет.

Горячие губы все настойчивее прижимались к моим, почти не давая дышать, а тёплые пальцы усиливали натиск, заставляя моё тело плавиться и истекать влагой, и я хваталась за его широкие плечи, сжимая их все сильнее.

Он лишь мягко улыбался, покусывая мои губы и тут же зацеловывая их, не давая сорваться с них ни одному возражению, но я и не собиралась протестовать, желая лишь одного-- чтоб он перестал меня дразнить, ведь от безумного желания низ живота скручивало тугим горячим узлом, между ног уже сладко пульсировало, а все тело била мелкая дрожь от невыносимого возбуждения.

Его изящные пальцы ни на миг не прекращали сладкую пытку, осторожно раздвигая влажные стеночки и проникая внутрь, пока он меня целовал, продолжая массировать клитор, отчего все тело прошибало сладкой судорогой, а с губ срывались все более откровенные стоны. Наконец, я не выдержала, взмолившись:

— Тэхен…

— Что?.. — тихий шёпот мне в губы и последовавший за ним мягкий поцелуй почти заставил меня забыть о том, что я хотела ему сказать.

— Тэхен… — новая попытка, такая же неудачная, как и первая.

— Что, малыш? — он наклонился, давая понять, что слушает, всегда слушает. Терпелив и нежен, как и всегда.

Дышать было тяжело, говорить - - почти невозможно, пока его горячие пальцы мягко поглаживали меня между ног, а манящие губы, изогнутые в мальчишеской улыбке, были на расстоянии всего лишь вздоха от моих.

— Я…

— Хочешь ещё?..

— Да… — несмотря на вопрос, возражения не принимались.

Улыбнувшись знающей мужской улыбкой, ведь прекрасно понимал, что я пыталась ему сказать, он мягко потёрся носом о мой нос, оставляя на губах ещё один невыносимо сладкий поцелуй, и снова почти неслышно шепнул:

— Тебе хорошо?..

— Да… так хорошо, любимый…

— Наслаждайся… — мягкая улыбка, тёплые губы, едва коснувшиеся щеки, плавно перетекая поцелуем в уголок моего рта, ловя вздох, переходящий в стон, когда чуткие осторожные пальцы усилили натиск, и мои ноги сами разошлись ещё шире.

— Вот так… — прерывисто, часто дыша, шепнул брат и снова поцеловал, в этот раз глубоко и жадно.Я застонала, обнимая его за шею и почти задыхаясь от невозможно сладких чувственных ласк.

— Вот так, моя хорошая… расслабься… — шептал он, медленно спускаясь поцелуями вниз по моему телу, лаская тёплыми губами грудь и живот и медленно проникая в меня пальцами, пока его хриплый шёпот обволакивал моё сознание мягким бархатом, таким же тёмным, как летняя ночь за окнами его спальни.

— Позволь мне любить тебя… Позволь защищать и делать счастливой... . Позволь дарить тебе наслаждение…

И я без слов и возражений позволяла ему все, ведь он позаботился о том, чтоб возражать ему мне совсем не хотелось. Тэхен постепенно ускорял темп, осыпая жаркими поцелуями мои бедра и живот, раздвигая подрагивающие внутренние стеночки, судорожно сжимавшиеся вокруг его пальцев, которые он теперь вгонял в меня почти по костяшки, тяжело и рвано дыша от возбуждения, и я хваталась за его руки, но не в попытке остановить, а чтоб удержаться хоть за что-то, когда меня стало уносить стремительным жарким потоком от передоза чувственных ощущений.

— Расслабься, моя девочка…не борись с этим… отпусти себя…не бойся, я тебя держу, — ласково уговаривал он, когда меня стало накрывать безостановочными сладостными волнами, и он прижал меня к себе, унимая мою дрожь и сцеловывая с приоткрытых искусанных губ тихие стоны.Но, несмотря на только что пережитый потрясающий оргазм, мне все ещё безумно хотелось секса. Хотелось Тэхена.И я просто не могла больше ждать, повиснув у него на шее и вжимая в себя. Но он и сам уже был на пределе, возбудившись оттого, что делал со мной, и не собирался меня больше мучить, ложась сверху и одним мягким толчком проникая в моё изнывающее от желания тело.

Я обняла его, закрыв глаза и уткнувшись в изгиб сильного плеча, а мои ноги сомкнулись на его пояснице, и он глухо застонал от наслаждения мне в шею, полностью проникая в моё тело.

Нам больше не нужно было сдерживаться и мы полностью отдавались друг другу, даря себя без остатка и сожалений.

С каждым мягким толчком он проникал все глубже, опираясь на руки и срываясь на хриплые стоны, текучим бархатом ласкавшие мой слух.

Утопая в его нежности, я до сих пор поражалась тому, как мало знала собственного брата. Он был таким разным: порывистым, страстным, упрямым, пылким… Но когда он становился нежным, ему невозможно было противостоять.

И то, как ласково он гладил и целовал мои волосы, даже во время секса бережно обнимая моё лицо большими тёплыми ладонями, буквально кричало о том, как сильно он любил меня и заботился обо мне, как берег меня и боялся причинить боль.

Пальцы Тэхена всегда были успокаивающе нежными, когда он неспешно очерчивал ими контуры моего тела, едва задевая кожу мягкими подушечками, его касания — бережным, поцелуи — невесомыми и невыносимо сладкими, а шёпот — тихим и вкрадчивым, очаровывающим своими хриплыми глубокими нотками.

Мои ноги расходились все шире, а стоны становились все громче и несдержанней, когда он ускорял темп, вжимаясь в меня размашистыми резкими рывками, выбивавшими весь воздух из моих лёгких и заставлявшими царапать его спину и покусывать плечи от невыносимого удовольствия, когда он находил самую чувствительную точку внутри моего тела.

Мне уже стало казаться, что я сейчас потеряю сознание от невероятно сильного наслаждения, когда он, задыхаясь, шепнул мне в губы:

— Ложись на живот, малышка…

Сильные руки обхватили мою талию, заставив повернуться, и он сам лёг сверху, укрывая меня своим горячим телом от ночной прохлады, и ощущения со сведенными ногами и другим углом проникновения стали ещё острее, но он оставался все таким же нежным, своими неторопливыми глубокими толчками заставляя меня тихо стонать в подушку. Его широкие ладони стали гладить мои плечи и спину, и я приподнялась на локтях, когда Тэхен провел ладонью у меня под подбородком, повернув к себе моё лицо, и стал сцеловывать стоны с приоткрытых губ. Его тёплые руки на моей спине и в волосах и ласковый хриплый шёпот мне на ухо сводили с ума… А когда он ускорил темп, вбиваясь в моё тело мощными глубокими рывками и, сжав мои волосы в кулаке, заставил прогнуться и запрокинуть голову, впиваясь мне в губы развязным поцелуем, меня снова накрыло жаркой волной, и я застонала, чувствуя, как все тело охватывает сладостная дрожь, а лоно сжимается вокруг пульсирующего твёрдого члена, и горячая вязкая жидкость заполняет меня изнутри, и Тэхен тяжело рухнул на меня с глухим удовлетворенным стоном, часто прерывисто дыша мне в затылок и покрывая шею и плечи жаркими поцелуями.

Тэхен

Прижимая к себе хрупкое обнажённое тело Розэ, я не мог оторваться от неё ни на миг, зацеловывая сладкие губы и пьянея все больше с каждой секундой от её тихих стонов.

Я сам возбуждался все сильнее, чувствуя, как тёплой влаги под моими пальцами становится все больше, пока подушечки мягко массировали клитор, проникая внутрь полностью раскрытого и расслабленного лона.

Розэ задыхалась и дрожала, приподнимая бедра мне навстречу, пока я не спеша распалял её желание, и притягивала к себе мою голову, когда я наклонился и стал ласкать её аккуратную упругую грудь, усиливая её удовольствие от близости. Стройные ножки послушно раскрывались, чтоб ощутить мои пальцы ещё глубже во влажном лоне, и она стонала мне в губы, умоляя не останавливаться и хрипло шепча «ещё…»

С её губ слетел тихий стон, когда я наконец заменил пальцы членом, начиная двигаться, полностью заполняя её собой и задыхаясь оттого, как туго узкие стеночки обхватили напряжённый почти до боли ствол, а хрупкие пальчики сильнее сжали мои плечи.

Я не хотел быть грубым, но, не выдержав, сорвался, наматывая её шелковые длинные пряди на кулак и прогибая ее под себя, другой рукой сжимая атласные бедра моей малышки и надавливая на тонкую талию. Но Розэ лишь удовлетворённо застонала, полностью потерявшись в наслаждении,когда я ускорил темп, и я кончил вместе с ней, не ожидая, что она так сильно сожмет меня внутри, обессиленно рухнув на неё и опираясь на руки, чтоб не раздавить мою хрупкую куколку своим весом.

Я все ещё тяжело дышал, осторожно убирая волосы с тонкой изящной спинки, и покрывая мягкими неторопливыми поцелуями её плечи и затылок, давая ей прийти в себя и слушая, как постепенно успокаивается её рваное дыхание и она расслабляется в моих руках.

— Прости, малыш… Я не сделал тебе больно? — тихо шепнул я, зарывшись носом в сладко пахнущие ванилью волосы на её затылке. Но Розэ лишь тихо рассмеялась, повернувшись ко мне и обвивая тонкими руками мои плечи.

— В этом весь ты, Тэхен… Сначала трахаешь до беспамятства, а потом просишь за это прощения…

Я тихонько фыркнул, проведя кончиком носа по бархатной щеке и вздернутому капризному носику, слегка улыбнувшись и шепнув:

— Я не буду извиняться за то, что волнуюсь за тебя и мне важно, что ты чувствуешь.

— Мне было очень хорошо, любимый, как и всегда… Твоя тревога абсолютно беспочвенна… — она мягко погладила меня по щеке, проведя по ней пальчиком, и я повернул голову и поймал его губами, слегка прикусывая.

Розэ вздрогнула и с дразнящей улыбкой шепнула:

— Тем более, мне безумно нравится, когда ты перестаёшь себя контролировать и становишься таким несдержанным…

Я усмехнулся, целуя тонкое запястье, а затем мягкие улыбающиеся губки напротив, и шепнул в них:

— Я это учту на будущее, не сомневайся…

Розэ снова улыбнулась, притягивая меня к себе, и с удовлетворенным вздохом уткнулась мне в шею, закрыв глаза, позволив мне наслаждаться её теплом и близостью.

Время уже перевалило за полночь, но мы ещё не спали, тихо разговаривая, посмеиваясь и перешептываясь, словно заговорщики, строившие коварные планы по захвату мира, хоть мне было достаточно уже того, что мне удалось захватить в плен её сердце. Но постепенно наш непринуждённый разговор перетек в не совсем приятное русло. Я уже почти дремал, усыпленный мурчанием Розэ мне на ухо, когда она тихо позвала:

— Тэхен…

— Ммм?

— Я хочу кое-что спросить и прошу тебя быть честным, обещаешь?

Я лениво приоткрыл один глаз и с улыбкой покосился на девушку, лежащую у меня на плече. Безумно красивую, но такую же безумно упрямую, и я хорошо знал, что когда в её сапфировых глазах появлялась эта несгибаемая решимость, мне не светило увильнуть от разговора.

Вздохнув, я крепче прижал её к себе и погладил по волосам, шепнув с улыбкой:

— Признаться, мне уже не нравится, куда ты клонишь…

Но Розэ было не так просто отвлечь и даже мягкий поцелуй в пушистую растрепанную макушку не помог.

— Тэхен, пожалуйста, не увиливай…

Я вздохнул ещё тяжелее, но все же сдался:

— Хорошо, хорошо, обещаю. Что хочет узнать обо мне мой маленький детектив?

Розэ сделала глубокий вдох и зажмурилась, как перед прыжком в пропасть, словно собираясь с силами, а затем выдохнула едва слышно:

— Гонки ведь не единственная причина того, что вы с Тэном так давно на ножах, правда?

О, ну конечно, я должен был это предвидеть. Вздохнув, я погладил мою куколку по волосам и поцеловал в лоб, желая стереть из её хорошенькой светлой головки все те мрачные сценарии, о которых она думала все это время.

— Когда ты успела стать такой проницательной?

Тонкие пальчики вцепились в моё предплечье, и она подняла голову, впиваясь в меня умоляющим взглядом, противостоять которому я не мог никогда.

— Просто скажи мне правду, пожалуйста, иначе я сама напридумываю себе сценариев один страшнее другого.

Я ласково погладил её по щеке и тихо сказал:

— Хорошо, но пообещай не расстраиваться и не бить меня сразу, ладно?

Розэ кивнула, не сводя с меня внимательного взгляда, но я, наоборот, отвёл глаза, предпочтя, чтоб этот разговор вообще не состоялся,но поворачивать назад было уже поздно.

— Это было два года назад. Мы тогда всей компанией увлеклись гонками на мотоциклах и спортивных тачках, но никто не влюбился в скорость так сильно , как я и Гук. Если с Чимином, Юнги и остальными мы просто гоняли по ночным улицам, пьянея от собственной смелости и свободы, то нас с Гуком жажда скорости завела намного дальше. Время от времени мы с ним стали участвовать в подпольных гонках и одно осознание того, что мы постоянно рисковали быть пойманными, ходя по краю, добавляло адреналина этому и без того рискованному занятию.

На одной из гонок моим соперником оказался Тэн. Я слышал о нем, и его не самой лучшей репутации даже в наших кругах, но лично не был с ним знаком, поэтому не стал делать поспешных выводов. Меня предупреждали, что он часто играет грязно и не по правилам, но я не придал этому значения, а зря.

На трэке он постоянно подрезал меня и действовал нагло и грубо, пытался физически вывести из игры, но, видя, что я никак не реагирую на его провокации и, более того, начинаю уверенно обгонять, он просто слетел с катушек, едва не устроив аварию.

Розэ вздрогнула, услышав это, и сильнее прижалась ко мне, и я успокаивающе погладил её по хрупкой обнажённой спинке и мягко поцеловал в плечо.

— А что было дальше? — тихо шепнула она, но я знал, что то, что я собирался сказать , не понравится ей ещё больше. Но был вынужден продолжать.

— Я все же пришёл к финишу первым, хоть и был в ярости от того, что Тэн устроил на трассе. Никто из нас такого себе не позволял, ведь мы просто развлекались. Но этот кретин, похоже, воспринял мою победу, как личное оскорбление, и масла в разгорающийся огонь нашей вражды добавило то, что после гонок его девушка начала вешаться на меня, резко сменив объект своих симпатий, хотя мне до неё не было никакого дела. Он это увидел и решил, что я хочу её отбить у него. Завязалась перепалка, перешедшая в перестрелку, но нас успели вовремя разнять. С тех пор он меня не выносит, так же, как и я его. Розэ, поверь, он настоящий псих. С ним невозможно договориться.

Розэ судорожно вздохнула, прикрывая глаза, и тихо шепнула:

— Я так много о тебе не знаю, Тэхен... Это нечестно... Но...спасибо за откровенность.

Я устало вздохнул, а затем приподнял её лицо и заглянул в любимые погрустневшие глаза.

— Ты все-таки расстроилась, малыш, я же вижу… Что не так, моя хорошая?

— Сколько их было, Тэхен? — устало шепнула Розэ, отводя взгляд и кусая губы.

Ну начинается…

— Милая, — я укоризненно глянул на неё, обхватив упрямый подбородок пальцами и все же заставив посмотреть на меня, — ты снова за своё?

Она промолчала, кусая губы и опустив длинные ресницы, чтоб скрыть от меня подозрительно сверкавшие влагой глаза, и это молчание разбивало мне сердце, ведь я понимал причину её расстройства. Но ничего не мог сделать с моим прошлым, кроме одного, ---- оставить его позади, но моя упрямая малышка не давала мне этого сделать, вытаскивая на свет все новые и новые детали моих бурных похождений, о которых я предпочёл бы вообще забыть, ведь понимал, что это причиняет ей боль. Знать, что у меня было прошлое, в котором не было её и от которого я так старался её оградить, но оно постоянно лезло в наше настоящее, не давая ни мне, ни ей покоя.

— Ты же не хочешь этого знать, Розэ.Зачем делаешь себе больно? — тихо спросил я, нежно отводя с красивого бледного лица длинные волосы, которыми она пыталась от меня закрыться. Нет, малышка, даже не думай. Я не могу тебе позволить прятаться от меня.

— Так много? — она наконец взглянула мне в глаза, и от того, что я увидел в её синем взгляде, мне самому стало не по себе. Боль, тоска, отчаяние, помноженные на годы одиночества, в которых она утопала, пока меня не было рядом. Пока я прожигал свою жизнь, развлекаясь с другими, а она в одиночку сражалась с кошмарами и во сне, и наяву.

Я не хотел этого видеть. Не хотел, чтоб она это чувствовала, чтоб снова попала в плен этих давних кошмаров, которые, как я думал, наконец отступили, оставив её в покое. Но теперь она сама выпускала их на волю, питая своими страхами и неуверенностью.

— Прекрати, Розэ, — предупреждающе рыкнул я, притягивая её ближе, когда она попыталась отодвинуться, но малышка оказалась на удивление упертой и целеустремлённой, когда ей что-то не нравилось, и продолжала с завидным упорством выпутываться из моих рук.

— Розэ, ну в чем дело? Что опять не так? - устало вздохнул я.

— Почему ты просто не можешь ответить на вопрос? — она посмотрела на меня стеклянными глазами, в которых уже сверкали слезы. О Господи, только этого мне сейчас и не хватало.

— Потому что ты не хочешь услышать на него ответ, - отрезал я, но, увидев, как она вздрогнула, словно от пощёчины, услышав мой резкий тон, я смягчился и тихо произнёс : ----- Розэ, прости, прошу тебя... послушай меня, пожалуйста, послушай… — я наконец поймал её, крепко обхватив за талию, и мягко провел губами по виску, оставляя на полупрозрачной коже нежный поцелуй. Она вздрогнула, прикрывая глаза, но все же перестала вырываться, затихнув в моих руках и слушая мой голос:

— Я уже говорил тебе, что у меня есть прошлое, и я не могу в нем ничего изменить. Я признаю, что делал вещи, которыми не горжусь, вещи, которых ты обо мне не знаешь, и я бы предпочёл, чтоб именно так все и оставалось. Но я не позволю своему прошлому влиять на наше настоящее, омрачая его своими тенями. Не позволю его призракам портить тебе жизнь. Прошу тебя, родная, верь мне. Всё, чего я хочу --это чтоб ты была счастлива. Давай оставим прошлое позади.

— Мне просто очень больно каждый раз, когда я слышу об очередной шлюхе, которая вешалась на тебя, в то время, как я не могла даже обнять,- глухим надтреснутым голосом произнесла Розэ, и у меня внутри словно что-то сломалось от боли, идущей из самой глубины её сердца.

— Прости меня, малышка, прости… - я прикрыл глаза, крепко обнимая её и поглаживая по вздрагивающим хрупким плечам, желая навсегда забрать себе всю ту боль, что сам же ей и причинил.

----- Я знаю, что мне не хватит жизни, чтоб исправить все то, что я натворил, но не имеет никакого значения, сколько девушек побывало в моей постели, если единственная, что для меня дороже всех на свете, сейчас находится в моих руках и так очаровательно дуется, что мне безумно хочется её затискать, а потом зацеловать, а потом затра…

Розэ возмущённо зыркнула на меня исподлобья, прижав прохладную маленькую ладошку к моим губам, чтоб я наконец заткнулся, и прошипела:

— Замолчи, хулиган, я поняла!

Я улыбнулся, целуя эту нежную ладошку и с нежностью глядя на сестру.

— Ну наконец-то… И ты не можешь сбегать от меня каждый раз, когда тебе не нравится то, что я говорю.

Услышав это, почти затихшая в моем котёнке свирепая своенравная тигрица тут же подняла голову, гордо вскинувшись и выпустив когти, что вызвало лишь мою улыбку, которую я все же поспешил скрыть в уголках губ, когда она отпихнула меня и зашипела, отползая к дальнему краю кровати.

— Да неужели? И кто же мне запретит?

Розэ была уже почти на самом краю, собираясь встать с постели, но я поймал её за талию и притянул обратно, не давая вырваться и улизнуть от меня, снова показав, кто тут главный.Я так редко применял с ней силу, что она, похоже, временами забывала, каким опасным я был на самом деле и что играть со мной не стоит, ведь именно она была той, кто всегда проигрывал.

— Стой, упрямица, — тихо рассмеявшись, шепнул я, притягивая её к себе, не обращая внимания на её слабые попытки меня оттолкнуть. Розэ возмущённо фыркнула и попыталась снова, на что я лишь крепче обхватил её за тонкую талию и прижал к себе, целуя в плечо.

— Ну хватит, малыш, мы же оба знаем, кто сейчас проиграет… — ласково прошептал я, зарываясь лицом в рассыпавшиеся по хрупким обнажённым плечам золотые волосы, укрывшие её от моего жадного взгляда сияющим плащом.

— Пусти, тиран, — прошипела моя маленькая кошечка, чем снова вызвала мой тихий смех. И у меня не осталось другого выхода, кроме как использовать последний аргумент в этом бессмысленном глупом споре.

— Вот же ж упрямая девчонка, — я сгреб её брыкающееся высочество в охапку и накрыл её губы собственническим поцелуем, прерывая поток возмущений и заменяя их на тихие стоны, когда она все же расслабилась и обняла меня за шею.

— Вот так уже лучше...— наконец оторвавшись от невыносимо сладких губ напротив и позволив ей дышать, я провел большим пальцем по её чуть влажным губам и улыбнулся.

— Ты не можешь просто хватать меня и целовать, когда тебе вздумается, — все ещё пыталась возмущаться Розэ, но произнесенные задыхающимся полушепотом слова звучали как-то неубедительно, ведь я прекрасно знал, как ей это нравилось.

— Ещё как могу, — нахально усмехнулся я, нарочно дразня её и целуя в щеку, висок, нос, пока она пыталась увернуться от меня, но на розовых мягких губах уже появилась улыбка, чего я и добивался, играя с ней в эти игры. — И так будет каждый раз, когда вздумаешь от меня удрать, — пригрозил я, улыбнувшись, и добавил уже серьёзно, погладив сестру по щеке:

— Розэ, я люблю тебя. Никакое прошлое этого не изменит. Ведь я всегда любил тебя одну, даже тогда, когда не мог быть рядом. — тихо сказал я, внимательно глядя на неё, и она наконец взглянула мне в глаза, слабо улыбнувшись.

— Я знаю, родной… Теперь я знаю. Я тоже тебя люблю…

— Иди ко мне, — я потянул её на себя, уложив себе на грудь, и она не стала сопротивляться, затихнув и наконец успокоившись, и я очень надеялся, что мы больше не будем возвращаться к этому разговору.

Розэ

Я все же позволила Тэхену притянуть меня к его горячей груди и уложить на постель, но не удержалась, чтоб не оставить за собой последнее слово, хоть и знала, что это плохая идея.

— Но я все равно буду ревновать тебя ко всем твоим бывшим…- шепнула я, водя кончиками пальцев по его твёрдой широкой груди.

Он вздохнул так тяжело, словно умолял небеса даровать ему безграничное терпение, которым он никогда не отличался, но затем коварная улыбка скользнула по мягким губам, и он одним плавным движением перевернул меня, подмяв под себя и нависая сверху.

— Эй! Что ты себе позволяешь?! — я брыкалась изо всех сил, но он прижал мои руки к кровати, а затем и вовсе лёг на меня, чтоб уж точно не сбежала.

— Я могу позволить себе абсолютно все и сомневаюсь, что ты станешь меня останавливать, когда мой член снова окажется между твоих изящных ножек, моя сладкая…

Услышав его тихий вкрадчивый голос, невыносимо соблазнительным тоном шептавший пошлости, я возмущённо уставилась на этого нахала, но он лишь закатил глаза, и поудобнее перехватил мои руки, которые я все ещё пыталась вырвать из его сильных пальцев. Но, судя по его скучающему виду, Тэхен мог меня держать так до самого утра.

— Хватит болтать, котенок, — коварно улыбаясь, шепнул кронпринц сеульской мафии, наклонившись и проводя носом по моей щеке, заставив вздрогнуть и замереть в ожидании его дальнейших действий. — У меня есть пара идей, как лучше занять эти мягкие губки, и разговоры не входят в мои планы на эту ночь… — от его вкрадчивого, чуть хриплого шёпота по рукам и спине тут же побежали мурашки, а внизу живота сладко потянуло, хоть мы занимались любовью всего час назад. Но я все ещё пыталась ему сопротивляться, хоть это и было невероятно сложно — противостоять этому притягательному взгляду из-под тёмных пушистых ресниц, в котором плескалась нежность и откровенное обжигающее желание, которое он даже не пытался скрыть, этим мягким, чуть изогнутым в насмешливой улыбке губам, этим сильным бережным рукам, что не давали мне шелохнуться, но не причиняли при этом ни малейшей боли...

Да... Просто невыполнимая задача. Глядя прямо в тёплые карие глаза любимого , я гордо вскинула подбородок за неимением других способов выразить свой протест, хотя даже это выглядело глупо, учитывая то, что я лежала под ним обнажённая, а он прижимался ко мне всем телом, ясно давая понять, что до утра никуда меня не отпустит.

— Думаешь, если ты красавчик, то тебе все можно? — прошипела я, но мой недовольный тон не возымел на наследника клана Семи звёзд ровным счётом никакого эффекта.

— Именно, — ответом мне была лишь довольная улыбка. — Тем более, только так ведутся переговоры с маленькими взбалмошными девчонками, никак не способными поверить в то, что их любят сильнее всех на свете.

Я обиженно засопела, пытаясь отвернуться от него, но у Тэхена был ответ и на это. Наклонившись, он мягко прижался губами к моей щеке, совсем близко к губам, и я вздрогнула и замерла, почти перестав дышать от его невесомой нежности.

— Ну же, малышка, посмотри на меня… Расскажи, что ты чувствуешь… Ведь это я виноват в том, что ты так не уверена во мне…- мягко шепнул Тэхен.

— Просто иногда я чувствую себя лишней в твоей постели, — наконец призналась я, отводя взгляд от его слишком проницательных глаз.

Он вздохнул и наклонился ещё ближе, целуя меня в лоб и словно унимая все тревоги своими тёплыми мягкими губами, нежно скользящими по моей коже.

— Единственное, что сейчас лишнее в НАШЕЙ постели — это твоя необоснованная ревность... ---- тихо шепнул он, становясь серьёзным и обнимая моё лицо тёплыми ладонями, зная, что так я всегда чувствовала себя в безопасности. Прикусив губы и глядя на то, как взволнованно он всматривается в мои глаза, словно пытаясь разгадать все мои страхи и тревоги, я шепнула, решив, что больше не имеет смысла что-то от него скрывать:

— Я просто умирала каждый раз, когда ты не возвращался домой по вечерам,гадая,где и с кем ты проводишь ночи...

— Знаю, малыш... Прости.... - Тэхен прикрыл глаза и прижался лбом к моему лбу, лаская мои губы тёплым дыханием, ---- Но все это в прошлом. Сколько раз я должен тебе это повторить, чтоб ты поверила? Я всегда любил лишь тебя одну. И уходил, думая, что если буду держаться на расстоянии, эти чувства когда-нибудь исчезнут. Но они становились только сильнее день ото дня ,и я просто сходил с ума, видя как тебе плохо и больно от того, что я делал и как себя вёл.

— Глупый…

— Знаю. Мы так долго боролись сами с собой и друг с другом, не понимая что нас подарили друг другу, как самый драгоценный подарок, чтоб мы любили и берегли друг друга и никогда не потерялись… Прошу, не сомневайся больше во мне. Не сомневайся в нас…

Его тёплые ласковые губы снова нашли мои, завершая все тяжёлые и болезненные разговоры, и я, наконец, позволила ему увести меня туда, где было тепло и спокойно, и где были только мы двое, и никто больше не мог встать между нами.

Мой любимый падший ангел - хранитель снова меня спас, укрыв своими огромными, тёмными, как глубокая ночь, бархатными крыльями, и спрятал в них от всего мира, от всех бед и опасностей, не позволил совершить глупость, остановив в последний момент, сделав меня невидимой и недосягаемой для врагов и закрыв в своём собственном мире, где я навечно была пленницей, но по собственной воле, приковав себя к нему самыми крепкими и надёжными цепями ---- любовью....