Розэ 

Отголоски бархатного хриплого полушепота все ещё раздавались эхом в моем подсознании, когда я начала просыпаться.

Но просыпаться совсем не хотелось. Хотелось остаться вот так, в уютном коконе крепких рук, обнимавших меня и властно прижимавших к стройному и невыносимо горячему мужскому телу…

Стоп.

К чьему телу и кто меня прижимал?

Последним, что я помнила из событий вчерашнего дня, был мой отказ идти на ужин с хозяином дома, прогулка с Тэхеном в саду, подслушанный разговор служанок, моё негодование и попытка сбежать, выбравшись в лес…

И все.

Но мне было так тепло и уютно, что совсем не хотелось задаваться вопросом, где я и почему здесь оказалась, а то, что я снова была в особняке, из которого так хотела сбежать, не вызывало у меня никаких сомнений.

Что ж, первый мой побег не удался, но это вовсе не означало, что я сдалась и смирилась со своей судьбой гостьи — пленницы.Мне просто нужно взять небольшой перерыв и попытаться снова.

Решив, что так и сделаю, я довольно потянулась и зажмурилась, тихо вздохнув, но открывать глаза не спешила.

Знакомый, свежий и терпкий мужской аромат кружил голову и обволакивал моё, ещё не до конца проснувшееся, сознание, так же, как и тепло тела моего похитителя, собственнически прижимавшего меня к нему, но вырываться совершенно не хотелось.Каким-то образом понимание того, что Чонгук все это время был здесь и обнимал меня во сне, успокаивало и дарило покой и умиротворение, словно это была самая естественная вещь на свете. Словно так и должно было быть.

Но затем воспоминания о вчерашней ночи нахлынули на меня так внезапно, что я резко распахнула глаза.

Я все вспомнила.

Мой неудавшийся побег.

Таинственное озеро в затерянной в глубоких лесах пещере под водопадом.

Ослепительно яркое полнолуние.

И… Чонгук…

Эхо его глубокого голоса, произносившего древнюю клятву, пока мы стояли в светящейся воде, до сих пор звучало во мне, отзываясь незнакомой дрожью глубоко внутри, и я все ещё не могла понять, что между нами произошло.

Но ощущение правильности того, что случилось, больше не покидало меня.И таким же правильным было то, что мы сейчас лежали рядом и, скорее всего, он обнимал меня всю ночь.

Взглянув вниз, я с облегчением увидела, что была полностью одета, но на мне были совсем не те вещи, в которых я была вчера, и это не могло не настораживать.

Я помнила, что моя одежда вчера была насквозь мокрой после того, как я неизвестно сколько простояла в озере, целуясь с Чонгуком.

Целуясь…

Господи…

Мои щеки моментально вспыхнули, и я закрыла лицо руками, но от воспоминаний было никуда не деться, и мне казалось, что я по — прежнему чувствую на губах мягкое настойчивое давление его горячих губ, словно оставивших на них свой след. И это было так сладко, что хотя бы самой себе я могла не врать и не отрицать, что мне понравилось.

Понравилось до такой степени, что хотелось ещё.

Хотелось развернуться в его руках прямо сейчас и вновь позволить ему своими поцелуями лишить мою голову всех мыслей, оставив лишь наслаждение.

Всё произошедшее вчера ночью в лесу казалось сном. Глубоким, древним, колдовским сном, в котором я, каким-то образом стала главной героиней.

Словно в меня вселился некий древний дух, и за всем, что она делала, я просто наблюдала со стороны, понимая, что ничего не могу изменить, и что именно так все и должно было случиться.

Поцелуй в воде, искрящейся радужными бликами и светящейся лунным серебром, был словно частью древнего, давно забытого, но невероятно прекрасного ритуала венчания самой природой, и теперь мы с Чонгуком были мужем и женой, ведь именно так мы назвали друг друга, произнося слова клятвы, но я по-прежнему не понимала, какое имела ко всему этому отношение. И уж тем более я не собиралась признаваться ему, что все помню.

Муж, как же!

Мы знакомы без году неделя.

И я по — прежнему его презираю.

Хотя меня до сих пор бросало в жар при воспоминании о его поцелуях — пылких, страстных, но в то же время бережных и невыносимо нежных, спать с ним я не собиралась.

Я закрыла глаза, в последний раз позволив себе понежиться в воспоминаниях о том, как потрясающе целуется мой красавец — похититель и как трепетно он касался меня вчера, словно боясь сломать неосторожным движением, а затем попыталась выпутаться из его объятий, но не тут то было.

Несмотря на то, что его дыхание было ровным и размеренным, и Чонгук, казалось, крепко спал, стоило мне пошевелиться, как меня тут же притянули обратно, обхватив за талию, а для верности ещё и переплели наши ноги, чтоб я уж точно никуда от него не убежала.

Я недовольно выдохнула, услышав где-то над головой тихий, чуть хриплый смешок и низкий бархатный голос, ставший после сна ещё глубже и ниже, беззлобно проворчавший:

— Ну и куда ты собралась, птичка?.. Не надоело ещё бегать от меня? Твой побег не удался и никогда не удастся, поэтому можешь больше даже не пытаться.

Я фыркнула, демонстрируя свое отношение к его самоуверенным словам, но в ответ меня лишь ещё крепче прижали к твёрдой и горячей мужской груди и, уткнувшись мне в волосы, нахальный Альфа прошептал, тихо улыбаясь:

— И вовсе незачем так тяжело вздыхать и суетиться… Спи.

Я тихонько фыркнула, пытаясь разжать его руки, сомкнувшиеся вокруг меня стальным обручем, и отодвинуться как можно дальше, но меня снова никуда не отпустили. Чонгук лишь что-то недовольно проворчал и уткнулся носом мне в макушку, тихо вздохнув.

— Чонгук… — несмело позвала я, наконец, развернувшись в его руках, но так стало ещё хуже, ведь теперь его мягкие губы снова оказались в опасной близости от моих, а наши лица разделяло всего несколько сантиметров дыхания,и мои глаза невольно принялись блуждать по его красивому расслабленному лицу.

Темная чёлка непокорной волной падала ему на лоб, оттеняя выразительные брови, и мне безумно хотелось провести по ним кончиками пальцев, разгладив почти незаметную морщинку на переносице, а затем невесомо очертить контур точеных скул, на которые отбрасывали тень чуть подрагивающие длинные ресницы, и почему-то это выглядело так завораживающе, что я прикусила губы, откровенно залюбовавшись им.

Чонгук тихо вздохнул, и его мягкие, красиво очерченные губы слегка приоткрылись, невольно привлекая к себе мой взгляд, который тут же намертво на них завис.

Во рту мгновенно пересохло от воспоминаний о том, что они делали со мной вчера, и, сглотнув, я попыталась взять себя в руки и легонько сжала его плечо, снова попытавшись разбудить.

— Чонгук, проснись… Нам нужно поговорить, — он нахмурился, но глаз так и не открыл, а я не понимала, почему продолжаю так настойчиво будить его, ведь вряд ли мне ещё когда-нибудь предоставится шанс полюбоваться его изящными ключицами, видневшимися в вырезе белой шелковой рубашки, с такого непозволительно близкого расстояния…

Но затем я помотала головой, тут же одернув себя и приказав собраться и перестать безбожно зависать на тонких ключицах и широких плечах потрясающе красивого мужчины, неизвестно как оказавшегося со мной в одной постели.

— Ну в чем дело, птичка?.. — сонно проворчал он, вызвав невольную улыбку на моих губах. — Почему ты не спишь? Ещё даже не рассвело…

Я тихонько улыбнулась, сама не понимая, чему радуюсь, но видеть его таким сонным и растрепанным, с разметавшимися по подушке волосами, казалось чем-то невероятно милым и интимным.

И он уже не выглядел таким грозным и устрашающим, превратившись в обычного парня. Хоть и безумно красивого.

Совсем некстати вспомнилось, какими мягкими были его волосы под моими пальцами, когда он…

Так,Розэ, возьми себя в руки. Это уже никуда не годится.

Мне все же удалось немного отодвинуться от него и, напустив на себя как можно более невозмутимый вид, я приподнялась на локте, тихо фыркнув:

— Что ты здесь делаешь? Не смог налюбоваться моей красотой и остался тут на всю ночь?

Серебряные глаза медленно приоткрылись, хитро сверкнув, и Чонгук бросил на меня пристальный взгляд из — под длинных тёмных ресниц, слегка улыбнувшись уголками губ.

— Именно, — лениво мурлыкнул этот наглец, даже не став спорить.

Но моё любопытство, как всегда, не давало мне покоя и мешало вовремя заткнуться и не выставлять себя в дурацком свете.

Так вышло и в этот раз.

— Между нами что-то произошло? — выдохнула я, внезапно смутившись, и отвела взгляд от льдистых глаз, смотревших на меня с непривычной нежностью.

Но, похоже, этот вопрос разбудил Чонгука окончательно, и он не спеша приподнялся на локте, копируя мою позу, отчего мягкие темные пряди упали ему на глаза, путаясь в пушистых ресницах и вызывая непреодолимое желание отвести их в сторону, а потом зарыться в них пальцами, чтобы снова ощутить, как их текучий шёлк ласкает мне руки.

А ещё захотелось пару раз грохнуться головой об стену, чтоб выбить из неё эти возмутительные мысли.

Похоже, все, о чем я думала, отразилось в моих глазах, которые я не в силах была отвести от его красивого лица с тонкими аристократическими чертами, и ответом мне был его приглушенный смех, лукавая улыбка и слегка прищуренные хитрые глаза отпетого хулигана.

— Между нами много чего произошло, малышка. Что именно тебя интересует? — вкрадчиво мурлыкнул Волк, незаметно придвигаясь ближе.

Я закатила глаза, с трудом подавив желание его стукнуть, и тяжело вздохнула, не желая доставлять ему удовольствие вновь потешаться надо мной.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

— Не имею ни малейшего понятия, — с возмутительно самодовольной улыбкой произнёс он, переворачиваясь на спину и вытягиваясь на покрывале во весь рост.

Я невольно зависла, залюбовавшись его совершенным гибким телом, очень надеясь, что из моего приоткрытого от восхищения рта ещё не капает слюна.

Зажмурившись, чтоб прогнать из мыслей наваждение в виде великолепно сложенного мужского тела, вольготно растянувшегося на кровати совсем рядом, я оскорбленно фыркнула, отвернувшись, и скрестила руки на груди, глядя на едва занимавшийся за окнами спальни голубой рассвет.

— Ты невыносим, — буркнула я, надувшись, понимая, что веду себя, как маленькая, но он, похоже, будил во мне все мои худшие качества.

— Знаю, — не прекращая улыбаться, подтвердил хозяин дома.

— И все-таки, — не выдержав, я вновь повернулась к нему и заметила, что он снова улегся на бок и с интересом смотрит на меня, видимо, ожидая моих дальнейших действий.

Он в ответ лишь вопросительно выгнул бровь, явно не собираясь облегчать мне задачу.

Негодяй.

— Почему мы оказались в одной постели и что ты вообще здесь делаешь? — потребовала я, уже начиная закипать от его снисходительной ухмылочки, словно он знал что-то, чего не знала я.

Хотя это как раз было вполне возможно, ведь мои воспоминания обрывались на поцелуях в озере, а дальше — снова темнота, к которой я уже начинала привыкать. Хотя до встречи с Черным Волком никогда раньше не падала в обморок.

— Если ты ещё не поняла, детка, я вообще- то здесь живу, — расслабленно протянул он, по- прежнему улыбаясь дерзкой мальчишеской улыбкой, буквально кричавшей о том, что ему очень нравится дразнить меня и выводить из себя. А я все время велась на его провокации, вечно проигрывая в этой игре, правила которой постоянно менялись.

— Здесь — в моей спальне? Чем тебя не устраивает твоя собственная? — фыркнула я.

Он снова перевернулся на бок и, подперев голову ладонью,принялся гипнотизировать меня своим мерцающим серебром из-под чёрных, как ночь, ресниц, взглядом.

— Там очень одиноко, — вкрадчиво мурлыкнул Чонгук, намеренно понижая голос до хриплых чувственных октав, от которых по моей коже забегали взволнованные мурашки.

Как он это делал? И почему уже от одного звука его бархатного голоса мне становилось так тепло и спокойно, что все наши с ним перебранки и выяснения отношений тут же теряли смысл?

Но я все же не удержалась от колкости, совсем некстати вспомнив о пышногрудой пустоголовой служанке, буквально плевавшейся ядом при упоминании обо мне.

— Уверена, у тебя нет недостатка в желающих скрасить твоё одиночество в твоей спальне, — прошипела я, но почему-то при одной мысли об этом сердце болезненно сжалось.

Чонгук лишь загадочно улыбнулся, словно мои слова его совсем не задели, и тихо выдохнул:

— Глупышка…

Я покачала головой, не зная, что на это ответить, и сконцентрировалась на более важных вещах, ведь был ещё один вопрос, который по- прежнему не давал мне покоя.

— И почему на мне другая одежда? Ты что… Переодел меня, пока я была без сознания? — от одной мысли об этом меня бросило в дрожь, а щеки вспыхнули, и я отвела глаза, прикусив губы и жалея, что вообще завела этот разговор.

Но, видимо, сжалившись надо мной, он неожиданно ласково улыбнулся и тихо произнёс:

— Не волнуйся, птичка, я не раздеваю девушек без их согласия.

— Ну конечно, твои служанки наверняка сами раздеваются и прыгают в твою постель по первому зову!— фыркнула я прежде, чем успела остановить себя.

Чонгук насмешливо выгнул тёмную бровь.

— Что это, Розэ? Ты ревнуешь?

— Ничего подобного!

— Маленькая лгунья.

Но я пропустила его комментарий мимо ушей, снова недоверчиво поинтересовавшись.

— Но… Если не ты, тогда кто это сделал?

Он невозмутимо пожал плечами:

— Я попросил Хесон переодеть тебя.

— А… Что было дальше? — нерешительно спросила я, невольно замерев в ожидании его ответа.

Чонгук расслабленно улыбнулся и снова посмотрел на меня своими колдовскими глазами, так похожими на воды лесного озера, в котором я назвала его своим.

— Расслабься, малышка. Если ты о сексе, то ничего не было, - с лёгкой улыбкой произнёс он.

Успокоил, ничего не скажешь.

Но почему-то я не хотела сомневаться в его искренности хотя бы в этот раз, решив, что он бы не стал утруждать себя тем, чтоб снова одеть меня, если бы накануне раздел.

Я едва слышно вздохнула от облегчения, и от него это наверняка не укрылось, но он не стал ничего говорить и смущать меня ещё больше, вместо этого снова придвинувшись ко мне и пытаясь поймать мой взгляд, который я упорно от него прятала.

— Розэ, ты что… Совсем ничего не помнишь? — он подался ко мне, и его взгляд стал серьёзным, и из него пропала вся игривость, плескавшаяся в нем минуту назад.

Я прикусила губы и отрицательно помотала головой, на миг ощутив укол вины, ведь он смотрел на меня так пристально, внимательно вглядываясь в мои глаза, словно мой ответ был для него очень важен. Но я просто не могла признать, что все помню, ведь каким-то шестым чувством понимала, что это все изменит в наших отношениях, которые и так были до безумия непонятными.

Мне показалось, что Чонгук едва слышно вздохнул, но затем снова придвинулся ко мне и тихо сказал:

— Надеюсь, твои воспоминания скоро вернутся к тебе, но пока я ведь полностью удовлетворил твоё любопытство? Ты больше не нервничаешь?

Я застыла, глядя на него и не зная, что сказать, ведь в его присутствии я нервничала постоянно.

Но он снова удивил меня, неожиданно протянув ко мне руки, и, мягко улыбнувшись, шепнул:

— Иди ко мне, малышка. Давай ещё немного поспим. Просто поспим. Я буду вести себя прилично, обещаю.

Пару секунд я смотрела на него, не зная, что делать, и что он подразумевал под фразой «вести себя прилично», но понимала, что сбежать он мне все равно не даст, и если бы он хотел что-то сделать со мной, у него была для этого прекрасная возможность, пока я была без сознания.

Да и глупо было сбегать из собственной спальни, поэтому я позволила ему обнять меня и уложить обратно на подушки.

Тихо вздохнув, Чонгук нежно поцеловал меня в макушку и стал медленно поглаживать по спине, постепенно расслабляя и снова погружая в сон.

— Спи, птичка. Здесь тебе ничего не угрожает... - тихо шепнул он, крепче обнимая меня.

И я впервые поверила ему.