Добравшись до своей комнаты на ватных негнущихся ногах, я закрылась на все замки и тяжело привалилась спиной к двери.

Губы до сих пор сладко покалывало и жгло, как огнём, от его горячих поцелуев, в голове был туман, мысли путались, а перед глазами все плыло. Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, но это мало помогло.

Как я вообще это допустила?!

Единственным моим оправданием была эта странная тяга к самовлюбленному и возмутительно самоуверенному темному красавчику, которой я, как ни пыталась, не могла сопротивляться, словно моё тело мне больше не принадлежало,когда он оказывался рядом, но, вспоминая все, что он говорил мне, весь этот возмутительный средневековый бред о том, что моё место в его постели и прочие вольности, мне и вовсе хотелось влепить ему пощёчину.

Вот негодяй!

Но как же он целуется… Господи…

По сравнению с сегодняшним поцелуем меркли даже воспоминания о наших горячих объятиях в озере. И я понимала, что не могу больше отрицать того, что была полностью им околдована.

Меня била мелкая дрожь, руки дрожали, и я обняла себя за плечи, тяжело вздохнув и сама не понимая, чего боялась. Того, что Чонгук бросится следом за мной и выбьет мою дверь, чтоб продолжить начатое уже в моей спальне? Или что, наоборот, не сделает этого?

Прижавшись щекой к двери, я застыла, напряжённо вслушиваясь в происходящее в коридоре.

Но там все было подозрительно тихо и спокойно, и в мою дверь все ещё никто не ломился, и я немного перевела дух.

Видимо, одних поцелуев ему пока было достаточно и, получив желаемое, он не собирался меня больше тревожить.

Я прикрыла глаза, вновь, словно наяву, ощущая властные прикосновения сильных мужских рук, жар его полуобнаженного тела и настойчивую мягкость горячих губ, подчиняющих себе, сводящих с ума… заставлявших следовать за ним…

Это было так сладко и горячо, что я просто потерялась в ощущениях, а учитывая то, что Чонгук был первым мужчиной, с которым я целовалась, сравнивать мне было не с чем.

Самая большая ирония заключалась в том, что он вообще был первым человеком, к которому я испытывала такие сильные чувства, начавшиеся со всепоглощающей жгучей ненависти, но постепенно трансформировавшиеся в нечто совершенно непонятное, но не менее страстное.

И любовь, и ненависть были очень сильными чувствами, требовавшими огромных душевных затрат, и я очень надеялась, что не окажусь в ситуации, когда про меня можно будет сказать, что от любви до ненависти один шаг.

Я не могла позволить себе любить его. Это было немыслимо, неслыханно, неправильно…

Но какая-то часть моей души знала, что уже слишком поздно, ведь, даже не отдавая себе в этом отчёта, я уже начала в него влюбляться. С самого первого дня моего пребывания в его плену.

И, даже не имея никакого опыта в постельных делах, я понимала, что в поцелуях Чонгук просто бог.

Скорее всего, так же, как и в постели.

И когда его губы вновь коснулись моих, так мягко и трепетно, словно он боялся спугнуть меня любым неосторожным движением, мне на миг захотелось остаться с ним, отдаться во власть этих сильных уверенных рук и довериться ему, позабыв обо всех страхах.

Но, когда он зарылся пальцами мне в волосы, властно притягивая ближе и прижимаясь ко мне всем телом, я поняла, что пора бежать.

Совсем некстати вспомнился его вчерашний вопрос о том, почему я так боюсь мужчин, и мои щеки снова вспыхнули.

Но дело было даже не столько в страхе, сколько в том, что я никогда не была в отношениях и не нуждалась в них.

Мне было некогда заниматься устройством личной жизни, так как сначала учёба отнимала все силы, а после неё я почти жила на работе и за поиском и ловлей преступников мне было не до любви.

И, признаться честно, я никогда не испытывала желания кого-то любить и, уж тем более, делить с кем-то постель.

До вчерашнего вечера.

Немного придя в себя и успокоившись, я решила принять душ, и как раз успела одеться, когда в мою дверь постучали.

Я испуганно вздрогнула, но, осознав, что деваться мне все равно некуда, поплелась открывать.

На пороге стояла улыбающаяся Хесон, и я немного расслабилась, не обнаружив за дверью так волновавшего меня самоуверенного наглеца.

Увидев меня, девушка поклонилась и с улыбкой произнесла:

— Доброе утро, госпожа. Вы уже проснулись?

— Как видишь, — равнодушно бросила я, все ещё готовясь в любой момент захлопнуть дверь при малейших признаках опасности на горизонте.

Но Волка поблизости не наблюдалось, поэтому волноваться мне пока было не о чем.

— Зачем ты пришла, Хесон? — настороженно спросила я, ведь подноса с завтраком в её руках тоже не было, и это могло означать только одно.

И в следующий момент дружелюбно улыбающаяся служанка озвучила то, чего я так боялась:

— Господин приглашает вас присоединиться к нему за завтраком. И если вы уже готовы, я провожу вас в столовую.

О господи, только не это!

Я очень надеялась, что он снова куда-нибудь уедет и я не увижу его хотя бы пару дней, после которых можно будет просто сделать вид, что между нами ничего такого не произошло, но моим надеждам не суждено было сбыться.

Я с трудом сдержала желание побиться головой об дверь, понимая, что это все равно не поможет мне избежать встречи с хозяином дома, ведь я уже поняла, что он всегда добивался того, чего хотел, а зачастую просто брал без спроса, не дожидаясь разрешения, и если я откажусь спуститься к нему, он, скорее всего, сам придёт сюда, и тогда все будет намного хуже, ведь, по крайней мере, внизу у меня больше возможностей для маневров, чем в небольшой спальне, если он вдруг снова начнёт распускать руки.

Тяжело вздохнув и решив, что нет смысла оттягивать неизбежное, я покорно кивнула, выдохнув:

— Хорошо, идём, — и вышла из комнаты, прикрыв дверь.