Сон начал постепенно таять, рассеиваясь туманной дымкой, и очертания роз и простиравшегося вдали сада становились все более размытыми с каждой секундой ,и я с трудом уловил тихий голос Селены:

— Мне уже пора, мой дорогой друг. Передай Розэ, что я жду её на Луне на праздник её совершеннолетия. И помни, я всегда на вашей стороне.

Я мягко улыбнулся и сжал её руки:

— Спасибо тебе. Я непременно передам ей твое приглашение и буду рад видеть тебя снова. И знай, что сады Иллюзиона всегда для тебя открыты…

...Сон был таким реалистичным, что я не сразу понял, где нахожусь, когда меня разбудило лёгкое, едва ощутимое прикосновение тонких прохладных пальчиков к щеке, и я с огромным трудом заставил себя лежать неподвижно, чтоб не спугнуть мою птичку неосторожным движением, позволив себе лишь наблюдать за ней сквозь ресницы, по-прежнему притворяясь спящим и замирая под её нежной лаской.

Она все ещё смотрела на меня с опаской, но не могла больше отрицать, что её тянуло ко мне, и если ей было легче думать, что я сплю, чтоб набраться смелости и проявить свои истинные чувства , я был согласен дать ей такую возможность.

Но прохладные нежные пальчики исчезли с моей щеки слишком быстро и, желая вернуть их и ощутить это невесомое трепетное прикосновение, я подал голос, о чем тут же пожалел, ведь моя птаха тут же всполошилась и нахохлилась, наоборот, отодвигаясь ещё дальше от меня. Глупышка. Я бы все равно не дал ей далеко уйти теперь, когда она снова была под моей защитой.

Я улыбнулся, вспомнив о том, как шипела и фыркала Розэ, словно маленький рассерженный котенок, обнаружив меня в своей постели, рассердившись ещё больше, когда я не дал ей сбежать от меня, но потом все же сдалась и затихла, когда я дал ей понять, что все равно никуда её не отпущу, ведь я прекрасно видел, что ей нравились мои объятия и прикосновения. И она могла отрицать это сколько угодно, но я знал, что она чувствовала себя в безопасности в моих руках и никуда не хотела уходить, просто была слишком гордой, чтоб признаться в этом даже самой себе, не говоря уже о том, чтоб показать это мне.

Нам предстоял ещё долгий путь, но я был твердо намерен завоевать и её доверие, и её сердце, которое и так всегда принадлежало лишь мне, просто она об этом не помнила.

И все, что от меня требовалось — всего лишь разбудить эту спящую память и подтолкнуть её в нужном направлении. Ко мне в руки.И сделать так, чтоб она сама захотела прийти ко мне.

Розэ

Когда я проснулась в следующий раз, Чонгука в моей постели, к счастью, уже не было и о его присутствии здесь напоминал лишь его едва уловимый терпко — свежий аромат, витавший в воздухе и словно заблудившийся в моих волосах, и небольшая вмятина на подушке, на которой он спал, и я с огромным трудом подавила практически непреодолимое желание уткнуться в неё носом и пролежать так весь день, но, вспомнив слова Волка о том, что мы должны выехать уже после обеда, все же заставила себя окончательно проснуться и сползти с кровати, думая о том, что спать в его крепких и таких тёплых объятиях было невероятно приятно и хотя бы самой себе я могла не лгать.

Приняв душ и одевшись, я принялась собирать вещи, не зная, как надолго мы уезжаем и что может мне пригодиться, и в этом мне помогла всегда дружелюбная и разговорчивая Хесон, принесшая завтрак.

Я уже успела с ней подружиться, поняв, что её симпатия ко мне была искренней, но, к моему расстройству и удивлению, даже она ничего не знала ни о каком горном коттедже, в который меня собирался отвезти Чонгук, поэтому я смирилась с тем, что больше ничего о нем не узнаю, пока он сам мне все не расскажет, и, застегнув чемодан, волшебным образом найденный на самом дне шкафа, я уже собиралась идти вниз, когда милая горничная несмело тронула меня за рукав, позвав:

— Госпожа Розэ…

Я удивлённо посмотрела на неё, обернувшись:

— В чем дело, Хесон? Ты ещё что-то хотела?

Девушка смущённо опустила глаза, но затем все же тихо произнесла:

— Ничего, госпожа.Просто хотела пожелать вам удачной и безопасной дороги и сказать, что мне вас будет очень не хватать.

Я невольно растрогалась от искренности в её голосе и порывисто обняла милую девушку, прошептав:

— Мне тоже будет тебя не хватать, малышка. Но я не думаю, что буду отсутствать слишком долго.

— В любом случае, желаю вам и господину Чонгуку хорошо провести время. Возвращайтесь скорее, — искренне улыбнулась Хесон и мои щеки предательски вспыхнули, хоть она и не сказала ничего неприличного, но когда моё имя и имя хозяина дома оказывалось в одном предложении, мне всюду начинали мерещиться непристойности.

Чертов Волк!

Это все из-за него! Только он виноват, что из-за его пошлых двусмысленных шуточек я теперь не могла спокойно воспринимать самые обычные слова.

Я уже собралась выходить, но, стоило мне вновь повернуться к двери, как она открылась, и на пороге возник улыбающийся Тэхен

— Вижу, ты уже готова, Рози? — с улыбкой спросил он, окинув взглядом мой чемодан и висевшую на плече дорожную сумку.

Я кивнула и подошла к нему.

— Нам уже пора ехать?

— Да. Чонгук ждёт тебя внизу.

Вздохнув, я слегка улыбнулась.

— Я знаю, что, скорей всего, ты мне ничего не расскажешь, но все-таки, к чему такая срочность и спешка? Мы словно убегаем от кого-то, я права?

Услышав мой вопрос, Док нахмурился и отвёл взгляд, но все же выдохнул:

— Боюсь, в какой-то мере так и есть. Но не волнуйся, Чонгук сумеет тебя защитить.

— Я бы и сама смогла защитить себя, если бы знала, от кого мне предстоит защищаться, — резонно заметила я и он улыбнулся.

— Я в этом не сомневаюсь, но поверь, будет лучше, если он сам тебе все расскажет.

Я в ответ лишь закатила глаза.

— Зная твоего кузена, я очень сомневаюсь, что это когда-нибудь случится, — скептически хмыкнула я, но Тэхен не обратил на мой сарказм никакого внимания, и, наклонившись, ловко выхватил чемодан у меня из рук, обронив:

—Пойдём уже, птичка. Давай я помогу тебе донести это, — и не слушая никаких возражений, бодрым шагом направился прочь из комнаты и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Миновав просторный холл первого этажа, мы вышли на улицу. Послеполуденное солнце было мягким, а ветер становился все холоднее, напоминая о приближении зимы, и я зябко поежилась, кутаясь в тёплый кардиган, который откопала в шкафу.

Чонгук ждал нас у машины и выглядел задумчивым и чем-то обеспокоенным и все время хмурился, то и дело поглядывая на небо, что было пока ещё абсолютно ясным, но вдалеке над вершинам далёких гор уже собирались тёмные облака и, видимо, именно они были причиной его беспокойства.

Увидев нас , он слегка улыбнулся и шагнул ко мне, словно собирался обнять, но в последний момент осекся и замер, лишь сжав мои холодные руки своими горячими ладонями и с лёгкой покровительственной улыбкой глядя на меня с высоты своего роста, отчего я и правда почувствовала себя маленькой пташкой, попавшей в лапы ко льву, и невольно вспыхнула, прикусив губы, когда он наклонился ко мне и с улыбкой спросил чуть хриплым глубоким голосом:

— Ты готова, птичка? Можем ехать?

От его низкого бархатного баритона по моей спине побежали предательские мурашки, но я была бы не я, если бы не сьязвила даже в такой, казалось бы, милый момент:

— Знаешь, все эти вопросы не имеют никакого смысла, если ты изначально не оставляешь мне выбора.

Он в ответ лишь тихо рассмеялся и потянул меня к машине:

— Буду считать твоё ворчание согласием.

Я закатила глаза, остановившись у двери машины, и обернулась к Тэхену, дожидаясь, пока он положит мой чемодан в багажник. Справившись с этим, он подошёл ко мне и крепко обнял, шепнув:

— Будь осторожна, Рози, и береги себя. Я буду по тебе скучать.

Я обняла его в ответ, понимая, что тоже буду скучать по нему и по нашим лёгким непринуждённым разговорам обо всем на свете, и шепнула:

— Спасибо, Док. Я тоже буду по тебе скучать… Но… С тобой ведь все будет хорошо, правда? Обещай, что не заставишь меня волноваться, договорились?

Он ласково улыбнулся и погладил меня по волосам, совсем как младшую сестру, с обожанием и нежностью глядя на меня, и заверил:

— Конечно, птаха. Не переживай за меня.Обещаю, что тебе будет совершенно не о чём волноваться.

Мы ещё какое-то время постояли, обнявшись, но, наконец, младший волк отпустил меня и так же крепко обнял подошедшего к нам Чонгука, тихо сказав:

— Береги её, брат. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Он серьёзно кивнул, обняв его в ответ, а затем повернулся ко мне, открывая для меня дверь машины, и я послушно забралась внутрь, не видя смысла больше спорить и смирившись с новым поворотом судьбы, хоть не имела ни малейшего понятия о том, что меня ждёт впереди.