Чонгук ушёл, оставив меня наедине с его книгами и моими мыслями и, пройдя вдоль высоченных стеллажей, я выбрала несколько книг и устроилась у окна, выходившего в сад.
Время уже перевалило за полдень, и золотое сентябрьское солнце заливало ярким светом аллеи, целуя бархатные лепестки роз, касаясь их так же нежно, как губы Чонгука касались моих этим утром.
Боже…
Это уже никуда не годится.
Когда я уже избавлюсь от этого сладкого наваждения и перестану об этом думать?
Это было только сегодня утром, а мне казалось, что с тех пор прошла уже целая вечность, и я боялась признаться даже самой себе, что с замиранием сердца ждала, когда это снова случится.
Поспешив отогнать от себя эти опасные мысли, я открыла первую книгу и попыталась сосредоточиться на чтении. Но вместо печатных строк я по-прежнему видела ласковые серые глаза и лукавую улыбку, затаившуюся в уголках мягких губ.
Его страстные поцелуи кружили голову, а мягкий вкрадчивый шёпот успокаивал все мои страхи, уговаривая сдаться на милость победителя, и я не могла поверить, что этот галантный и внимательный джентльмен был тем же жёстким и циничным, смертельно опасным лидером криминальной группировки, что совсем недавно пугал меня до дрожи.
Он и сейчас пугал меня, но совсем по другой причине.
Теперь я безумно боялась не устоять перед соблазном и стать жертвой его колдовских чар.
Вздохнув, я отложила книгу и прикрыла глаза, поняв, что читать мне не дадут мысли о статном сероглазом красавце - волке, так сильно волновавшем меня одним своим присутствием в одном доме со мной, и позволила себе полностью утонуть в них.
Всё его мимолетные касания, многозначительные взгляды из- под ресниц и бархатный хриплый голос будоражили, заставляя сердце биться часто-часто и пробуждая неведомые прежде чувства и желания.
Это пугало и завораживало одновременно, и впервые мне не хотелось бороться с этим невероятно сильным притяжением.
Хотелось отдаться ему и просто плыть по течению, ведь я была уверена, что Чонгук не позволит мне утонуть.
Спустя полчаса мне, хоть и с большим трудом, но все же удалось взять себя в руки и сосредоточиться на чтении, и я настолько увлеклась, что даже не заметила, как за окном сгустились сумерки, вздрогнув, когда услышала тихий стук в дверь.
Отложив книгу, я взглянула в сторону выхода и увидела на пороге улыбающуюся Хесон с полным подносом еды.
Похоже, только она одна была рада моему присутствию здесь, всегда оставаясь приветливой и милой, и я почувствовала себя виноватой за то, что постоянно срываю на ней свое плохое настроение.
— Добрый вечер, госпожа, — она слегка поклонилась, и я поднялась ей навстречу, все ещё чувствуя себя ужасно неловко оттого, что мне прислуживают и называют госпожой.
— Добрый вечер, Хесон, - искренне улыбнулась я, заметив, как расцвела от этого служанка,добавив, - И прошу, зови меня Розэ.
Она заметно смутилась, растерявшись и пролепетав :
---- Но... Как я могу... Вы же...
Я устало вздохнула :
---- Я настаиваю, Хесон. Пожалуйста. Для меня это очень важно.
Она на миг застыла, обдумывая мои слова, но затем все же кивнула и произнесла с извиняющейся улыбкой:
— Простите, что беспокою вас, но господин распорядился принести вам ужин сюда.
Я удивлённо хмыкнула, поразившись его уверенности в том, что я все ещё буду здесь, но не стала ничего говорить об этом, и, поблагодарив милую служанку, принялась за еду, поняв, что ужасно проголодалась, ведь за завтраком я почти ничего не съела, прожигаемая насквозь пристальным взглядом хозяина дома, и теперь мой пустой желудок настойчиво требовал внимания.