Я настолько потерялась в нем, что даже не заметила, как смолкла музыка.

Танец давно закончился, а Чонгук все так же обнимал меня, слегка поглаживая по спине подушечками тёплых пальцев, и вовсе не спешил отпускать.

Замерев перед ним, как та самая пойманная в силки птичка, которой он так часто меня называл, я смотрела на него, не зная, что теперь делать и говорить, так как меня не покидало ощущение, что во время танца мы с ним попали в свой собственный мир, не замечая больше никого и ничего вокруг, и мне казалось, что мы все ещё были там, куда никому больше не было доступа, но Чонгук облегчил мне задачу, наклонившись ко мне, и шепнул на ухо, обдавая шею тёплым дыханием:

— Вот видишь, Розэ. Это было совсем не страшно, правда? — в его голосе послышалась улыбка. — Тебе стоит научиться хоть немного доверять мне.

— Одного танца недостаточно, чтоб заслужить моё доверие, — отрезала я, пытаясь стряхнуть его чары.

Но… О господи, как же это было тяжело…

Он стоял непозволительно близко, обнимал непозволительно крепко, пах так невероятно хорошо и смотрел на меня с нескрываемой нежностью во взгляде, а его улыбка была слегка насмешливой и дразнящей, но такой тёплой, что мои колени сами собой превращались в воду.

Услышав мой недовольный тон, он лишь мягко улыбнулся и выгнул тёмную бровь:

— А чего будет достаточно?

Растерявшись от его откровенно провокационного вопроса, я не знала, что ответить, а он лукаво улыбнулся и, обхватив мой подбородок изящными пальцами, приподнял моё лицо ему навстречу и, склонив голову к плечу, шепнул:

— Может быть, поцелуя?

Его взгляд плавно сполз на мои губы и я затаила дыхание, глядя на него во все глаза. Он поднял свой жемчужно-серый штормовой взгляд, впиваясь им в мои растерянные и, чего уж там скрывать, испуганные глаза, словно пытался сам найти в них ответ на свой вопрос, но я отшатнулась от него и покачала головой, неосознанно прикусывая губы и снова привлекая к ним его пристальное внимание.

Чонгук улыбнулся, прекрасно видя моё смущение, и предположил:

— Двух?

Это подействовало на меня, как ведро ледяной воды. Он снова просто подшучивал надо мной, а я снова приняла все за чистую монету.

— Чонгук, прекрати! — возмущённо зашипела я, уперевшись ладонями в его широкие плечи, чтоб создать между нами хотя бы видимость расстояния и пытаясь сохранить хотя бы остатки гордости, так безжалостно им растоптанной.

— А если не прекращу, что будет? — он выразительно приподнял тёмную бровь, а уголки его невозможно мягких губ едва заметно дрогнули в улыбке.

Я уже набрала в грудь побольше воздуха, чтоб дать ему достойный отпор и высказать этому наглому волчаре все, что я о нем думаю, но в этот момент рядом с нами раздался незнакомый мужской баритон, который можно было бы назвать приятным, если бы не отчётливо звучавший в нем лёд.

— Вы позволите украсть вашу спутницу на один танец?

Я вздрогнула, не рискуя оборачиваться, ведь танцевать ещё с кем-то, помимо Чонгука, вовсе не входило сегодня в мои планы.

Судя по его ледяному взгляду, который он нехотя перевёл на незнакомца, так бестактно прервавшего наши с ним выяснения отношений, и упрямо сжатым губам, в его планы это тоже не входило, и я вздрогнула от стали, отчётливо зазвучавшей в его приглушённом глубоком голосе, когда он обнял меня ещё крепче, словно закрывая собой, и выпрямился, с вызовом глядя на того, кто посмел нарушить наше с ним уединение.

— Простите, но нет. — отрезал он и потянул меня за собой, холодно бросив через плечо, — К тому же, мы уже уходим.

Мои глаза потрясённо расширились от его слов, а он уже тянул меня за собой, как куклу, крепко сжимая моё запястье горячими пальцами и даже не оборачиваясь.

Едва поспевая за ним и его широкими уверенными шагами, я изо всех сил вцепилась в его руку, стараясь не упасть, пока в голове вертелась целая куча вопросов.

Я чувствовала, как он напряжен, и терялась в догадках, что же на него так повлияло и кем был тот мужчина, который хотел пригласить меня на танец, но спрашивать что-то на ходу не представлялось возможным, ведь Чонгук буквально тащил меня за собой, словно ему жизненно необходимо было оказаться как можно дальше от бального зала, залитого ярким светом хрустальных люстр, и остановился только тогда, когда мы оказались на открытой террасе, выходящей в тёмный сад, залитый лунным светом, и я невольно поежилась от прохладного ночного ветра, прошедшегося по моим голым ногам.

— Что случилось, Чонгук? Кто это был? — потребовала я ответа, когда он, наконец, остановился.

Он глубоко вздохнул и нервно провел рукой по волосам, не торопясь с ответом. Хотя, ничего другого я от него и не ожидала. Ведь само имя Чонгук было синонимом тайн и загадок.

Но в этот раз я не собиралась мириться с неизвестностью и его загадочностью, ведь теперь была сама замешана в его тёмных делах. А в том, что они были именно такими, я не сомневалась.

— Чонгук, — с нажимом произнесла я, касаясь его руки, и он, наконец, повернулся ко мне.

— Кем был тот человек? — снова повторила я мучивший меня вопрос.

Но он лишь устало прикрыл глаза и покачал головой.

— Лучше тебе не знать, птаха.

Снова эта его уклончивость, дико меня бесившая. Снова загадки.

Я едва не застонала, хотя его ответ был довольно предсказуем.

— И все же я хочу знать, — не отступала я, поймав себя на мысли, что впервые нашла в себе смелость противостоять ему. Я ожидала, что он просто проигнорирует мой вопрос, ведь прекрасно знала, каким он был упрямым, но, к моему удивлению, Волк шагнул ко мне, вновь сжимая мои руки тёплыми пальцами, и произнёс, глядя мне прямо в глаза:

— Это тот, от кого я всеми силами пытаюсь уберечь тебя, Розэ. И то, что он увидел тебя сегодня здесь со мной, крайне скверно.

— Почему? — искренне удивилась я, но он не ответил на мой вопрос, нахмурившись ещё больше.

— Придётся немного ускорить мой план, ведь чем быстрее мы уедем отсюда, тем безопаснее будет для тебя.- глухо произнес он, сжимая мои руки все сильнее, и тепло его ладоней начало плавно подниматься вверх по моим рукам, словно пытаясь согреть и защитить. И я не могла не признать, что это успокаивающее тепло его прикосновений было безумно приятным. А ещё более приятной и невероятно смущающей была неподдельная забота, сквозившая в каждом его взгляде на меня.

Чонгук по-прежнему не выпускал моих рук из плена своих широких горячих ладоней и смотрел так пристально и внимательно, что я ощутила, как вспыхнуло моё лицо под его ласковым взволнованным взглядом. Чтобы хоть как-то скрыть свое смущение, которое, я была уверена, он и так прекрасно видел, я отвела взгляд от его гипнотических глаз хищника, и тихо шепнула:

— Почему ты так заботишься о моей безопасности?

Мне послышался его тихий смешок, а в следующий миг меня буквально расплющило по его широкой тёплой груди, обтянутой белой шёлковой рубашкой. Я возмущённо пискнула и уперлась руками ему в плечи, но он держал крепко, а его сильные руки, уверенно сомкнувшиеся на моей талии, не оставляли ни единого шанса сбежать.

— Глупышка, — мягко мурлыкнул Чонгук, прижавшись щекой к моим волосам. — Неужели мне нужно объяснять тебе очевидные вещи?

Я застыла, боясь даже дышать, а сердце начало колотиться в груди, как сумасшедшее, когда он чуть отстранился и, обхватив мой подбородок своими красивыми тонкими пальцами, мягко сжал, заставив меня запрокинуть голову и встретиться взглядом с его потемневшими и мерцавшими жидким серебром глазами. А затем наклонился ближе ко мне и выдохнул в самые губы:

— Я не могу позволить, чтобы ты пострадала, Розэ…

Я замерла абсолютно неподвижно, боясь даже сделать вдох, ведь, стоило мне сдвинуться хотя бы на миллиметр — и мягкие, чуть изогнутые в улыбке губы Чонгука коснулись бы моих. И я очень сомневалась, что он бы ограничился одним мимолетным касанием.

Время словно застыло, а мы все продолжали смотреть друг на друга, потерявшись в нашем собственном мире, но я сдалась первой, когда он поднял руку и осторожно погладил меня по щеке подушечками пальцев. Мои ресницы дрогнули и опустились, а в следующий миг я ощутила, как его горячие бархатные губы коснулись моих… Так невыносимо нежно…

Это был полный провал. Ведь я... снова сдалась.

Снова позволила ему околдовать меня.

Снова поддалась его чарам и обаянию и сбивающей с ног мужской харизме, которой просто невозможно было противостоять.

Мозг буквально надрывался, крича о том, что все, что сейчас между нами происходит, неправильно, и требовал, чтоб я оттолкнула от себя этого великолепного наглеца, разорвав поцелуй, который с каждой секундой становился все жарче, все настойчивее…

Но у меня просто не было на это сил. Не было сил сопротивляться такому Чонгуку, его ласковым рукам, нежным поцелуям и неровному тихому дыханию. Его сила и нежность делала меня такой невозможно слабой, что все, на что я была способна, это изо все сил цепляться за его широкие плечи, чтоб устоять на ослабевших от его нежных медленных поцелуев ногах.

Он никуда не спешил, лаская мои губы так медленно и чувственно, что по моим венам начал растекаться томительно — сладкий жар, а голова опустела, став вдруг абсолютно пустой и лёгкой.

И такая же лёгкость и незнакомая прежде эйфория заполнила каждую клеточку моего тела, так бесстыдно льнувшего к Волку и так отзывчиво реагировавшего на каждую его ласку, каждое прикосновение, каждый поцелуй…

Он глухо зарычал мне в губы и зарылся пальцами в мои волосы, распуская их по плечам властным уверенным жестом, а его ладонь на моей талии сжалась ещё крепче, притягивая меня вплотную к его горячему телу, и я почти повисла на нем, обнимая его за плечи и окончательно сдаваясь под его ласковым напором. Не зря мудрецы говорили, что нежность — это самая великая сила.

Чонгук без труда мог взять меня силой в любой момент, когда сам бы этого захотел, но, когда он становился таким нежным, мне самой хотелось отдаться ему, забыв обо всем: о нашей вражде, о его предательстве,о моих собственных страхах...

Боже, это было так сладко… Ощущать его бархатные ласковые губы на своих губах, его чуткие пальцы в моих распущенных волосах, его стройное великолепное тело, прижатое к моему так тесно, что я ощущала биение его сердца…

Его поцелуи кружили голову, целенаправленно и играючи сводя меня с ума и лишая воли и способности думать и сопротивляться, и я уже сама отвечала ему, целуя в ответ с не меньшим пылом.

Его широкие ладони не спеша водили по моей спине, обволакивая теплом и укрывая от ночной прохлады, и мне хотелось, чтоб он больше никогда не разжимал рук и не выпускал меня из объятий.

Но, какая- то, ещё не до конца обалдевшая от такой мощной дозы эндорфинов часть сознания, весьма кстати подкинула мне мысль, что для подобного проявления чувств было не время и не место, ведь мы все ещё находились на вражеской территории и все ещё не сделали того, за чем сюда явились, поэтому, собрав всю оставшуюся волю в кулак, мне, хоть и с огромным трудом, но все же удалось заставить себя отстраниться от Чонгука, и я прижала палец к его настойчивым губам, когда он снова попытался поцеловать меня, шепнув в них:

— Нет, нет, Чонгук, стой… Остановись…прошу тебя, остановись…

Он едва слышно застонал и прикрыл глаза, в которых уже тлело едва скрываемое желание, но все же прекратил свои попытки вовлечь меня в новый поцелуй, прижавшись своим горячим лбом к моему, и тихо выдохнул:

— Боже, малышка… Ты меня с ума сводишь…

Внутри полыхнуло жаром от его тихих слов, произнесенных бархатным хриплым полушепотом, и я рвано вздохнула, до отказа заполняя лёгкие его умопомрачительным ароматом, кружившим мне голову и совсем не помогавшим связно мыслить и говорить. Но я должна была стать той, кто нажмёт на тормоз, и мне нужно было срочно воззвать к его благоразумию. Ну, или хотя бы попытаться.

— Чонгук, мы… — он немного отстранился, обняв тёплыми ладонями моё лицо, и склонил голову к плечу, внимательно глядя на меня. Под этим жгучим взглядом, в котором полыхал самый настоящий пожар, едва сдерживаемый пушистыми чёрными ресницами, я вмиг растеряла всю свою уверенность вместе со способностью говорить.

Он ласково улыбнулся, поглаживая меня по щекам большими пальцами, и даже от этой невинной ласки меня охватила сладостная дрожь, а когда мой взгляд упал на его губы, я и вовсе забыла, что хотела сказать, снова вспомнив, как идеально они ощущались на моих.

— Мы?.. — голос Чонгука вернул меня в реальность, в которой он все так же смотрел на меня, вопросительно выгнув тёмную бровь, и, сделав глубокий вдох, я попыталась ещё раз.

— Мы ещё не сделали то, зачем сюда пришли, помнишь? - едва слышно шепнула я, поразившись тому, как хрипло звучал мой голос.

Он на мгновение прикрыл глаза и, я была готова проклясться, с трудом подавил желание грязно выругаться, ведь, судя по всему, все, чего ему сейчас хотелось, это схватить меня в охапку, закинуть себе на плечо и отнести к себе в спальню, заперев там для вполне определённых целей на ближайший месяц, и я боялась себе признаться, что мне хотелось того же. В тот момент даже ругательства, слетевшие с его чувственных губ, показались бы мне горячими. Но он все же взял себя в руки и тихо выдохнул:

— Ты права, малышка. У нас здесь ещё есть незаконченные дела. Поэтому, прошу тебя, побудь здесь, пока я не вернусь. Я постараюсь сделать все как можно быстрее и мы сразу же уедем, нам больше нельзя здесь оставаться.

Я кивнула, но, пребывая в сладкой эйфории от его поцелуев, вкус которых все ещё отчётливо ощущался на моих губах, не сообразила попросить его взять меня с собой, раз уж он так волновался о моей безопасности, а он мягко поцеловал меня в лоб и исчез так бесшумно и стремительно, что я не успела даже глазом моргнуть, а его уже и след простыл. Я ощутила, как его тёплые губы мимолетно коснулись моего лба, а в следующую секунду его уже не было рядом и я осталась одна на пустой полутемной террасе.

Я поежилась от холодного ночного ветра, пронизывающего меня насквозь теперь, когда я осталась без успокаивающего тепла Чонгука, и обняла себя руками, вглядываясь в тёмное ночное небо и вновь переживая все то, что только что произошло между нами.

Он снова поцеловал меня…

И теперь, когда его не было рядом и его крышесносный терпкий аромат не туманил мои мысли, я не могла понять, как я это допустила?

Ведь ещё утром я клялась себе, что больше не подпущу его к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки, а уже вечером растаяла в его объятиях, как шоколад под летним солнцем.

Но, в своё оправдание я могла сказать, что устоять перед таким шикарным мужчиной ни у одной девушки не было шансов и я, к сожалению, не стала исключением.

Он был невероятно красив, прекрасно воспитан и обладал безупречными манерами, но мне не стоило ни на миг забывать, что передо мной все это время был Черный Волк. Опасный хищник, лидер могущественной криминальной группировки, о котором я не знала ровным счётом ничего, кроме того, что он потрясающе целуется и любит запирать понравившихся ему девушек в своей спальне, и он вовсе не зря получил это имя, а его прошлое наверняка скрывало больше тайн, чем я могла себе представить.

Каким бы ласковым и обходительным он ни был со мной , мне ни на миг нельзя было расслабляться и терять бдительность с ним рядом.

Я была уверена, что на террасе, кроме меня, никого не было, но из моих мыслей о Волке и его поцелуях меня вырвал незнакомый женский голос, внезапно раздавшийся совсем рядом.

— Ну и как тебе мой бывший в постели? Хорош, правда?

Я резко обернулась и увидела закутанную в длинный чёрный плащ женскую фигуру, отделившуюся от стены и неторопливо выступившую на освещенное пространство.

— Что? — произнесла я непослушными губами, неосознанно отступая на шаг от незнакомки, интуитивно почувствовав исходившую от неё угрозу, — О чем вы говорите?

Девушка, верхнюю часть лица которой скрывала полумаска, такая же, как и у меня, издевательски хмыкнула и протянула, скрестив руки на груди:

— Да брось, Розэ. Можешь не притворяться невинной овечкой, ведь каждая девушка , что попадает в постель к Чонгуку, очень быстро эту невинность теряет. Ему невозможно противостоять. Тем более, я видела, как он целовал тебя, словно хищник, смакующий свою добычу. Без слов понятно, что между вами все уже было.

Мои глаза потрясённо расширялись по мере того, как незнакомка говорила, ведь, судя по всему, я для неё незнакомкой вовсе не была, так же, как и Чонгук, с которым, судя по её предыдущим словам, она была знакома очень близко.

— Простите, но я вас совершенно не понимаю. Откуда вы знаете моё имя? Мы знакомы? — потребовала я ответа, уже просчитывая свои дальнейшие действия и возможные пути к отступлению.

Девушка едко улыбнулась и эта улыбка больше напоминала хищный оскал, от которого мне стало не по себе.

— Немного терпения, Розэ, и ты все узнаешь.

Я не успела ничего ей ответить, а в следующий миг почувствовала, что земля ушла у меня из-под ног, а затылок взорвался болью,когда я спиной впечаталась в стену, краем глаза успев заметить, как незнакомка едва заметно взмахнула рукой в мою сторону, и все вокруг окутала тьма.