Нереально сладкий, горячий и чувственный сон все длился и длился, утягивая меня все дальше на неизведанные, тёмные и манящие глубины, такие же бездонные, как глаза моего Волка, и серебро в них навсегда выжигало его образ в моей памяти и сердце.

Ночь летнего солнцестояния в древнем, давно забытом мире, навсегда изменила меня, из беззаботной девочки превратив в любящую и любимую юную женщину, готовую на все, лишь бы защитить свое счастье и не позволить никому отобрать его.

Просыпаться безумно не хотелось и, все ещё цепляясь за остатки сна, стремительно растворяющегося лёгким утренним туманом и утекающим, как вода сквозь пальцы, я все ещё слышала отголоски журчащих кристально чистых струй водопада, отливавших жидким мерцающим серебром в свете уходящего магического полнолуния, и тёплое и слегка хриплое дыхание моего любимого.

Мы лежали, обнявшись, на мягком ковре из изумрудного мха и белоснежных маленьких цветов, напоминающих звезды, и пахнущих так сладко, что от их аромата кружилась голова. Но ещё сильнее она кружилась от ленивых топких поцелуев Морфея и мысли о том, что этой ночью он, наконец-то, сделал меня своей, и наши судьбы теперь были навсегда связаны.

Уходящая летняя ночь была прохладной, но мне не было холодно, ведь, укрытая с ног до головы его теплом, я дрожала в его крепких надёжных объятиях совсем по другой причине — от все ещё бродившего в крови вожделения, и понимала, что теперь мне всегда будет его мало.

Морфей мягко задумчиво улыбался, скользя вдоль моего расслабленного обнаженного тела одними кончиками пальцев и заставляя мою кожу покрываться мелкими щекотными мурашками, заглушая мои рваные вздохи ленивыми дразнящими поцелуями и превращая их в томные беспомощные стоны с такой же лёгкостью, с которой превращал кошмары в прекрасные грёзы.

— Милая… — тихо позвал он, наконец, немного отстранившись и оставляя лёгкий поцелуй в уголке моих губ.

— Что? — я подняла глаза, зачарованно глядя на него и чувствуя, что улыбка намертво приклеилась к моим губам после сегодняшней ночи.

Он был таким нежным… И мне было так хорошо в его руках … Но из сладких грёз меня вырвал его приглушенный и немного обеспокоенный голос:

— Скажи мне правду… Ты… Не жалеешь? — склонившись надо мной, Морфей нежно погладил меня по щеке, с тревогой вглядываясь в мои глаза, в которых, я была уверена, не было ничего, кроме бесконечной любви к нему.

Я покачала головой, жадно притягивая его к себе для нового поцелуя, чтоб наглядно показать ему, насколько сильно я не жалею о том, что между нами произошло, а затем тихо шепнула, улыбаясь ему в губы:

— Глупый… Как я могу жалеть о самой прекрасной ночи в моей жизни?

Он неслышно выдохнул, немного расслабившись, словно все это время волновался о том, что сделал что-то не так, а затем улыбнулся и, наклонившись, потерся кончиком носа о мой нос, заставив фыркнуть.

— Значит, тебе понравилось? — он лукаво сверкнул серебряными глазами и улыбнулся, больше походя в этот момент на совсем юного влюблённого мальчишку, а не на древнего, умудренного опытом, вечно хмурого хранителя мира Грёз, существовавшего от начала времен.

Я тихо рассмеялась, легонько стукнув его в грудь, хорошо зная этот лукавый смеющийся взгляд, с улыбкой глядя на него из-под ресниц и чувствуя, как все тело охватывает приятная истома после его долгих жарких ласк, которыми он изнежил меня всю этой бесконечной нежной ночью, и тихо выдохнула, выгнув бровь:

— Поверить не могу! Ты что, только что напрашивался на комплимент своим талантам любовника ?

Но он лишь мягко улыбнулся, поймав мою руку, и, обхватив запястье горячими бережными пальцами, поднёс его к губам, нежно целуя и глядя мне прямо в глаза обжигающе- нежным долгим взглядом, от которого у меня перехватило дыхание.

— Я просто хочу быть уверен, что тебе было хорошо со мной, моя богиня…- вкрадчиво шепнул он и я прикусила губы, невольно вспыхнув от жарких воспоминаний о том, насколько мне было хорошо с ним на самом деле.

— Мне всегда хорошо с тобой, любимый… но этой ночью ты превзошёл все мои самые смелые мечты… — шепнула я, обнимая его за шею и притягивая ещё ближе, не желая тратить наше драгоценное время на разговоры.

Морфей подчинился, тут же накрывая мои губы своими — горячими и нежными и целуя меня так отчаянно, словно боялся, что меня в любой момент могут у него отобрать.

И, как бы сладко ни было мне нежиться и терять себя в его объятиях, эта мысль тоже не давала мне покоя, омрачая своей зловещей тенью самую счастливую ночь в моей жизни.

Вжимаясь в него все сильнее и путаясь пальцами в темном шелке его мягких волос, я тихо вздохнула, когда он отстранился, тяжело дыша, и поцеловал меня в плечо, пытаясь успокоить дыхание.

— Ты вся дрожишь, малышка… Замёрзла? — тихо шепнул мой хранитель, нежно поглаживая меня по волосам и обнимая ещё крепче, чтоб укрыть собой от предрассветной прохлады, постепенно пробиравшейся даже сюда.

— Я дрожу не от холода, любимый… — со вздохом призналась я и он слегка отстранился, с тревогой вглядываясь в мои глаза.

— Тогда что с тобой, милая? Скажи мне.

— Мне очень страшно, Морфей… А что, если Старейшины узнают о нас? Я так сильно тебя люблю, что просто не вынесу, если нас разлучат…

Услышав это, он лишь ещё сильнее прижал меня к себе, тихо шепнув:

— Ни о чем не волнуйся, моя хорошая… Этого никогда не случится. Я не допущу. Неважно, что мне придётся сделать, но я никому не позволю забрать тебя у меня. Никому не позволю разлучить нас… Просто верь мне…

— Я верю тебе, любимый… Но не могу не думать об этом, — я обняла ладонями его лицо, вглядываясь в прекрасные тонкие черты и словно пытаясь навсегда запечатлеть его образ в своей памяти, если вдруг… Если вдруг…

Но Морфей не позволил мне додумать до конца эту мрачную тревожную мысль, обхватив моё запястье горячими длинными пальцами и, неотрывно глядя мне в глаза, нежно поцеловал в ладонь, заставив вздрогнуть от жара его мягких губ, скользящих по моей коже и заставляя мои ресницы затрепетать и опуститься, и до моего одурманенного его нежностью и близостью сознания долетел его хриплый ласковый шёпот:

— Тогда позволь мне помочь тебе забыть… До рассвета ещё есть время…

И он вновь приник к моим губам, целуя жадно и жарко, чувственно и нежно, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь и безвременное обещание любить и защищать, и всегда быть рядом… Сквозь жизнь и смерть, из эпохи в эпоху, рука об руку…