Розэ

После позднего завтрака Чонгук снова предложил мне прогуляться , мотивируя это тем , что свежий горный воздух полезен для здоровья и хорошо восстанавливает силы , и от того, как двусмысленно это прозвучало , я снова отчаянно засмущалась, (хотя, возможно, он и не имел в виду ничего ТАКОГО) , а Чонгук, заметив это, лишь посмеялся и помог мне одеться , закутав по самые брови, как маленькую , и потащил за собой на улицу. И в тот миг, когда я увидела то, что ждало нас снаружи, тут же забыла обо всем остальном.

Поляна перед коттеджем была полностью покрыта девственно белым снегом, который шёл почти всю ночь, и , оглядываясь по сторонам, я не смогла сдержать восхищенного вздоха.

Сверкающее белоснежное полотно переливалось под утренним солнцем миллионами маленьких радужных бриллиантов, заставляя моё сердце трепетать от радости и почти детского восторга. В городе увидеть такое было невозможно.

Чонгук неслышно подошёл ко мне, обняв со спины, и положил голову мне на плечо, тихо шепнув:

— Ну что, милая, не жалеешь, что согласилась на мое предложение?

Я покачала головой и улыбнулась , накрыв его руки своими , и он мягко коснулся моей щеки тёплыми губами, а затем взял меня за руку и потянул за собой по уже знакомой тропе, уходящей вглубь леса.

— Пойдем, птаха. Нас ждут великие дела, -- загадочно улыбнувшись, произнес он, и я удивлённо взглянула на него, но мой Хранитель уже стремительно шел вперёд, не оборачиваясь, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

***

Идя следом за Чонгуком и глядя в его широкую спину, я ловила себя на том, что с моих губ не сходит мечтательная улыбка.

Подумать только, как все изменилось всего за одну ночь…

И я все ещё не могла к этому привыкнуть.

Хоть мы приехали сюда совсем недавно, мне казалось, что с тех пор, как мы покинули загородный особняк главы клана Волков, прошла не одна вечность. И теперь ощущать тепло его широкой ладони, уверенно, но мягко сжимавшей мою руку, было так правильно, словно это и не я совсем недавно фыркала и шипела на него, огрызаясь на каждое его слово.

Всё это казалось теперь далёким сном, словно до вчерашней ночи я и не жила вовсе. И только любовь моего Хранителя ,наконец , вернула меня к жизни.

Вспомнив о том, что произошло между нами прошлой ночью, я невольно вновь вспыхнула и прикусила губы, радуясь тому, что Чонгук не мог видеть моих пылающих щёк, несмотря на то, что воздух был прохладным. И я надеялась только на то, что со временем перестану так ужасно смущаться.

Я настолько потерялась в своих мыслях и воспоминаниях, что даже не заметила, как мы вышли на уже знакомую мне поляну, на которой пару дней назад мой темный красавец решил, что забросать меня снежками — это хорошая идея, и очнулась лишь тогда, когда он резко остановился, и я чуть не уткнулась носом ему между лопаток. С улыбкой обернувшись, Чонгук притянул меня спиной к себе и положил голову мне на плечо, шепнув:

— Смотри, птичка. Смотри внимательно.

Я удивлённо взглянула на него, а затем потрясённо застыла, когда мой растерянный взгляд упал на стоявшую посреди поляны древнюю арку, что привлекла моё внимание в прошлый раз.

Но теперь она была ... абсолютно целой. И древние камни словно светились мягким нездешним светом, слегка мерцая под зимним солнцем.

— Как ... Как это возможно, Чонгук? — тихо спросила я, все ещё не веря своим глазам.

Он тихо вздохнул и развернул меня к себе, обняв моё лицо тёплыми, несмотря на морозный воздух, ладонями, и с ласковой улыбкой шепнул, словно я не понимала очевидных вещей:

— Твоя память, наконец, вернулась к тебе, Розэ. И наша любовь возродила к жизни наш прежний мир. Эта арка — портал в мир снов. Как думаешь, почему мой коттедж находится именно здесь, рядом с этим местом? Эти леса — заповедная территория, простирающаяся в обоих мирах, граница между миром грёз и реальностью. Я всегда знал об этом, но без моей богини вход в наш мир был для меня закрыт.

— С ума сойти… — прошептала я, но улыбка все равно упрямо расползалась по моим губам от осознания того, что я каким-то непостижимым образом тоже была причастна к этому чуду, — Так я — твой пропуск домой? — не смогла я удержаться и не подразнить его.

Но Чонгук лишь улыбнулся и покачал головой, а затем наклонился и поцеловал меня в лоб, тихо выдохнув:

— Поверь, милая, ты для меня намного, намного больше…

И я поверила ему. Просто ... потому что ...

А он смотрел мне прямо в душу , и интенсивность этого серебряного взгляда пленяла и завораживала , не давая отвести глаз даже на миг, но я почему-то вновь смутилась и опустила ресницы, ведь все ещё не могла привыкнуть к тому, что он так просто говорил о своей любви ко мне, даже несмотря на то, что я все ещё не могла ответить ему тем же, хоть незнакомое, но до дрожи волнительное и приятное чувство глубоко внутри не оставляло никаких сомнений, что это была... любовь. Пока ещё робкая, едва зарождающаяся, но я не могла отрицать, что рядом с ним мое сердце просто сходило с ума.

— Чонгук, я… — едва слышно выдохнула я, но он лишь покачал головой и прижал палец к моим губам, мягко улыбнувшись:

— Всё хорошо, малышка. Я все понимаю. Не спеши. Я не требую от тебя ответных признаний. Ты скажешь мне эти слова только тогда, когда будешь готова к этому, договорились?

Я кивнула, смущённо улыбнувшись, все ещё поражаясь тому, с какой лёгкостью он читал все мои мысли и чувства, словно открытую книгу, и его улыбка стала ярче и совершенно по — мальчишески дерзкой и лукавой, когда он добавил:

— Тем более, несмотря на то, что произошло между нами этой ночью, я все тот же Чонгук, который обожает дразнить тебя и выводить из себя, а ты — все та же маленькая гордая птичка, которая фыркает и шипит на меня при любой возможности.

Я возмущённо фыркнула, тем самым подтверждая только что сказанные им слова, и стукнула этого хулигана в плечо, и он тихо рассмеялся, поймав мою руку , и прижал ее к своим тёплым и невозможно мягким губам.

— Пойдем, птаха. Иллюзион очень давно нас ждёт , — с улыбкой произнес он и потянул меня к арке, возвышающейся посреди поляны, словно вход в древний таинственный храм, скрытый от мира людей, и я безропотно последовала за ним, ведь меня саму тянуло туда, как магнитом .

Чонгук прижал ладонь к древним камням, на которых слабо мерцали рунические символы, казавшиеся мне смутно знакомыми, и в тот же миг они вспыхнули и засветились радужными переливами — почти такими же, как лунные камни в том тайном гроте, где произошло наше с ним обручение и запечатление. Пространство под аркой подернулось мерцающей серебристой дымкой , и Чонгук крепко сжал мою руку, обернувшись и с улыбкой шепнув:

— Ты готова, моя богиня?

Я кивнула, и мы с ним шагнули в густой серебряный туман.