Розэ

Я проснулась на рассвете от разбудившего меня солнечного лучика, блуждавшего по моему лицу и настойчиво пытавшегося пробраться под ресницы. Он был почти такой же нахальный, как и Чонгук, и я сонно улыбнулась от этого сравнения, потянувшись всем телом, отчего спавший рядом брюнет что-то промурлыкал сквозь сон и уткнулся мне в шею, обняв ещё крепче и собственническим жестом притянув к себе.

Но остатки сна стремительно улетучивались по мере того, как я осознавала, где и с кем нахожусь, а самое главное — в каком виде.

Я распахнула глаза, чувствуя, как жар приливает к щекам, ведь я все ещё была полностью обнажённой, так же, как и спавший рядом мужчина, и в моё, ещё не до конца пробудившееся сознание неудержимым потоком хлынули жаркие воспоминания о прошлой ночи.

Воспоминания о горячих настойчивых губах, ласкающих мои так нежно и умело, что голова шла кругом , уверенных, но невероятно бережных руках, блуждавших по моему телу, заставляя его плавиться и изнывать от желания, и хриплом ласковом шепоте, терявшемся в моих волосах... Господи... Мне было так хорошо с ним... И эта долгая, нежная и безумная ночь навсегда изменила меня, сделав возлюбленной Черного Волка.

Его ... Единственной Луной.

Меня накрыло запоздалой волной смущения, но я понимала, что это было ,по меньшей мере глупо, ведь то, что произошло между нами, было невероятно трепетным, чувственным и прекрасным. И все моё тело сладко ныло от воспоминаний о моей первой ночи с любимым.

Чонгук был таким нежным… Но в то же время страстным и настойчивым, прекрасно знавшим, как обращаться с девушками в постели, и этот невероятно крепкий коктейль из его мягких поцелуев, хриплого полушепота и уверенных движений заставил меня окончательно потерять голову и признать, что я была полностью им околдована.

Неслышно вздохнув, я повернулась на бок и, положив руку под голову, принялась с улыбкой разглядывать причину моего сладкого помешательства.

Чонгук все ещё спал, а я смотрела на него и не могла насмотреться. Не могла поверить в то, что он, наконец, мой, и в памяти внезапно вспыхнули те слова, что он сказал мне в тот наш первый вечер у камина. Слова о том, что он хотел соблазнить всего одну упрямицу, которая все никак не давалась ему в руки, хотя сама изнывала от желания в них оказаться. И ему это удалось, ведь мне стоило бы уже привыкнуть, что Черный Волк всегда получал то, чего хотел.И он был прав, как и всегда, ведь я тоже хотела этого. Безумно хотела. Но так боялась быть вновь обманутой и брошенной, что не позволяла даже самой себе признаться в этом и потому так долго не подпускала его к себе.

Но мой Хранитель был крайне настойчив и никогда не пасовал перед трудностями и в конце концов ему удалось сломить ту защиту, которую я так тщательно воздвигала вокруг своего сердца, и прочно обосноваться в нем. И теперь в нем был только он.

Это было рискованно — так безоглядно влюбляться и доверять свое сердце другому человеку, но было уже слишком поздно об этом жалеть, ведь я влюбилась в него окончательно и бесповоротно, бросившись в эти чувства, как в омут с головой, впервые позволив себе такую беспечность. Но глубоко в душе я была уверена, что он не позволит мне тонуть в них одной. Что он всегда будет рядом.

И поэтому я больше не боялась.

С ним я ничего не боялась.

Ведь мой любимый Хранитель всегда делал меня сильной , и теперь я прекрасно это помнила.

Аура уверенного спокойствия, что всегда исходила от него, заставляла поверить, что теперь все действительно будет хорошо.

И я понимала, что это спокойствие было именно тем, чего мне так отчаянно не хватало все эти годы, ведь я безумно устала бояться.

Я вновь улыбнулась, подумав о том, что когда я вчера спускалась вниз, то даже не подозревала, чем закончится эта ночь. Но я совершенно точно ни о чем не жалела, кроме одного --- что сопротивлялась его любви так долго, ведь в этот раз Чонгук сдержал все данные мне обещания.

Мне было с ним так невероятно хорошо и совсем не страшно , и глубоко в сердце я ощущала такой покой, которого не испытывала уже очень давно. Словно я, наконец, вернулась домой.

Мой взгляд медленно скользил по красивому безмятежному лицу спавшего рядом со мной брюнета , лаская каждую черточку, а затем плавно сполз к его чуть приоткрытым губам, намертво зависнув на них, и от воспоминаний об их невероятной мягкости и о том, что творили со мной эти губы прошлой ночью, по телу вновь начал растекаться томительно — сладкий жар. И я чувствовала, что уже становлюсь зависимой от тепла его рук, нежности бархатных губ и ласкового взгляда светлых глаз, смотревших на меня с такой нежностью и обожанием, что я просто терялась и до сих пор не знала, как на это реагировать.

Но я решила, что со временем привыкну к этому, так же, как и к мысли о том, что меня любит такой потрясающий мужчина.

А затем, не выдержав, я протянула руку и осторожно отвела непослушную темную чёлку с его глаз, залюбовавшись тем, как трепещут во сне его длинные и трогательно пушистые ресницы, отбрасывая тени на высокие скулы, нежно погладила его по тёплой бархатной щеке и медленно спустилась к губам, невесомо коснувшись их кончиками пальцев, невольно затаив дыхание и боясь разбудить его, но не в силах сопротивляться желанию прикоснуться к нему, ведь мне казалось, что теперь мне всегда будет его мало.

Чонгук стал моим личным наркотиком --- и, пожалуй, самым тяжёлым из всех существующих, ведь, однажды попав в мою кровь, он вызывал пожизненную зависимость.

Но я с удивлением понимала, что даже не хочу против этого возражать.

Потерявшись в своих мыслях, я невольно вздрогнула, услышав над головой тихий вздох, и, хоть мои прикосновения и были нежными и осторожными, но, видимо, все же разбудили Чонгука, и он сонно улыбнулся, не открывая глаз, и, накрыв мою руку своей широкой тёплой ладонью, хрипло шепнул:

— Проснулась, малышка? Доброе утро…

— Доброе, — улыбнулась я, прикрыв глаза и с трудом подавив сладкий вздох, когда его мягкие губы прижались к моей ладони, мгновенно вызвав табун неуправляемых мурашек, галопом проскакавших по моей обнажённой спине.

То, как реагировало на него моё тело, не поддавалось никакому логическому объяснению, так же, как и контролю, и, тихонько вздохнув, я решила просто наслаждаться его близостью и теплом, обволакивавшим меня с головы до ног, и хоть ненадолго перестать думать и анализировать, позволив себе просто чувствовать. Позволив кому-то другому решать все за меня и заботиться обо мне.

— Как спалось, сладкая? — с лёгкой улыбкой поинтересовался хитрый брюнет, приоткрыв глаза и наблюдая за мной из-под ресниц, и я невольно смутилась, вспомнив, что именно так он называл меня этой безумной жаркой ночью, вновь заставляя мои щеки гореть от одних только воспоминаний о его откровенных ласках и срывающемся хриплом полушепоте мне в шею :

"Ты такая сладкая…"

И, снова вспыхнув, я уткнулась ему в грудь, пытаясь сдержать расползающуюся по губам смущенную улыбку , и едва слышно шепнула

---- Великолепно...

Но конечно же, он её заметил, притягивая меня ближе, и вкрадчиво мурлыкнул мне на ухо:

— Чему ты улыбаешься, малышка?

Я поежилась от его тёплого щекотного дыхания, крепче обнимая его в ответ, и выдохнула:

— Я просто... счастлива…

Чонгук замер, поглаживая меня по волосам, а затем наклонился и мягко поцеловал в лоб, тихо и серьёзно шепнув:

— Это для меня самое главное.

Моё сердце дрогнуло и сжалось от нежности к этому невероятному мужчине, каким-то непостижимым образом ставшему моей судьбой, но я все ещё не знала, как реагировать на подобные признания, поэтому промолчала, лишь крепче обнимая его и тихо вздохнув.

И, словно ощутив мою неловкость, он больше не стал ничего говорить, прижавшись щекой к моим волосам и поглаживая меня по спине кончиками тёплых пальцев, а затем успокаивающе шепнул :

— Давай ещё немного поспим, любимая… нам некуда спешить…

И, околдованная его теплом и нежностью, я не стала возражать и, удовлетворенно вздохнув, уткнулась ему в грудь, позволяя обнять себя ещё крепче, и прикрыла глаза, слушая уверенный и умиротворенный стук его сердца, вскоре вновь погрузивший меня в спокойный глубокий сон.