Чонгук лёг на спину, притянув меня к себе и, устроив мою голову у себя на плече, прикрыл глаза. Но, несмотря на все его попытки меня успокоить и заверения в его полнейшей безобидности, моё дыхание по- прежнему испуганно замирало, стоило ему только немного пошевелиться, и я лежала, замерев в его руках абсолютно неподвижно.

Но он и правда был верен своему слову и просто продолжал обнимать меня, поглаживая вдоль позвоночника медленными гипнотическими движениями.

Какая-то часть моего рассудка, видимо, самая здравомыслящая и ещё не до конца одурманенная мощнейшими мужскими феромонами, буквально кричала, что я сошла с ума, раз спокойно (ну, относительно спокойно) лежу в постели с врагом и позволяю ему к себе прикасаться так нежно, словно мы были влюблёнными, которые всю жизнь провели вместе.

Но другая моя часть, та, которая позволяла темному красавцу целовать меня в озере, была сейчас в полном восторге от того, что вновь оказалась так близко к нему.

И я с ужасом осознавала, что эта моя личность, о которой я раньше и не подозревала, хотела быть ещё ближе к Волку и чувствовать его… Всего…

Позволять его рукам блуждать по моему телу… Позволять его мягким губам лишать меня воли и сводить с ума…

И с этими мыслями надо было что-то делать, пока они не сподвигли меня на какое-нибудь очередное безумство, толкая прямо в его объятия.

Но я не могла отрицать, что после ночи в озере и запечатления во мне самой что-то безвозвратно изменилось.Словно я, наконец, стала цельной и обрела некий внутренний покой, которого не чувствовала уже очень давно и по которому всегда подсознательно тосковала.И это ощущение покоя и полной защищённости многократно усиливалось, стоило только лидеру черных волков оказаться рядом со мной.

Я с удивлением поняла, что уже не считала его врагом, да и он не вёл себя со мной, как с пленницей, и, похоже, рычал лишь для вида и больше по привычке, чем для того, чтоб напугать меня.

Чего только стоил его приказ не запирать меня больше в комнате.

Эта мысль очень кстати пришла мне в голову, и я решила спросить хозяина дома о причинах столь опрометчивого решения.

Тишина полночной спальни не нарушалась ничем, кроме нашего тихого дыхания, но я точно знала, что Чонгук не спит, поэтому осторожно провела кончиком пальца по его груди и тихо позвала:

— Чонгук…

Мне показалось, что он слегка вздрогнул от моего прикосновения, но я не могла быть в этом уверена, списав все на обман зрения в полумраке.

— Хмм? — мурлыкнул он, не открывая глаз и не меняя положения.

Его руки по — прежнему крепко обнимали меня, дыхание было спокойным и ровным, а сердце билось медленно и размеренно.

— Почему ты убрал охрану и разрешил мне выходить из комнаты? — тихо поинтересовалась я, тут же поспешив добавить, — Не то, чтоб я была против, просто… Это довольно необдуманно с твоей стороны, не находишь? Ты не боишься, что я сбегу?

Но он лишь тихо рассмеялся и, притянув меня ближе к себе, положил подбородок мне на макушку.

— Вот уж не думал, что моя пленница будет учить меня, как обращаться с заложниками. И, по — моему, двух твоих неудачных побегов вполне достаточно, чтоб я был совершенно спокоен по этому поводу.

— Эй! Почему это двух? — возмутилась я. — Когда был второй?

— Только что, — насмешливо хмыкнул Чонгук, — когда ты попыталась сбежать из моей спальни. Но волки никогда не отпускают свою добычу, птичка, неужели ты не знала? Тем более, когда добыча сама идёт к ним в лапы.

Но я пропустила его остроумный подкол мимо ушей, сосредоточившись на другом.

— Так я все-таки пленница? — нахмурилась я, хоть и так знала ответ.

Чонгук тихо вздохнул и провел пальцами по моей шее, заставив вздрогнуть от приятной волны мурашек, прокатившейся вдоль спины и осевшей внизу живота, разбудив незнакомое щекотное тепло.

Его близость, жар его тела, его тихое дыхание и бархатный хриплый голос — все это действовало на меня просто гипнотически и вызывало неизведанные прежде чувства. И я совершенно не знала, что с ними делать, теряясь и робея перед ним.

Черный Волк меня околдовал, не иначе, ведь, вместо того, чтоб бежать от него со всех ног, все, чего я теперь хотела, — это чтоб он не разжимал рук и не выпускал меня из объятий.

— Уже нет, — мягко произнёс он, погладив меня по волосам.

— Уже нет? Что это значит? Ты отпускаешь меня? — тут же вскинулась я, но он тихо засмеялся и вновь уложил меня на подушки.

— Я этого не говорил.Но теперь ты для меня намного больше, чем просто пленница.

Ну конечно, когда дело касалось вожака стаи, ничего не могло быть так просто, ведь ничто не было тем, чем казалось. Его на каждом шагу окружали сплошные загадки и тайны.

Я разочарованно выдохнула, уставившись ему в ключицы, и проворчала:

— Я тебя совершенно не понимаю.

— Тебе вовсе не обязательно понимать мотивы всех моих решений, Розэ. Пока тебе достаточно знать, что теперь твой дом здесь, - невозмутимо произнёс он.

Я фыркнула.

— Ты бы ещё сказал: «Ты женщина —пустоголовое создание, и твоё место на кухне!" Сейчас не восемнадцатый век, Чонгук!

Но, выслушав мою возмущенную тираду, он лишь хрипло рассмеялся и, прижав меня ещё ближе к своему горячему стройному телу, шепнул:

— Твоё место именно там, где ты находишься сейчас, птичка. В моей постели.

Я вспыхнула, уперевшись ладонями ему в плечи, и попыталась отодвинуться от этого нахала с замашками средневекового феодала. Но, разумеется, меня никуда не отпустили, крепко обхватывая за талию и прижимая моё запястье к обжигающе горячей обнажённой груди.

— Да как ты смеешь! — прошипела я, продолжая брыкаться. Но моя возня под одеялом его лишь насмешила.

Чонгук повернулся ко мне и насмешливо выгнул бровь, с дразнящей улыбкой глядя на меня из-под полуопущенных ресниц.

— В чем дело, птичка? Тебе не нравится то, что я говорю?

— Разумеется, нет! Ты рассуждаешь, как феодал, считающий, что женщины — прелестные глупенькие создания, пригодные лишь для постельных утех и продолжения рода!

Он хмыкнул и приподнял мой подбородок, наклоняясь ко мне ещё ближе и неотрывно глядя мне в глаза мерцающим серебром тёмным взглядом, от которого я тут же растеряла всю свою воинственность и самоуверенность.

— Тогда заставь меня замолчать, — хрипло произнёс он, и его взгляд плавно сполз на мои губы, приоткрывшиеся от возмущения, а затем вновь вернулся к глазам, но от его вкрадчивого полушепота я вся покрылась мурашками с головы до ног, а сердце зачастило, сбивая и дыхание заодно.

Мои глаза испуганно расширились, когда он наклонился ближе, ведь я прекрасно понимала, что он собирается сделать, и каким образом я могла заставить его замолчать, но поцелуи со сногсшибательно горячим красавчиком в его постели посреди ночи вовсе не входили в мои планы.

С огромным трудом вырвавшись из плена гипнотических серебряных глаз, я уперлась руками ему в плечи и сбивчиво зашептала:

— Нет, нет, Чонгук, пожалуйста, остановись…

Услышав мой тихий взволнованный голос, он замер в миллиметре от моих губ, а я перестала дышать, понимая, что если он захочет меня поцеловать, мои просьбы не делать этого его не остановят.

Но, к моему огромному облегчению, он на миг прикрыл свои колдовские глаза хищника, а затем все же тихо вздохнул и немного отстранился. И я не могла не понять, что чувство, кольнувшее сердце всего на долю секунды, было не чем иным, как разочарованием.

Но я не могла допустить, чтоб он снова поцеловал меня, ведь меня все ещё охватывала сладостная дрожь, а дыхание сбивалось, стоило мне только вспомнить о его горячих губах и неимоверно нежных и чувственных поцелуях в озере.

И я знала, что если это снова случится, я позволю ему зайти намного дальше. Так далеко, как он захочет, и как только его губы вновь коснутся моих, я не стану его останавливать.

А мне все ещё была нужна ясная голова.

Чонгук ещё несколько бесконечных мгновений смотрел на меня, наклонившись так близко, что я видела свое отражение в его расширенных до предела тёмных зрачках, но затем мягкая ,едва заметная улыбка тронула уголки манящих губ напротив, и он прошептал:

— Не бойся, малышка. Я всегда верен своему слову и своим клятвам. Если ты так не хочешь, чтоб я тебя целовал, я не буду этого делать. Но вскоре ты сама попросишь меня об этом.

— Этого никогда не случится! — прошипела я, отодвигаясь от него, когда он все-таки соизволил немного ослабить хватку.

Он улегся на бок, подперев голову рукой, и вновь впился в меня пронзительным внимательным взглядом, не упускавшим абсолютно ничего, и в темноте спальни раздался его тихий насмешливый фырк.

— Давай поспорим? Если до конца этого месяца ты не сделаешь этого, будем считать, что я проиграл.

— Поспорим? На что? — подозрительно поинтересовалась я, прекрасно понимая, что спорить с дерзким, возмутительно уверенным в себе и нереально красивым похитителем — невероятно глупая затея, но не смогла удержаться от соблазна и не принять вызов.

Слишком уж довольно он усмехался и слишком жадным собственническим взглядом смотрел на меня, словно я и так уже была его, но по своей глупости этого не понимала. И, пока его тёмный взгляд не стал откровенно раздевающим, мне нужно было увести его мысли и разговоры с этой опасной территории.

— Твою свободу, — расслабленно усмехнулся Волк, и я не поверила своим ушам.

— Ты серьёзно? — я скептически уставилась на него, выгнув бровь. — Я никогда не попрошу тебя поцеловать меня. Ты уже проиграл.

— Не спеши, птичка, — он укоризненно покачал головой и вновь придвинулся ко мне, не сводя с меня гипнотизирующего пронзительного взгляда. — Наша игра ещё даже не началась. И, смею тебя заверить, я всегда получаю то, что хочу.

Я вздохнула, понимая, что, похоже, для Альфы все в этой жизни было игрой.

Но в этой игре, которую он затеял непонятно зачем, ставки были слишком высоки.

— Каковы твои условия? — обречённо выдохнула я, понимая, что он снова не оставил мне выбора.

Чонгук расслабленно улыбнулся и, понизив голос до вкрадчивого, чуть хриплого полушепота, произнёс:

— Если выиграю я, ты сдашься и навсегда останешься здесь, со мной, и забудешь обо всех попытках сбежать.

— А если выиграю я? — дерзко бросила я, ощущая, как вся моя сущность бунтует против такого расклада.

Он тихонько хмыкнул, всем своим видом давая понять, что это в принципе невозможно, но все же выдохнул, глядя на меня с лукавой улыбкой :

— Я тебя отпущу.

Я знала, что где-то здесь крылся подвох, но не могла понять, где. И не могла не принять его вызов, ведь совершенно не хотела провести остаток жизни в особняке, затерянном в богом забытых лесах, в роли игрушки его хозяина. Хоть и потрясающе харизматичного, сильного и сногсшибательно красивого хозяина, но это в любом случае не входило в мои планы на эту жизнь.

И Чонгук тоже это прекрасно знал, умело используя против меня мои же слабости.И, разумеется, я вновь угодила прямиком в его искусно замаскированную ловушку.

— По рукам, — выдохнула я, протягивая ему руку, прищурившись и не сводя с него подозрительного взгляда. Но он был сама расслабленность и безмятежность, и, вместо того, чтоб просто пожать её, как все нормальные люди, обхватил моё запястье горячими сильными пальцами и поднёс его к губам, оставив на моей коже мягкий поцелуй, заставивший меня вспыхнуть и отвести взгляд от его чересчур внимательных глаз.

Его губы были такими горячими, что по моей руке вверх стало стремительно расползаться предательское тепло, и я поспешила убрать её подальше, как только он меня отпустил.

«Время, когда ты влюбишься в меня… Оно уже скоро наступит…» — вспомнила я его тихий шёпот в озере, и запоздало испугалась, пожалев о своём опрометчивом решении, но было уже слишком поздно.

Чонгук какое-то время молчал, тихо улыбаясь и, видимо, был очень доволен только что заключённой сделкой, а потом придвинулся ко мне и, протянув руку, осторожно коснулся моих волос, задумчиво разглядывая темные пряди.

—Ты очень красивая, малышка,----с мягкой улыбкой произнёс он, пропуская мои волосы сквозь пальцы, и с лукавой улыбкой добавил ,----Хоть и слишком дерзкая .

Я фыркнула.

— Оставь свои сомнительные комплименты при себе . Тэхен тоже советовал мне убавить дерзость , но я не собираюсь меняться в угоду ни тебе, ни твоему кузену .

-----А стоило бы,----Чонгук усмехнулся и невесомо погладил меня по щеке.

— Ты невыносим! — оскорбленно фыркнула я, отодвигаясь от него, и отвернулась, но меня тут же сгребли в охапку сильные руки, и низкий насмешливый голос произнёс где-то над головой:

— Да-да, малышка, я помню. А ещё я нахальный, грубый, резкий и невоспитанный. Я ничего не забыл? Если да, можешь сама дополнить список моих недостатков.

Я возмущённо пискнула, полузадушенная его крепкими объятиями, и он немного ослабил хватку, позволив мне дышать, но из рук не выпустил, и, прижав к себе, добавил с лёгкой улыбкой:

— Думаю, мы давно пришли к выводу, что я просто демон во плоти. А теперь спи, птаха. Тебе необходимо отдохнуть. И поверь...Я позабочусь о том, чтоб никакие кошмары тебя больше не тревожили...

Он лёг на спину, властно притянув меня ближе и уложив мою голову себе на плечо, словно я была куклой.Хотя, в его сильных уверенных руках я именно так себя и ощущала большую часть времени.

Я тихо выдохнула, надеясь, что опасность быть зацелованной до смерти и правда миновала, и устало прикрыла глаза, попытавшись расслабиться.

Но снова невольно вздрогнула, когда тонкие осторожные пальцы Чонгука пробрались в мои волосы и стали неспешно поглаживать по затылку.

-----Что ты делаешь?...---- едва слышно шепнула я, очень надеясь, что мой голос не дрожит.

— Тише, маленькая. Не нужно так пугаться, — проворковал он, — Спи…

Хоть моё сердце по-прежнему билось с ненормальной скоростью, у меня уже просто не было сил возражать и противостоять ему, поэтому я послушно закрыла глаза, тихо выдохнув, и прижалась щекой к его груди.

И поняла, что сейчас аромат Чонгука не возбуждал, а успокаивал и усыплял, а тепло его тела расслабляло, окутывая меня с головы до ног и, незаметно для себя самой, я провалилась в глубокий сон без сновидений и, к счастью, без кошмаров