Во взгляде Чонгука что-то неуловимо меняется, как всегда происходит, когда в нем вспыхивает этот манящий , завораживающий темный огонь , уже сжегший ее дотла совсем недавно, и он так же без слов наклоняется и целует ее, властно притягивая к себе и сминая ее приоткрытые губы своими --- жадно... жарко... подчиняюще... всепоглощающе.
...И между ними снова разгорается пожар.
Но Чонгук немного приглушает его , теперь держа все под контролем и сдерживая довольно мурчащего внутри тигра , и теперь... наступает время нежности.
Безграничной, всепоглощающей нежности, трепещущей в каждом взмахе ресниц , каждом долгом поцелуе и на кончиках его пальцев, неторопливо и мучительно ---нежно исследующих ее прекрасное обнаженное тело.
Розэ тонет в нежности его поцелуев и невесомых прикосновений, отвечая на каждое его движение и вздох, и вскоре Чонгук уверенно и совершенно по---хозяйски укладывает ее на себя , окольцовывая тончайшую талию его малышки горячими ладонями и откровенно наслаждаясь тем, какая она маленькая и хрупкая в его объятиях --- и только в них ей самое место. И она должна оставаться в них всегда.
Он убеждает ее в этом каждым поцелуем и влюблённым взглядом, украдкой брошенным из-под ресниц, и, чтоб метод убеждения был ещё более действенным, без конца гладит, целует, ласкает и ощущает себя самым счастливым парнем на свете , ведь его любимая безропотно позволяет ему все, и он растягивает по максимуму каждое мгновение , желая дать ей прочувствовать весь спектр ощущений, что он заставляет ее испытывать. Привыкнуть к ним. Утонуть в них , в его любви и ласке. Ведь так теперь действительно будет каждую ночь.
Розэ тихонько мурлычет у него на груди, почти лёжа на нем и прижимаясь к нему всем телом --- стройным, изящным, обнаженным телом , и Чонгук понемногу сатанеет от того, что чувствует абсолютно каждый изгиб и нежную выпуклость, прижатую к нему вплотную. Черт.
Это же...настоящая пытка
Самая изысканная и чувственная пытка на свете.
И потому, как бы он ни пытался держать себя в руках и не спешить, но его дыхание все равно меняется, становясь частым и совсем неглубоким по мере того, как желание обладать этой прекрасной нимфой растекается по его венам жидким пламенем вместе с кровью.
---- Расскажи мне , чего ты хочешь, малышка... --- хрипло шепчет он ей в губы между поцелуями, --- Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Но если... не можешь рассказать , тогда просто ... покажи...
И Розэ показывает, обнимая крепче, прижимаясь ближе... И она ... действительно не может ничего рассказать ему сейчас, ведь ее бросает в дрожь от одного только звука его голоса --- низкого, глубокого, бархатно---хриплого, а то, что он с ней делает губами и руками, окончательно сводит ее с ума.
В который раз.
Они оба сумасшедшие. Помешанные друг на друге.
Больше ничего и никого вокруг не замечающие.
Безумные. Просто потому что...
Безумно влюбленные.
И потому Розэ прижимается к нему всем телом, ластится, как маленькая кошечка, и ее задыхающийся, едва слышный шепот ласкает его слух так же, как ее сладкие стоны:
--- Я хочу ...всего, что ты можешь мне дать...
И он даёт .
Гладит , целует , ласкает... снова , снова и снова...
Делает с ней все то, чего так долго было нельзя, но теперь, наконец, можно... все можно . И он откровенно этим наслаждается . Наслаждается каждой минутой и дарит это наслаждение своей любимой ... неторопливо, мучительно медленно... Превращая каждый миг в бесконечную маленькую вечность --- и все это лишь для того, чтобы его девочке было хорошо с ним этой ночью.
И во все ночи , что будут после.
Розэ зарывается пальцами в его волосы, гладит по затылку и улыбается в ответ на довольное мурчание своего тигра, смотрит на него сквозь темную вуаль пушистых ресниц, а у Чонгука сердце замирает от нежности , и ему кажется , что сейчас оно и вовсе остановится от того, как она на него смотрит.
Так , словно он -- весь ее мир.
И он понимает, что готов умереть за один этот влюбленный взгляд и нежную улыбку.
Его руки и губы неторопливо путешествуют по ее изящному телу, не пропуская ни одного миллиметра, целуют, ласкают, сводят с ума, и Розэ в ответ на его чувственные умелые ласки стонет именно так, как он любит.
Тихо, нежно, сокрушенно ... И абсолютно... Покорно.
Она его. Полностью его.
И это знание для нахального брюнета дороже всех богатств этого мира .
Чонгук снова наклоняется к ней, мягко притягивая к себе за подбородок, сцеловывает улыбку с любимых губ и так же мягко приказывает:
---- Не сдерживайся, маленькая... стони для меня ...стони, сколько хочешь... твои стоны слышу только я, поэтому... Расслабься ... И не стесняйся ничего. Все можно... Со мной... можно ... все.
Она снова улыбается , принимая правила его игры, и немного приподнимается , отстраняясь, чтоб сделать вдох , но он тянет ее назад, к себе , словно не может не чувствовать ее даже секунды , и, как в бреду , хрипло шепчет :
--- Иди ко мне ... --- но она смеётся и нависает над ним , не даваясь в руки, ускользая, как прекрасное призрачное видение.
Чонгук разочарованно стонет , но затем хрипло смеётся, понимая, что его малышка решила тоже немного поиграть с ним. И он даже не против поддаться ей , но внезапно ее обнаженная грудь снова попадает в поле его зрения , и член, и так давно готовый к бою, болезненно дёргается и пульсирует.
FUCK.
HOLY FUCKING HELL!!!
Сейчас бы подмять эту дерзкую хулиганку под себя, раздвинуть эти стройные ножки, вогнать каменный от возбуждения ствол в манящее влажное тепло между ее шёлковых бедер и... НЕТ.
Он же не варвар ,в конце концов.
А жаль...
Чонгук усмехается своим мыслям , втайне радуясь, что его малышка не слышит, о каких пошлостях и насколько громко он думает, но, сделав глубокий вдох, все же усмиряет бурлящий в венах огонь и откидывается на подушки, закидывая руки за голову, чтоб удержаться от соблазна сжать тонкую талию нависающей над ним златовласой нимфы и опрокинуть на лопатки , и выгибает бровь, усмехаясь одними уголками своих бесстыжих губ:
--- Это ещё что такое, ммм, Бэмби? Решила поднять на корабле бунт против капитана? Зря ты это затеяла , сладкая... Ну же... Не играй с огнем ... Иди ко мне, --- повторяет приказ, почти рыча, а в потемневших до черноты ночного шторма глазах отчётливо читается :
" Иначе затрахаю до потери сознания"
Но его маленький, дерзкий и невероятно игривый оленёнок, похоже, совсем его не боится и лишь усмехается, прекрасно понимая, что поднять ей удалось не только бунт, но и кое-что другое , и качает головой, заявляя немыслимое в своей дерзкой самоуверенности:
--- Нет уж, теперь я главная!
А затем кусает губы , в который раз намеренно сводя его с ума , и с вызовом смотрит на него из-под длинных ресниц, и Чонгук действительно сдерживается из последних сил, чтоб не сорваться и не выполнить ту угрозу, что Розэ, без сомнения, прочла в его взгляде, прямо сейчас. Но все таки, каким-то чудом( не иначе) , сдерживается .
Розэ даже не подозревает, каких титанических усилий ему это стоит, но внешне он остаётся абсолютно невозмутимым. Только его глаза опасно вспыхивают и темнеют, как небо за окнами их спальни, но он позволяет ей это. Пока позволяет.
Пусть малышка наиграется .
Он ведь все равно возьмёт свое .
Возьмёт ее.
Накажет за непослушание.
Зацелует, заласкает, доведет до дрожи ... заставит умолять ...
Затрахает до сладких судорог по всему телу и жалобных сорванных стонов... но все это будет позже.
А пока...
Чонгук позволяет ей это.
Позволяет ей все.
До тех пор ,пока ей нравится то, что происходит между ними в постели, до тех пор, пока ей хорошо с ним, он будет позволять ей абсолютно все... как и обещал .
Розэ нависает над ним, и он глаз не может оторвать от этой прекрасной картины, от этого сладкого эфемерного видения, от ее приоткрытых нежных губ и порозовевших скул.
Его все ещё умиляет ее смущение , проступающее алыми маками на фарфоровых скулах , которое она всеми силами старается от него скрыть, пытаясь казаться смелой и раскованной, но это выходит у нее далеко не всегда, ведь его малышка ещё совсем неопытная ...
Но для этого у нее есть он ... И он поможет ей расслабиться и раскрепоститься , научит всему, что знает, ведь понимает , что для нее все это пока слишком.
Поэтому...
Медленно и постепенно... как он и обещал ей когда-то.
Ночь за ночью.
Он будет открывать новые грани ее женственности и чувственности , тонкой деликатной огранкой превращая драгоценный алмаз в великолепный бриллиант , заставляя ее сиять во всем своем блеске... будет сводить с ума все более смелыми и откровенными ласками, чтоб она больше ничего и никогда не стеснялась в постели с ним, только наслаждалась .
И начнет, пожалуй, прямо сейчас, ведь... его бандитская натура просто не может сдержаться и не похулиганить . Тем более, что его невинная Бэмбиай сама даёт ему для этого прекрасный повод.
Розэ склоняется над ним , и ее золотые волосы падают ему на грудь и плечи, укрывая их обоих шелковым плащом , но малышка не учитывает, что в таком положении ее соблазнительная , сводящая его с ума на постоянной основе грудь снова оказывается у него перед лицом ,и Чонгук не собирается упускать такой подходящий момент и решает показать ей, кто на самом деле главный в их постели.
Розэ смотрит на него сверху вниз и кусает свои мягкие губки, словно не зная, с чего начать теперь, когда он позволил ей делать с ним все, что угодно, и Чонгук хищно усмехается и, чуть приподнявшись, ловит губами ее вздёрнутый розовый сосок, начиная лениво и невероятно смачно его сосать.
Совершенно не ожидая такого коварства, Розэ потрясенно ахает и возмущённо смотрит на него укоризненным и крайне осуждающим взглядом, но когда пытается отстраниться и отобрать у этого бессовестного хулигана запретную сладость , он , вполне ожидаемо, не позволяет ей этого, властно сжимая ее изящные бедра и наоборот притягивая к себе ещё ближе, и почти стонет от удовольствия --- настолько ему нравится то, что он с ней делает.
Все таки, как бы он ни пытался притворяться ручным котёнком, но его хищная тигриная натура не терпит непокорности , она хочет абсолютного , беспрекословного подчинения и полного обладания , и Чонгук понимает, как невероятно ему повезло , ведь его малышка в постели... просто ангельски послушная .
За пределами спальни Розэ может спорить с ним до хрипоты из-за любой ерунды и даже в ней иногда брыкается и фыркает, как дикая строптивая кошка , но он прекрасно знает, что все это только для вида, и уже давно понял, как приручить эту красавицу, ведь в мире нет ни одного существа, которое бы не отзывалось на ласку.
А уж в ласках доктор Чон--- мастер высшего класса. И дело не только в превосходном знании женской анатомии и физиологии.
Все дело в том, что он безумно любит ее . И Розэ это чувствует.
Стоит ему прикоснуться к ней --- и она из дикой тигрицы превращается в ласковую домашнюю кошечку , что мурчит в его руках и сама подставляется под ласки.
И Чонгук улыбается, прекрасно зная, что так будет и в этот раз.
Так. Будет. Всегда.
Она такая... теплая, хрупкая, податливая ... И его. Это сводит с ума сильнее любого наркотика.
Но Розэ каким-то образом все ещё пытается возмущаться , хотя ее тело давно уже сдалось и буквально кричит о наслаждении и требует ещё, в то время, как с ее приоткрытых губ обвиняющим полушепотом слетает ее любимое и неизменное :
---- Хулиган...---- но этот полушепот уже слегка задыхающийся, и потому Чонгук, не выпуская ее сочную грудь изо рта, ещё крепче сжимает ее атласные бедра своими жадными горячими лапами, смотрит ей прямо в глаза и лишь выгибает бровь --- и делает это настолько дерзко и вызывающе, что в одном этом изгибе без труда читается :
"...ну и что ты теперь будешь делать , мисс "я тут главная" ?"
И Розэ непременно высказала бы ему все, что о нем думает, если бы ее глаза не закатывались от удовольствия, а все тело не прошибало сладостной дрожью от того, что творят с ее грудью бесстыжие губы ее любимого хулигана. Она изо всех сил пытается не отводить взгляд первой, не закрывать глаза, что упорно хотят закрыться , и, чем дольше он так на нее смотрит, тем глубже ее затягивает в этот бездонный водоворот, что бушует на самом дне его гипнотических, темных, штормовых глаз. И Розэ тонет.
Беспомощно, бесповоротно, безоглядно ...без малейшей надежды на спасение.
А Чонгук только утягивает ее в эти темные колдовские воды все глубже, ни на минуту не выпуская ее взгляд из плена своего , пока его горячие ладони собственнически гладят и сжимают ее бедра , а такие же горячие полураскрытые губы лениво и откровенно дразняще блуждают по ее груди, заставляя ее дыхание сбиваться все больше с каждой минутой, но она теперь тоже умеет играть в эти игры ( ведь учитель у нее превосходный ) и , впиваясь зубами в нижнюю губу почти до крови , чтоб с нее не сорвался совсем уж пошлый стон, когда Чонгук прикусывает затвердевшую вершинку ее груди , тут же зализывая место укуса бархатным языком, тянется рукой назад , обхватывая ладошкой его возбужденный член и ощутимо сжимая в отместку за это мучительно---сладкое издевательство, и Чонгук глухо стонет и прикрывает глаза, наконец разрывая зрительный контакт и прерывая их затянувшуюся игру в гляделки.
Ведь он... проиграл.
Впервые.
Черт возьми!
Это просто невероятно...
Вот ведь упрямая девчонка!
Он тихо смеётся , с сожалением и слишком явной неохотой оставляя в покое ее грудь, уже влажную от его долгих развязных ласк, и откидывается на подушки , ловя ее хитрющую, довольную, совершенно кошачью улыбку, а в ее глазах ярким неоном светится :
"Двое могут играть в эту игру, дорогой!.."
Но Чонгук совсем не сердится .
Нет... вообще не сердится , ведь он... полностью очарован .
Очарован ею.
Его неопытная стеснительная малышка уверенно превращается в дерзкую соблазнительницу , перед которой он вскоре будет стоять на коленях...но Чонгук понимает, что он вовсе не против .
К тому же, там, где царит любовь, не может быть проигравших.
Потому он смотрит на нее сквозь полуприкрытые ресницы, не скрывая восхищения и абсолютного обожания во взгляде, а затем улыбается искушающей , невозможно томной улыбкой, одним только этим откровенно ласкающим , жарким взглядом приглашая ее делать с ним абсолютно все, что она пожелает . И, поняв, что разрешение получено, и ее маленькая шалость сошла ей с рук, Розэ прячет довольную улыбку в уголках губ и наклоняется к нему, шепча:
--- Я... главная ... Понял ?
Чонгук отчаянно кусает губы, чтоб не засмеяться , но все же едва заметно кивает , хрипло мурлыча:
--- Как скажешь, сладкая... --- и Розэ, крайне довольная своей маленькой победой, тут же вознаграждает его, обнимая его лицо прохладными ладошками, и дразняще--- нежно, едва касаясь, целует в улыбающиеся дерзкие губы .
Но Чонгуку мало этих невесомых прикосновений, и он тут же отвечает ей, снова перехватывая инициативу, подаваясь навстречу и сминая ее губы своими с голодной , сумасшедшей жадностью ревнивого собственника, понимая, что, похоже, все таки переоценил собственную выдержку , потому что его горячие ладони снова обнаруживаются с силой сжимающими хрупкую талию Розэ, и притягивают ее ближе... ближе... ближе...
Главная она, как же...
Сейчас папочка покажет тебе, кто тут главный, маленькая хулиганка...
Ее упругая грудь прижимается к его груди , и Чонгук просто сходит с ума от этих будоражаще---сладостных ощущений, отдающихся пульсацией в паху, где все уже настолько горячо и твердо, что у него в глазах темнеет от желания эту твёрдость вогнать поглубже в это изящное прекрасное тело, прижатое к нему вплотную.
Он уже почти чувствует, как влажно между ее шёлковых бедер, но... маленькая чертовка тихо смеётся , разрывая поцелуй, и в этот раз все же ускользает от него, спускаясь поцелуями ниже ...
... на его шею , ключицы , грудь...
...Ниже...
...Целует твёрдые кубики пресса, очерчивая контуры язычком, и ведёт губами ещё ниже...
...ниже... ниже ...
...и Чонгук настолько теряется в наслаждении от ощущения ее мягких , как лепестки розы, губ, порхающих по его телу, что приходит в себя только тогда , когда чувствует , что его вставший член оказывается у нее во рту.
Приходит лишь затем, чтоб вновь улететь из собственного тела от крышесносных ощущений ее мягких губ , нежно целующих головку , и игривого язычка, лениво мажущего то здесь, то там , и мучительно медленно проходящегося по всей длине.
Матерь божья ...
Какой же это кайф ...
Чонгук от всего происходящего у него ниже пояса в полном восторге, так же, как и непосредственный объект коварных домогательств его невинного ...
...Невинного ?.. Прости Господи, о чем это он вообще?..
...Совсем отбившегося от рук похотливого олененка...
... и этот гордо стоящий , кхм .. объект нетерпеливо дёргается, когда его любимая бунтарка снова дразняще проводит по нему язычком , прежде чем вобрать поглубже , и Розэ от такой откровенной демонстрации чонгуковского желания тихо смеётся , заставляя мужа тоже улыбнуться, но... смех вскоре сменяется пошлыми возбуждающими чмоками и его глухими стонами , ведь он не собирается сдерживаться ...
Вообще.
Наоборот, он хочет показать ей , насколько сильно ему нравится то, что она делает с ним.
Хриплые глухие стоны срываются с его губ один за другим, но Чонгук никогда не страдал от ложного стеснения.
Ему слишком хорошо сейчас.
И ему совершенно плевать, кто может его услышать. Все его стоны только для нее, ведь он хочет, чтобы она знала, насколько хорошо ему делает .
Но пора признать, что его малышка не просто переиграла его ...нет . Она его полностью уничтожила, подчинила себе и ...теперь уже большой вопрос, кто кого будет умолять.
Его олененок быстро учится ... и это... не может не радовать учителя.
Чонгук усмехается сквозь стоны, судорожно хватая ртом раскалённый воздух, которого вдруг становится катастрофически мало, и приподнимается на локтях, ведь хочет не только чувствовать.
Он хочет это видеть.
На это хочется смотреть.
И он смотрит , ведь просто не может оторвать взгляд от этой прекрасной картины , заворожённый тем, как Розэ сосет его член.
Это должно выглядеть пошло, но не выглядит. На самом деле, его девочка кажется ему такой нежной и целомудренной сейчас, что ... Но додумать эту мысль он не успевает .
Она поднимает взгляд и смотрит ему прямо в глаза, одним только этим вышибая из его лёгких остатки кислорода, а затем... медленно выпускает влажный от ее слюны член изо рта и дразняще проводит язычком от головки до самого основания , и он вздрагивает --- и член , и его хозяин , и Чонгук зарывается ладонью ей в волосы и хрипло стонет , не в силах сдержаться, а затем притягивает ее голову ближе ,вгоняя пульсирующий толстый ствол до упора , как и хотел, пытаясь не сойти с ума окончательно.
Черт. Такими темпами он точно не доживёт до рассвета.
А у Розэ внутри все мучительно сладко сжимается от его хриплых откровенных стонов и ещё более откровенных действий и замирает от восторга и осознания того, что это она делает это с ним...
... что это она заставляет его так стонать ...
... что это она дарит ему такое наслаждение, что он не может контролировать себя и выносить это молча, глухо стонет и, словно забывшись, все сильнее давит ей на затылок, без слов показывая , чего хочет от нее.
И Розэ подчиняется . Ведь подчиняться ему в постели так... нереально сладко .
Она никогда не думала, что от хриплых мужских стонов и ощущения твердого возбужденного члена во рту ей будет так приятно , но это настолько заводит , что даже ее дыхание меняется , и Розэ начинает сосать усерднее , пытаясь вобрать его член как можно глубже , желая доставить ему как можно больше удовольствия. Она изучает и экспериментирует , меняя темп и интенсивность ласк , ориентируясь исключительно на его реакцию и громкость стонов , на движения его крепких мускулистых бедер ей навстречу и сбитое ко всем чертям дыхание... но Чонгуку, похоже, нравится абсолютно все, что она делает с ним, и , окрылённая этим открытием , Розэ плотоядно улыбается и проходится язычком по всей подрагивающей длине его восхитительного члена, обводя каждую выступающую пульсирующую венку , лижет , дразнит и откровенно наслаждается своей вновь приобретенной властью над ее любимым хулиганом .
А у хулигана в это время...
Окончательно едет крыша .
И, как следствие этого, в его и без того безбашенной темноволосой голове постепенно зарождается немыслимый в своей коварности план затрахивания его любимой маленькой бунтарки до... В общем, скоро она сама все почувствует.
На себе. В себе.
Сверху, сбоку, сзади
Во всех известных Камасутре позах.
Вот тогда он и отыграется за все эти сладостные пытки , от которых его и без того горячая кровь буквально кипит под пылающей смуглой кожей раскалённой лавой.
Но пока Розэ даже не подозревает , что ее ждёт, ведь в данный момент слишком увлечена облизыванием его члена, и, пользуясь этим, Чонгук приподнимается на локтях и вновь начинает наблюдать за ней сквозь ресницы и не может глаз оторвать от этой одуряюще прекрасной, завораживающей картины.
Одна его рука все ещё путается в ее волосах, сжимая шелковые пряди и направляя ее движения, а Розэ сосет его член ,словно самый вкусный сладкий леденец , даже прикрыв глаза от удовольствия, и выглядит при этом так невинно и в то же время безумно соблазнительно, что он буквально сатанеет от дикого желания снова подмять ее под себя и выебать самым грязным образом, пометить собой , своим запахом и следами засосов и укусов на шёлковой полупрозрачной коже, но понимает, что даже после этого она останется все такой же чистой и прекрасной .
Чонгук рвано выдыхает, пытаясь усмирить рвущего цепи тигра , до боли кусает губы и сжимает кулаки, но все же убирает ладонь с ее затылка, понимая, что снова сорвался на грубость, и теперь ,словно извиняясь, нежно очерчивает подушечками пальцев ее скулы и гладит по щеке , тем самым заставляя оторваться от этого увлекательного и безумно приятного для него занятия.
Он хочет видеть ее глаза.
И, словно чувствуя это, Розэ подчиняется и поднимает голову, встречаясь с ним взглядом.
И от интенсивности этого горящего темным колдовским огнем взгляда замирает , снова забывая, как дышать.
Чонгуку же крышу рвет от этой невыносимо сладкой в своей пошлости картины , от широко распахнутых огромных глаз его невинного олененка и приоткрытых влажных губ, только что ублажавших его, и он кусает собственные губы, с которых все таки срывается приглушённое и хриплое, но угрожающе утробное рычание голодного хищника.
--- Стой , малышка... Притормози...
Ведь его цепи уже держатся... на одном честном слове.
А Розэ смотрит на него затуманенным и немного растерянным взглядом и ... блять!.. облизывает свои сладкие губы ,которыми только что сосала его член, тихо выдыхая:
--- Что-то не так, любимый?..
Святые небеса ...
Знала бы эта невинная малышка, что все, о чем он сейчас мечтает, это... вогнать ноющий от перевозбуждения ствол в ее сладкий рот по самую рукоять и трахать , не позволяя отстраняться даже для того, чтобы сделать вдох , не сдерживаясь и не деликатничая , до тех пор, пока не кончит и не зальёт ее горло по меньшей мере литром спермы.
Но вместо этого он лишь мягко улыбается и снова обессиленно откидывается на подушки, окончательно сдаваясь в ее власть, и хрипло выдыхает:
--- Все прекрасно, Бэмби... Все так...
...Продолжай...
И сладкая пытка продолжается .
Правда, не так долго, как ему хотелось бы, ведь он настолько возбужден, что кончает ей в рот спустя всего несколько минут с глухим стоном и едва различимым "...твою мать...", а Розэ от этого стона и хриплого шёпота ведёт, как от чистейшего героина и дрожью прошибает до кончиков пальцев , в животе все сводит тугим узлом, а между ног все вспыхивает и становится просто неприлично влажно. Настолько, что она чувствует, как под ней намокает простынь.
У нее такое ощущение, что она тоже...кончила вместе с ним. Словно она чувствует его уже на каком-то другом, потустороннем, глубинном уровне.
Похоже...она совершенно помешалась на собственном муже.
Так же, как и он на ней.
Чонгук никак не может прийти в себя и унять рваное поверхностное дыхание , и с его губ срывается приглушённый смешок, ведь такого с ним не случалось... очень давно .
Пожалуй, с тех самых пор, когда он впервые заставил ее сделать это .
Признаться, Чонгук потом ещё долго корил себя за то, что произошло в его спальне в ту ночь, когда он увез ее с Дня рождения Тэхёна и заставил делать все то, чем они занимались в его темной спальне , но... Похоже, он зря переживал , ведь его малышка очень даже вошла во вкус оральных ласк и ей вовсе не понадобился огромный опыт , чтобы свести его с ума.
И сегодня... Розэ буквально высосала его до последней капли , оставив парить в нирване с абсолютно пустой головой и такими же пустыми яйцами, и привыкшему все держать под жёстким контролем в постели Чонгуку немного странно ощущать себя настолько уязвимым и открытым перед девушкой . Но ... это ведь... его любимая девушка... и только ей он позволяет видеть его таким... видеть... Саму его душу в распахнутых ей навстречу глазах--- темных и глубоких , как ночное небо за окнами их спальни, и читать в них все его чувства к ней, что сейчас как на ладони , и он не собирается скрывать от нее абсолютно ничего. Он хочет, чтобы она знала , как сильно, безумно, до дрожи ...
Он . Ее. Любит.
И Чонгук непременно скажет ей о своей любви ещё тысячи , миллионы раз... Когда снова вспомнит, как говорить, а не только стонать и кончать.
А пока его умница позволяет ему ловить чистейший , крышесносный кайф от ощущений, что буквально топят его своей мощью.
Она гладит раскрытыми прохладными ладошками его крепкие бедра , чувствуя, как его член пульсирует и сокращается у нее во рту, порционно изливаясь теплой спермой , и , как и всегда, послушно проглатывает все, что он даёт ей и дочиста вылизывает бархатный ствол, не ощущая никакого отвращения, только радость от того, что ей удалось доставить наслаждение любимому мужчине.
Чонгук во время оргазма прекрасен.
Завораживающе прекрасен .
И Розэ уверена, что это самое прекрасное, что она видела в своей жизни.
И от того , что это она довела его до такого состояния полного экстаза, блондинка довольно улыбается и медленно облизывает губы, смакуя его теплую сперму на кончике языка.
На десерт у них сегодня было клубничное суфле , и Чонгук теперь тоже ... сладкий на вкус.
Как та самая клубничка.
Розэ тихонько смеётся себе под нос, и Чонгук поднимает голову, хоть и с трудом, но отрывая ее от подушки , и смотрит на нее сквозь ресницы, мягко и немного удивлённо улыбаясь .
--- Что такое, малыш? --- слетает с его губ хриплым тяжёлым полушепотом, и Розэ снова вздрагивает, прикрывая глаза, но лишь качает головой, мягко улыбаясь , и выдыхает :
--- Ничего, просто ... Ты... Такой красивый , Чонгу... и вкусный .
И она ни капли не лукавит .
Чонгук тихо смеётся , услышав про то, что он , оказывается, не только красивый, но ещё и вкусный, но не может скрыть своей радости оттого, что его малышке понравилось .
Он все ещё приходит в себя, тяжело, часто дышит, но выглядит настолько великолепно и горячо , что Розэ не может не засмотреться на него . На приоткрытые закушенные губы , что изгибаются в хмельной и дерзкой мальчишеской улыбке , растрёпанные темные волосы , покрытый испариной лоб и часто вздымающуюся мускулистую грудь.
Она действительно чувствует себя наложницей у ног любимого султана и снова улыбается, ведь ее султан только что оказал ей величайшую милость.
А ещё Розэ чувствует себя ...
....пьяной...
... одержимой...
.... жадной и...
.... ЖАЖДУЩЕЙ.
...Как настоящая наркоманка, которой жизненно необходима новая ДОЗА... Доза его поцелуев, ласк, прикосновений...
Доза чистейшего кайфа, которую она может испытать только от совершенно животного ... сумасшедшего... сметающего , как ураган, все моральные принципы и запреты ... секса с ним.
Но она знает, что ее любимый нахальный брюнет никогда и ни в чем ей не откажет ...тем более...в ЭТОМ.
И Чонгук даже не думает отказывать ей.
Она отчётливо видит это в его затуманенных глазах, когда он медленно приподнимается на смятых черных простынях , не сводя с нее гипнотизирующего своей хищной интенсивностью бездонного взгляда, и улыбается при этом настолько порочной, развращающей, мужской улыбкой удовлетворенного самца ,что у нее начинается тахикардия , а внутри все сладко сжимается от его вкрадчивого хриплого полушепота:
--- Это было ... Просто ахуенно, малышка... Но теперь... Я просто обязан... Вернуть тебе долг...
Черт.
Похоже, она течет даже от того, как он матерится. Но, раз уж он сам сказал ей , что в их постели нет абсолютно никаких запретов, Розэ без капли смущения признаётся ему:
---- Мне кажется ... я могу кончить только от того, как ты стонешь... И ругаешься, --- тихо шепчет она, чувствуя, как щеки все же предательски теплеют.
Услышав это неожиданное признание, Чонгук тихо смеётся, отчего на его щеках отчётливо проступают те самые ямочки , и Розэ безбожно залипает теперь уже на них , но затем в его глазах что-то неуловимо меняется, сдвигаясь в зону чувственной полуночи , в которой только он господин , и Чонгук протягивает руку и властно сжимает ее подбородок, заставляя запрокинуть голову , и так пристально смотрит на нее из-- под черных, как смоль, ресниц, обжигая колдовским огнем глубоких золотых озер, что это ... завораживает.
И, не давая Розэ даже шанса очнуться от его колдовских чар, хрипло мурлычет:
---- Кинк на мой голос ,да, милая? Значит... я все таки был прав ещё тогда... Но... я все же предпочел бы , чтоб мой член тоже участвовал в твоём оргазме...
Кинк...член... оргазм...
Розэ больше не смущается от этих слов, но от того, как их произносит Чонгук, чувствует, как ее сознание стремительно заволакивает пьянящим героиновым дурманом , и потому безропотно подчиняется, когда ее хищник тянет ее к себе и глухо рычит, облачая в бархат своего глубокого баритона мягкий, но тем не менее, приказ:
--- Иди ко мне, сладкая . Время платить по счетам.