1
2
3
4.1
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
178
179
180
181
182
183
184
185
186
187
188
189
190
191
192
193
194
195
196
197
198
199
200
201
202
203
204
205
206
207
208
209
210
211
212
213
214
215
216
217
218
219
220
195

Чонгук мягко сжал мой подбородок своими тёплыми пальцами, приподнимая мое лицо и медленно наклоняясь к губам, но, поняв, куда его снова клонит, я упёрлась руками ему в плечи и замотала головой, со смехом уворачиваясь от его наглых губешек, настойчиво пытающихся меня заткнуть, чтоб не мешала их обладателю претворять в жизнь его эротические сны со мной в главной роли, и пропищала:

--- Э... Нет ,нет, нет! Мы все ещё должны об этом поговорить! Я тебе ещё не всё рассказала!

Чонгук глухо зарычал, стискивая меня в своих медвежьих объятия и подминая под себя, тем самым выражая свое крайне негативное отношение к подобному предложению, но когда я протестующе пискнула, снова треснув его в грудь, всё-таки сдался и с тихим смехом уткнулся мне в шею, игриво прикусывая и жарко выдыхая в нее, одним только этим заставив меня резко ослабнуть и покорно обмякнуть в его крепком захвате:

--- Ну что за упрямая девчонка мне досталась! Ты меня точно когда-нибудь с ума сведешь...

--- Ничем не могу помочь, любимый. Как ты там говорил? Видели глаза, что покупали? Так что теперь не жалуйся, понял? --- дерзко заявила ему я, хоть и знала, что самым откровенным образом нарываюсь на неприятности.

Очень большие, кхм... (не) приятности.

Ох и доиграешься ты, глупая Бэмбиай...

Он же сейчас точно тебя заткнет... и в этот раз вовсе не губами...

Но, похоже, эта наша шуточная борьба моего грозного тигра лишь развеселила, и его грудь под моими пальцами снова заходила ходуном от приглушённого смеха, когда он как-то подозрительно быстро сменил гнев на милость и шумно выдохнул мне в шею, ласково проворковав:

--- Глупышка Бэмбиай... Я даже не думал жаловаться на это... На самом деле, я хотел пожаловаться, что мне тебя слишком мало... а ты ещё и сопротивляешься, как дикая кошка, не позволяя мне тебя целовать... почему, малыш? Что-то не так?

На самом деле, я сама хотела его практически постоянно и при одном взгляде на него у меня в голове начинала твориться такая откровенная порнография, что мне иногда становилось стыдно за собственные грязные мысли, но мне слишком сильно нравилась наша вечная игра в кошки---мышки и потому я хитро улыбнулась, прижимая руки к его груди, и, невинно хлопая ресничками, взглянула на него глазами маленького потерявшегося оленёнка, дразняще шепнув:

--- Но ты же сам хотел, чтобы я рассказала тебе свой сон. И желательно... Во всех деталях... разве нет?

Но Чонгук играл в эти игры намного дольше меня и потому, без труда раскусив мою тактику и стратегию, лишь повел бровью, наклоняясь ближе, и мягко сжал мой подбородок, выдохнув в самые губы:

--- На самом деле... Я был бы вовсе не против, если бы ты мне его показала... во всех деталях...

Но я тут же сбила весь этот сексаПЫЛЬНЫЙ настрой, снова засмеявшись и пытаясь в очередной раз спихнуть эту нагломордую тушку с себя.

--- Да ну тебя! Слезь с меня, пошляк! --- все ещё смеясь, потребовала я, безуспешно пытаясь из-под него выползти, раз уж мы были в слишком разных весовых категориях и скинуть его наглейшество с себя мне так и не удалось.

Но Чонгук слезать с меня не собирался, более того, с поразительной лёгкостью ловил каждый раз, когда в выползании из-под него у меня намечался хоть какой-то прогресс, и тут же возвращал назад, заставляя шумно выдыхать и пытаться снова, не прекращая смеяться.

Разумеется, я выдохлась спустя всего пару минут, а этот проходимец выглядел совершенно спокойным и невозмутимым, словно вообще не прилагал никаких усилий для того, чтоб пресечь все мои попытки удрать от него, и лишь снисходительно взирал на меня с лёгкой насмешливой ухмылочкой.

--- Я устала, --- со вздохом пожаловалась ему я, сдувая челку с глаз и ловя отблеск очередной лукавой улыбки.

--- Знаю, детка, --- раздалось возмутительно довольное в ответ, и до меня, как всегда, с небольшим опозданием дошло, что, видимо, это и была его тактика --- позволить мне вдоволь повозиться под ним, чтоб скорее устать и сдаться его наглым домогательствам.

И когда лампочка, наконец, зажглась там, где надо, я сузила глаза, тыкнув его в грудь обвиняющим перстом, и проворчала:

--- Какой же ты, оказывается, коварный, Чонгу...

Ответом мне была лукавая улыбка и крайне самодовольное:

--- И это я тоже знаю, Бэмби.

--- Вот же ж... Бессовестный! --- я наградила его укоризненным взглядом и надулась, скрестив руки на груди, уже ожидая очередного самодовольного "я знаю", но вместо этого Чонгук уткнулся мне в шею с тихим смехом и дразняще мурлыкнул на ухо:

--- Придумай что-нибудь новое, малышка, --- а затем вдруг резко перевернулся, крепко сжимая мою талию, и я снова оказалась на нем, испуганно пискнув от неожиданности, чем лишь заставила его засмеяться ещё громче.

Наконец успокоившись, его пошлейшество закинул руки за голову и, все ещё расслабленно улыбаясь и глядя на меня из-под ресниц, промурлыкал:

--- Ладно... Упрямый ты олененок... ну раз не хочешь показывать, тогда хотя бы расскажи, что же такого я делал с тобой, что ты так сладко постанывала сквозь сон и шептала мое имя, хмм? Может... есть что-то, чему мне стоит поучиться у моего прошлого я?

Вот же ж!

Похотливый дворовой кошак!

Вечно у него мысли сворачивают только в одном направлении!

Но этот дворовой кошак был настолько обаятельным, когда вот так улыбался, вдобавок сверкая своими милейшими ямочками, что сердиться на него долго было в принципе невозможно, и я тихо засмеялась, качая головой, и упёрлась ладонями в его широкую грудь, сообщив ему:

--- Скорей уж, это ему не помешало бы поучиться у тебя, как обращаться с пугливыми девственницами в постели, но... я и без гипноза знаю, что это был не просто сон, Чонгу! Он был... слишком реальным. Ты все время называл меня миледи и умницей и... даже сказал свою любимую фразу про да или да! А ещё ты... --- я сузила глаза, внезапно вспомнив одну очень важную деталь, --- Ты хотел... продать меня на рынке рабов!

--- Что?!

Чонгук от такого заявления резко сел, выглядя потрясенным буквально до глубины души, и тут же с жаром заверил меня:

--- Это точно не мог быть я!

Но я смерила его обвиняющим взглядом, припечатав:

---- Ты, ты, бандит! Ты же не думаешь, что я не узнаю тебя в любом виде и времени, правда? И даже с длинными волосами!

--- У меня... были длинные волосы?.. -- похоже, эта новость потрясла его ещё больше, чем то, что он собирался меня продать, как рабыню, и от этого открытия его голос окончательно сел, а я, глядя на то, как он лихорадочно пытается подобрать слова, чтоб оправдаться за то, что сделал в прошлом его "злой двойник", снова засмеялась, беспощадно подтвердив:

--- Где-то до плеч, --- и не дав ему расслабиться и соскочить с предыдущей щекотливой темы, легонько толкнула его в те самые плечи, снова опрокидывая на спину, и нависла над ним, с коварной ухмылочкой глядя в его растерянные глаза, а затем, осенненная внезапной догадкой, воскликнула, --- Так что... Выходит... не зря мне в этой жизни сразу же захотелось огреть тебя по голове сковородкой, едва увидев! Значит, было за что! А ты ещё прикидывался невинным цветочком и так искренне удивился, с чего это вдруг меня посетило такое желание, ведь "мы даже узнать друг друга не успели"!

Я изобразила пальцами кавычки и, сверкая глазами, безапелляционно заявила:

--- Но гештальт не обманешь, дорогой! То-то ты мне сразу не понравился! Я всегда знала, что ты был бандитом во всех жизнях!

Но Чонгук, похоже, уже немного пришел в себя и, расслабленно закинув руки за голову, выслушал мои, как мне казалось, вполне логические умозаключения с совершенно невозмутимым лицом, лишь усиленно кусая улыбающиеся губы, но под конец не выдержал и уткнулся лицом в подушку, сотрясаясь от беззвучного смеха, а я оскорбленно фыркнула и потыкала его в плечо, проворчав:

--- Да-да, и не смейся мне тут! Все именно так и было! Ужас... и как меня только угораздило выйти за тебя?!. Знала ведь... прекрасно знала, что ты тот ещё мутный тип с темным прошлым, но кто же мог подумать, что оно окажется настолько темным? А ты, оказывается, вообще был преступником, по которому виселица плачет!

--- Малышка... --- уже буквально подвывая от хохота, начал этот мутный тип, явно пытаясь сказать хоть что-то в свою защиту, но не преуспел в этом и снова уткнулся в подушку, приглушённо смеясь.

Но я вовсе не разделяла его веселья, так как все его возмутительные угрозы мигали у меня в голове красными сигнальными лампочками, требуя сатисфакции, и потому снова ткнула его в грудь, оскорбленно проворчав:

---- И что же тебя так рассмешило, а, бандит? Мне вот было совсем не смешно, знаешь ли!

--- Почему это, Бэмби? --- с лукавой улыбкой глядя на меня из-под упавшей ему на глаза непокорной челки, поинтересовался виновник моих надутых губ.

Я сердито фыркнула, скрестив руки на груди.

--- И ты ещё спрашиваешь?! А как бы ты отреагировал, если б кто-то захотел продать тебя? Ты в этом сне был таким властным и пугающим, что я вообще... боялась тебя до чёртиков! Без конца приказывал и... и угрожал мне! Бессовестный тиран!

Но Чонгук совершенно не проникся моим праведным гневом и снова засмеялся, закрывая лицо руками и уже буквально похрюкивая от беззвучного хохота, но когда я снова оскорбленно зафырчала, уже собираясь с него слезть и гордо удалиться... куда-нибудь... тут же перехватил меня за талию, мгновенно пресекая любые попытки к бегству, и одним неуловимым движением вновь поменял нас местами, опрокидывая меня на матрас, чтоб не забывала, кто главный в нашей постели, и, склонившись надо мной, шепнул с мягкой улыбкой:

--- Ну все, все... хватит фыркать на меня. Успокойся, маленькая.

--- Хватит мне приказывать! --- тут же взвилась я, уже не зная, на кого больше сержусь: на него или на того длинноволосого деспотичного капитана из сна.

Но Чонгук покачал головой, прижимая мои руки, которыми я безуспешно пыталась спихнуть его с себя, к кровати, и, наклонившись, легонько поцеловал меня в надутые губы, ласково шепнув:

--- Ну что ты, моя хорошая... разве я приказываю? Просто не хочу, чтобы ты так сильно расстраивалась из-за какой-то ерунды... Тшш, любимая... Тише... Успокойся...

Обычно, когда вам говорят успокоиться, это вызывает прямо противоположный эффект, но в этот раз его тихое ласковое мурлыкание успокоило меня почти мгновенно, быть может, потому, что он больше не подшучивал надо мной, а действительно был встревожен и, взволнованно вглядываясь в мои глаза, гладил по щекам, пытаясь достучаться и успокоить.

Ну вот как... как он это делал?

Почему имел надо мной такую власть, что всего одного поцелуя и ласкового взгляда было достаточно, чтоб утихомирить все бури в моей душе?

И я снова сдалась без боя, ведь всегда была бессильна перед его нежностью, которая действительно являлась самой великой силой, и с тихим рваным вздохом обняла его, прикрывая глаза и утыкаясь в его теплую шею.

Чонгук погладил меня по волосам, крепко прижимая к себе и позволяя надышаться им и окончательно успокоиться, а затем лег рядом и с улыбкой шепнул, поглаживая меня по щеке:

--- Успокоилась, моя хорошая? Больше не сердишься?

Я снова вздохнула, но лишь покачала головой, признавая, что:

--- Разве я могу на тебя долго сердиться? Ты же уболтаешь кого угодно и всегда выйдешь сухим из воды. Бандюган...

Он мягко улыбнулся, поцеловав меня в лоб, а затем немного отстранился, поймав мой взгляд в плен своих ласковых темных глаз, и погладил по щеке, шепнув:

---- Ладно, милая, не буду с этим спорить. Но насчёт этого странного сна... возможно... тебе действительно приснилось наше прошлое, ведь подсознание хранит немало тайн и порой выдает такое, о чем мы бы даже никогда не подумали. Но вообще-то... Ты и в этой жизни меня боялась, но, как видишь... совершенно напрасно. --- он подался ко мне, потеревшись носом о мой нос, и с улыбкой шепнул, --- Помнишь, что я говорил тебе? Я ведь совсем ручной, малышка...

--- Но ты угрожал мне! --- снова начала жаловаться я, обиженно надувшись, --- Угрожал и пугал, откровенно шантажируя... что продашь или скинешь за борт, если я не буду делать то, что ты хочешь!

--- И чего же я от тебя хотел, хмм?

Его ленивая полуухмылочка снова подействовала на меня, как спичка на разлитый керосин, и я сузила глаза, тыкнув его в грудь обвиняющим перстом и едва не сломав его об его литые грудные мышцы.

--- А сам не догадываешься?

--- Признаться честно, Бэмби... Не имею ни малейшего понятия.

Все та же лукавая кошацкая ухмылка все ещё маячила у меня перед глазами, как красная тряпка перед быком, и, поняв, что он снова начал играть со мной, дразня и провоцируя на откровенность, я выпалила:

--- Ты... ты фактически заставил меня с тобой переспать!

По моим скромным ожиданиям, услышав это, Чонгук должен был тут же упасть мне в ноги и начать молить о прощении, но... что-то пошло не так, и этот бандит остался совершенно невпечатленным и лишь хитро усмехнулся, прикусывая свои бесстыжие бархатные губы, невозмутимо поинтересовавшись:

---- И что же тебя так возмутило, детка? Полчаса назад мы занимались тем же самым, и ты... вовсе не была против.

---- Твои бандитские методы меня возмутили, вот что! --- оскорбленно фыркнула я.

--- Бандитские методы? --- Чонгук тихо засмеялся, прикрыв глаза ладонью, а затем выгнул бровь, без слов предлагая продолжить.

--- Шантаж и угрозы! --- припечатала я, легонько толкая его в грудь и снова забираясь сверху, чтоб хоть так почувствовать превосходство над тем, кто был сильнее меня раз в десять.

А наглее в сто!

---- Любимая... --- начал Чонгук, явно намереваясь высказаться в свою защиту, но я не дала ему и слова сказать, закрыв ему рот ладонью, и, наклонившись к его лицу, прошипела, грозно сверкая глазами:

---- Бессовестный, бессовестный, бессовестный пират! Тебе должно быть невероятно стыдно, так и знай!

Ну да... Размечталась...

Чонгук и стыд?

О чем это я вообще?..

Он, судя по всему, был того же мнения, и потому, вместо того, чтоб падать на колени и начинать вымаливать мое прощение прямо сейчас, лишь возмутительно весело хмыкнул, мазнув по моей руке своими бесстыжими губами, и, мягко обхватив запястье, убрал ее от своего лица.

Но, видя, что я все ещё на него дуюсь, зарылся рукой в мои волосы, настойчиво притягивая меня ближе, и покаянно шепнул в самые губы, видимо, для усиления эффекта на мою хрупкую психику:

---- Ну хватит дуться, солнышко... Ты же знаешь, что я не мог этого сделать... просто не мог... Разве я когда-нибудь принуждал тебя к близости?

Я смерила его скептическим взглядом, тем самым напомнив ему, что он фактически сделал это всего полчаса назад, когда начал меня домогаться в бессознательном состоянии, и, все ещё слишком явственно помня все его угрозы из сна, демонстративно скрестила руки на груди, а Чонгук, прекрасно зная, что обращаться со мной в таком нервном состоянии нужно, как с немного взбесившейся, но обычно ласковой домашней кошкой, и ни в коем случае не гладить против шерсти, лишь закатил глаза с весёлым смешком и тут же сменил тактику, промурлыкав:

--- Ну ладно... Может и мог, но мне за это очень --очень стыдно, правда... Ну не смотри на меня таким оскорбленным взглядом... Что мне сделать, чтоб загладить вину за мою прошлую ипостась?

Надо же... какой послушный...

С чего бы это вдруг?..

Тут явно что-то не чисто...

Я несколько секунд смотрела в эти снова обретшие утраченную сто лет назад невинность ласковые глазки, до последнего подозревая, что где-то здесь скрыт подвох, но... Эти глазки были поистине настолько честными, что я как-то непозволительно быстро сдалась, простив ему все мнимые обиды, сунув тыльную сторону ладони ему под нос и потребовав всего лишь:

--- Целуй.

Чонгук приглушённо рассмеялся, обхватывая мое запястье тёплыми пальцами, и облегчённо выдохнул:

--- Господи... и всего-то? А я уже распереживался, что ты сейчас на развод подашь...

Но я снова надулась, зыркнув на него исподлобья, опять начиная заводиться, и, выдернув свою конечность у него из-под носа, дерзко заявила:

--- Может и подам... бандит! Подумать только... Продать он меня собирался!.. это же просто кошмар!..

Но это уже была та самая опасная черта, заходить за которую не стоило, и я поняла это сразу же, как только эта глупость слетела с моих губ, ведь его глаза сузились и опасно потемнели, и он подался ко мне, хрипло рыкнув:

---- Ану тихо. Иди сюда, бунтарка, --- и властно сгреб меня в охапку, больше не слушая никаких возражений и затыкая таким жарким и жадным поцелуем, что я практически мгновенно ослабла и думать забыла о бунте на корабле...

...Ну вот... И снова пиратская тема... всплыла.

А этот дерзкий капитан снова командует... совсем как тот, другой... Вон, приказы раздает налево и направо и требует беспрекословно подчиняться...

Бес---пре---дел.

Просто. Пиратский. Беспредел.

Но все эти мысли очень скоро спаковали чемоданы и ровным строем покинули мою голову, ведь Чонгук не отпускал меня так долго, держа за затылок обеими руками, не позволяя отстраниться и жадно сминая мои податливые и абсолютно покорные его воле губы своими, что мне уже стало не хватать воздуха, и я жалобно пискнула, без слов умоляя его о передышке, и, удовлетворившись тем, что я стала такой послушной и больше не думаю о разводе ( да и вообще... не думаю), он, наконец, сжалился и, оставив последний нежный поцелуй в уголке моих уже немного припухших губ, отпустил, ласково шепнув:

--- Ну что, моя маленькая бунтарка? Надеюсь, теперь я прощен?

Мне понадобилось несколько секунд, чтоб мой затуманившийся эндорфинами мозг обработал поступивший в него запрос, и, когда сигнал наконец дошел туда, куда надо, я мечтательно улыбнулась, обнимая его за шею, и дразняще шепнула:

--- Я все ещё... думаю над этим.

Но моему капитану явно пришелся не по душе такой дерзкий и неоднозначный ответ, и его глаза полыхнули опасным темным пламенем, когда он придвинулся ближе, жарко обжигая мои губы дыханием, и с плохо скрытой в бархатном голосе угрозой рыкнул:

--- Так мне... снова поцеловать тебя, чтоб помочь быстрее принять решение? Или прибегнуть к ещё более действенным методам укрощения строптивых маленьких кошечек, хмм?..

И снова... отголоски сна всколыхнулись в памяти, застилая мне глаза и смешивая реальности, и мне даже на миг показалось, что в чертах склонившегося надо мной мужа я вижу того, другого Чонгука...

Наваждение какое-то.

Но любимый снова вернул меня в реальность, нежно погладив по щеке, и, заправив прядь волос мне за ухо, шепнул с мягкой улыбкой, снова превратившись в ласкового домашнего кота:

--- Ну правда, прости меня, котеночек... Пусть я все ещё не верю, что мог пойти на такое преступление, но даже от одной мысли об этом мне действительно становится невероятно стыдно... Просто ужасно стыдно...

--- Правда? --- я подозрительно прищурилась, не купившись на так внезапно настигшее его раскаяние, ведь хорошо помнила, что он и в этой жизни был точно таким же беспринципным хулиганом, особенно поначалу, когда буквально не давал мне прохода в собственном доме.

Но Чонгук серьезно кивнул, хоть и усиленно кусал губы, явно пытаясь спрятать лукавую улыбку в их уголках и снова не заржать, а затем притянул меня к себе, обнимая мое лицо тёплыми ладонями, и хрипло шепнул:

--- Разумеется, Бэмби. Даже если я действительно был пиратом, то все равно, это меня нисколько не оправдывает. Разве можно так пугать такую нежную малышку, как ты? Наверное... я в прошлом был просто ужасен, да?

И хоть я прекрасно видела, как дрожат его губы в безуспешных попытках скрыть упорно лезущую на них улыбку, а в темных глазах уже вовсю резвятся озорные черти, но, услышав эти покаянные речи и ласковый воркующий тон, тут же смягчилась и погладила его по щеке, шепнув:

--- Ну... На самом деле... Ты был не так уж плох...

--- Правда?

Темная бровь взлетела вверх, так же, как и уголки губ, наконец дождавшиеся, когда можно будет улыбаться в открытую, и я вздохнула, поняв, что этот испорченный до мозга костей бандит всё-таки был неисправим.

Но это был мой любимый бандит, и сердиться на него за что бы то ни было я никогда долго не могла и потому мечтательно улыбнулась и, протянув руку, погладила его по щеке, выдохнув:

---- Правда, родной... Ты был просто невероятно красивым... И несмотря на твои бандитские замашки, ты был настоящим аристократом... изысканным и утонченным до кончиков ногтей, с идеальными манерами и обворожительной улыбкой. Ну и... длинными волосами, разумеется. Думаю, тебе определенно стоит сменить прическу.

Взглянув на его вытянувшееся лицо, я снова не смогла удержаться от смеха, и добавила, чтоб не зазнался окончательно:

--- Но все равно ты был безумно наглым. И откровенно опасным.

Он лениво усмехнулся, перехватывая мою руку, постукивающую его по груди, и поднес к губам, хрипло шепнув:

--- Вот как?

Я засмеялась, легонько отпихивая эту наглую морду от себя, и подтвердила:

---- Угу. Попросту говоря... самым настоящим бандюганом: беспринципным и аморальным до кончиков ногтей. Похоже, эти твои черты будут с тобой во всех жизнях.

Но, к счастью, Чонгук в ответ на такую характеристику совсем не обиделся и лишь по--мальчишески дерзко улыбнулся, наклонившись и звонко чмокнув меня в нос, а затем потерся об него своим и, поняв, что буря миновала, и ему снова удалось уболтать меня и перенаправить мои мысли в более мирное русло, лег на спину и с улыбкой шепнул:

--- Вот видишь, милая, не такой уж я был и страшный, правда? --- и в ответ на мой насмешливый фырк добавил, --- Но, вижу, что ты явно хочешь ещё что-то мне сказать, поэтому выкладывай, что ещё я натворил в нашем прошлом? Давай уж лучше сразу предъяви мне все претензии, чтоб я потом не ждал, что ты вспомнишь о чем-нибудь эдаком в самый неподходящий момент. Чем я мог так сильно тебя напугать, хмм?

Я в ответ смерила его красноречивым взглядом, намекая, что он не понимал очевидных вещей, и проворчала:

--- Ну... хотя бы тем, что напал на наш корабль со своими головорезами, на минуточку! А потом... грозился скинуть нас всех за борт и скормить акулам, так как у нас не было денег, чтоб от вас откупиться! А когда я вступилась за этих бедных людей, решил отыграться на мне и сделать... своей рабыней!

Услышав мою возмущенную обличающую тираду, Чонгук прикрыл глаза ладонью, тихо засмеявшись, и покачал головой:

--- Боже... какой кошмар... Похоже, я поторопился с выводами и правда был беспринципным негодяем.

Я вздохнула, укладывая подбородок ему на грудь.

---- Ну... не совсем уж беспринципным... Ты пообещал, что отпустишь всех, если я останусь и добровольно отдамся тебе, но... пользоваться моим безвыходным положением все равно было низко и, к тому же... это был мой первый раз...

Его взгляд затуманился, став далёким и задумчивым, и Чонгук протянул руку, нежно погладив меня по щеке.

--- Ах вот оно что... Ну тогда понятно, что тебя так возмутило... ты права, малышка... и имеешь полное право злиться... на прошлого меня.

Я улыбнулась, накрывая его руку своей, и дразняще шепнула:

--- Хорошо, что и ты наконец научился признавать свои ошибки. Лучше поздно чем никогда, правда, Чонгу?

Он на это лишь закатил глаза, весело хмыкнув, а затем прижался своим лбом к моему, легонько боднув, как нахальный кошак, и, пряча лукавую ухмылочку в уголках своих дерзких губ, на полном серьёзе заявил мне:

--- Признаю, тот патлатый капитан действительно был не прав, ибо принуждать девушку к сексу --- это последнее дело, но, если тебе станет легче, то в этой жизни ты отплатила мне той же монетой, ведь... свой первый раз ты с меня фактически стребовала шантажом и угрозами.

От услышанного у меня аж глаза на лоб полезли, едва не скрывшись в волосах, и я оскорбленно зафырчала, снова начиная заводиться и поражаясь, как можно было так "изящно" перевести стрелки на меня, и стукнула его по руке, припечатав:

--- Это другое!

Но эта наглая кошара лишь хрипло засмеялась, откидываясь на спину и с наслаждением вытягиваясь во весь свой почти двухметровый рост, отчего я едва не навернулась с его крепких бедер, а затем бросила на меня лукавый смеющийся взгляд из-под длиннющих пушистых ресниц и томно мурлыкнула:

--- Да неужели?

--- А разве нет? Нашел с чем сравнивать!

Я возмущенно фыркнула, на этот раз стукнув его в плечо и вложив в это все кипящее внутри негодование, но снова вызвала только очередную волну теплого смеха, и Чонгук лишь беззаботно пожал плечами, с дерзкой улыбкой заявив мне:

--- Но итог ведь один и тот же. Мы оба получили желаемое, Бэмби.

И... у меня снова закончились аргументы.

И осталось лишь то же, что и всегда, когда у меня в споре с этим флибустьером заканчивались аргументы.

--- Ты... Ты просто бессовестный, знаешь? --- припечатала я уже, наверное, в стотысячный раз, но мои губы уже дрожали от тех усилий, которые я прикладывала для того, чтобы скрыть упорно лезущую на них улыбку.

И Чонгук, разумеется, тоже это прекрасно видел и потому не преминул подразнить меня, довольно усмехнувшись и шепнув:

--- Знаю, малыш... я стараюсь. И раз уж я в прошлом был пиратом, то мне сам бог велел быть таким. Но ты ведь... все равно меня любишь... правда?

И на этом любой наш спор заканчивался, так как, услышав его тихий и немного неуверенный голос, я тут же смягчилась, поняв, что окончательно проиграла эту извечную битву, и нежно поцеловала любимого в губы, шепнув:

--- Конечно люблю, дурашка. Никогда в этом не сомневайся...

--- Не буду, детка... --- услышав именно то, что хотел, Чонгук довольно муркнул и потерся носом о мой нос, заключая в теплую ловушку своих объятий, и тихо выдохнул, глядя мне в самую душу своими пронзительными колдовскими глазами, --- И я ненавижу говорить "я тебя тоже", и потому всегда первым признаюсь в любви, но... раз уж в этот раз ты меня опередила, то... Я тебя тоже люблю. Безумно. Ты навсегда моя, олененок. И я всегда буду рядом... Во всех жизнях и временах, слышишь?

Мне показалось, что даже само время словно застыло, вслушиваясь в его тихие слова, что звучали, как... клятва, и меня пробрало взволнованной дрожью до самых костей, ведь я уже тогда знала, что ...все так и будет... ведь мой нахальный брюнет всегда получал то, что хотел.

И всегда сдерживал свои обещания.

И я, в общем --то, не имела ничего против, но все равно решила немного разбавить неожиданную торжественность и даже некую потусторонность этого момента и, помотав головой, чтоб стряхнуть это наваждение, упрямо заявила ему:

--- Я тебя больше.

Темная бровь вызывающе выгнулась вместе с вкрадчиво хриплым:

--- Хочешь поспорить?

--- В этом ты меня не переспоришь, даже не надейся! --- со смехом заявила ему я, но Чонгук, похоже, и не собирался этого делать и лишь обнял меня крепче, притягивая к себе за затылок, и мягко коснулся моих губ своими, шепнув в них:

--- Это единственное, о чем я и не хотел бы спорить с тобой, малыш. Но, похоже, есть ещё кое-что, что никогда не изменится... --- улыбнулся он и добавил, --- ... ты во всех жизнях будешь меня воспитывать.

Я шумно вздохнула и виновато прикусила губы.

--- Прости... меня снова занесло, да?

Чонгук тихо рассмеялся и покачал головой, мягко целуя меня в лоб:

---- Не волнуйся, детка... как бы сильно ты не ворчала и не фыркала на меня, это никогда не изменит моих чувств к тебе... и я во всех жизнях буду тебя любить... моя... бесценная жемчужина...

...Бесценная жемчужина...

Меня аж током прошибло от его тихих вкрадчивых слов, ведь то же самое он говорил мне... во сне... в той, другой жизни...

Мои глаза потрясенно расширились, и, заметив это, Чонгук нахмурился, обнимая мое лицо тёплыми ладонями, и взволнованно шепнул, придвигаясь ближе ко мне:

--- Что такое, Бэмби?

--- Твой корабль!

--- Мой... корабль?.. --- хмурая морщинка между его выразительными бровями стала четче, но я не стала заострять на этом внимание и воскликнула, хватая его за руки и сжимая широкие запястья, сама не понимая, почему мне было жизненно важно сообщить ему о том, что:

---- Он назывался "Черная жемчужина"!

Мои глаза наверняка горели лихорадочным возбужденным блеском, видимым даже из космоса, и Чонгуку, похоже, стало уже не до шуток, когда он тихо выдохнул:

---- Да ладно...

Какое-то время мы смотрели друг на друга: он -- со смесью тревоги и недоверия, а я --- отчаянно желая убедить его в том, что я не сошла с ума и все это не было всего лишь ничего не значащим бредом, и спустя несколько бесконечно долгих минут Чонгук всё-таки сдался первым, со вздохом притягивая меня к себе, и, поцеловав меня в лоб, мягко шепнул:

--- Вижу, нам действительно нужно к гипнотерапевту.

Я вздохнула.

--- Хорошо, что не к психотерапевту...

Чонгук уткнулся мне в шею с тихим смешком, погладив меня по спине, и успокаивающе проворковал:

---- Поверь, малышка, туда нам ещё рано.

--- Очень на это надеюсь...

Я снова вздохнула, пытаясь наконец перестать думать об этом непонятном и так сильно растревожившем меня сне, и Чонгук, безошибочно чувствуя, что меня снова нужно спасать от самой себя, тут же решил благородно прийти на помощь своей даме в беде.

Его горячие ладони легли мне на бедра, мягко сжимая и настойчиво придвигая меня ближе к нему, и он хрипло шепнул мне в губы, прежде чем накрыть их своими и больше не позволяя думать ни о чем и ни о ком, кроме него:

--- Не волнуйся об этом больше, любимая... обещаю, мы непременно выясним, что это был за сон, но сейчас... Я сам устрою тебе сеанс терапии... --- голос моего тигра превратился в хриплое томное мурлыкание и он с силой сжал мои бедра, буквально вжимая меня в свое горячее обнаженное тело, и я едва слышно шепнула внезапно пересохшими губами, зачарованно глядя в темные колдовские омуты любимых ласковых глаз и утопая в них без единой надежды на спасение:

--- Какой... терапии, Чонгу?

Темная бровь изогнулась так многозначительно, что я знала ответ ещё до того, как он сорвался с его грешных бархатных губ:

--- Секс--- терапии, малышка... И я очень надеюсь... что после нее ты забудешь обо всех моих прошлых я, которые чем-то тебя обидели... иди ко мне, сладкая... я сделаю так, чтобы ты больше не думала ни о ком, кроме меня. Не хочу делить тебя ни с кем, любимая... В твоем сердце и мыслях... всегда должен быть только я...

И разве могло быть по-другому, когда он так настойчиво заполнял их все собой?..заполнял...всю меня... собой?..

А мое сердце... и так всегда принадлежало только ему одному... моему любимому беспринципному пирату, укравшему его давным давно...

© Luna Mar,
книга «Серце в його долонях».
Коментарі