Чонгук решил начать наше знакомство с Бали непосредственно с Убуда, так как этот город, без преувеличения, являлся его сердцем, и здесь определенно было на что посмотреть. Некоторые туристы вообще проводили здесь весь отпуск, больше никуда не выезжая.

Убуд располагался среди рисовых полей и крутых ущелий в центральных предгорьях округа Гианьяр и считался настоящим сердцем Бали, центром искусства и культуры.

Население города составляло около ста тысяч человек, но ежегодно его посещали более трёх миллионов иностранных туристов, так что неудивительно, что здесь все было подчинено удобству гостей острова.

А ещё я поняла, что Чонгук действительно очень хотел побывать на Бали и досконально изучил его историю и культуру( ведь когда он чем-то увлекался, то погружался в это с головой), и по дороге в Убуд он успел рассказать мне много интересного, вещая не хуже местных гидов.

Оказывается, все туристы, отдыхающие здесь, просто обязаны были съездить на экскурсию в этот город и посетить старинные храмы, так как без этого можно было сказать, что ты и вовсе не был на Бали. Это считалось едва ли не преступлением и приравнивалось к тому, что мы бы приехали в Париж и не посетили Эйфелеву башню, к примеру.

Но я не имела ничего против, соглашаясь на все, чего хотелось моему любимому бандиту, и, глядя на его восхищённые глаза и счастливую улыбку, я тоже чувствовала себя счастливой, да и отказать ему хоть в чем-то было решительно невозможно, и я это прекрасно знала, потому с интересом смотрела по сторонам, пока мы ехали в такси, и слушала познавательную лекцию об исламизации Явы, после которой на Бали, и в особенности в Убуд, переехало много творческих людей и представителей яванской интеллигенции. В начале прошлого века работавших здесь художников активно поддерживала королевская семья, поэтому искусство и творчество стали неотъемлемыми атрибутами города...

Слушая бархатный голос мужа, я лишь улыбалась, мягко поглаживая его руку, сжимавшую мои пальцы, и думала о том, что давно уже не видела его таким воодушевленным.

Похоже, этот отдых был ему действительно необходим.

***

В Убуде располагалось множество магазинов и лавок, торгующих картинами и ремесленными поделками, музеев и арт-галерей, а вокруг города находилось несколько деревень, жители которых являлись превосходными ткачами, живописцами и мастерами по обработке камня и дерева. Главными местными достопримечательностями считались дворец королевской семьи, рынок сувениров и лес, где жили обезьяны.

А ещё с давних времен в Убуде была очень развита нетрадиционная медицина, и этот город был изначально примечателен, как источник лекарственных трав и растений и получил своё название от балийского слова ubad, что значило медицина, и, стоило нам выбраться из такси и оказаться в шумной разношёрстной толпе, как любимый муж цапнул меня за руку и потащил прямиком на тот самый знаменитый местный рынок, и, глядя на горящие глаза доктора Чона, который с живейшим интересом изучал разложенные на прилавках разнообразные пахучие травы и коренья вместе с баночками с непонятными подозрительными настойками, я прятала улыбку в кулаке, уже начиная догадываться, почему он так хотел побывать именно здесь, и даже успела испугаться, что весь отпуск он проведет за какими---нибудь научными исследованиями, вроде влияния женьшеня и сушеных кузнечиков( или что там предлагали местные торговцы) на мужскую потенцию, например.

Но, к счастью, мои опасения оказались ложными, так как вдоволь наизучавшись сомнительных и не вызывающих лично у меня никакого доверия средств народной медицины, абсолютно довольный жизнью Чонгук потащил меня дальше...

...И шумный рынок показался мне цветочками, ведь дальше было столько всего, что за этот бесконечный день оно слилось в один шумный разноцветный калейдоскоп новых впечатлений и ярких эмоций.

***

Мне уже всерьез казалось, что даже само время здесь текло как-то по---особенному, лениво и неторопливо, ведь никто никуда не спешил и все было словно погружено в некий медитативный созерцательный транс, ведь многочисленные туристы и приезжали сюда, чтобы достичь гармонии с собой, а в идеале и просветления.

Но Чонгук, похоже, хотел впихнуть в каждый проведенный здесь день максимум событий, потому до заката мы с ним успели увидеть и

Королевский дворец, и Слоновью пещеру Гоа Гаджа, и даже знаменитый Лес обезьян.

А ещё в самом Убуде и его окрестностях находилось четыре художественных музея, и я с ужасом понимала, что нам предстоит посетить их все.

Но (слава великому Будде!) сегодня это не входило в нашу культурную программу, зато в нее входил лес обезьян и, оказавшись в нем, я поняла, что музеи, пожалуй, были бы предпочтительнее.

***

Обезьяний лес в Убуде был одним из самых популярных туристических мест на Бали и считался священным.

Это место представляло собой индуистский храмовый комплекс, расположенный на территории природного заповедника, и главной достопримечательностью здесь являлись обитатели леса — балийские длиннохвостые обезьяны.

Сам лес находился в деревне Падангтегал, в 5 минутах езды от Королевского дворца, и за эти минуты я даже успела прослушать очередную небольшую лекцию от моего личного гида о том, что это место являлось уникальной достопримечательностью с многовековой историей и девственной природой.

Согласно священной книге и историческим документам храмового комплекса, древние пагоды в районе Священного леса обезьян восходили к середине XIV века и создание этого уникального места основывалось на индуистской религиозно-этической и социальной концепции Tri Hita Karana, что в переводе означало «Три пути достижения духовного и физического благополучия».

Суть учения заключалась в налаживании гармоничных отношений человека с окружающими людьми, природой и божественными силами. Священный лес обезьян являлся наглядным примером такого сосуществования, так как у него была особая философская цель — создать мир и гармонию для посетителей со всего мира.

***

Сам лес представлял собой шикарный дендрарий, и большинство замшелых реликвий и статуй находились под густой листвой с небольшим количеством солнечного света, что придавало им мистический и древний вид, обеспечивая прекрасные локации для фотографий, за которыми сюда и стекался практически непрекращающийся ни на день поток посетителей.

В месяц Лес обезьян посещало более десяти тысяч туристов, сьезжающихся сюда со всего мира, чтобы полюбоваться пышным тропическим лесом, который насчитывал около двух сотен видов экзотических растений и деревьев, и понаблюдать за игривыми обезьянами в их естественной среде обитания, ведь на территории заповедника обитало больше тысячи длиннохвостых обезьян, которые чувствовали себя здесь настоящими божествами.

Но, похоже, вся эта божественность нехило стукнула им в головы, ведь, несмотря на всю окружающую нас буйную красоту, Лес обезьян неприятно поразил меня вопиющей наглостью его обитателей.

Хоть эти вездесущие макаки и считались духами --- хранителями этого места, но, купаясь во всеобщей любви и почитании, они окончательно охамели.

Духи или не духи, но нельзя же быть такими невоспитанными, в самом деле!..

Но... как оказалось, очень даже льзя.

И я убедилась в этом на собственном горьком опыте, спустя всего час после приезда оставшись без солнцезащитных очков и недавно купленной кепки.

И мне, наконец, пришлось признать, что в этом мире есть кто-то нахальнее даже моего нахального брюнета.

Чонгук, конечно, лишь посмеивался, пока я пряталась у него под крылом, чтоб наглые макаки меня больше не достали, и обещал купить мне новые вещи взамен спионеренных, но всё-таки наглость этих приматов была поистине невероятной.

Распустившиеся от всеобщего обожания и вседозволенности мартышки едва ли не по головам скакали и тырили все, что им приглянулось и плохо лежало, пока зазевавшиеся туристы отвлекались на рассматривание окружающей природы, а то и вовсе выхватывали прямо из рук понравившуюся вещицу и с диким гвалтом и визгами уносились куда-то ввысь, где их было уже не достать.

Поэтому, желание убраться отсюда как можно скорее и как можно дальше росло во мне с каждой минутой, и, увидев, что мое настроение начало стремительно портиться, Чонгук понял, что пора спасать ситуацию и повел меня исследовать традиционную балийскую архитектуру.

Глубоко в лесу, в его юго-западной части, находился храм Далем Агунг Падангтегал, также известный как Главный храм. По некоторым данным, он был основан аж в далёком четырнадцатом веке и использовался для поклонения богу Хьянгу Видхи в олицетворении Шивы Преобразователя.

Еще одним интересным местом являлся храм Праджапати, посвященный деревенским похоронам. По местным обычаям, кладбище рядом с храмом использовалось временно, в ожидании дня массовой кремации, что проводилась каждые пять лет.

Но самым лучшим местом, которое мы обнаружили, было святилище Пура Беджи или Святой источник. Оно располагалось в ущелье с красивым кристально чистым ручьем и считалось местом проведения церемонии духовного и физического очищения, что использовалось для поклонения Хьянг Видхи в олицетворении богини Гангги.

Наглых хвостатых воришек здесь уже было поменьше, и потому я смогла наконец расслабиться и действительно наслаждаться прогулкой и прекрасными пейзажами.

***

В общем, Чонгуку успешно удалось впихнуть в один день развлекательную программу дней трёх, и после целого дня хождений, лазаний по холмам и переизбытка незабываемых впечатлений я не чувствовала не только ног, но и всего остального, и, приползя вечером в наш домик после ужина в ресторане отеля и приняв душ, кулем рухнула на кровать и не смогла сдержать блаженного стона, когда, наконец, вытянула гудящие конечности, раскинувшись на прохладном покрывале в позе звёзды, твердо намеренная больше не сдвинуться с этого места до завтра.

А ещё лучше до послезавтра.

Признаться, я с ужасом думала о завтрашнем дне, уже чувствуя зарождающуюся в ноющих мышцах крепатуру, и не представляла, как смогу повторить сегодняшний подвиг, если любимый муж снова решит протащить меня с ветерком по всем близ-- и дальнележащим достопримечательностям, так как на данный момент самой главной достопримечательностью для меня являлась кровать.

Спустя десять минут, за которые я уже почти отключилась, погруженная в зефирные объятия мягкой кроватки, в спальню вошёл посвежевший после душа доктор Чон и тихо засмеялся, увидев, в каком состоянии я нахожусь, чем бесцеремонно вырвал меня из объятий Морфея, заставив разлепить чугунные веки, хоть это и удалось мне с огромным трудом.

А этот возмутительно бодрый и словно вовсе не уставший бандит привалился плечом к стене и, скрестив руки на груди, с улыбкой поинтересовался:

---- Что с тобой, малыш? Неужели так сильно устала?

Признаться, представшая передо мной картина определенно стоила того, чтобы проснуться, ведь Чонгук был в одном полотенце, обмотанном вокруг его крепких бедер, и капельки воды все ещё поблескивали на его груди и плечах, медленно скатываясь вниз и впитываясь в махровую ткань, и я невольно зависла, проследив путь одной из капель и внезапно ощутив практически непреодолимое желание повторить его губами и языком, но... Неимоверная усталость все же взяла свое, и я поняла, что сегодня смогу облизать Чонгука только в своих влажных мечтах.

Поэтому, чтоб он понял, что натворил ( и что упустил), я с трудом оторвала голову от подушки и, со стоном приподнявшись на локтях, наградила его крайне красноречивым и крайне осуждающим взглядом, сообщив непосредственному виновнику моего нынешнего весьма плачевного состояния:

---- Я не просто устала, Чонгу. Я вообще мертва.

Но этот негодник совершенно не проникся моими страданиями и снова лишь приглушенно рассмеялся, а затем шагнул ко мне, пряча лукавую улыбку в уголках губ и сочувственно проворковал:

---- Ну не преувеличивай, солнышко. Мы с тобой и так почти нигде сегодня не побывали. Так что завтра нас ждут ещё более великие дела.

Я буквально ощутила, как мои глаза расширились до предельно возможного размера, и жалобно захныкала:

--- Чонгук... ты что, издеваешься?.. Я не выдержу такой интенсивной отпускной программы... Мы же вроде должны были здесь просто отдыхать, а не становиться чемпионами мира по трекингу... Но ты, похоже, решил сразу макнуть меня в отпуск с головой, да?

Услышав мой плаксивый тон и, наконец поняв, что мне и правда плохо, он посерьёзнел и, подойдя к кровати, опустился рядом со мной, нежно погладив по волосам, и тихо выдохнул:

--- И вижу, не рассчитал силу, как всегда. Прости, малышка. Ты у меня такая нежная девочка...

Он наклонился, нежно коснувшись губами моего виска, и я шумно выдохнула, прикрывая глаза и подставляясь под его ласковые пальцы, блуждающие в моих распущенных волосах. Уже только за это я была готова простить ему сразу все, но это желание стало ещё сильнее, когда я ощутила лёгкий поцелуй в шею и услышала улыбающееся---вкрадчивое:

--- Сделать тебе массаж?

Это предложение тут же вызвало вспышку жгучего интереса, и я распахнула глаза, натолкнувшись на ласковый внимательный взгляд мужа.

---- Ты ещё спрашиваешь? Да я готова за него убить.

--- Вот как? Помнится, поначалу ты была готова на что угодно, лишь бы не подпустить меня к себе, когда я делал тебе подобное предложение, --- Чонгук выгнул бровь, кусая улыбающиеся губы и явно пытаясь сдержать смех.

Я закатила глаза, тихонько фыркнув, и с улыбкой проворчала:

--- Я была молодой и глупой, а ты --- слишком настойчивым. Откуда же мне было знать, что у тебя такие волшебные руки?

Он усмехнулся и погладил меня по щеке, снова заставив зависнуть под этой невесомо нежной лаской, а затем, наклонившись, легонько чмокнул в губы, с улыбкой шепнув в них:

---- Тогда поворачивайся, Бэмби. Буду творить свое волшебство на твоём теле.

***

И это действительно было самое настоящее волшебство, ведь такого шикарного массажа я не получала уже очень давно.

Ласковые руки Чонгука неторопливо скользили по моей спине и плечам, умело разминая уставшие мышцы и вырывая из моей груди тихие блаженные вздохи, но когда он перешёл к ноющим икрам, я уже практически стонала от удовольствия, не в силах сдерживаться, а он, явно довольный такой бурной реакцией, даже мои стопы не оставил без внимания.

И после этого внепланового сеанса мануальной терапии я словно заново родилась.

--- Ну что, зайка? Тебе лучше? --- с улыбкой шепнул Чонгук мне на ухо, поцеловав меня в затылок и легонько поглаживая по плечам, что означало, что сеанс блаженства закончен.

---- Господи... мне так хорошо... это было просто... невероятно... --- с удовлетворенным вздохом протянула я и, перевернувшись на спину, встретилась затуманенным взглядом с улыбающимися глазами мужа.

---- Ну раз мой главный пациент доволен, это наивысшая оценка моих умений, --- с довольной улыбкой произнес он, все ещё сидя на моих бедрах, и, склонившись надо мной, обнял мое лицо своими волшебными ладонями, которые только что буквально вернули меня к жизни. Я со счастливым вздохом обняла его за плечи, притягивая к себе ещё ближе, и шепнула в изогнутые в улыбке бархатные губы:

--- Иди ко мне. Я слишком давно тебя не целовала.

Чонгук усмехнулся, но послушно муркнул, сокращая разделявшие нас сантиметры и жадно впиваясь в мои губы, заставив мое дыхание сбиться за считанные секунды.

А ведь всего полчаса назад я была не в состоянии пошевелить даже мизинцем.

Любовь... действительно творит чудеса.

--- Я очень тебя люблю, родной... --- прошептала я, нежно погладив его по щеке и убирая упавшую ему на глаза мягкую темную челку.

--- Я знаю, Бэмби. --- мурлыкнул он, игриво потеревшись носом о мой нос. --- И я даже догадываюсь, за что ты меня так сильно любишь, ведь... согласись, очень удобно иметь под рукой личного мануального терапевта, не так ли?

Я закатила глаза с тихим фырком и хлопнула его по плечу, проворчав:

---- Вот глупый... Я не за это тебя люблю. Но твои волшебные руки... Это весьма... приятный бонус.

И, как только эти слова слетели с моих губ, мои предательские мысли свернули не туда, так как в голове совсем некстати пронеслось:

"Так же, как и волшебный член", --- и наверняка неоном вспыхнуло в моем взгляде, так как Чонгук, и так всегда читавший меня, как раскрытую книгу, тут же озвучил эти неподобающие хорошей девочке мысли, вкрадчивым полушепотом сообщив мне:

---- А у меня ведь... не только руки волшебные, сладкая... но и... другие части тела... Видишь, какой джекпот ты сорвала, согласившись выйти за меня замуж?

--- Господи, Чонгук... разве можно так нагло себя нахваливать? Где твои манеры, мм? --- я весело фыркнула и наградила его укоризненным взглядом, хотя в груди уже было щекотно от едва сдерживаемого смеха. И этот предательский смех все же вырвался наружу, когда эта пошлейшая бесстыжая тигра поиграла своими хулиганистыми бровями и хрипло мурлыкнула, глядя на меня из-под длиннющих ресниц невозможно томным, затуманившимся в считанные секунды взглядом с самой настоящей поволокой:

--- Там же, где и твоя девственность, малышка...

Я смущенно пискнула и рассмеялась, закрыв лицо руками и с трудом подавив желание стукнуть его, а Чонгук наклонился и ткнулся носом мне в щеку, с хитрой улыбкой в голосе заявив:

---- Но, учитывая, как сильно тебя вымотала небольшая прогулка по городу и окрестностям, я совсем не уверен, что ты будешь любить меня так же сильно, когда узнаешь, что у нас запланировано на завтра.

Я обреченно вздохнула, смиряясь с судьбой и понимая, что мне все же суждено стать чемпионом мира по холмолазанию, но затем все равно улыбнулась, снова притягивая его к себе и утопая в океане нежности, затопившей его темные глаза.

---- Завтра будет завтра, а сейчас... ты мне все ещё кое-что должен... --- шепнула я, очертив кончиком указательного пальца контур его красивого лица.

---- Неужели?..

Чонгук удивлённо выгнул бровь, кусая свои дерзкие губы, хотя я по глазам видела, что он уже и сам обо всем догадался, но, разумеется, не мог упустить даже малейшего шанса подразнить меня, потому наклонился ещё ниже, и выдохнул мне в самые губы:

---- А я думал, что массажа... будет вполне достаточно...

--- Ну уж нет! Даже не мечтайте так легко отделаться, доктор Чон... ведь мне ещё жизненно необходим массаж... эрогенных зон... --- поиграв бровями, заявила ему я, изо всех сил стараясь не покраснеть под ласковым и чересчур понимающим взглядом искрящихся неприкрытым весельем глаз Чонгука, но он уже включился в нашу очередную игру, почти мгновенно перехватывая инициативу и устанавливая свои собственные правила, и лег на меня сверху, прижимая к прохладному покрывалу своим горячим стройным телом.

---- Маленькая шантажистка... И в кого ты только такая бессовестная, хмм? ---- хрипло мурлыкнул он, почти касаясь моих губ своими.

--- А ты не догадываешься? -- в тон ему ответила я, обнимая его за спину и неторопливо рисуя на его бархатной коже узоры кончиками пальцев.

--- Разбаловал... на свою голову, --- проворчал он, но затем порочно усмехнулся, сверкнув своими тигриными глазами, и наклонился ко мне, запечатывая мои губы глубоким мокрым поцелуем, судя по всему решив сразу перейти к делу, и его волшебные руки заскользили по моему податливому расслабленному телу уже с совершенно иной целью --- возбудить и доставить удовольствие... совсем иного рода.

Спустя мгновение его полотенце полетело на пол, так же, как и оставшаяся на мне одежда, и я задрожала, вся покрывшись мурашками, оставшись перед ним обнаженной, но любимый не позволил мне долго мёрзнуть без его тепла, и вскоре я уже плавилась под ним от невыносимого жара, обжигающего желанием изнутри и его прикосновениями и поцелуями снаружи.

Я всегда терялась и начинала невольно трепетать перед ним, когда он так нависал надо мной, неосознанно подавляя своей мощной мужской энергетикой, улыбаясь по-прежнему ласково, но в то же время хищно, как задремавший на солнце тигр --- такой большой, сильный и красивый, но чрезвычайно опасный. И забывать об этом не стоило ни на миг, ведь он обожал мурчать, когда его гладили за ушком, но очень не любил, когда дразнили, дёргая за член хвост, и вполне мог и сожрать, причем в буквальном смысле.

Но сейчас Чонгук был в игривом настроении и никуда не спешил, ведя меня в этом чувственном танце из ласк и поцелуев так умело и неторопливо, что вскоре я полностью расслабилась и доверилась ему, совершенно потеряв связь с реальностью, как и всегда.

Он был моим проводником в мир чувственных наслаждений, и я безропотно следовала за ним туда, куда он так уверенно меня вел.

И даже не успела опомниться, как снова потеряла себя в нем, ведь атмосфера в нашей спальне из лёгкой и игривой слишком быстро превратилась в невыносимо чувственную, тяжёлую, дурманящую и обжигающую, и я уже едва успевала отвечать на его лихорадочные топкие поцелуи, ведь для того, чтобы между нами разгорелся неуправляемый пожар, всегда требовались считанные минуты.

А затем... все исчезло.

Остались только мы и тихая синяя ночь, скрывшая нас от всего мира своим темным бархатным пологом.

...Губы... руки... плечи... сбитое частое дыхание... Влажные смазанные поцелуи и хриплые стоны... все слилось в один крышесносный коктейль, а потом... взорвалось, затрепетало, накрыло... превращая мир в сверкающую искрящуюся пыль и утягивая на самое дно мощными приливными волнами... и я понимала, что мне всегда будет мало нашего особенного волшебства, сотворенного нашей любовью...