Но, похоже, впечатления сегодняшнего дня были слишком яркими и никак не желали отпускать меня и потому плавно перетекли в невероятно реалистичный сон, который больше смахивал на красивое и зрелищное историческое кино... Или... Воспоминание о... прошлой жизни.

***

...Промозглый ветер заставлял морщиться и ёжиться, хотя и это не спасало, потому что брызги морской воды, разносимые порывами начинающегося шторма, попадали на тонкое платье, в котором девушку и вытащили из её каюты, когда на их торговый корабль напали.

Несколько пиратов не спускали глаз с перепуганных до смерти людей, которых похитили буквально минут пятнадцать назад, но пока ничего не делали, видимо, дожидаясь кого-то.

И спустя пять минут на палубе появились ещё трое мужчин, и один из них, высокий, статный и широкоплечий, и был тем, кого они ждали, судя по тому, как все остальные притихли и вытянулись по струнке, а ещё по его уверенной манере держаться, гордой осанке и цепкому ястребиному взгляду, которым он окинул собравшихся на палубе.

— Итак, леди и джентльмены, — вежливо начал главарь пиратов, что прозвучало скорее, как откровенная издёвка, ведь его учтивая улыбка практически мгновенно превратилась в хищный оскал, — сегодняшний день можете считать самым неудачным днём в вашей жизни... ничего хорошего вас впереди не ждёт, хотя...

Его взгляд снова обвел застывшую испуганную толпу и упал на хрупкую девушку с длинными золотыми волосами, которая стояла впереди всех и тряслась от холода, пока мокрое от морских брызг платье липло к ее изящному телу, очень выгодно подчёркивая все его соблазнительные изгибы.

— ...Хотя, я могу и передумать, если взамен вы предложите мне нечто ценное... --- лениво протянул брюнет, все так же хищно усмехаясь.

— У нас нет денег, разве не видишь?! Нас схватили даже без верхней одежды, что мы можем тебе дать?! — в отчаянии воскликнула та самая златовласка, потирая ладошками замерзающие открытые плечи и, похоже, не понимая, что своим вызывающим бесстрашием только усугубляет и без того незавидное положение пленников.

— Так---так, кто это тут у нас такой смелый, хмм? Ты от лица всех это говоришь? Как тебя зовут, златовласка? — капитан ( а в том, что это был именно он, девушка больше не сомневалась) ухмыльнулся и оценивающе посмотрел на нее.

Хотя нет, не так.

Он буквально облапал ее своим хищным, темным, пронизывающим насквозь и до дрожи пристальным взглядом, практически ощутимым, как жадные прикосновения, и девушке тут же захотелось хоть как-то защититься, закрыться от него, но, понимая, что ни в коем случае нельзя выказывать перед этими негодяями даже малейшую слабость, вместо этого она бросила на него гневный взгляд из-под длинных ресниц, даже не подумав опустить свои дерзкие глаза в пол, и лишь крепче обняла себя руками за плечи, прошипев:

— Люди до смерти напуганы! Посмотри, что ты делаешь своими угрозами! Разве мы в чём-то виноваты?! В чем наша вина?! Только в том, что мы вышли из порта на этом злосчастном корабле?

--- Тише, тише , куколка. Я всего лишь спросил, как тебя зовут, а ты уже обвинила меня во всех смертных грехах, назначив исчадием ада. Где же ваши манеры, миледи? ---- снисходительно усмехнулся капитан, складывая сильные руки на широкой загорелой груди, видневшейся в распахнутом вороте белоснежной шелковой рубашки и неосознанно, а может, и намеренно приковывая к ней ее взгляд.

Девушка нервно сглотнула, уже собираясь вылить на этого негодяя весь свой гнев и возмущение, но что-то в его темных, опасно прищуренных глазах заставило ее поубавить пыл, и она лишь холодно процедила сквозь зубы, словно делая ему одолжение:

--- Розэ меня зовут!

— Розэ... --- лениво протянул брюнет, словно смакуя ее имя на губах, а затем снова лукаво улыбнулся и склонил голову к плечу, глядя на нее так, словно они на этой палубе были совершенно одни, --- Нежный цветочек с острыми шипами... Смелая, значит... И дерзости хоть отбавляй. А ты мне уже нравишься, куколка, --- развязно усмехнулся капитан, заставив девушку вспыхнуть от возмущения, но затем резко посерьёзнел, холодно добавив, --- Жаль, что за таких строптивых на рынке рабов много не дают.

Глаза девушки испуганно расширились, и она потрясенно ахнула, невольно отшатнувшись от него, а толпа позади нее возмущённо загудела, но капитан вскинул руку, властно рыкнув:

--- Молчать! --- а затем вновь перевел взгляд на сжавшуюся в комочек златовласку и уже мягче добавил обманчиво ласковым голосом, снова перешедшим в томное мурлыканье, --- Тем приятнее будет тебя ломать, заставляя подчиниться...

Розэ почувствовала, что ее сердце вот-вот выскочит из груди от страха, а палуба начала уходить у нее из-под ног под прожигающим ее насквозь хищным взглядом темных глаз, но, достигнув желаемого эффекта, капитан переключился на остальных пленников и, оглядев притихшую толпу, спокойно произнес:

--- Ну что ж, раз собравшееся здесь сегодня общество --- действительно нищеброды без гроша в кармане, тогда... так уж и быть, я отпущу вас всех, если взамен вы отдадите мне... ---- брюнет снова скользнул взглядом по лицам, словно раздумывая, кто ему нужен, хотя на самом деле давно уже принял решение, и его взгляд остановился на дерзкой златовласке, когда он с усмешкой закончил, --- Ее.

— М-м-меня? — девушка потрясенно распахнула и без того огромные лазурные глаза --- такого же невероятного цвета, как и окружающий их со всех сторон океан, и сжалась, наконец понимая, какую глупость совершила, когда привлекла к себе внимание этого разбойника, и запоздало пытаясь спрятаться в толпе.

Но было уже слишком поздно и это тут же подтвердили его следующие слова, произнесенные лениво и как-то даже небрежно, словно он вовсе не был заинтересован в этой сделке, но все же решил по доброте душевной и из несуществующего благородства сделать им всем одолжение.

— Да, тебя, цыпочка. Ну что? Ты --- взамен на свободу всех этих несчастных. Согласна?

— Что ты за чудовище? Разве можно говорить о людях, как о вещах?! — выкрикнула пожилая женщина, закрывая собой сына.

Глаза капитана опасно потемнели, не оставляя на его красивом расслабленном лице и следа от былого напускного благодушия, и его черты стали резкими, а голос жёстким и не терпящим даже малейшего неповиновения, когда он холодно процедил, вскинув темную бровь:

— Хотите оскорблять меня? Пожалуйста. Только будете делать это ниже ватерлинии. Бросьте её за борт.

— Вода же ледяная! — воскликнула Розэ и, не думая, бросилась к капитану, как разъяренная фурия, наверняка собираясь выцарапать ему глаза, но тут же оказалась в руках другого пирата, который со смехом перехватил ее за талию и швырнул обратно в толпу.

Глаза капитана снова остановились на ней, впиваясь в ее бледное фарфоровое лицо и словно желая проникнуть в самую душу, и он шагнул ближе, дав знак своим людям, чтоб не вмешивались, и, нависнув над испуганно застывшей и словно даже переставшей дышать блондинкой, склонил голову к плечу и с усмешкой произнес:

— Снова дерзишь? Что же мне с тобой делать, златовласка?

— Что тебе нужно?! --- наконец совладав со страхом, Розэ гордо вскинула подбородок, бесстрашно и с вызовом глядя в потемневшие штормовые глаза капитана, хоть и понимала, что играет с огнем, --- тем самым, что пылал на дне этих темных глубоких омутов, хранивших немало тайн.

— Я ведь уже назвал свою цену, Розэ. И, похоже, у тебя нет другого выхода, кроме как заплатить ее и остаться со мной. К тому же, половина моей команды осталась на вашем корабле, и даже если вы бы смогли до него доплыть, что маловероятно со связанными руками, оттуда всё равно живыми не ушли бы.

— Но если я останусь, как ты остальных отправишь на берег? --- недоверчиво глядя на него, тихо спросила блондинка.

Капитан лишь пожал плечами, улыбнувшись, как хитрый кот и снова напуская на себя ауру обаятельного светского повесы, словно это и не он только что грозился пустить всех пленников на корм акулам, а ее продать на рынке рабов.

— Дам вёсла, шлюпки, и пусть себе плывут. До ближайшего острова точно доберутся, а там уже найдут, как домой вернуться. Это лучше, чем просто плескаться в холодной воде, пытаясь развязать руки и не быть съеденными акулами раньше, чем вода заполнит лёгкие. --- невозмутимо произнес он, отряхивая манжеты своей идеально белоснежной рубашки.

— Я... Могу подумать? --- тихо спросила девушка, надеясь потянуть время, хоть и понимала, что выхода он ей действительно не оставил.

Капитан скользнул по ней насмешливым взглядом и лениво протянул:

— Можешь, конечно... я же не изверг, в самом деле. --- и, не успела Розэ обрадоваться, на миг поверив, что он не такой подонок, каким кажется, тут же добавил, не сводя с нее холодных, как глубокие океанские воды, глаз, --- Хотя ответа здесь может быть всего два, куколка... да или... да. --- и , повернувшись к своему помощнику, спокойно приказал, --- Скидывайте за борт по одному пленнику каждые три минуты, чтобы помочь ей быстрее принять решение.

— Нет, стой! Я останусь! Останусь, слышишь?! Только... отпусти их. — покорно пролепетала девушка, сдаваясь и поднимая связанные руки в знак согласия.

— Какая самоотверженная, безрассудная малышка... Я когда-то... был таким же. — усмехнулся брюнет и, внезапно наклонившись, оторвал ее от палубы и, без труда закинув себе на плечо, понес в свою каюту под громкий хохот команды.

***

Оказавшись в капитанской каюте, девушка осторожно осмотрелась и тихо ойкнула, когда он внезапно достал из-за голенища сапога блеснувший серебром длинный тонкий кинжал и одним движением разрезал стягивающие ее запястья веревки.

Она даже не успела толком испугаться и тут же принялась растирать затёкшие и покрасневшие руки, но невольно отступила на шаг, когда заметила, каким голодным темным взглядом брюнет провел по ее телу, и дрожащим полушепотом произнесла:

— Зачем ты меня сюда притащил?

Темная бровь капитана иронично --- насмешливо изогнулась, и он шагнул ближе, хрипло мурлыкнув:

--- А ты сама как думаешь, златовласка?

Девушка тут же отшатнулась от него, отступая ещё на шаг назад, и выставила перед собой маленькие ладошки ( словно они могли помешать ему приблизиться к ней), выдохнув:

--- Не подходи!

Но брюнет лишь закатил глаза, насмешливо фыркнув:

--- А не то что будет? Боишься меня, куколка? Ты же была такой смелой и дерзкой всего пять минут назад. Где же сейчас твоя дерзость?

Розэ невольно застыла, вслушиваясь в его бархатный хриплый голос, который словно упал ещё на октаву ниже, и ,тряхнув головой, чтоб сбросить это колдовское наваждение, продолжила отступать, пока не упёрлась спиной в стену каюты, а капитан, в считанные секунды сократив образовавшееся между ними расстояние, навис над ней, упираясь ладонями в стену по обе стороны от нее, и, улыбаясь, как самый настоящий хищник, скользнул резко потемневшим и откровенно голодным взглядом по ее телу, а затем провел кончиками пальцев по ее бледной щеке, неотрывно глядя в широко распахнутые лазурные глаза испуганной пленницы, и хрипло шепнул:

--- Ты похожа на едва распустившийся бутон белой розы... Такая хрупкая...

Но девушке было не до его изысканных комплиментов, ведь она прекрасно понимала, что ему было нужно от нее. Он загнал ее в ловушку, и Розэ поняла, что бежать действительно некуда, когда капитан сильнее сжал ее подбородок длинными, тонкими, как у истинного аристократа пальцами и начал наклоняться к ней с совершенно ясными намерениями и, чтоб хоть как-то его остановить, девушка прижала руки к его твердой горячей груди, почти обжегшись о гладкую кожу, и пролепетала:

---- Ты... ты говорил, что... был таким же, как я ...А что случилось потом?

--- Я всего лишь... Повзрослел, --- усмехнулся капитан, и в следующий момент Розэ испуганно вскрикнула, ощутив, как он неожиданно скользнул руками ей за спину и одним резким движением разорвал застёжку тонкого платья, стягивая мокрую ткань с ее хрупких плеч.

— Пожалуйста, не надо! — дрожащими губами прошептала она, пытаясь закрыться от него.

Но, вполне ожидаемо, ее тихий умоляющий шепот его не остановил, и ошмётки мокрого платья вскоре оказались на полу. Девушка зажмурилась, оставшись в одной тонкой сорочке и дрожа всем телом, едва держась на ногах и балансируя на грани обморока от страха, но... Избавив ее от мокрого платья, капитан вовсе не спешил на нее набрасываться и даже не стал разглядывать, лишь недовольно проворчав:

— Тише, глупая. Успокойся, я не собираюсь тебя насиловать, а всего лишь хочу раздеть, иначе ты не согреешься, оно же насквозь промокло. — он наконец отошёл от нее и, достав из стоящего у стены шкафа сухую одежду, не глядя, швырнул ей.

Розэ торопливо натянула на себя длинную рубашку и штаны, что были ей велики как минимум вдвое, но это было лучше, чем остаться перед ним в мокрой полупрозрачной сорочке или вообще голой, и наконец смогла перевести дух, поняв, что капитан действительно не собирается предъявлять на нее свои права прямо сейчас.

Все то время, что она одевалась, он наблюдал за ней, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди, а когда закончила, кивнул на кровать. И, поняв, что спорить с ним себе дороже, девушка послушно опустилась на мягкое покрывало, а он взял со спинки стоящего у окна кресла толстый плед и, подойдя к ней, набросил его ей на плечи.

--- Спасибо... --- едва слышно шепнула она, закутываясь в теплую ткань по самый нос и не смея поднять на брюнета глаза.

--- Вижу, миледи наконец вспомнила о манерах? Давно бы так. Не за что, цветочек, --- раздалось насмешливо---ласковое в ответ, и капитан подошёл к стоящему посреди каюты дубовому столу, что-то увлеченно разглядывая на лежащей на нем карте и словно разом потеряв к пленнице всякий интерес.

— Я просто... думала, все пираты негодяи... и грязные, вечно пьяные свиньи... --- тихо выдохнула Розэ, все ещё не смея поднять глаза на капитана и чувствуя, как отчаянно горит лицо.

Мужчина весело хмыкнул, заметив:

— Единственное, что роднит нас с другими пиратами — поднятие чёрного флага перед нападением и грабежи. А в остальном мои парни вполне цивилизованные. Я сам люблю чистоту, редко пью, подбираю команду не из последних пьяниц и сволочей, и следую своим моральным принципам... Не насилую женщин, например.

До его тонкого слуха долетел едва слышный облегченный выдох, и брюнет спрятал лукавую улыбку в уголках губ, а затем, свернув карту и спрятав ее в ящик стола, выпрямился и неспешно подошёл к окну, скидывая с плеч тяжёлый темно---синий плащ. Оглянувшись через плечо, он успел заметить, что Розэ смотрит на него, словно зачарованная, и усмехнулся одним уголком губ, понимая, что рыбка уже попалась на крючок. И, чтоб не дать ей сорваться и уплыть от него, снова привалился плечом к стене и с улыбкой поинтересовался:

--- Что так смотришь, милая? Нравлюсь?

Услышав это, девушка словно наконец очнулась и тут же нахохлилась, как маленький воробышек, отводя глаза и нервно прикусывая губы, пробурчав себе под нос:

--- Вот ещё!..

Капитан спрятал смех в кулаке, откровенно веселясь от того, как легко читались все эмоции на ее кукольном личике, ведь девушка совершенно не умела их скрывать, а то, что она умудрилась закутаться в его плед по самые брови и теперь настороженно выглядывала из него, бросая на него возмущенные взгляды, словно он действительно был виновен во всех ее бедах, и вовсе вызывало лишь желание закрыть ее в этой каюте и никогда больше из нее не выпускать, чтоб с ней ничего не случилось.

"Можешь прятаться от меня сколько угодно, малышка, но ты всё равно станешь моей..."--- капитан усмехнулся своим мыслям, уже все для себя решив и предвкушая грядущую ночь, но вслух сказал другое:

— Жаль... А я уже посмел надеяться на твою благосклонность... Но тебе всё равно придётся раздеться передо мной уже сегодня ночью, потому что спать мы будем вместе. Так что хватит пытаться испепелить меня взглядом, крошка, и лучше привыкай к мысли, что ты теперь принадлежишь мне.

Услышав это, Розэ метнула в него такой гневный взгляд из-под пледа, что, если б глазами можно было убивать, капитан бы уже давно осыпался красивой горсткой пепла в том же углу, где стоял. Но, к счастью ( или, к несчастью для его очаровательной пленницы), он всё ещё был жив и потому лишь насмешливо выгнул бровь, лениво поинтересовавшись:

--- Или, быть может... ты предпочтешь провести эту ночь с кем-то из моей команды?

Аквамариновые глаза напротив снова полыхнули обжигающим синим пламенем, но девушка тут же погасила его, спрятав за длинными пушистыми ресницами, и покорно шепнула:

— Хорошо... хорошо, я останусь с тобой и буду спать здесь... В твоей постели... только... отпусти всех, пожалуйста... Ты же пообещал...

— И не отказываюсь от своего обещания, но, черт возьми... Ты как-то непозволительно быстро сдаёшься, златовласка... в чем здесь подвох? С виду такая дерзкая... и в омут бросаешься с головой, не думая о последствиях... А на самом деле --- сама покорность и смирение, — недоверчиво прищурился пират, снова подходя к ней и опускаясь на кровать рядом со своим маленьким дрожащим воробушком, усмехаясь от того, как она тут же застыла, с трудом подавив желание отшатнуться от него, — Знаешь... Я тебе не доверяю.

— Мне просто... Уже все равно нечего терять, так что... можешь делать со мной всё, что хочешь. --- едва слышно шепнула Розэ, пряча от него глаза, и капитан нахмурился оттого, каким безжизненным стал ее голос. Он хотел снова увидеть этот сапфировый живой огонь в ее непокорном взгляде и потому мягко сжал ее подбородок , разворачивая к себе бледное и словно фарфоровое лицо пленницы.

--- Посмотри на меня, --- мягко приказал он, и, к его удивлению, девушка тут же безропотно подчинилась, поднимая на него лазурные глаза, одним этим распахнутым беззащитным взглядом выворачивая ему душу наизнанку.

— Та женщина, которая стояла прямо за тобой — твоя мать? --- глухо выдохнул он.

Розэ кивнула и снова спрятала от него сапфиры своих глаз, больше не поднимая взгляд на капитана, словно ей было невыносимо смотреть на него слишком долго.

Но он уже и так увидел все, что хотел. И теперь его интересовало только одно:

--- Как она могла так легко от тебя отказаться?

Розэ судорожно вздохнула, плотнее закутываясь в плед, и едва слышно шепнула:

— Ей на меня плевать... Всегда было. Мне кажется... Она никогда меня не любила. Мы сели на этот корабль, направляясь в Венецию, где я должна была познакомиться со своим женихом. Я никогда его не видела, только знала, что он старше меня на двадцать лет, но мою мать это не остановило. Она хотела выдать меня за него, потому что он мог обеспечить её деньгами. Но я... Я лучше умру, чем выйду за него.

Сердце капитана болезненно сжалось от ее тихих слов, в которых отчётливо сквозила обречённость и отчаянное одиночество, и он с трудом подавил желание прижать к себе эту хрупкую малышку, укрывая от всех бед и тревог в своих объятиях, но вместо этого лишь протянул руку и осторожно заправил ей за ушко прядь золотых шелковых волос, весело хмыкнув:

— Ну уж нет... ты не умрёшь, моя хорошая, но и домой тоже не вернёшься. Ты теперь моя... и останешься со мной надолго, ---- а затем наконец отстранился, поднимаясь на ноги, и добавил, --- Мне нужно подумать, что делать с теми нищими на палубе, а ты пока можешь отдохнуть, ведь этой ночью силы тебе определенно понадобятся. Я вернусь на закате и очень надеюсь, что ты будешь рада меня видеть.

Розэ лишь кивнула, не поднимая глаз, но, поняв, что он собирается уходить, внезапно встрепенулась и тихо спросила:

— Как... Как тебя зовут?

Капитан замер, обернувшись к ней, и молча выжидал, пока девушка поднимет на него взгляд, но та упорно продолжала смотреть куда-то в пол и комкать в руках плед, явно слишком смущенная и напуганная всем происходящим. И потому, решив дать ей время, чтоб немного прийти в себя, он направился к двери и коротко бросил через плечо перед тем, как покинуть каюту:

— Капитан Чон Чонгук. К вашим услугам, миледи.