1
2
3
4.1
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
178
179
180
181
182
183
184
185
186
187
188
189
190
191
192
193
194
195
196
197
198
199
200
201
202
203
204
205
206
207
208
209
210
211
212
213
214
215
216
217
218
219
220
178

-- О чем ты думаешь, лапочка? --- спустя какое-то время шепнул Чонгук, хотя я думала, что он и вовсе уснул, судя по отсутствию новых подколов и требований гладить его ещё, а также тихому спокойному дыханию мне в ключицы.

Я улыбнулась, неторопливо поглаживая его по плечам и наслаждаясь их рельефом.

--- О том, что я очень рада, что ты выбрал именно это место для нашего медового месяца... Здесь... Словно другой мир. Но почему именно Бали?

Чонгук улыбнулся, со вздохом притягивая меня ближе:

--- На самом деле, я всегда хотел побывать здесь, солнышко. А побывать в тропическом раю с любимой девушкой... и вовсе предел мечтаний. Поэтому я очень рад, что тебе здесь тоже нравится. И, можно сказать, мы с тобой... почти в шалаше...

Я тихо хихикнула, зарывшись пальцами в его мягкие волосы:

--- Да уж, наш шалаш действительно пятизвёздочный, хоть ты и не атташе, --- и, услышав его весёлый фырк, добавила, --- но мне нравится везде, где есть ты, родной. Ты --- мой дом. И мне хорошо, когда ты рядом, неважно, где мы находимся, ведь... В твоих объятиях всегда так... Уютно, безопасно и... сладко…

Услышав это, он поднял голову и упёрся подбородком мне в плечо, снова глядя на меня своими невозможными гипнотизирующими глазами, и с улыбкой шепнул:

--- А я ведь говорил тебе об этом буквально с первого дня нашего знакомства, но ты всё никак не хотела мне верить. Хорошо, что наконец -- то убедилась на собственном опыте и больше не отрицаешь очевидное. И, кстати, о сладости... С началом медового месяца, малышка.

Я улыбнулась, в который раз убедившись, что излишней скромностью любимый муж никогда не страдал, и, решив, что его непомерной самооценке уже точно ничто не навредит, тихо произнесла:

--- Начало вышло очень... многообещающее. И в связи с этим... я хочу кое-что сказать.

---- Я слушаю, --- Чонгук даже приподнялся, действительно весь обратившись в слух, ведь всегда был предельно внимателен к моим словам, но, глядя на то, как пристально он на меня смотрит, я внезапно испугалась, что то, что собиралась сказать ему, в этот раз будет слишком... слишком. И вместо очередного признания века проблеяла неуверенное:

--- Ты... будешь смеяться...

--- Не буду, обещаю, --- тут же заверил меня он, слишком поспешно, на мой крайне субъективный взгляд, но я прекрасно знала, каким охочим был любимый муж до моих секретов, и теперь вовсе не собирался позволять мне сорваться с крючка, но, видя, что я уже нервно кусаю губы, думая, как бы отвертеться, тут же сменил тактику, мягко улыбнувшись, и погладил меня по щеке, ласково шепнув, --- Бэмби... ну что ты в самом деле? Я думал, между нами давно уже нет никаких тайн. Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне абсолютно все, правда?

Я это, конечно, знала, но все равно шумно выдохнула, понимая, что крупно попала, ведь, стоило Чонгуку учуять очередной мой секрет, пусть даже самый крохотный, как со следа его было уже не сбить, и я знала и то, что рано или поздно он всеми правдами и неправдами заставит меня во всем признаться.

Вот и сейчас он склонился надо мной, заключая в ловушку своих крепких объятий, и, обняв ладонями мое лицо, хрипло мурлыкнул в самые губы:

--- Ну же, милая... Признавайся... что ты хотела мне сказать?

Его мягкие губы, практически касающиеся моих, немного мешали сосредоточиться на разговоре, но, решив не оттягивать неизбежное, я тихо шепнула:

--- Я… --- и тут же прикусила губы, под его ласковым внимательным взглядом снова вспыхнув, но, не дав себе передумать, выдала, --- Раньше я думала... что ты... сын Люцифера, потому что ты был жутко бесячим, наглым и невыносимым, --- Чонгук на это тихонько фыркнул, весело сверкнув глазами, а я потянулась к нему и, погладив его по щеке, добавила, --- но... теперь я уверена, что в одной из жизней твоей матерью точно была Афродита.

Он удивлённо вскинул брови, пряча улыбку в уголках губ, и, мягко чмокнув меня в ладонь, тихо выдохнул:

---- Почему?

Вот и настал момент истины.

---- Потому что ты настоящий... бог секса.

Казалось, от наступившей после этого тишины можно было оглохнуть --- настолько она была громкой.

Чонгук несколько секунд смотрел на меня, кусая губы и изо всех сил пытаясь остаться невозмутимым, но, в конце концов, все же не выдержал и уронил голову мне на плечо, уткнувшись в него лбом, и его широкие плечи затряслись от приглушённого смеха.

И тряслись уже минуты три, никак не желая успокаиваться.

--- Эй... Ну хватит ржать. --- обиженно протянула я и легонько хлопнула его по бедру, тем самым выражая свое негодование, но он от этого... засмеялся ещё громче.

--- Чонгук. Угомонись, не то всерьез обижусь, --- пригрозила я, --- Это знаешь ли, просто возмутительно, так открыто надо мной потешаться!

Но смех, сотрясающий его грудную клетку, а заодно и меня вместе с кроватью, все не утихал, и вздохнув, я недовольно проворчала:

---- Вот бессовестный... Я, между прочим, сделала тебе комплимент, если ты не понял.

Но этот негодник в ответ только снова приглушённо хрюкнул, явно изо всех сил пытаясь успокоиться, чтоб не получить от меня, но выходило у него из рук вон плохо. А точнее, совсем не выходило, так как очередная волна смеха снова начала сотрясать его плечи.

--- Прости, лапочка... конечно, понял. И оценил, поверь, но я просто... не ожидал услышать от тебя в свой адрес нечто настолько... высокохудожественное, -- прохрипел Чонгук в перерывах между приступами безудержного веселья.

Вот же ж!..

Я возмущенно фыркнула и от души треснула его по заднице, поняв, что другие воспитательные меры на него уже не действуют, но, вполне ожидаемо, не подействовала и эта, и мне оставалось лишь терпеливо дожидаться, когда он, наконец, отсмеется. И я уже сто раз пожалела о том, что ляпнула, ведь это действительно оказалось... слишком.

Слишком весело, судя по его хитрющей улыбке, когда нахальный брюнет наконец затих, перестав сотрясать нас с кроватью своим смехом, и, приподнявшись на локтях и заметив, что я действительно на него дуюсь, погладил меня по щеке, кусая улыбающиеся губы, и шепнул:

--- Солнышко, ну прости меня, пожалуйста... Я правда не хотел тебя обидеть. Правда -- правда, малыш... прости.

Я, конечно, не собиралась всерьез сердиться на него, и, услышав это, тут же растаяла, как мороженое на солнце, но хотела немного его помучить за мои пылающие смущением щеки, потому оскорбленно фыркнула и закатила глаза, тыкнув ему в грудь обвиняющим перстом.

---- Не прощу! Я тебе поверила, а ты... Наглый обманщик, вот ты кто. А обещал не смеяться... Так нравится надо мной потешаться, да? --- проворчала я, демонстративно отпихивая его от себя и пытаясь наконец из-под него выползти.

Но Чонгук не собирался мне этого позволять, с лёгкостью вернув меня назад, под него, и склонился надо мной, все ещё кусая улыбающиеся губы, чтоб вкрадчиво мурлыкнуть:

---- Милая... Ну не сердись... мне правда очень приятно это слышать, но... Это все-- таки... слишком высокая оценка для моих... скромных постельных талантов.

Но я на это лишь снова закатила глаза с насмешливым фырком.

---- Ну---ну... и ты думаешь, я поверю в твою несуществующую скромность?

Я изобразила пальцами кавычки, а Чонгук выгнул бровь, глядя на меня своими глубокими темными глазами, словно не мог поверить, что я вдруг усомнилась в его добродетели, хотя на самом дне этих колдовских омутов уже вовсю резвились озорные черти, и тут уже я не выдержала и рассмеялась, притягивая его к себе и обнимая за шею, чтоб шепнуть в любимые, изогнутые в дерзкой полуухмылке губы:

---- Не скромничай, дорогой. Уж мне ли не знать, что твое безразмерное эго не имеет ни границ, ни стыда, ни совести? А уж скромность --- это вообще не про тебя.

Чонгук снова прыснул, утыкаясь лбом мне в плечо, а я тяжело вздохнула, понимая, что мне все же не стоило говорить ему такое, ведь, похоже, он теперь будет подкалывать меня этим при каждом удобном случае, но осознавала и то, что жалеть об этом было уже слишком поздно, потому обняла его за все ещё подрагивающие от тихих смешков плечи, и со вздохом шепнула:

--- Вот как раз в такие моменты, как этот, мне все ещё жутко хочется тебя побить, но... несмотря на все твои многочисленные недостатки... я теперь точно знаю, что твое первое имя --- любовь...

Чонгук наконец затих и, подняв голову с моего плеча, шепнул с дразнящей полуулыбкой, нежно погладив меня по щеке:

---- Это местная атмосфера так на тебя действует?

--- Что ты имеешь в виду? --- я нахмурилась, растерянно глядя на него.

--- Я давно не слышал от тебя столько комплиментов. Ты меня совсем засмущала, Бэмбиай. ---- все с той же хулиганской полуулыбкой шепнул он, наклоняясь и так же нежно целуя меня в губы.

--- Не может быть. --- я улыбнулась, обнимая его за шею, и вскинула брови, показывая, что в это уж точно ни за что не поверю, так же, как и в его несуществующую скромность.

Чонгук и скромность?

Не в этой вселенной.

Чонгук и смущение?

Не в этой жизни точно.

Но, как оказалось...

--- Может, котенок. Ещё как может. Чувствуешь? --- Чонгук поймал мою руку, соскользнувшую с его плеча, и прижал к своей щеке, лукаво улыбаясь, и, глядя на меня из-под ресниц, бархатно мурлыкнул, --- Я уже весь горю.

И он действительно был горячим, впрочем, как и всегда, но почему-то... это прозвучало так двусмысленно и пошло, что я снова вспыхнула, невпопад выдав:

---- А я... до сих пор не чувствую ног. И того, что между.

Чонгук выгнул бровь, и его губ коснулась искушающая своей темной запретной порочностью улыбка, когда он мягко качнул бедрами, вжимаясь в меня, и поинтересовался:

---- А так?

С моих губ невольно слетел тихий стон, а дыхание снова начало учащаться, ведь теперь я прекрасно чувствовала, что то --- большое и горячее, что до этого прижималось к моему животу, снова начало твердеть и утолщаться, словно становясь ещё больше, чем было.

--- И …так. --- на выдохе шепнула я, плавясь под его слишком пристальным, прожигающим меня насквозь взглядом.

Изгиб темной брови стал чётче и насмешливей, а новый плавный толчок вновь заставил меня задохнуться и прикусить губы.

---- Ну и кто тут обманщик? Ты снова задыхаешься… а значит... все... прекрасно... чувствуешь... --- хрипло мурлыкнул Чонгук мне в губы, снова нависая надо мной и заслоняя собой весь обзор.

Весь мир.

Не позволяя больше думать ни о чем, кроме него.

Чувствовать только его.

И желать... Мучительно желать... только его.

И, словно читая это невыносимое жгучее желание в моих затуманенных глазах, он наклонился и жарко выдохнул мне в губы:

--- Второй раунд, сладкая?

Озвученное бархатным хриплым полушепотом, это прозвучало, как приглашение в рай, но от передоза ощущений и буквально искрящей между нами атмосферы с моих губ сорвался немного нервный смешок вместе с тихим:

--- Боюсь, я... не выдержу ещё одного такого… раунда.

Но у моего любимого бандита и на это был ответ.

--- Не бойся, детка... Я же врач. И знаю, как оказать тебе первую помощь, если вдруг... для тебя всё-таки станет... слишком.

Ну что за невыносимый парень?

Но я уже давно поняла, что Чон Чонгук никогда не отступает, если чего-то хочет, поэтому у меня не было ни малейшего шанса отказать ему.

Я тихо засмеялась от этого бестолкового диалога, ловя взглядом его ответную, мальчишескую и дерзкую улыбку, но затем Чонгук снова мягко подался вперёд, и мои глаза сами собой закрылись, а смех сменился тихим стоном, соглашающимся... сразу на все.

--- Ну так что, малыш?.. Да или... да? --- мурлыкнул он мне в губы, наклоняясь и запечатывая их жадным поцелуем, так и не давшим мне ответить. Но все же получил свой ответ спустя всего пару секунд, когда я обняла его за плечи, улыбаясь в целующие меня бархатные губы и притягивая его ещё ближе, без слов говоря:

"Да, любимый. Только да. Всегда.»


© Luna Mar,
книга «Серце в його долонях».
Коментарі