... --- А какой он... этот остров?..
---- Бали называют островом сотен водопадов и тысячи храмов, птичка. А ещё... Местные утверждают, что каждый, кто хоть раз побывал там, оставляет ему частичку своей души... И я надеюсь, что ты полюбишь его так же сильно, как и я...
--- Мне кажется... Я уже... Его люблю...
И Розэ говорила вовсе не об острове...
***
...Спустя несколько дней "Жемчужина" действительно причалила к берегу незнакомого острова, и Розэ влюбилась в него с первого взгляда, так же, как и в того, кто ее сюда привез, ведь капитан не солгал.
Бали был прекрасным, поистине райским местом, с нетронутой буйной природой, золотыми пляжами и бирюзовым океаном.
Вскоре после высадки на берег вся команда разбрелась по острову, чтоб заселиться на постой, ведь, похоже, они планировали надолго здесь задержаться, а Чонгук с Розэ остановились в небольшом светлом доме на самом берегу, принадлежавшем капитану.
Видя нескрываемое удивление в широко распахнутых лазурных озёрах напротив, Чонгук с улыбкой сообщил своей златовласке, что купил это дом несколько лет назад, чтобы было где "осесть на старости лет", и девушка снова поразилась тому, как мало знала о своем похитителе.
Но Чонгук намеревался это исправить, и, обустроившись и немного отдохнув, предложил ей отправиться на прогулку по острову, и Розэ с радостью согласилась, ведь всегда была любознательной и обожала открывать для себя что-то новое.
И спустя час пути по диким и, казалось, совершенно нетронутым людьми джунглям, он вывел ее к настоящему чуду природы --- затерянному среди скал и буйной зелени кристально чистому водопаду.
Он был небольшим, но его первозданная красота просто заворожила девушку, ведь она никогда прежде не видела ничего подобного.
И, видя неприкрытый восторг в ее огромных доверчивых глазах, капитан лишь довольно усмехнулся и, мягко сжав ее подбородок, развернул к себе со словами:
--- Ну что, милая? Тебе здесь нравится?
Розэ зачарованно кивнула, а Чонгук склонил голову к плечу и с лукавой улыбкой спросил:
--- Тогда, может... искупаешься со мной?
Глаза Розэ расширились ещё больше, разом заняв пол --лица, и она потрясенно уставилась на него, прекрасно помня, чем закончилось предыдущее купание вместе с этим бандитом, и усиленно замотала головой, смущенно пропищав:
--- Я не могу! У меня ведь нет купального костюма! --- чем вызвала волну хриплого мужского смеха и практически непреодолимое желание поцеловать эти надутые розовые губки, ведь его русалка по-прежнему оставалась истинной леди даже посреди диких джунглей.
И капитан не стал отказывать себе в этом удовольствии, с удовлетворением отметив, что стоило лишь его рукам сомкнуться на тонкой талии строптивой морской феи, а губам накрыть ее сладкие губы, как она стала уже вовсе не такой строптивой и спустя несколько мгновений покорно обмякла в его объятиях, отвечая на поцелуй, который становился с каждой секундой все жарче, все слаще, и Чонгук понимал, что если они не остановятся, то он возьмёт ее прямо здесь и сейчас.
И решив, что ему не мешает освежиться, чтоб немного успокоиться, наконец оторвался от ее медовых губ, тяжело дыша, и прижался своим горячим лбом к ее, поглаживая свою взбудораженную, зацелованную и немного растрепанную птичку по щеке, ведь, похоже, его руки жили собственной жизнью все то время, что он целовал ее, и успели устроить в ее золотых волосах настоящий бардак.
Но ощущать этот текучий тяжёлый шелк под пальцами и пропускать его сквозь них стало новым фетишем Чонгука и он ничего не мог с собой поделать, при каждом удобном случае зарываясь пальцами и лицом в эту мерцающую золотую вуаль.
Но сейчас он попытался немного пригладить то милое гнездо, что сам же и создал, и успокаивающе погладил свою ощутимо занервничавшую златовласку по щеке, ласково проворковав:
--- Зачем тебе купальный костюм, русалка? Здесь ведь, кроме нас никого нет, а все, что скрыто под твоей одеждой, я и так уже видел... И даже трогал и целовал... так чего же ты стесняешься?
Услышав это, Розэ тихонько ахнула, снова поражаясь его совершенно беспардонной прямолинейности, хотя правильнее было бы назвать это полнейшей бестактностью, и уже хотела было отчитать его за такое неподобающее джентльмену поведение, но затем вспомнила, кем этот джентльмен являлся на самом деле, и тут же захлопнула рот, а Чонгук, все это время наблюдавший за ее душевными метаниями, уже усиленно кусал губы, чтоб не рассмеяться в голос, но из последних сил сдерживался, чтоб не обидеть эту нежную куколку, и лишь смотрел на нее из-под ресниц смеющимся теплым взглядом, хотя в нем уже вовсю резвились непослушные озорные черти, и, не выдержав этого пристального, прожигающего ее насквозь темным колдовским огнем взгляда, Розэ смущённо опустила ресницы, кусая зацелованные ее дерзким капитаном и сладко покалывающие от его страстного напора губы, и лишь рвано выдохнула, безуспешно пытаясь справиться с вновь накрывшей ее лавиной жгучего смущения, от которого ее щеки вспыхнули самым очаровательным румянцем, который ему только доводилось видеть.
И Чонгук понял, что вновь поспешил, ведь его малышка все ещё была абсолютно невинной и чистой, как струи тихо журчащего неподалеку водопада.
И чтоб она не смутилась окончательно и не бросилась от него напролом сквозь джунгли куда глаза глядят, капитан мягко улыбнулся и, оставив такой же мягкий поцелуй на ее манящих губах, тихо шепнул:
--- Ну ладно, златовласка... Не буду тебя заставлять, но сам всё-таки освежусь. Присоединяйся ко мне, если захочешь, хорошо? Готов поспорить, водичка просто отменная.
И, не дожидаясь ее ответа, первым скинул одежду и нырнул в прозрачную воду, обдав застывшую столбом Розэ тучей сверкающих брызг.
Это, наконец, заставило девушку прийти в себя, и она тряхнула головой, но ее взгляд последовал за ним, как приклеенный, снова намертво зависнув на его гибком стройном теле, скользящем в прозрачной воде.
Чонгук проплыл под водой довольно приличное расстояние, вынырнув почти у самого водопада, и теперь стоял под ним, подставляя лицо под мерцающие прохладные струи, а Розэ ... Снова безбожно зависла, любуясь им, ведь он был... прекрасен.
А затем он распахнул глаза, посмотрев прямо на нее, и, протянув руку, улыбнулся своей дерзкой мальчишеской улыбкой, поманив ее к себе кончиками пальцев.
И Розэ не смогла устоять, снова утопая в колдовском омуте его темных ласковых глаз.
Но уже немного придя в себя, решила тоже немного похулиганить и подразнить его в отместку за свои пылающие щеки ( хотя до встречи с этим беспринципным пиратом даже не подозревала, что в ней есть эта тяга) и стала нарочито медленно снимать одежду, расшнуровывая платье на груди и чувствуя, как стремительно слабеют колени от того, каким хищным взглядом Чонгук наблюдал за ней.
Платье упало к ее ногам спустя всего несколько секунд, и, оставшись перед ним полностью обнаженной, девушка осторожно шагнула в воду и поплыла к нему.
Вода была довольно прохладной, но вовсе не ледяной, как опасалась Розэ, и, оказавшись в крепких объятиях капитана, она задрожала вовсе не от холода.
Его сильные руки сомкнулись на ее тонкой талии, притягивая ее вплотную к его горячему, сильному и абсолютно обнажённому телу, заставив рвано выдохнуть и замереть, как лань перед хищником, но уже вовсе не от страха, а от предвкушения.
Холодная вода немного остудила ее пылающие щеки, но что делать с предательской сладостной дрожью, охватывающей ее каждый раз, когда капитан оказывался так близко, Розэ не знала.
И чувствуя это, Чонгук наклонился и мягко сжал ее подбородок, приподнимая лицо и заставляя смотреть ему в глаза, как всегда делал, когда хотел узнать правду.
--- Почему ты так дрожишь, малышка? Вода ведь вовсе не холодная... --- хрипло шепнул он, нежно очерчивая контур ее лица подушечками пальцев.
Розэ прикрыла трепещущие ресницы, чувствуя, как по всему телу от его близости разливается томительно сладкий жар, и выдохнула едва слышно:
---- Нет, просто... ты... обжигаешь...
Услышав это, Чонгук спрятал лукавую улыбку в уголках губ и, притянув Розэ к себе ещё ближе, хрипло мурлыкнул в приоткрывшиеся от сбившегося дыхания губы:
--- Ах вот оно что... Не бойся, милая... мой огонь для тебя не опасен, ведь только ты можешь усмирить его... Только ты...
И Розэ действительно казалось, что у него внутри пылает огонь, ведь он всегда был таким горячим, несмотря ни на что, и вскоре она уже плавилась в его крепких объятиях, изнывая под жаром его пылких обжигающих поцелуев.
Но только такому огненному жару было под силу растопить ледяное сердце прекрасной гордой русалки, и он растопил... превратив этот лёд в теплую талую воду, что обволакивала его со всех сторон, когда она его обнимала.
И теперь... ее сердце тоже было теплым и живым... Оно билось в унисон с его и трепетало, замирая от восторга и предвкушения, как нежные крылышки прекрасных бабочек, летающих над яркими тропическими цветами, что росли в этом земном раю, в который он привел ее, вырвав из морской пучины.
А Чонгук чувствовал себя полностью одурманенным, околдованным ею и только огромным усилием воли заставил себя наконец оторваться от божественного нектара ее сладких губ спустя неизвестно сколько времени, прижимаясь своим горячим лбом к ее и тяжело дыша от вновь охватившего все тело возбуждения.
--- Видишь... Не так это и страшно, правда? И никто, кроме меня, не увидит всей этой красоты... --- прошептал он ей в губы, окидывая все ее тело откровенно собственническим, голодным взглядом, и, не в силах удержаться, снова наклонился к ней, крепко прижимая ее к себе и сминая такие манящие губы страстным, пылким, подчиняющим, ломающим волю поцелуем, и Розэ не оставалось ничего другого, кроме как снова покориться воле ее капитана.
Ведь она и сама... отчаянно желала быть покоренной им.
Их поцелуи все длились и длились, превращаясь в какое-то сумасшествие, не поддающееся никакому контролю со стороны разума, но какой-то, ещё не до конца затуманившейся от наслаждения частью сознания Розэ понимала, что думать было вовсе не обязательно, когда тебя так целуют... Когда тебя буквально боготворят, лаская широкими горячими ладонями каждый сантиметр дрожащего от желания тела, и ни на миг не позволяют усомниться в силе собственного ответного желания.
А затем Чонгук подхватил ее на руки, заставив обвить ногами его талию, и вынес на мелководье, где поток воды был не таким бурным, аккуратно усаживая девушку на нагретые солнцем гладкие камни и ни на миг не прекращая целовать.
Они словно стали частью этого острова, этой первозданной природы, этих чистых вод и лесов, и сердце девушки переполняла такая же чистая, искрящаяся, ничем не замутненная радость и... Самое настоящее счастье, которого она не испытывала, пожалуй, никогда в жизни, ведь ей казалось, что только сейчас, с ним она стала... по-настоящему свободной.
Но Чонгук вовсе не собирался давать ей никакой свободы и никак не желал выпускать из жарких обьятий, и все целовал и целовал, жадно сминая губами податливые сладкие губы его хрупкой морской феи...
И когда Розэ уже стало казаться, что она сейчас просто задохнется от переизбытка чувств и эмоций, разбуженных его жаркими губами, он, наконец, отпустил ее, позволив сделать вдох, но его жаркие ненасытные губы тут же двинулись вниз по ее дрожащему хрупкому телу, осыпая жадными поцелуями нежную шею и изящные тонкие ключицы, а когда добрались до упругой груди, мягко целуя и посасывая вздернутые от возбуждения и прохлады затвердевшие вершинки, с приоткрытых зацелованных губ Розэ слетел тихий, беспомощно сладкий и абсолютно покорный стон, совсем помутивший рассудок капитана.
--- Черт, детка... --- рвано выдохнул он, почти рыча, сминая ее бедра горячими ладонями и разводя их в стороны, чтоб встать между ее стройными ножками и прижаться ещё теснее, ещё ближе, ещё откровеннее, и Розэ обдало жаром от ощущения его возбужденного твердого члена, так бесстыдно вклинившегося между ними и нагло прижавшегося к низу ее живота, но ещё жарче ей стало от его совершенно сбитого, частого и совсем неглубокого дыхания и таких же обжигающе жарких слов, --- Ты так сладко стонешь, оказываясь в моих руках... я просто с ума по тебе схожу... если бы ты только знала... как безумно я хочу тебя, златовласка... Каждый день, каждую минуту... и прямо здесь и сейчас...
--- Чонгук, я... Я твоя, только твоя, ты же знаешь... Но...Позволь... Позволь мне сначала... Посмотреть на тебя... --- едва слышно прошептала Розэ, никак не в силах справиться с дыханием и зашкаливающим сердцебиением, что грохотало прямо в висках, почти оглушая, когда он так на нее смотрел, буквально пожирая голодными глазами, тёмными, как глухая беззвездная полночь, ведь она... хотела его так же невыносимо сильно.
Но, услышав ее слова, Чонгук сверкнул лукавой улыбкой, и, прикусив свои бархатные губы, хрипло мурлыкнул:
--- Неужели... ещё не насмотрелась?
Но послушно замер, когда Розэ покачала головой, позволяя зачарованному взгляду своей русалки скользить по его телу, глядя в ответ так же жадно и умиляясь этому очаровательному румянцу на ее нежных фарфоровых щеках.
А Розэ уже почти не могла дышать, хоть он сейчас и не крал ее кислород своими ненасытными губами, просто... ее капитан был настолько великолепен, что ни одна девушка не смогла бы остаться равнодушной и невпечатленной его мужественной красотой.
Капельки воды сверкали в его темных мягких волосах, спадающих на лоб непокорной мокрой волной, путаясь в таких же мокрых и трогательно пушистых ресницах, переливались искрами на его широких плечах и груди, преломляясь мириадами бриллиантовых брызг в солнечных лучах, пробивающихся сквозь густую листву, и взгляд девушки зачарованно скользил по его телу вслед за ними, но когда ее глаза опустились вниз и неизбежно натолкнулись на то самое, что было всё ещё скрыто под водой, хотя на самом деле она совершенно ничего не скрывала, Розэ не выдержала и тихо пискнула, закрывая пылающее лицо ладошками и слыша над головой хриплый теплый смех капитана.
Да, они теперь занимались любовью каждую ночь, но она все равно не могла привыкнуть к такой откровенной демонстрации его желания. Да к тому же... Среди бела дня...
Какой стыд... нет, она теперь точно будет гореть в адском пламени --- таком же, каким сейчас пылали ее бедные щеки.
Но затем вокруг нее сомкнулись теплые крепкие объятия, прерывая поток ее тяжёлых дум, и Чонгук с улыбкой промурлыкал ей в волосы:
--- Ну что ты, солнышко? Неужели... до сих пор смущаешься?
Розэ снова пропищала что-то невнятное ему в грудь и затихла, прижавшись к ней, безуспешно пытаясь согнать краску с лица и спрятать свое смущение в объятиях его непосредственного виновника.
И, чувствуя, как она дрожит, Чонгук нежно погладил ее по тонкой изящной спине, вызвав новую волну сладкой дрожи, с которой Розэ никак не могла совладать, как ни пыталась, и, легонько поцеловав в мокрую светлую макушку, с тихой улыбкой шепнул:
--- Ты так и не ответила мне, златовласка. Ну же... Посмотри на меня. Ты ведь именно этого хотела...
Розэ шумно выдохнула, наконец, найдя в себе силы встретиться с ним взглядом, и, натолкнувшись на бездонные омуты ласковых темных глаз капитана, едва слышно шепнула:
--- Прости, я просто... Для меня это все ещё... слишком.
Но Чонгук и сам это прекрасно видел и понимал, потому мягко прижал палец к ее губам и ласково шепнул:
--- Тшш... Не волнуйся, малышка... Я это знаю, поверь мне... но знаю также и то, как избавить тебя от этого совершенно ненужного стеснения. Просто доверься мне, хорошо? И ничего не бойся...
И Розэ смогла лишь кивнуть, ведь его темные, как ночное небо, глаза снова ввергли ее в какой-то колдовской транс, как случалось каждый раз, когда он так на нее смотрел...
Так, словно она была... единственной звездой на всем бескрайнем небосводе.
И Розэ снова и снова утопала в них, как в своем собственном ласковом океане... безвозвратно утопала... В нем.
--- Поцелуй меня... пожалуйста, Чонгук... --- слетело с ее губ почти неосознанно, когда одних разглядываний ей уже стало недостаточно, и она сама потянулась к нему, притягивая его ближе и прижимаясь к нему всем телом.
И капитан понял, что она теперь полностью и навсегда его, очарована, околдована и покорена, ведь... Он больше ни к чему ее не принуждал и не собирался впредь этого делать больше никогда, но она...
Она сама любовалась им...
Сама просила о поцелуях ...
Сама ... Обнимала и зарывалась нежными пальчиками в его темные волосы, сводя с ума этой нежной невинной лаской...
Сама... Любила...
Так же сильно, как и он...
И кто он такой, чтобы спорить с ней?..
Ведь она... его богиня, его возлюбленная, его морская колдунья.
А он всего лишь влюбленный мужчина, беспомощный перед ее чарами.
И, приняв это, как данность, капитан с глухим стоном прижался к ее манящим сладким губам, навсегда теряя себя в ней и отдавая свою судьбу, свою жизнь и саму свою душу в ее хрупкие руки.
--- Я люблю тебя, Розэ... --- вырвалось из самого сердца и сорвалось с губ, тихим шепотом растворившись на ее, таких мягких, таких податливых губах, сорвав с них потрясенный вздох, но капитан ни капли не жалел о том, что позволил этому случиться, ведь спустя всего несколько ударов сердца в оглушительной тишине прозвучало такое же оглушительное, хоть и едва слышное:
--- Я тебя тоже... Я люблю тебя, Чонгук... мой капитан...
И после этого слова им были уже не нужны...