Но... после этого что-то пошло не так.

Услышав дразнящие нотки в моем голосе, Чонгук сильнее сжал мою талию , а затем глухо рыкнул и плотоядно куснул меня в шею, ощутимо прихватив зубами кожу в изгибе плеча.

Я испуганно пискнула, совершенно не ожидая от моей разомлевшей сонной тигры ничего подобного, и тут же услышала его тихий смех, после чего возмущённо зашипела и от души треснула этого бандита в плечо .

---- Эй! Ты что творишь ?! Совсем обалдел?!

Чонгук снова засмеялся, но из рук меня не выпустил и далеко отодвинуться от него не дал, тут же зацеловывая место укуса мягкими губами, и хрипло шепнул:

----- Осторожней, котенок... ты разве не знала, что больших плохих тигр нельзя гладить против шерсти? Тем более, что желание сожрать тебя у ТВОЕЙ плохой тигры никуда не делось.

Разумеется, мне не было больно, но оскорбленная до глубины души его обманчивой безобидностью, скрывающей самое настоящее вероломство, я обиженно проворчала:

---- Какой же ты , оказывается, коварный... а ещё меня в этом обвинял... разве можно так себя вести? Вот сейчас выгоню тебя из постели и спи где хочешь, а утром пожалуюсь на тебя брату, будешь тогда знать!

Чонгук ахнул в притворном ужасе, прижав руку к сердцу, и пару секунд мы смотрели друг на друга, кусая губы, но затем нас обоих накрыло почти одновременно, и наш приглушённый смех заполнил полутемную палату.

---- Ты не можешь так со мной поступить, Бэмбиай... я ведь укусил совсем легонько... Прости, малышка... не смог удержаться... Ты такая сладкая... ---- с улыбкой шепнул он, наклоняясь ко мне, и, мягко сжав мой подбородок, чмокнул в кончик носа. Я фыркнула, поморщившись , и снова попыталась отпихнуть его от себя, проворчав:

---- И это ты называешь " легонько"? Да у меня там назавтра будет огромный синяк!

Но, услышав это, виновник всего этого полуночного безобразия лишь улыбнулся и снова притянул меня к себе, мягко поцеловав в пострадавшее место и шепнув:

---- Ну что ты, любимая... Я бы никогда не причинил тебе вреда. Неужели... и правда болит?

Первым моим желанием было заверить его, что нет, ведь и правда не болело, но, не желая прощать этого хулигана слишком быстро, я прикусила губы, пряча улыбку в их уголках, и кивнула:

---- Очень...

Чонгук на это выразительно выгнул бровь, как всегда видя меня насквозь, и, не сводя с меня глаз с тёплыми искорками в их золотой глубине, насмешливо уточнил:

---- Да ладно... Очень -- очень?

---- Очень -- очень -- очень... Просто ужасно больно, Чонгу, ---- жалобно захныкала я, с трудом сдерживая смех и с готовностью включаясь в очередную затеянную им игру.

И, поняв, что я в деле, Чонгук склонился надо мной, обнимая мое лицо теплыми ладонями, и хрипло мурлыкнул:

---- Ну что ж, раз моему главному пациенту так больно, мне ,как лечащему врачу, придется принять меры и начать интенсивную терапию. Самую что ни на есть интенсивную...

С моих губ сорвался нервный смешок ,и я подозрительно уточнила:

---- Какую ещё... интенсивную терапию?

Чонгук же, не выходя из образа коварного соблазнителя в белом халате, дерзко улыбнулся и, наклонив голову, шепнул мне в шею, почти касаясь ее тёплыми губами:

---- А ты чего так занервничала, малышка? Я ведь ещё ничего не сделал.

Я прикусила губы, невольно покрываясь мурашками от его теплого дыхания на моей коже и мысленно отмечая, что он за сегодня сделал уже достаточно, чтобы обеспечить мне непрекращающуюся тахикардию до самого утра, но в ответ выдохнула лишь:

---- Просто ты... можешь быть очень пугающим, когда сам этого хочешь... и твоя интенсивная терапия всегда включает в себя раздевание и всякие... непристойные вещи.

Услышав это, Чонгук понимающе усмехнулся, но все-- таки немного приглушил генератор своей темной секс---харизмы и погладил меня по щеке, с мягкой улыбкой шепнув:

--- Не думал, что это проблема, ведь я уже видел тебя обнаженной... Но не волнуйся, маленькая... Если не хочешь, чтоб я тебя раздевал, тогда просто поцелую -- и все пройдет...

Его губы уже почти касались моих, лаская теплым дыханием, поэтому я решила немного скорректировать вектор приложения его лечебных усилий, с улыбкой сообщив своему лечащему врачу:

---- Эй... вообще -- то, у меня болит шея, а не губы, господин доктор.

Чонгук на миг замер, но, поняв, что этот обманный маневр не прокатил, решил сделать вид, что так и было задумано.

-- Это превентивные меры, Бэмби. К тому же, одно другому не мешает, правда? -- с улыбкой шепнул он, все-- таки украв с моих губ мимолётный поцелуй, а затем, сверкнув золотыми тигриными глазами, наклонил голову и принялся лениво водить приоткрытыми губами по моей беззащитной шее, заставляя вздрагивать и покрываться мурашками от каждого поцелуя, беспомощно цепляясь за его широкие плечи и выгибаясь навстречу его неторопливым нежным ласкам. И мои сладкие вздохи звучали громче и красноречивее любых слов.

--- Вот видишь? Я прав , как и всегда, так что не спорь со своим лечащим врачом , солнышко... я знаю, что тебе нужно... --- мурлыкнул Чонгук мне в губы, наконец оставив в покое мою шею и снова нависая надо мной, и в этот раз отвертеться от очередного долгого поцелуя мне уже не удалось.

-- Все -- то ты знаешь, --- проворчала я, довольно жмурясь и не позволяя ему отстраниться, сцепив пальцы в замок у него на шее. Он потерся носом о мой нос, с улыбкой шепнув:

--- Я ведь на это учился, милая. Или ты сомневаешься в моей квалификации?

---- Квалификации в соблазнении собственных пациенток? О да, в этом ты просто ас, --- я выгнула бровь, с дразнящей улыбкой глядя на него из-под ресниц, на что Чонгук лишь закатил глаза, с тихим фырком отозвавшись:

--- Господи... Не нужны мне никакие пациентки. У меня жена есть. --- и с мягкой улыбкой добавил ,оставив лёгкий поцелуй на моих губах, --- Самая любимая и желанная... Хоть и жуткая вредина и капризуля...

--- Но ты ведь... Все равно меня любишь... правда? --- шепнула я едва слышно, желая снова услышать от него эти слова, хоть он и признавался мне в любви уже десятки раз. Чонгук улыбнулся невыносимо ласково, погладив меня по щеке, и хрипло шепнул:

--- Конечно, люблю, Бэмби. Никогда в этом не сомневайся. И этого ничто не изменит, сколько бы ты ни капризничала.

Его губы вновь накрыли мои, чтоб не задавала больше глупых вопросов, но надолго на них не задержались, начав неторопливо спускаться ниже и целуя все на своем пути. Я прикрыла глаза, обнимая его за плечи и дыша часто и неглубоко, хоть он и не делал ничего такого, но одни его поцелуи уже стабильно лишали меня способности нормально дышать, не говоря уже о других вещах, которые он делал со мной в постели, и о которых лучше было сейчас не думать в виду невозможности их осуществления. Мазнув своими бархатными губами по ямке между ключиц, Чонгук снова поднялся дорожкой из нежных поцелуев вверх по моей шее и хрипло шепнул на ухо, зарываясь ладонью в мои волосы и поворачивая мою голову так, чтоб открыть себе доступ к ещё большему количеству открытой кожи:

---- Ты вся дрожишь... не бойся, сладкая... больно больше не будет...

Но, вопреки его успокаивающему ласковому полушепоту, спустя всего мгновение я снова ощутила его зубы на своей шее. Но это было совсем не больно, а наоборот , так горячо и возбуждающе, что... черт.

Я уже почти задыхалась, а этот демон лишь лениво улыбался и продолжал неторопливо и со знанием дела сводить меня с ума одними только поцелуями, заставляя буквально плавиться в его руках.

---- Знаешь... Я давно подозревала, что ты упырь, но сегодня... окончательно в этом убедилась, ---- усмехнулась я, ощутив новый поцелуй--укус в изгибе плеча, на что мой граф Чонкула лишь весело хмыкнул, даже не думая отрываться от моей шеи и снова впиваясь в нее губами и зубами, чтоб перестала болтать и отвлекать его от этого увлекательного занятия.

--- С чего вдруг такие странные выводы, Бэмбиай? Разве я хладный и искрюсь на солнце?

Я хихикнула, проводя ладонями по его плечам , в очередной раз убеждаясь, что хладным он уж точно не был, добровольно подставляя шею под его горячие губы, и сообщила ему:

--- Нет, но... Во-первых, ты кусаешься. А во-вторых... Слишком уж ты идеальный, Чонгу... и мордашка у тебя смазливее, чем у Эдварда. Тебе даже не нужно обладать даром внушения, чтобы очаровывать абсолютно всех, кто попадает в поле твоего притяжения. Не говоря уже про эту бешеную харизму, что буквально прёт через край и стабильно сбивает меня с ног.

Чонгук выслушал мои умозаключения с самым серьезным видом, но затем не выдержал и приглушённо рассмеялся, уткнувшись лбом мне в плечо.

---- Господи, Бэмби... Ты просто нечто. Надо же до такого додуматься...

---- Ты не можешь меня винить. --- я улыбнулась и погладила его по затылку, вызвав очередной довольный вздох, --- Ты и правда слишком красивый для этого мира.

---- Ты считаешь, что я красивый? --- с улыбкой в голосе поинтересовался он, не поднимая головы с моего плеча и буквально требуя гладить его ещё этим своим послушным и расслабленным видом, который, как я уже знала, был крайне обманчивым, но все же решила немного попотворствовать его прихотям и с наслаждением зарылась пальцами в темный шелк его волос, что всегда делало мою плохую тигру такой же шелковой и совершенно ручной.

Закатив глаза на этот глупейший вопрос , я чмокнула его в макушку и укоризненно проворчала:

---- Только не надо делать вид, будто сам не знаешь, насколько хорош...

---- Правда ? --- шепнул он мне в шею, согревая кожу теплым дыханием и оставляя на ней ещё один невесомый поцелуй вместе с улыбкой.

---- Бандит... Напрашиваешься на комплименты? Серьезно? Неужели ты настолько не уверен в себе, ммм? ---- с улыбкой проворчала я, глядя на мужа, который теперь улыбался так ярко, словно ему вообще никто и никогда такого не говорил до меня, и провела подушечкой большого пальца по его мягким губам, отчего они приоткрылись, выпуская тихий вздох, а он снова зажмурился, тихо признавшись:

--- Просто... От тебя это слышать намного приятнее, малышка.

Я вздохнула, ощутив укол вины, и погладила его по теплой щеке, шепнув:

---- Прости, любимый... Я знаю, что говорю тебе это крайне редко, но ты действительно очень красивый... возмутительно... безбожно... преступно красивый... Настолько, что это вообще незаконно... тебе не стыдно? Возьми на себя ответственность за моё слабое сердце, ведь оно уже не выдерживает... и не только потому, что ты не даёшь мне спать.

Чонгук накрыл мою руку своей широкой теплой ладонью, прижимая ее к губам, а затем подался ко мне, притягивая меня к себе за затылок, и мягко коснулся губами моего лба, прикрыв глаза и шепнув:

--- Я давно взял ее на себя, маленькая... с самого первого дня, --- тихо и серьезно произнес он, глядя на меня тем самым влюбленным взглядом, о котором когда-то говорила мне Лиса. И теперь уже пришла моя очередь задавать глупые вопросы.

---- Правда?

---- Правда, котенок. В то самое утро, когда ты впервые упала ко мне в руки, я уже знал ,что ты будешь моей.

Его голос был тихим и ласковым, но улыбка такой до безобразия довольной, что я не смогла не сьехидничать, фыркнув с тихим смешком:

--- Просто возмутительная самоуверенность! А если бы я не согласилась стать твоей?

Но Чонгук лишь снова усмехнулся, собственнически притянув меня к себе, и, уткнувшись носом мне в шею, хрипло мурлыкнул:

---- Но ты согласилась... И ты теперь моя, навсегда... так что... в итоге все именно так и вышло, правда?

Я улыбнулась, понимая, что глупо отрицать очевидное, ведь главное свидетельство того, что все вышло именно так, как он и хотел, теперь сверкало на моем безымянном пальце, поэтому решила зайти ещё дальше и шепнула ему в волосы:

--- Хочешь, открою тебе секрет?

--- Спрашиваешь? --- Чонгук замер, почуяв, что сейчас будет что-то интересное, а я, сделав глубокий вдох, призналась в том, в чем думала не признаюсь ему никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах:

--- Когда я впервые увидела тебя на нашей кухне в то утро, первой моей мыслью было...

--- Что к вам пробрался вор? И тебе срочно надо его обезвредить? Лично? --- услужливо подсказал он, уже вовсю улыбаясь и глядя на меня смеющимися глазами. Но я покачала головой, усмехнувшись, и погладила его по щеке, а затем прижала палец к губам, чтоб не мешал мне делать признание века.

--- Нет... Это было второй и третьей мыслью. А первая звучала примерно так, --- сделав глубокий вдох, я зажмурилась и выпалила на одном дыхании, --- "ОГосподибожемойкакойкрасавец!..

Яхочуотнегодетей!"

И если до этого Чонгук лишь кусал губы, изо всех сил пытаясь сдержать рвущуюся на них самодовольную улыбку, то, услышав про детей, не выдержал и рассмеялся, качая головой, а затем склонился надо мной, заключая меня в ловушку и обнимая мое лицо большими тёплыми ладонями, и, выгнув бровь и все ещё посмеиваясь, проворчал:

--- Ну ничего себе, Бэмбиай. Почему я узнаю об этом только сейчас, спустя почти полгода? Это же бесценная информация.

Я беспечно улыбнулась, пожав плечами, но ничего не ответила, ведь не могла же признаться ему ещё и в том, что если б он узнал об этом раньше, то вообще бы не давал мне проходу, а его безразмерное эго и вовсе улетело бы в стратосферу. Но теперь уже можно было признаваться в этом, так же, как и в том, что я... Люблю его... больше жизни...

Но Чонгук больше не дал мне ничего сказать, задумчиво пожевав нижнюю губу, и с возмутительно самоуверенной улыбкой заявил:

---- Вообще -- то... Я давно подозревал, что нравлюсь тебе, но ты так долго и упорно это отрицала, что в конце концов я и сам начал в этом сомневаться. Ну и? Стоило так долго бегать от меня, чтобы в итоге упасть ко мне в руки и оказаться там, где мы сейчас? Могла бы пожалеть мои нервы и самооценку и согласиться встречаться со мной в первый же вечер, а не отфыркиваться от меня этими официальными "сонбэ" и "чонгуками---ши".

Я закатила глаза с тихим фырком, в очередной раз убедившись, что правильно сделала, не сказав ему о посетивших мою голову в нашу первую встречу мыслях раньше, ведь эффект был бы именно такой, как сейчас, и с улыбкой проворчала:

--- И в кого ты только такой самоуверенный нахал?

Чонгук усмехнулся, сверкнув глазами, и чмокнул меня в нос, сообщив:

---- В папу, Бэмби. И поверь, он ещё хуже, чем я. Но мы с ним вовсе не считаем это недостатком. Хорошие гены, помнишь? Хорошие гены, которые мы все ещё должны передать нашим детям... всем троим.

Он шепнул эти слова мне на ухо, спустившись по шее дорожкой из неторопливых нежных поцелуев, и я застыла , чувствуя, как он тихо дышит мне в плечо, время от времени касаясь кожи мягкими губами, и, ощутив это, Чонгук немного отстранился, встревоженно вглядываясь в мои глаза, и мягко шепнул, погладив меня по щеке:

---- Что такое, малыш? Я сказал что-то не то?

Я покачала головой, кусая губы, но с них все равно сорвалось:

--- Жаль, что я... не забеременела в ту ночь.

Чонгук на мгновение прикрыл глаза, рвано вздохнув, словно мои слова причинили ему физическую боль, а затем обнял мое лицо бережными ладонями, прижавшись своим лбом к моему, и глухо шепнул:

---- Сейчас нельзя, любимая... в твоём нынешнем состоянии это... очень опасно.

---- Я знаю, но... --- я обвила пальцами его широкие запястья, мягко сжимая и поглаживая, и шепнула едва слышно, --- Но все равно... очень жаль.

Чонгук прижал меня к себе, поцеловав в лоб, и хрипло шепнул:

--- У нас с тобой ещё будет все, о чем мы мечтали... я обещаю тебе, малышка. Обещаю.