Ближе к обеду меня действительно разбудил аромат свежесваренного кофе и нежный поцелуй в висок вместе с насмешливо-- ласковым:

--- Просыпайся, соня... персики уже прибыли...

Я ещё несколько секунд уворачивалась от мягких, но невероятно настырных губ мужа, пытающихся меня добудиться, но затем наконец сдалась и, вздохнув, нехотя разлепила веки, натолкнувшись на его теплый смеющийся взгляд и тоже не смогла сдержать улыбку, когда он ласково шепнул, поглаживая меня по щеке:

--- Ну наконец --то, Бэмби. А то я уже думал, что мне придется будить тебя другим способом.

Услышав это, я оскорбленно фыркнула и стукнула его по руке, но мое тело ещё не до конца мне подчинялось и потому это было больше похоже на ленивое отпихивание его наглой лапы от моего лица и, разумеется, не вызвало ничего, кроме хриплого смеха и ласкового:

---- Ты такая милая после сна... так бы и затискал.

"И хорошего секса. Так бы и затрахал."

Буквально светилось неоном в его темных глазах, но я предпочла пропустить эту ремарку мимо ушей и села, зевая и потягиваясь, и буквально в ту же секунду оказалась в медвежьих обьятиях Чонгука и мне в волосы с тихим смешком проворковали:

--- Иди ко мне, милашка. Мне всё-таки жизненно необходимо тебя затискать.

И я позволила ему и это, зная, что сопротивление в любом случае бесполезно, но когда мне стало уже не хватать кислорода от силы его обожания, тихонько запищала и похлопала его по спине, требуя, чтоб наконец позволил мне вздохнуть.

Чонгук тут же ослабил свою собственническую хватку, но из рук меня так и не выпустил, лишь немного отстранившись, чтоб невероятно мягко, словно извиняясь, коснуться тёплыми губами моего лба, и ласково шепнул:

--- Прости, маленькая. Не рассчитал... силу своей любви.

Я со смехом закрыла лицо руками, когда его наглые губешки стали спускаться по нему ниже вместе с мягкими звонкими чмоками, и замотала головой, пропищав:

--- Да ну тебя! Уйди, противный!

Ага, щас!

Скорее уж, сейчас в неизвестном направлении уйдет покрывало, под которым я от него пряталась, ведь, судя по тому хищному взгляду, которым Чонгук скользнул по моей груди, едва прикрытой тонкой тканью, он всерьез намеревался это исправить... Причем в самые кратчайшие сроки.

Но затем он тряхнул головой, словно опомнившись, и поспешил скрыть тлеющий в глазах огонь за тёмными пушистыми ресницами, с тихим смехом снова сгребая меня в охапку и заставив обречённо вздохнуть.

--- Чонгу... Отпусти, --- жалобно протянула я, кусая губы, чтоб не засмеяться от этой нашей бестолковой шуточной возни.

--- Не отпущу, --- Чонгук помотал головой, упрямо притягивая меня ещё ближе и буквально расплющивая по своей горячей груди, и с хитрой улыбкой добавил, --- Ты разве не знала, Бэмби? Уже давно научно доказано, что для полного счастья людям жизненно необходимо обниматься минимум четыре раза в день. Так что... Я просто забочусь о твоём счастье, лапочка... Ведь оно для меня важнее всего.

От этого неприкрытого подкупа мое предательское сердце дрогнуло и окончательно растаяло, и, резко подобрев, я проворчала:

--- Дурашка... Я и так счастлива с тобой. Но так уж и быть, иди сюда, ты же не отстанешь...

Я наконец обняла его в ответ и, положив голову на его сильное плечо, удовлетворенно вздохнула, а Чонгук, довольный тем, что снова меня переболтал, загреб меня в свои медвежьи обьятия, как любимую игрушку, и мне не оставалось ничего другого, кроме как отдать ему долг и в виде обнимашек тоже, лишь укоризненно проворчав в его теплую шею:

--- Шантажист...

--- Не буду отрицать, Бэмби. --- раздалось ни капли не виноватое в ответ и Чонгук погладил меня по спине и поцеловал в макушку, а затем потянулся к стоявшему на столике у дивана подносу, и мои глаза удивлённо расширились, когда он поднес к моему лицу ароматный спелый персик и, глядя на мои губы, хрипло мурлыкнул:

--- А сейчас... Думаю, самое время воплотить твой сон в жизнь, малыш. Открой ротик.

И я, как зачарованная, послушно приоткрыла губы, ловя самые настоящие вьетнамские флэшбэки, ведь сейчас передо мной действительно был... капитан Чон.

Он неотрывно смотрел на мои губы, пока я наклонялась к его руке, чтоб аккуратно откусить кусочек персика, и рвано выдохнул только тогда, когда это наконец произошло, словно все это время и не дышал вовсе, переводя затуманенный взгляд с моих губ выше, к глазам, и меня практически обожгло этим темным огнем, полыхнувшим жаркими искрами из-под его длинных пушистых ресниц.

--- Я делал... Так? --- отчего --то охрипшим голосом спросил Чонгук, протягивая руку, чтоб заправить прядь волос мне за ухо и нежно погладить по вмиг вспыхнувшей щеке.

Я же смогла лишь кивнуть, так же неотрывно и зачарованно глядя на него в ответ.

--- Хмм...

Чонгук задумчиво муркнул, мягко сжав мой подбородок, и начал наклоняться ко мне, и я уже решила, что сейчас меня ждёт полное повторение сегодняшнего сна уже наяву, но... он замер буквально в миллиметре от моих губ, обдав их теплым мятным дыханием, и дразняще шепнул:

--- Тогда... продолжение оставим на вечер, а сейчас... Завтракай и собирайся, любимая... Такси заедет за нами через час.

Он... Он это серьезно?..

Я едва не застонала от такого облома, ведь буквально ощутила, как моя кровь воспламенилась от всего происходящего всего за секунду и уже настойчиво требовала продолжения банкета, но... Похоже, мне действительно придется ждать до самого вечера и, глядя на хитро усмехающегося Чонгука, я шумно выдохнула, подавляя жгучее желание хорошенько его стукнуть, но затем уткнулась ему в грудь, с тихим смешком проворчав:

--- Ты просто мастер обломов, Чонгу, ты знаешь об этом? А ещё меня в этом обвинял... Бессовестный...

--- А ты хочешь, чтобы я повторил твой сон прямо сейчас... весь?

Он зарылся пальцами в мои волосы, поглаживая по затылку медленными гипнотическими движениями, и уже от одних этих колдовских манипуляций я резко разучилась говорить длинными предложениями, превратившись в абсолютно безропотное и совершенно покорное существо, способное отвечать только согласием на все его вопросы.

И когда с моих губ слетело задыхающееся от мгновенно сбившегося дыхания "да", Чонгук глухо рыкнул, притягивая меня к себе ещё ближе, и, уткнувшись мне в шею, мягко куснул, оставляя на ней собственнический тигриный поцелуй.

От такого властного напора мое покрывало, разумеется, не выдержало и сползло окончательно, и от ощущения его горячей груди, прижатой вплотную к моей я задрожала, хватая ртом воздух, и податливо выгнулась в его руках, послушно подставляя шею под его влажные топкие поцелуи.

--- Ты у меня такая красавица... --- долетело до моего слуха, и мои глаза сами собой закрылись, когда Чонгук поцелуями добрался до моей обнаженной груди и мягко сжал ее большими горячими ладонями, жадно лаская своими обжигающими губами.

И это была уже самая настоящая, форменная пытка, от которой я беспомощно застонала, выгибаясь в его руках и бесстыдно подставляя грудь под его ненасытные губы, и сама не поняла, как снова оказалась на подушках, а Чонгук навис надо мной, жарко целуя в шею и хрипло рыча, как самый настоящий голодный тигр.

--- Черт, Бэмби... Так мы никуда сегодня не пойдем... --- хрипло выдохнул он, жадно сминая мою грудь горячими ладонями и играя с мгновенно затвердевшими сосками, мягко скручивая и оттягивая, отчего в низ живота ударило жаркой волной, от которой между ног резко стало влажно.

--- И не нужно... Давай... останемся дома... в постели... --- едва удалось выдохнуть мне на грани беспомощного сладостного стона, прежде чем мои губы снова запечатали обжигающе горячим, топким, влажным поцелуем, и Чонгук глухо застонал мне в губы, прижимаясь ко мне всем телом, когда я легонько провела ногтями сзади по его шее, вызвав крупную дрожь и хриплое:

--- Осторожнее, сладкая... Хочешь, чтобы я сорвался? Я же тебя тогда из рук не выпущу... пока не затрахаю до полусмерти... ты этого хочешь, мм? Этого добиваешься?..

--- Не выпускай... любимый... прошу... ты мне нужен... так сильно... Хочу тебя... Сейчас...

Я прошептала это, как в бреду, находясь в каком-то колдовском трансе под его тёмными чарами, и Чонгук сам был словно под кайфом от тяжёлых наркотиков и, несмотря на свои собственные слова о какой-то никому не нужной осторожности, буквально набросился на меня, как в нашу первую ночь после полугодового воздержания.

И всем этим мы были обязаны... одному---единственному персику?

Я тихонько хихикнула от этой мысли, но она практически мгновенно исчезла, вытесненная жарким удовольствием, растекшимся по всему моему телу от его угрожающе хриплого:

--- Маленькая чертовка... Сама напросилась... --- и обжигающе бархатных губ, снова сомкнувшихся на моей груди и принявшихся исступлённо терзать ноющие от возбуждения соски.

Я с тихим стоном выгнулась ему навстречу, ощутив, как его ладони стальным капканом сомкнулись на моей талии, властно прогибая меня под него и заставляя раскрыться и впустить.

Колени сами послушно разъехались в стороны, принимая, и я покорно обмякла в его сильных руках, позволяя ему делать со мной все, что ему хотелось.

А ему... явно хотелось меня сожрать, и я лишь сильнее впивалась ногтями ему в плечи, крупно вздрагивая всем телом от каждого дразнящего мазка его языка вокруг набухших твердых сосков, которые надолго исчезали у него во рту, и он сосал и облизывал их с таким упоением и практически тигриным утробным урчанием, что у меня темнело в глазах от наслаждения, а мое тело буквально плавилось от неги, разливающейся по венам вместо крови.

Каждый его поцелуй и рваный вздох посылал огненные импульсы в самую глубь моего тела, где без него было так отчаянно пусто... и эту пустоту мог заполнить только нависающий надо мной и тяжело дышащий от возбуждения бандит, по которому я сходила с ума вот уже три года.

И то, что я действовала на него точно так же, дарило ни с чем не сравнимую эйфорию и чувство настоящего всемогущества.

Я уже почти задыхалась от его развязных ласк, и мои колени дрожали, расходясь все шире, пока Чонгук жадно мял мою грудь большими ладонями и сминал губами вздернутые от полыхавшего в крови возбуждения соски, смачно обсасывая и облизывая, втягивая глубоко в горячий влажный рот и прикусывая зубами, наглядно демонстрируя мне, что кусаться он тоже действительно умеет, и одновременно с этим медленно вжимался в меня, имитируя толчки, и тут же отступал, дразня и чересчур явно наслаждаясь тем, как я с жалобным, просящим, безотчетным хныканьем сдавливала коленями его крепкие бедра, не отпуская далеко и снова притягивая к себе.

Но несмотря на весь его железный самоконтроль, Чонгук уже тоже тяжело дышал, сбивая мое дыхание ещё больше, зажигая огненные сполохи в моей крови и заставляя дрожать, как в лихорадке.

Вот и поиграли... в пирата и пленницу...

Хотя я и так знала, что все этим кончится... в тот же миг, когда он поднес тот злосчастный персик к моим губам.

Ролевые игры всегда были его слабостью, что бы он там ни говорил.

И я давно подозревала, что Чонгуку хотелось поиграть именно в повелителя и рабыню.

Но я была уже не в том состоянии, чтоб возражать.

И когда мой любимый хулиган наконец устал играть и прижался ко мне всем телом, ложась на меня сверху и вжимаясь в мои раскрытые бедра каменным, стоящим колом членом, лишь удовлетворенно выдохнула, притягивая его ещё ближе и принимая в свои объятия, нуждаясь в нем, как в воздухе.

--- Детка... Хочешь, чтобы я?.. --- его голос был невероятно глубоким, низким, бархатно---хриплым и совершенно загнанным, словно он пробежал марафон, прежде чем оказаться в моих объятиях, но и у меня дела обстояли не намного лучше, ведь я уже практически задыхалась от нашей близости и всего того, что мой любимый хулиган делал со мной, а ведь он ещё даже не перешёл к самому главному.

Чонгук оставил окончание фразы висеть в воздухе и, немного отстранившись, нежно погладил меня по щеке, вглядываясь в мои затуманенные глаза напряжённым взглядом, но ему было достаточно всего одного взмаха ресниц, чтоб понять, чего я хочу... ведь наши с ним желания полностью совпадали.

Глухо застонав, он снова накрыл мои губы своими, вжимаясь в меня всем своим сильным горячим телом, и я нетерпеливо захныкала, стягивая с него шорты вместе с бельем, и рвано выдохнула от наслаждения, когда его крепкий, бархатно--- горячий член наконец оказался во мне.

Он вошёл в меня, как нож в масло, и Чонгук хрипло рыкнул, прикрыв свои колдовские глаза и едва слышно выругавшись сквозь стиснутые зубы, а я сжала коленями его бедра и впилась в них ногтями, подаваясь ему навстречу всем телом и без слов умоляя не мучить и просто дать мне то, в чем я так отчаянно нуждалась.

И Чонгук все понял без слов, полностью накрывая меня собой, прижимая к себе так крепко, что между нами не осталось даже воздуха, словно я была его самым драгоценным сокровищем.

---- Люблю тебя, малыш... Люблю... Моя девочка... Трахал бы сутками... --- срывалось с его грешных губ вместе с глухими стонами, и я в этом даже не сомневалась, ведь его хриплый рваный шепот обжигал так же, как и жадные горячие поцелуи, и сводил с ума так же сильно и неотвратимо, как и плавные поначалу, но затем все больше ускоряющиеся, ритмичные, мощные толчки, от которых мои ноги разъезжались почти в шпагат, лишь бы только почувствовать его в себе ещё глубже, ещё полнее... настолько глубоко, насколько это вообще было возможно.

Шелковые стенки пульсировали и сжимались вокруг его члена, заставляя Чонгука глухо рычать и все сильнее стискивать меня в жарких обьятиях, но я совершенно не возражала и сама прижималась к нему ещё теснее, жадно ища его губы своими и сцеловывая его рваные стоны, и лихорадочно водила дрожащими пальцами по его напряжённой сильной спине.

А затем он опустил голову, лихорадочно блуждая губами по моей груди, и, опустив руку между нашими разгоряченными телами, стал мучительно медленно водить по набухшему пульсирующему клитору подушечками своих чутких пальцев, в противовес этой нежной невесомой ласке размашисто вбиваясь в меня до упора с пошлыми шлепками и глухими грязными стонами, от которых у меня внутри все вспыхивало и дрожало, и я кончила так невероятно ярко и быстро, что у меня действительно потемнело в глазах, а глубоко внутри взорвался самый настоящий фейерверк, заставивший почти потерять сознание от наслаждения.

Наверное, мой стон, последовавший за накрывшим меня, как цунами, оргазмом, был слишком жалобным и беспомощно-- сокрушенным, потому что в следующий же миг мои губы согрело сбитое дыхание и жаркий шепот:

--- Я тебя держу, любимая ... Отпусти себя... Полетай... Полетай со мной... --- и я ощутила, как он тоже отпустил себя, падая в сияющую звёздную бездну вместе со мной, но держа возле самого сердца так же крепко, как и всегда...

...Я предельно остро ощущала, как он пульсирует внутри моего тела, порционно изливаясь горячей спермой, как судорожно сжимаются стенки вокруг его члена, посылая по всему телу импульсы жаркого удовольствия, и чувствовала себя полностью удовлетворенной и невероятно пьяной, а ещё... Абсолютно счастливой, ведь с Чонгуком так было каждый чертов раз... А иначе и быть не могло.

И когда этот огненный шторм немного схлынул, оставив меня совершенно обессиленной, все, на что меня хватило, это лишь шепнуть пересохшими губами:

--- Любимый... --- и вслепую потянуться к нему, но мой голос прозвучал так тихо, что даже я сама едва его услышала.

Но Чонгук тут же склонился надо мной, мягко целуя и крепко прижимая к себе, и проворковал успокаивающе -- ласковое:

--- Я здесь, маленькая... все хорошо... Тшш... Моя девочка... дыши... дыши...

И я послушно вдыхала и выдыхала, уткнувшись ему в шею и постепенно приходя в себя, дыша им одним и до отказа заполняя лёгкие ароматом его разгоряченной кожи, чувствуя, как он успокаивающе гладит меня по спине и волосам, целует плечи и тихо выдыхает в шею, шепча, как сильно меня любит.

...Я тебя сильнее, бандит... Я тебя сильнее... ведь без тебя... я бы просто не выжила... не смогла...

Наконец, почувствовав, что я перестала дрожать, Чонгук немного отстранился и лег рядом, нежно поцеловав меня в лоб, а затем, внимательно вглядываясь в мои глаза, тихо шепнул:

--- Пришла в себя, маленькая? Все в порядке?

Я слабо улыбнулась, все ещё чувствуя себя каким-то безвольным аморфно---затраханным желе, и едва слышно шепнула:

--- С каждым разом это... все крышесноснее, Чонгу... И мне... Мне кажется... Что теперь... мне всегда будет тебя мало...

Его темные глаза затопило невыносимой, разбивающей сердце нежностью, и он потянулся ко мне, приподнимая мое лицо ему навстречу и касаясь моих губ своими так невероятно трепетно, что глаза предательски защипало.

--- Я всегда буду рядом, любимая... Всегда... --- раздалось хриплое и полное чувств в ответ. --- Я только твой... Навечно. Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя, малышка... что я чувствую, когда ты кончаешь подо мной каждый чертов раз...

Я вся покрылась мурашками от его хриплого вкрадчивого мурлыкания и тех откровенных вещей, о которых он всегда говорил так свободно и без малейшего стеснения, и не смогла удержаться, чтоб не попросить:

--- Расскажи мне, родной...

--- Блаженство. --- Чонгук мягко улыбнулся, обнимая мое лицо ладонью и невесомо поглаживая по щеке. --- Самое настоящее блаженство от осознания того, что тебе со мной настолько хорошо и что именно я довожу тебя до такого ослепительного оргазма... И я... каждый раз убеждаюсь, что не видел в своей жизни ничего прекраснее...

И хоть я должна была уже давно привыкнуть к его сшибающей с ног откровенности, но все равно каждый раз смущалась и прятала это жгучее смущение из-за его жарких признаний на груди у его непосредственного виновника, так же стабильно вызывая теплый и совсем не обидный смех и ласковые поцелуи в макушку.

--- А тебе... Тебе было хорошо? --- робко шепнула я, прижимаясь щекой к его горячей груди и чувствуя, как меня с головы до ног обволакивает его теплом и запахом.

--- Глупышка... --- его ласковый шепот затерялся в моих растрёпанных волосах вместе с тихим смешком, за которым последовало вкрадчиво---хриплое, --- Я кончил так, что едва не умер, а ты ещё спрашиваешь...

Я прикусила губы, зарываясь ещё глубже в родные объятия, и смущённо пробормотала:

--- Прости... я просто... была уже где-то не здесь, когда ты кончал, поэтому... не видела.

Услышав мои оправдания, Чонгук тихо засмеялся, обнимая меня ещё крепче, и с улыбкой в голосе шепнул:

--- Глупышка Бэмбиай... мне в кайф даже просто обниматься с тобой... а секс с любимой девочкой... это просто космос.

--- Правда? --- это неожиданное признание заставило меня, наконец, отлепиться от его широкой груди и вскинуть голову, чтоб натолкнуться на гипнотический темный взгляд, полный неприкрытого обожания, и тут же утонуть в нем и ласково---покровительственном:

--- Правда, родная... никогда в этом не сомневайся. Не сомневайся в том, что я люблю тебя больше жизни...

Я зачарованно кивнула и, протянув руку, погладила его по бархатной щеке, и Чонгук поймал ее, прижимая ещё ближе и скользя губами по моей ладони, глядя при этом прямо в глаза, а казалось... В самую душу.

И почему-то эта нежная невинная ласка вместе с его жгучим пронзительным взглядом показалась мне даже интимнее, чем секс с ним, и, не выдержав, я прикрыла глаза, чувствуя столько всего и сразу, что меня буквально разрывало от переполнявших меня эмоций.

И я настолько погрузилась в них, что выловить меня из этого бескрайнего океана смог только хриплый встревоженный голос любимого:

--- Эй, солнышко, ты почему плачешь?

Я наконец распахнула ресницы и удивлённо взглянула на склонившегося надо мной Чонгука и только тут ощутила теплую влагу на своих щеках.

--- Я просто... --- начала я, но слов подобрать так и не смогла, но Чонгук все понял и без них, как и всегда, только нахмурился и защитным жестом сгреб меня в охапку, укачивая в своих руках, как маленькую, и успокаивающе мурлыча:

--- Тише, родная моя... тише... ну что ты в самом деле... Если ты будешь плакать после секса, я начну всерьез волноваться, что делаю что-то не так.

--- Прости... --- я шмыгнула носом, улыбнувшись сквозь непрошенные слезы, но они были сладкими... такими же, как наша любовь, и я снова угнездилась в его объятиях --- самом безопасном месте на земле и тихо шепнула, оставив нежный поцелуй на его плече, --- Наверное... Я плачу от счастья... Ведь ты... Ты просто невероятный... Любимый мой... Самый лучший мужчина на свете...

--- Моя девочка, --- Чонгук мягко сжал мой подбородок, запечатывая мои дрожащие губы долгим нежным поцелуем, но когда отстранился, на его мягких губах уже играла хитрая улыбка, а в колдовских глазах вовсю резвились озорные чертята.

--- Ну что ж... --- лукаво усмехнувшись, шепнул он, потеревшись кончиком носа о мой покрасневший нос, --- раз твой жаркий сон в жизнь я уже воплотил, то теперь... нам точно нужно освежиться, Бэмбиай... как насчёт поездки... к водопаду?