...Чонгук всегда гордился тем, что Черная жемчужина была неуловимой, скользя над волнами, словно призрак, но даже это не спасло их от трагедии.
На них напали темной штормовой ночью.
Коварно.
Подло.
Без объявления войны.
А всему виной был проклятый сапфир, покоящийся на груди Розэ, пока она бежала к обьятому пламенем кораблю, задыхаясь от слез и сумасшедшего бега.
Она задержалась в особняке из-за сборов и позволила Чонгуку уйти раньше, и теперь, пробиваясь сквозь дым и огонь, который не могли погасить даже косые струи ледяного дождя, проклинала себя за беспечность.
Она почти добралась до верхней палубы, когда тяжёлое свинцовое небо разрезала вспышка молнии, практически ослепившая ее, и сердце Розэ остановилось от увиденного, ведь такого она не могла представить даже в самом жутком кошмаре, а этот кошмар... Уже стал... Ее реальностью.
Чонгук лежал на капитанском мостике, а слева на его белоснежной рубашке стремительно расползалось алое пятно.
Не помня себя от ужаса, девушка бросилась к нему, падая на пол и осторожно укладывая его голову себе на колени, и глухой хрип, вырвавшийся из груди капитана, сдавил ее собственную стальным обручем.
--- Чонгук! Чонгук, любимый, очнись, прошу тебя!.. родной мой, ну же, открой глаза... --- ее лихорадочный шепот смешивался с шумом ливня и оглушающими раскатами грома, пока она дрожащими пальцами гладила его по мертвенно бледному лицу, отводя темные мокрые пряди с любимых глаз, которые не спешили открываться, но все же он услышал ее отчаянный зов, и длинные темные ресницы дрогнули и чуть приподнялись, так же, как и уголок губ, с которого стекала тонкая струйка крови.
--- Колдунья моя... Ты пришла...
Розэ всхлипнула, прикусив дрожащие губы, и наклонилась ниже, бережно обнимая ладонями любимое лицо.
--- Что произошло?! Кто... кто это сделал?.. --- ничего не видя от застилающих глаза слез, прошептала Розэ.
--- Это... уже неважно... главное, что... с тобой... ничего... не случилось... --- прохрипел капитан, с трудом приподнимая руку, чтоб коснуться лица склонившейся над ним Розэ. Она сжала его ладонь, прижимая ее к губам и глуша в ней судорожные всхлипы, ставшие ещё горше от его глухого шёпота, --- Больше всего... я боялся, что... не увижу тебя перед... смертью.
Но, услышав это, Розэ отчаянно замотала головой, накрывая его губы дрожащими ледяными пальцами.
--- Нет, нет, не говори так! Ничего не говори, береги силы!.. Родной мой, мы все исправим... с тобой все будет хорошо, только немного потерпи... Совсем немного, прошу...
Но они оба уже понимали, что ничего не будет хорошо.
Ничего... больше не будет.
И от осознания этого Розэ хотелось выть, как раненой волчице... Словно это в ее груди зияла кровавая рана, такая же, от которой умирал ее любимый капитан.
--- Тише, любимая... Не плачь... --- невыносимо ласково прошептал Чонгук, стирая с ее лица потоки слез, что не успевали смывать даже дождевые струи. --- Ты ведь знаешь... Я не могу смотреть, как ты плачешь...
Его красивое лицо исказилось болью, но он из последних сил приподнялся, притягивая задыхающуюся от судорожных всхлипов Розэ к себе, и укрыл в своих объятиях, как делал это так много раз до этого. И, чувствуя, как быстро вытекает жизнь из смертельной раны на его груди, а сознание заволакивает темнота, Чонгук приподнял ее лицо и жадно впился в соленые от слез любимые губы.
Пусть это будет последнее, что он почувствует... А после... И умереть не страшно...
Розэ судорожно вцепилась в его плечи, ловя каждый его поцелуй и рваный вздох и пытаясь удержать его здесь хоть ещё несколько драгоценных мгновений, но все они утекали сквозь ее дрожащие пальцы, как вода, и так же стремительно истекало время, отведенное их любви в этом проклятом мире.
Шумное поверхностное дыхание вырывалось из лёгких Чонгука с болезненными хрипами, но, превозмогая боль, он обнял ее лицо ладонями и с ласковой улыбкой шепнул:
--- Я люблю тебя... И всегда буду любить... И в следующей жизни... я найду тебя раньше... чем мою златовласку попытаются выдать замуж за какого-то старика.
--- Обещаешь? --- Розэ улыбнулась сквозь слезы, сплошной пеленой застилающие глаза, и Чонгук прижался своим лбом к ее, выдохнув:
--- Я клянусь тебе в этом, любимая... Моя... бесценная жемчужина...
Яркая молния разрезала свинцовое ночное небо, озарив все вокруг серебряным светом, таким же, как глаза капитана, и его клятва отозвалась чем-то потусторонним в душе Розэ, заставив ее безоговорочно поверить ему, и, неотрывно глядя в эти любимые штормовые глаза, она больше не видела абсолютно ничего...
Не чувствовала слез, текущих по ее щекам без остановки... не ощущала беспощадного ледяного дождя, полосующего ее тело косыми обжигающими струями...
Все, что она видела --- были только его глаза, смотревшие на нее с такой бесконечной любовью, что эта любовь заменяла ей весь мир...
Все, что она чувствовала --- тепло его ласковых ладоней на щеках, бережно стирающих слезы.
И хотела лишь одного--- чтобы время застыло, позволив ей остаться с ним в этом моменте навечно.
Но время оставалось неумолимым и упрямо шло вперед, а драгоценных секунд жизни у ее любимого почти не осталось.
Глухо застонав от пронзившей грудь жгучей боли, Чонгук уронил голову ей на плечо и стал медленно оседать на залитую дождем палубу, и Розэ судорожно всхлипнула, отчаянно прижимая его к себе и отчётливо ощущая, что в эти мгновения вместе с его жизнью заканчивается и ее.
Ведь без него для нее... жизни нет.
Ничего нет.
И никогда больше не будет.
Она опустилась на холодные мокрые доски вместе с ним, сотрясаясь от беззвучных рыданий и, ощутив, как его ласковые пальцы вплелись в ее волосы, замерла, понимая, что это их последние мгновения вместе.
--- Любимая моя... Не плачь... --- ласково прошептал Чонгук, --- Лучше...
Пообещай... Что... когда идёт дождь... Ты всегда... будешь... вспоминать... обо мне...
Его голос становился все тише, а затем... его рука безвольно упала, и Розэ вновь вырвали из тепла родных объятий в жуткий, беспощадный, ледяной холод.
И этот холод мгновенно добрался до ее, уже и так почти не бившегося, сердца, окончательно покрывая его льдом.
И когда штормовые глаза капитана закрылись навсегда, ночное небо разорвал отчаянный, нечеловеческий крик.
Задыхаясь от рыданий, Розэ склонилась над ним, все ещё не веря в то, что произошло, и лихорадочно зашептала:
--- Нет! Нет, ты не можешь вот так уйти! Не можешь... бросить меня, не можешь! Чонгук, ты ведь... обещал... --- но ответом ей была лишь тишина и редкие раскаты грома, а холодный дождь стекал по навсегда застывшему, но все такому же красивому, лицу капитана, заливая собой палубу, корабль, этот проклятый город и весь мир, который стал ей совершенно не нужен без него.
Розэ казалось, что время остановилось вместе с ее сердцем, в тот же миг, когда остановилось его --- самое любимое... бесценное сердце.
Только безразличный дождь все лил и лил, становясь только сильнее с каждой минутой и заливая собой весь этот проклятый, насквозь прогнивший мир.
"... Вот бы... наступил потоп... и уничтожил... Утопил в своих бушующих водах все его мерзости...
Тогда... Она смогла бы вновь воссоединиться со своим любимым капитаном...ведь правда же?.."
Вновь прогремел гром, вырывая Розэ из того ледяного оцепенения, в котором она пребывала вот уже неизвестно сколько времени, и во вспыхнувшей следом молнии, осветившей залитую дождем и кровью палубу, ее пустой взгляд вдруг зацепился за серебряный отблеск кинжала на поясе Чонгука.
Того самого, которым он сам когда-то разрезал ее путы, освободив ее от прошлой жизни и подарив новую --- заполненную счастьем...
Но Розэ стоило знать, что такое ослепительное счастье не могло длиться вечно.
За все в этой жизни приходится платить.
И если платой за их недолгое счастье стала жизнь Чонгука... Тогда этот самый кинжал освободит ее и от этой жизни, ставшей ей совершенно ненужной без ее капитана.
И, не ощущая больше ничего, кроме всепоглощающей, удушающей и ослепляющей боли, разрывающей грудную клетку, Розэ в последний раз всхлипнула, оплакивая свою любовь и все мечты, так и оставшиеся несбыточными... О райском изумрудном острове, крепких объятиях любимого, смыкающихся вокруг нее по ночам, и топоте маленьких ножек по нагретым доскам веранды, выходящей на золотой пляж... Их с Чонгуком малыша, которого она носила под сердцем...
Но это все осталось в той, другой жизни...
А в этой... она уже все решила.
Осторожно взяв в руки сверкающее лезвие, девушка несколько минут бесстрастно смотрела на него, чувствуя лишь крепнущую уверенность в своем решении, и ее руки больше не дрожали, когда она в последний раз коснулась губ Чонгука невесомо нежным поцелуем и глухо шепнула, не замечая горячих слез, вновь потекших по щекам:
--- Прости меня, любимый...но я не смогу... Не смогу сдержать обещание...
Не смогу... без тебя. Я не останусь здесь одна. Мы уйдем вместе. Вместе с дождем... И никто... ни на земле, ни на небе... не сможет нас разлучить... И это... Моя клятва.
Серебряный клинок острой молнией вонзился в грудь Розэ, но короткая вспышка ослепляющей боли стала совсем небольшой платой за возможность всегда быть рядом с любимым...
... А шторм все неистовствовал, даже не собираясь стихать, словно само небо оплакивало любовь несчастной русалки, которая вновь превратилась в морскую пену... но ее сердце больше не было ледяным, ведь она знала, что в глубинах темных ласковых вод ее ждёт ее любимый --- повелитель океана...
И ей... больше не было больно.