--- Тэхен, ты идёшь со мной.
--- Что ты задумал, Гук?
--- Пора вернуть то, что принадлежит мне по праву. Я не оставлю сердце океана в грязных лапах этого ублюдка.
--- Только не делай глупостей, хорошо? Розэ не переживет.
--- Никаких глупостей, Тэ. Только ловкость рук и никакого обмана.
***
---- Что будем делать, господин? Этот подонок явно жульничал. Разве мог он обыграть вас?
--- Я этого так не оставлю! Треклятый щенок! Решил, что может тягаться с волками?! Ну ничего... Я верну сапфир и заберу не только его, но и его девку, которую он ото всех прячет и думает, что никто о ней не знает!
***
После обещания Чонгука Розэ наконец немного ожила и в предвкушении возвращения на их райский остров буквально порхала по дому, уже считая дни до отплытия, но время все равно тянулось невыносимо медленно, словно нарочно испытывая ее терпение.
Чонгука снова не было весь день, так же, как и Тэхёна, и она коротала этот бесконечный одинокий вечер, сидя у старинного зеркала в дорогой оправе и бездумно перебирая подаренные ей Чонгуком драгоценности, которые на самом деле с удовольствием променяла бы на прекрасные дикие цветы острова Бали.
В тот вечер на душе у девушки было особенно погано и, глянув на часы, которые показывали почти полночь, она тихонько выругалась себе под нос и, не выдержав, смела с трюмо всю эту блестящую мишуру и, схватив тяжёлую шкатулку для драгоценностей, швырнула ее в зеркало ровно в тот момент, когда дверь спальни наконец приоткрылась и темный мужской силуэт отразился в пошедшей паутинкой трещин зеркальной поверхности.
--- Милая, ты чего бушуешь? Если тебе так не нравились эти побрякушки, ты могла просто раздать их нищим, я бы купил тебе другие, --- насмешливо протянул Чонгук, привалившись плечом к стене и наблюдая за ней с лукавой улыбкой, и Розэ испуганно обернулась, тут же виновато прикусив губы.
--- Ты пришел... --- слетело с них едва слышно и, смущённо опустив взгляд, она тут же затараторила, --- Прости, дело не в этом, просто я... Так рада, что ты, наконец... здесь.
--- Так рада, что швыряешься в мое отражение перстнями и серёжками? --- с дразнящей улыбкой протянул капитан, пытаясь свести все к шутке, хотя сердце снова неприятно кольнуло виной, и он оттолкнулся от стены, закрывая дверь на ключ, словно не хотел оставлять даже малейшую вероятность того, что их кто-то потревожит, а затем медленно направился к застывшей у треснувшего зеркала Розэ.
Она же замерла, наблюдая за ним, как зачарованная, ведь Чонгук двигался словно в танце, с бесшумной грацией пантеры, неся с собой ауру опасности и едва уловимый шлейф крепкого алкоголя, но если он и был пьян, то на его движениях и координации это никак не отражалось, лишь добавляло опасного темного блеска и без того бездонным полуночным глазам.
Этот грациозный хищник добрался до своей лани слишком быстро, но лань понимала, что сбежать ей бы все равно не дали.
Руки капитана тяжело опустились ей на плечи, подтверждая это, и он наклонился к ней, хрипло шепнув на ухо:
--- И, несмотря на постигшую твои украшения незавидную участь, я все же смею надеяться, что мой подарок придется тебе по душе...
Розэ пробрало сладостной дрожью от его вкрадчиво хриплого бархатного голоса, что словно стал ещё ниже и бархатистее, и она прикрыла глаза, безвольно откидываясь назад, на спинку стула, а в следующий момент резко распахнула их, вздрогнув уже от прохлады металла, легшего ей на ключицы.
Вздрогнула и застыла от открывшейся ей картины.
В отражении, испещренном паутинкой мелких трещин, на нее смотрела златовласая русалка с огромным сапфировым сердцем на тонкой серебряной цепочке, покоящемся на ее груди, точь в точь такого же глубокого лазурного цвета, как ее широко распахнутые от удивления глаза.
Мимолётная тревожная мысль о том, что смотреть на себя и Чонгука в треснувшем зеркале --- дурная примета, прошлась неприятным холодком по позвоночнику, но колье было настолько ослепительно, завораживающе прекрасно, что Розэ поспешила отогнать все страхи и суеверия прочь и не смогла сдержать восторженного вздоха, встретившись взглядом с внимательными и такими же зачарованными глазами Чонгука, неотрывно смотрящими на нее.
--- Прекрасно... Ты прекрасна, Розэ... --- прохрипел он, наклоняясь, чтоб оставить мягкий поцелуй на ее обнажённом плече.
--- Чонгук... Что это?.. -- не в силах оторвать взгляд от блеска сапфира в отражении, прошептала Розэ пересохшими губами.
Камень словно вобрал в себя свет абсолютно всех свечей, освещавших спальню, и теперь сиял и переливался всеми своими гранями, завораживая игрой драгоценных бликов.
--- Его называют сердцем океана. А ты и есть мое сердце. И потому оно твое по праву... Тем более, кто, как не русалка должна им владеть?.. --- Чонгук наклонился к ней, обдавая горячим дыханием нежную обнаженную шею, и Розэ поймала в отражении его хмельную улыбку и снова поежилась от контраста прохладного ночного ветерка, залетавшего в приоткрытые окна, и его горячих ладоней, нежно прошедшихся по ее обнаженным плечам.
--- Где ты... Его взял?
--- Выиграл в карты. --- небрежно отозвался он, словно это не было чем-то особенным, но Розэ чувствовала на каком-то подсознательном уровне, что это колье и было тем, что держало их здесь так долго.
Сердце снова сдавило смутной, непонятно откуда взявшейся тревогой, но Чонгук не позволил ей даже задуматься, откуда она взялась.
Его горячие губы прижались к ее шее, оставляя на нежной полупрозрачной коже влажный обжигающий след, и вниз по спине устремилась волна хорошо знакомой будоражащей дрожи.
Розэ прикрыла ресницы, улыбнувшись и сжав его руки, все ещё лежащие на ее плечах, позволяя его губам беспрепятственно исследовать ее беззащитную шею, помечая каждый миллиметр жарким дыханием и топкими поцелуями и чувствуя, как глубоко внутри начинает разгораться настоящий пожар.
--- Так что же? Тебе нравится, златовласка? -- прошептал капитан, прихватывая мочку аккуратного ушка зубами и слегка оттягивая, отчего с приоткрытых губ Розэ сорвался сладкий стон.
--- Колье... Изумительно, родной... Думаю... --- она запнулась, ощутив, как его пальцы нежно, но уверенно спускают тонкие бретельки ночной сорочки вниз по ее хрупким плечам, отчего ее дыхание --- и без того неровное после его топких поцелуев, окончательно сбилось, --- Думаю... Я должна отблагодарить тебя за такой драгоценный подарок...
Розэ распахнула глаза как раз вовремя, чтоб поймать в отражении треснувшего зеркала удовлетворенную улыбку Чонгука, а в следующий момент ее уже легко, как пушинку, подняли на ноги, прижимая к горячему и крепкому мужскому телу, и, натолкнувшись на лихорадочно обжигающий блеск бездонных антрацитовых озёр напротив, она ухватилась за обнимавшие ее крепкие руки, как за последний якорь, не позволяющий ей окончательно в них утонуть.
Но Розэ уже знала, что это не продлится долго, ведь этот порочный демон--- горячий, как ад в июле, просто не позволит ей остаться на поверхности.
Нет... Нет--- нет...
Он околдует ласковым шепотом, одурманит сладкими поцелуями и утянет за собой в самые темные глубины, заменив кислород своими жаркими ненасытными губами.
И, чувствуя, что ноги уже практически превратились в воду от того, как жадно он на нее смотрел, Розэ покорно обвила руками его плечи, без боя сдаваясь в самый желанный, самый сладкий плен.
--- Нравится, значит. --- промурлыкал Чонгук, смыкая руки на ее тонкой талии ещё крепче и притягивая к себе так близко, что она ощущала жар его тела даже сквозь одежду. --- Тогда... Хочу увидеть тебя только в нем...
Щеки Розэ вспыхнули маковым цветом от его вкрадчиво бархатного, искушающего полушепота, но внутри все мучительно сладко сжалось в предвкушении, не оставляя здравому смыслу ни единого шанса, и, запрокинув голову и глядя на него снизу вверх влюблёнными затуманенными глазами, она обвила руками его крепкую шею и томно промурлыкала, нарочито медленно облизнув приоткрытые губы, прекрасно зная, как сильно это его заводило:
--- Так... Чего же ты ждёшь?
Услышав это, Чонгук глухо рыкнул и, наклонившись, впился в манящие, призывно приоткрытые губы Розэ неистовым шквальным поцелуем, и если бы не его руки, стальным обручем сомкнувшиеся на ее талии, она бы не устояла на ногах от такой штормовой пылкости.
Чонгук всегда так на нее действовал...
Лишал рассудка, околдовывал, полностью подчиняя себе и пробуждая к жизни все ее самые темные... самые сладкие... самые порочные желания.
Он был словно ураган и его страсть сметала абсолютно все на своем пути.
Вот и сейчас, плавясь под его горячими ласковыми губами в топких долгих поцелуях, что туманили ей голову все сильнее с каждой минутой, она безропотно позволила ему избавить ее от тонкой шелковой сорочки, что упала к ее ногам белоснежной морской пеной, и Чонгук буквально вжал ее в себя, откровенно наслаждаясь ее покорной податливостью и сладкими неслышными стонами.
Но неслышными им суждено было оставаться совсем недолго.
Поверх морской пены из кружев легли синие волны тяжёлого бархатного плаща, и русалка вновь оказалась в полной власти повелителя океана.
Ее любимого.
И их ночь только начиналась...
...Долгие поцелуи сменялись жарким хриплым шепотом и тяжёлым сбитым дыханием, руки и губы блуждали по обнаженным, разгоряченным от пылающей внутри страсти телам... и вскоре темную спальню заполнили ещё более откровенные, невозможно чувственные звуки: громкие стоны, рваные вздохи и шлепки влажных тел.
Чонгук той ночью был ненасытен, словно желал возместить ей все дни его отсутствия разом, и Розэ полностью теряла себя в нем, растворялась в долгих лихорадочных поцелуях и жарких ласках, сводящих ее с ума и доводящих до исступления.
Тяжёлые, размашистые толчки, топкие влажные поцелуи, жаркий развязный шепот вперемешку с грязными стонами, мокрые простыни и кружащаяся от экстаза голова... эта ночь была поистине бесконечной... Но рассвет все равно наступил слишком быстро.
Розэ боялась, что даже после этой сумасшедше страстной и чувственной ночи ее капитан снова исчезнет с первыми лучами солнца, но Чонгук вовсе не спешил уходить, и лёжа на его груди только в одном колье, как он и хотел, Розэ чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.
И это счастье заполнило ее всю, до кончиков пальцев, когда он мягко поцеловал ее в растрепанную светлую макушку и ласково шепнул:
--- Это наш последний рассвет здесь...
Розэ приподнялась на локте, удивлённо взглянув на него:
--- Что? Почему?
Чонгук перевел на нее теплый взгляд и, протянув руку, нежно погладил по щеке, с улыбкой шепнув:
--- Потому что мы уплываем этой ночью, любимая.
Розэ застыла, не смея поверить в то, что только что услышала, и прошелестела дрожащими губами:
--- Мы... возвращаемся домой?
Чонгук мягко улыбнулся, зная, что она точно не останется равнодушной после таких новостей и просто кивнул, не видя смысла говорить что-то ещё.
И у Розэ тоже не было слов.
--- Чонгук ... --- лазурные глаза его любимой русалки до краев наполнились жемчужными каплями, в свете догорающих свечей засияв ярче, чем сапфир на ее изящной шее, но капитан не позволил им пролиться, запечатывая ее дрожащие губы своими и укрывая в своих жарких объятиях от предрассветной прохлады.
Достаточно слез.
Она и так пролила их слишком много из-за него.
Но он все исправит. У него будет для этого достаточно времени.
Вся оставшаяся жизнь.
И его любимая русалочка теперь всегда будет улыбаться.
Улыбаться только ему одному...
***
...Но уплыть они так и не успели.