Чонгук впервые заснул первым, а я ещё долго лежала без сна, вглядываясь в его красивое безмятежное лицо и вслушиваясь в спокойное размеренное дыхание и тихий стук его сердца —самые драгоценные звуки на земле, думая о том, что совсем скоро нам придётся вновь расстаться, и что я не переживу, если потеряю его.

Вместе с ним не станет и меня.

Наклонившись и нежно прижавшись губами к его мягким губам, я замерла, мечтая навсегда остаться с ним в этой летней ночи, позволив ей укрыть нас своим бархатным покровом, спрятать ото всех и от всего, что постоянно пыталось нам навредить, словно наказывая за нашу запретную любовь, словно этот проклятый мир не мог стерпеть того, что мы посмели бросить вызов его законам и, вопреки всему, стать счастливыми.

Но тёмные крылья моего ангела — хранителя надёжно укрывали меня от всех бед и несчастий, а я взамен хранила его сердце, чувствуя, как оно бьётся рядом с моим.

Чонгук тихо вздохнул, мягко улыбнувшись, и что-то мурлыкнул сквозь сон, и моё сердце сжалось от нежности, когда я оставила невесомый поцелуй на его щеке и тихонько легла рядом, положив голову ему на плечо и прижавшись к нему всем телом.

Но, похоже, своими маневрами я все же разбудила его.

Его руки крепче обняли меня, и он тихо прошептал, целуя меня в макушку:

— Почему ты не спишь, родная? Все хорошо, я рядом… Спи, любимая, спи…

Услышав его глубокий, хриплый ото сна голос, я сонно улыбнулась, обнимая его за талию, и, закрыв глаза, наконец провалилась в глубокий сон без кошмаров.

***

К счастью, рейс брата был вечером, и у нас ещё было немного времени вместе.

Он проснулся раньше, но не исчез, как обычно делал, а дождался, пока я проснусь, и потом, ещё сонную, понёс меня в душ, лишь улыбаясь на все мои протесты.

Тёплая вода и его ласковые поцелуи помогли мне проснуться лучше любого будильника, и за завтраком я уже не клевала носом, чтоб не давать ему повода подшучивать надо мной.

Когда мы поднялись наверх, он ушёл к себе собирать вещи, а я переоделась и тоже пошла к нему, не желая терять ни минуты оставшегося мне драгоценного времени рядом с любимым.

Прислонившись плечом к стене, я наблюдала, как он собирает чемодан, и от этого мне становилось невыносимо грустно. Хотелось самой забраться следом, лишь бы только не расставаться с ним.

— Когда тебе нужно быть в аэропорту? — спросила я.

Чонгук поднял голову и ободряюще улыбнулся мне.

— В пять тридцать.

Но, видя, как я расстроенно кусаю губы, не в силах скрыть свое волнение и тревогу за него, которое ему удалось вчера прогнать своей нежностью совсем ненадолго, он отвлёкся от своего занятия и подошёл ко мне.

— Милая, ну не расстраивайся так. Я скоро вернусь. Всё будет хорошо, вот увидишь, — шепнул он, заглядывая мне в глаза и сжимая мои руки, стараясь передать мне хоть немного своего спокойствия и уверенности, которых мне всегда так не хватало.

— Как долго тебя не будет?

— Неделю. Возможно, чуть дольше.

— Чонгук …

— Шшшш… Я знаю, что ты волнуешься, но не стоит, лисенок. Я хочу знать, что, пока меня не будет, ты будешь хорошо себя чувствовать. Иначе моё сердце будет не на месте.

— Я не могу не волноваться. Каждый раз, когда тебя нет рядом дольше одного дня, я начинаю сходить с ума и придумывать всякие ужасы, — прошептала я, сжимая его руки ещё сильнее и пытаясь прогнать глупые слезы, подступающие к глазам.

Он переплел наши пальцы и прижался своим лбом к моему, выдохнув:

— Не думай о плохом, родная. Я вернусь к тебе сразу же, как только смогу. И это последний раз, когда я оставляю тебя так надолго. После этой поездки все решится. Мы сбежим и ты всегда будешь рядом со мной, как и хотела. Ты веришь мне?

— Я верю только тебе, — я судорожно вздохнула, подавляя всхлип, но он все равно сорвался, и он порывисто прижал меня к себе, успокаивающе погладив по дрожащим плечам, пока я цеплялась за его рубашку, впитывая в себя его тепло и родной умопомрачительный аромат.

— Тише, моя хорошая, тише… — мягко уговаривал меня он, — Успокойся, прошу тебя… Проведешь меня в аэропорт?

— Конечно, — я судорожно вцепилась в его рубашку, ухватившись за этот шанс побыть с ним ещё немного дольше, хоть и понимала, что наше драгоценное время вместе заканчивалось здесь и сейчас, ведь, как только мы выйдем за дверь этой комнаты, нам снова придётся стать братом и сестрой. Поэтому я хотела использовать по максимуму каждый миг, напитавшись его лаской, теплом и силой.

Чонгук немного отстранился и нежно стёр с моей щеки соленую дорожку, успевшую расчертить её.

— Не плачь, родная, прошу тебя. Ты разбиваешь мне сердце… Что мне сделать, чтоб ты успокоилась?

— Поцелуй меня… Поцелуй меня так, как только ты умеешь, и я успокоюсь, обещаю, — шепнула я, смахивая слезы, которые так и не смогла сдержать.

Он нахмурился, ведь больше всего не любил, когда я плакала из-за него, и, обняв моё лицо большими ладонями, шепнул:

— Иди ко мне... —и в следующий миг его тёплые настойчивые губы прижались к моим, заставляя забыть обо всем и раствориться в его нежности, и я снова ненадолго позволила себе поверить, что все будет хорошо.

Чонгук целовал меня долго, нежно и трепетно, успокаивающе поглаживая по спине и стирая подушечками пальцев слезы с моих щёк, которые лились ещё сильнее от его разбивающей сердце нежности, и я так и не сдержала свое, так опрометчиво данное ему, обещание успокоиться, тихонько всхлипывая и крепко обнимая его, а он в ответ все сильнее прижимал меня к себе, и его поцелуи становились все отчаяннее, ведь он чувствовал то же самое и точно так же переживал за меня, как и я за него, прекрасно помня, что случилось в прошлый раз, когда его не было рядом.

Нам стоило огромных сил оторваться друг от друга, но он отстранился первым, и, уткнувшись мне в волосы, застыл, тяжело дыша.

— Возвращайся скорее, родной, — прошептала я, закрыв глаза и ощущая, как быстро и сильно бьётся под моими руками его сердце.

— Я вернусь, малышка . Обещаю.

***

По пути в аэропорт мы ещё заехали в офис, где отец отдал ему необходимые документы и распоряжения, но я ждала в машине, и до аэропорта мы добрались слишком быстро.

У входа нас ждал Тэхен.

И почему-то я даже этому не удивилась, испытав странное облегчение, когда увидела его тёплую улыбку и обеспокоенный взгляд, направленный на нас.

И мне оставалось лишь гадать, когда Чонгук успел позвонить ему, чтоб вызвать в аэропорт и передать меня ему с рук в руки.

Подойдя к нам, Тэ мимоходом задержал взгляд на наших сцепленных ладонях, но ничего не сказал, лишь улыбнулся мне и хлопнул Чонгука по плечу.

— Вижу, ты собрал целую свиту провожающих, принц, — усмехнулся он в своей обычной беззаботной манере.

Но брат лишь отмахнулся от него, хмыкнув:

— Пойдёмте уже, скоро объявят регистрацию на рейс.

Пока мы ждали начала регистрации, Чонгук до последнего держал меня за руку, не отпуская от себя ни на шаг, и крепко обнял на прощание, шепнув на ухо:

— Я буду звонить каждый день, родная.Помни, я люблю тебя. Береги себя и не делай глупостей, я все равно обо всем узнаю, поняла?

Я кивнула, вжимаясь в него и пряча лицо в изгибе сильного плеча.

— И ты береги себя, любимый. Возвращайся ко мне.

Он кивнул, оставив незаметный поцелуй на моей шее и, наконец, неохотно отстранился, подтолкнув меня к Тэхену, и, глядя ему прямо в глаза, тихо сказал:

— Помни о том, что пообещал мне.

Но он выдержал его взгляд и спокойно кивнул:

— Я помню. Не волнуйся. И будь осторожен.

После расставания с братом моя рука оказалась в такой же тёплой и надёжной хватке Тэхёна , но даже ему было не под силу оторвать меня от окон, выходящих на взлётно- посадочную полосу, пока самолёт Чонгука не взлетел и не растворился в вечернем небе, унося с собой моё сердце.

Тэхен молча стоял рядом, понимая моё состояние без слов, и я была ему безмерно благодарна за терпение, которое было поистине ангельским.

Я даже удивлялась, почему все ещё не вижу сверкающего нимба над его головой, после всего, что он для нас сделал.

Наконец повернувшись к другу, я подняла на него глаза, и он мягко обнял меня и прижал к себе, без слов понимая, что я чувствую, позволяя всхлипывать в его рубашку и успокаивающе шепча :

--- Тише, тише, принцесса... Успокойся, прошу тебя...

— Мне так страшно, Тэ, — прошептала я, изо всех сил стараясь вновь не разреветься.

Он обнял меня ещё крепче, почувствовав, как я дрожу, и тихо, но твёрдо произнес:

— Не волнуйся, Лис. С ним всё будет хорошо.Помнишь, что я говорил тебе в прошлый раз?

Я подняла на него глаза, не понимая, о чем он говорит, и он мягко улыбнулся и заправил выбившийся локон мне за ухо.

— Он слишком сильно любит тебя, чтоб так просто оставить. Верь в него, принцесса, - тихо произнёс он, с затаенной грустью и нежностью глядя на меня.

Я кивнула, вытирая слезы, но снова всхлипнула, чем, похоже, вызвала суеверный ужас у моего будущего мужа.

— Ну все, мелкая, хватит плакать. Я никогда не знал, что делать с плачущими девушками, и твои слезы заставляют меня чувствовать себя совершенно беспомощным, — тихо шепнул он, поглаживая меня по спине, и я невольно улыбнулась. Ну вот, он уже одной фразой поднял мне настроение.

— А по - моему, ты неплохо справляешься, — слабо улыбнулась я, отстраняясь.

— Всё ради тебя, лисенок, — улыбнулся он и, взяв меня за руку, потянул к выходу.

Когда мы вышли на улицу и направились к его Рэндж Роверу, он галантно открыл для меня дверь и, подождав, пока я заберусь внутрь, сел за руль, повернувшись ко мне и не спеша заводить мотор.

— В чем дело, Тэхени? Ты что-то хотел мне сказать? — я устало улыбнулась ему, думая о том, что день выдался на редкость долгий.

Но он неожиданно стал серьёзным и, глядя мне в глаза, тихо сказал:

— Лиса, поехали к нам. Побудь у нас немного. Гук сказал, что ваш отец вернулся, и ты не хочешь оставаться с ним в одном доме. Мама будет очень рада тебя видеть , и я тоже не хочу, чтоб ты грустила и переживала в одиночестве.

Я прикусила губы, тронутая до глубины души его неподдельной заботой, пытаясь прогнать новую волну слез, но все же не спешила соглашаться.

Видя, что я сомневаюсь и, вероятно, неправильно это истолковав, мой жених мягко улыбнулся и, наклонившись ко мне, доверительно шепнул:

— Не волнуйся, мелкая, обещаю, что не буду к тебе приставать, и твоя честь не пострадает.

Услышав это, я возмущённо фыркнула, узнавая прежнего безбашенного Тэхена --- повесу и сердцееда, от которого девушки просто млели и таяли, и хлопнула его по плечу.

— Теперь я точно никуда с тобой не поеду!

Но он покачал головой, коварно ухмыльнулся, сверкнув львиными глазами, и вкрадчиво произнес:

— Поздно, малышка, двери заблокированы, и я никуда тебя не отпущу…

----О господи… Тэтэ, ты серьёзно? - в притворном ужасе выдохнула я, но, не выдержав, рассмеялась, поймав его ответную улыбку, и покачала головой.

— Ты всем своим девушкам такое говоришь, прежде чем отвезти в свое логово ? — все ещё улыбаясь, поинтересовалась я.

Но он расслабленно откинулся на сиденье и пожал плечами, тихо посмеиваясь.

— Обычно им не приходится угрожать.

— Ой, да ну тебя, Казанова, — отмахнулась я, смеясь, — Я тебя не боюсь.

Он улыбнулся, поймав мою руку, и мягко сжал своими красивыми длинными пальцами, снова поворачиваясь ко мне.

— Вот и отлично, мелкая. Тогда в чем проблема? Поехали со мной.Если хочешь, можем съездить поиграть в бильярд или на шопинг, или куда захочешь, а потом поедем к нам на ужин и после него сможешь закрыться в своей спальне и послать меня к черту до утра. Как тебе такой план?

Я улыбнулась,благодарно сжав его руку, но моя радость от общения с ним все ещё омрачалась одним неприятным обстоятельством. Вздохнув, я тихо сказала :

— Тэхен , прости, но я не хочу сейчас видеть твою кузину.

Он удивлённо вскинул брови и нахмурился, подаваясь ко мне и внимательно глядя в глаза.

— Что между вами произошло?

Я по- прежнему колебалась, не зная, могу ли говорить ему об этом, но раз уж он знал о нас с Чонгуком и не крутил пальцем у виска, то то, что я собиралась ему сказать, уже не казалось таким уж невероятным по сравнению с любовью родных брата и сестры.Сделав глубокий вдох, я призналась:

— Сохи пыталась соблазнить Чонгука , пробравшись ночью к нему в спальню после вечеринки.

Даже от произнесенных вслух слов мне снова стало больно, и я сжалась, опустив голову и чувствуя, как Тэ крепче сжал мою руку и выдохнул :

— Что?! Поверить не могу!

Я молчала, не глядя на него, но краем глаза видела, как он нервно провел рукой по волосам, взьерошив свою идеальную укладку.

--- У меня просто нет слов... Она перешла все границы. Я давно понял, что она одержима им, ведь её глаза загорались нездоровым блеском каждый раз при одном лишь упоминании его имени. Но я правда не думал, что она зайдет так далеко.

--- Я тоже, - тихо выдохнула я и мы замолчали, думая каждый о своём.

--- Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я не могу поехать к тебе домой? - тихо спросила я, ощущая странную неловкость оттого, что все это ему рассказала, но, что сделано, то сделано.

Он рвано вздохнул, пытаясь успокоиться и переварить только что сказанное мной, но затем прикрыл глаза и снова повернулся ко мне.

--- Лис, я тебя прекрасно понимаю и поддержу, если ты и вовсе больше не захочешь с ней общаться , но Сохи уже на полпути в Гонконг.

— Что? -- я удивлённо уставилась на него, не сумев скрыть свое облегчение, и он улыбнулся.

— Сегодня утром прилетел её отец и забрал её. Её детские выходки и свобода закончились. Сохи выдают замуж.