Нюто онсэн, который Чонгук выбрал для нашей поездки, находился недалеко от города Сэмбоку, вдали от оживлённых дорог.

Это было поистине райское место, тишина и покой которого располагали к длительным медитациям и философским размышлениям о жизни. Мы поселились в небольшом уютном отеле в традиционном японском стиле у озера Тадзава, возле подножья горы Нюто, и мне даже стало казаться, что мы никуда и не уезжали, --- настолько окружающие нас прекрасные пейзажи были похожи на те, среди которых стоял наш дом.

Сам онсэн находился посреди девственного букового леса возле извилистой реки Сэндацу, в деревне Нюто-онсэнкё, где били семь источников, каждый из которых имел поэтическое название, и я была в полнейшем восторге от термальных ванн, в которых можно было плескаться целыми днями, но самой счастливой меня делал тот факт, что Чонгук все это время был рядом со мной и, похоже, тоже получал удовольствие от наших незапланированных римских каникул.

Мой день рождения пришёлся на пятницу и, ещё даже не до конца проснувшись, я уловила витавший в спальне аромат свежесваренного крепкого кофе и нежный тонкий запах роз и, нехотя приоткрыв один глаз, восхищённо вздохнула.

Рядом с кроватью стоял поднос, на котором гордо восседала (а иначе и не скажешь) чашечка с горячим кофе и моими любимыми круассанами , а по всей комнате были расставлены вазы с изумительной красоты розами всех возможных цветов. Я встретилась взглядом с сидевшим рядом со мной на кровати Чонгуком, не находя слов и чувствуя, как счастливая улыбка расползается по моим губам.

— Проснулась, малышка? — ласково улыбнувшись, мурлыкнул он, — С днем рождения…

Он наклонился, чтоб мягко поцеловать меня в губы, и я повисла у него на шее, обнимая так крепко, насколько хватило сил.

— Спасибо, родной, — восхищённо выдохнула я, — где ты достал все эти розы с утра пораньше?

Но он в ответ лишь тихо рассмеялся, уткнувшись мне в волосы и поглаживая по обнажённой спине, запуская волны приятной дрожи вдоль всего моего тела, и довольно произнёс :

— Безлимитная кредитка творит настоящие чудеса.

Я усмехнулась, немного отстраняясь и натягивая повыше сползшее одеяло, к явному неудовольствию сидевшего почти вплотную ко мне обаятельного и совсем немного хулиганистого брюнета.

— Надеюсь, на этом твои праздничные безумства заканчиваются? — подозрительно поинтересовалась я, хоть все ещё не могла перестать улыбаться.

Но он покачал головой и загадочно улыбнулся, весело фыркнув:

— Конечно нет, глупышка . Я думал, ты знаешь меня лучше.

Я в ответ лишь закатила глаза и обречённо вздохнула , уже мысленно готовясь к целой лавине подарков, которую собирался обрушить на мою бедную голову дорогой небрат.

— Только не говори, что будут ещё подарки, — простонала я.

— Разумеется, котенок. Это ведь не обычный день рождения, а твоё совершеннолетие. Но сначала мы пойдём в душ и завтракать, — довольно усмехнулся он.

Я же в ответ накрылась одеялом с головой и недовольно проворчала из-под него нечто нечленораздельное, так как сюрпризов с меня точно было достаточно, но любимый так вовсе не считал и потому не дал мне вновь вернуться в объятия Морфея, а самым наглым образом сгреб в охапку и понёс в душ, где я была вынуждена окончательно проснуться под напором тёплой воды и его поцелуев, которые прогнали сон лучше любого будильника и свели на нет все моё недовольство.

Позже, когда я пришла в себя достаточно, чтоб адекватно воспринимать реальность, Чонгук сообщил мне, что уже заказал столик в одном из местных ресторанчиков и вечером нас ждёт праздничный ужин. Я лишь вздохнула и улыбнулась , устав повторять ему, что самый главный подарок я уже получила давным — давно, но, видимо, он и в самом деле решил окончательно меня разбаловать. И в глубине души я, разумеется, была вовсе не против.

Было уже около девяти вечера, когда, поужинав в выбранном Чонгуком уютном ресторане, мы собрались ехать в наш отель. Сказать по правде, я уже почти не чувствовала ног, ведь до этого мы почти весь день гуляли по наводненным отдыхающими узким улочкам , и Чонгук тоже выглядел немного уставшим, но тихая спокойная улыбка не сходила с его губ всю дорогу домой.

Мы ехали молча, наслаждаясь тишиной и покоем после прекрасного, насыщенного впечатлениями вечера, и он лишь сжимал в своей тёплой хватке мои пальцы и временами поглядывал на меня из-под ресниц с лёгкой улыбкой.

Подобрав под себя ноги и удобно устроившись на сиденье, я смотрела на него, откровенно любуясь его мужественной красотой и изредка переводя взгляд на свою левую руку, чтоб понаблюдать за игрой света в серебряном кольце с топазами, которое оказалось ещё одним подарком и теперь украшало мой безымянный палец. И я не могла не думать о том, что это изящное колечко Чонгук надел мне именно на тот палец, на котором носят обручальные кольца , все ещё боясь поверить, что все наши испытания и в самом деле остались позади, и этот уверенно ведущий машину шикарный красавец теперь всегда будет принадлежать лишь мне одной. Его идеальный аристократический профиль, бледная кожа, упрямо сжатые мягкие губы, сосредоточенный на дороге внимательный взгляд золотисто- карих глаз, обрамленных пушистыми длинными ресницами, что отбрасывали тени на его высокие скулы, и непослушная тёмная чёлка, которую он все время смахивал, приковывая моё внимание к своим красивым рукам, что сами по себе являлись произведением искусства — все в нем завораживало меня. И я уже не могла дождаться, когда мы окажемся дома наедине, и эти самые руки сомкнутся вокруг меня, заставляя забыть обо всем остальном мире, и, поняв, что мои мысли снова завели меня в сторону спальни, я невольно смутилась и отвела взгляд, прикусив губы, и Чонгук заметил это и усмехнулся, негромко спросив:

— Что притихла, малышка? О чем задумалась?

— О тебе. О том, как мне повезло, что меня любит такой потрясающий мужчина, как ты, — я мечтательно вздохнула и улыбнулась, не видя смысла скрывать очевидное, и он улыбнулся в ответ, и, не отрывая внимательного взгляда от дороги, протянул руку и невесомо нежно погладил меня по щеке, тихо выдохнув:

— Я хочу, чтоб так было всегда… Чтоб только я занимал все твои мысли…

— Так и будет, родной. Так всегда было, — шепнула я, прижимая его тёплую ладонь к щеке и целуя изящные длинные пальцы.

***

Но, как оказалось, самый главный мой подарок ждал меня впереди.

Как только мы вошли в наш полутемный коттедж, Чонгук развернул меня к себе и, прижав к стене, впился в мои губы так жадно и властно, что я на миг растерялась, пошатнувшись на высоких каблуках, и он тихо рассмеялся, обхватив меня за талию и крепко прижав к себе.

--- Осторожней, котенок... Это моя страсть так сильно сбивает тебя с ног или тот четвёртый бокал вина был лишним? - вскинув тёмную бровь, поинтересовался он, глядя на меня смеющимися глазами.

— Ни слова больше! — прошипела я, стукнув его в грудь, но он лишь усмехнулся и снова заткнул меня поцелуем и я вздохнула от удовольствия, тут же забывая о своём возмущении в его сильных уверенных руках, и обняла его за шею.

Чонгук прижался ко мне всем телом и, вжав колено между моих ног, жарко выдохнул мне в губы, которые уже слегка покалывало от его напора:

— Если б ты знала, как сильно я хочу снять с тебя это чёртово платье…— почти рыкнул он, проводя горячей ладонью вверх по моему бедру, едва прикрытому чёрным бархатом, и поднимая его ещё выше. Его горячее дыхание обжигало мою шею, и я плавилась в его руках, подставляя её под его жадные топкие поцелуи, сводившие с ума, лишь сильнее сжимая его плечи. Вновь вернувшись к моим губам и сминая их настойчивым поцелуем, он подхватил меня на руки, вжимаясь в меня, отчего я беспомощно застонала ему в губы, ощутив его напряжённый член сквозь брюки, и обвила ногами его талию, скрестив их у него на пояснице. Его сил хватало, чтоб держать меня на руках и целовать до умопомрачения, не давая вздохнуть, не давая ни о чем думать, кроме него, желать только его.

— Держись крепче, — хрипло шепнул он и понёс меня наверх, не прекращая жадно целовать.

Закрыв дверь нашей спальни ногой, он осторожно опустил меня на пол и окинул все моё тело жадным и откровенно голодным взглядом, путая мои мысли ещё больше и сбивая дыхание. Я и так уже нетвёрдо стояла на ногах, не успев отойти от его пылких поцелуев внизу, но, судя по его хищному взгляду, вечер только начинался.

Я буквально сползла по его разгоряченному сильному телу, не разжимая рук и заставив его наклониться, отчего предательское платье задралось ещё выше, и Чонгук с глухим рыком сжал мои бедра горячими ладонями, заставив меня застонать и выгнуться, запрокинув голову, прижимаясь к нему ещё теснее и подставляя шею под его жаркие несдержанные поцелуи. Ноги меня уже совсем не держали, и я беспомощно повисла на нем, позволяя его рукам блуждать по моему телу.Он провел ладонью по моей спине, ни на миг не отрываясь от моих губ, и одним плавным уверенным движением расстегнул молнию так мешавшего ему платья. Я даже не успела опомниться, совершенно одурманенная его поцелуями, а он уже стянул тонкую ткань с моих плеч, которые теперь жадно целовал, и, подхватив меня на руки, уложил на прохладные простыни и склонился надо мной, вглядываясь в моё лицо пронзительным, пробирающим до мурашек взглядом, а затем нежно провел пальцами по моей щеке и хрипло выдохнул:

— Моя…

Я улыбнулась, чувствуя себя совершенно пьяной и завороженно наблюдая за ним, когда он отстранился и резким движением стянул с себя рубашку через голову, не заморачиваясь, чтоб её расстегнуть, и от вида его совершенного обнаженного торса и сильных рук во рту пересохло, а мозг окончательно отключился, и я неосознанно облизала губы, на которых тут же завис его потемневший взгляд.

— У нас впереди вся ночь…— улыбнулся мой тёмный ангел невозможно чувственной, искушающей улыбкой, перед которой было невозможно устоять, - И я сделаю так, чтоб она стала самым лучшим подарком на твоё совершеннолетие ...

— Иди ко мне… — умоляюще шепнула я, протягивая к нему руки, и он на удивление быстро подчинился, накрывая меня собой, и лёг сверху, обнимая моё лицо тёплыми ладонями и целуя неожиданно нежно, несмотря на полыхавший в глубине его тёмных бездонных глаз пожар.

Его губы медленно и лениво скользили по моим и он аккуратно покусывал их, проводя по ним кончиком языка, пока я лихорадочно блуждала ладонями по его широкой напряжённой спине, пытаясь притянуть его ближе, вжимаясь в него всем телом и подаваясь навстречу его ласкам, но он никуда не спешил, сводя меня с ума одними долгими чувственными поцелуями.

— Чонгук … — простонала я, зарываясь в его волосы и сжимая их в кулаке. Он поднял голову, глядя на меня сверху вниз затуманенным от желания взглядом, и улыбнулся, хрипло шепнув:

— Что-то не так, милая?

— Всё так, но... Я тут и скончаюсь, пока ты перейдешь к более решительным действиям, — пожаловалась я, на что он лишь тихо рассмеялся и чмокнул меня в нос, разом рассеяв витавшее между нами чувственное напряжение и заставив меня фыркнуть.

— Ты же любишь, когда я делаю это медленно… — вкрадчиво мурлыкнул роскошный брюнет, прижимающий меня к кровати своим горячим полуобнаженным телом, и все мои мысли разбежались в разные стороны под напором этого мужского великолепия и харизмы, — Тебе ведь больше всего нравится, когда я нежен с тобой, разве я не прав, любимая?

И, не дожидаясь моего ответа, ведь и так прекрасно его знал, он наклонился и стал мягко водить губами по моей шее, лишая воли и желания спорить, ведь когда он был так близко и так нежно меня касался, я просто переставала соображать и могла только чувствовать.

— Да, но… — беспомощно выдохнула я и затихла, так как против такой обезоруживающей нежности и откровенности у меня не было аргументов. Но Чонгук и сам все понял, как и всегда, и его взгляд потемнел до опасных глубин, на дне которых танцевало обжигающе — ласковое пламя.

— Но сегодня ты хочешь по — другому? — вкрадчиво шепнул он, слегка прихватывая зубами мочку моего уха и спускаясь ленивыми мягкими поцелуями вниз по моей шее.

От резко изменившейся атмосферы между нами я почти перестала дышать, рвано выдыхая , но воздуха все равно не хватало, и я задыхалась от того, что он делал со мной. Чувствуя на себе сводящую с ума и возбуждающую до предела тяжесть его тела, вжимавшего меня в постель, я безумно желала его, и все приличные мысли давно покинули мою голову, оставив её лёгкой и совершенно пустой. И этой ночью мне хотелось стать полностью свободной и раскрепощенной и ничего не стесняться. Захотелось свести его с ума так же, как это делал он каждый раз, когда мы с ним оставались наедине.

Облизав пересохшие губы, я провела руками по его груди, спускаясь вниз и очерчивая каждую мышцу, чувствуя, как он напрягается и рвано дышит, глядя на меня из-под ресниц и буквально прожигая взглядом. Похоже, по — другому хотела не только я.

— Как долго ты собиралась молчать? Пока бы я сам не догадался? — хрипло шепнул он, усмехаясь одним уголком губ.

Я пожала плечами и рассеянно улыбнулась, чувствуя себя под его жарким взглядом ещё более пьяной, чем до этого.

— Возможно…

— Почему не сказала раньше?

— Я не знаю… — я потянулась к его лицу и нежно погладила по щеке, — но разве это так важно?..

— Для меня очень важно, малышка… Говори мне обо всем. О своих желаниях и о том, чего ты хочешь от меня, — хрипло шепнул он, целуя меня в ладонь, отчего внизу живота полыхнуло жаром.

— Прямо сейчас я хочу, чтоб ты поцеловал меня, иначе я тебя стукну, — пригрозила я, и губы Чонгука чуть дрогнули в попытке скрыть улыбку.

— Кто-то немного нетерпелив сегодня? — мурлыкнул он и склонился надо мной, по — прежнему дразня и лаская мои губы дыханием, но все ещё не касаясь.

Я застонала и сама обхватила его за плечи, притягивая к себе и чувствуя, как он улыбнулся мне в губы, прежде чем, наконец, поцеловать, и позволил мне вести, но очень быстро перехватил инициативу, углубляя поцелуй и проводя кончиком языка по моим губам, побуждая их приоткрыться и впустить внутрь его бархатный язык. Мои руки провели вниз по его телу, принявшись расстегивать ремень его джинс, и он лишь жмурился, как довольный кот, наблюдая за мной из-под ресниц, позволяя мне раздевать его и получая удовольствие оттого, как подушечки моих дрожащих пальцев легко касались его бархатной горячей кожи.

От вида того, как постепенно обнажается его совершенное тело, меня бросало в жар, а руки начинали дрожать, когда я к нему прикасалась, каждый раз обжигаясь. И, заметив это, он поймал мои пальцы в свою тёплую ладонь и поднёс их к губам, мягко целуя и неотрывно глядя мне в глаза, а затем прижал их к своей мускулистой груди —туда, где билось его сердце, так же быстро, как и моё.

— Не стоит так нервничать, моя маленькая… расслабься… это всего лишь я, — успокаивающе шепнул он и поцеловал меня в уголок губ. Но этот невинный поцелуй возымел прямо противоположный эффект, ведь мне было мало… так мало его, что, зарывшись рукой в его мягкие тёмные волосы, я снова притянула его к себе, прижимаясь к нему и получив в награду его рваный судорожный вздох.

— Просто помолчи, хорошо? — шепнула я, чувствуя, что не могу оторваться от его сладких и таких невыносимо манящих губ ни на секунду.

— Как скажешь, — усмехнулся он, обнимая моё лицо и вжимаясь в меня всем телом, не оставшись в долгу. Я застонала в ответ, в полной мере ощутив его возбуждение, и он слегка прикусил мою нижнюю губу, а затем провел по ней языком — так развязно, но в то же время так нежно, уверенно лишая меня остатков рассудка.

Мои руки принялись блуждать по его рельефному торсу, спускаясь все ниже, а когда моя ладонь накрыла вздыбленную ширинку его тёмных джинс и я мягко сжала напряжённый твёрдый член сквозь плотную ткань, Чонгук глухо застонал, уткнувшись мне в шею и часто дыша.

— Моя малышка хочет поиграть со мной? — хрипло шепнул он мне на ухо, и я услышала улыбку в его голосе, прежде чем его мягкие губы прижались к моей шее, оставляя на ней влажный след. Я тихо вздохнула от наслаждения и повернула голову, послушно подставляя шею под его ласковые обжигающие поцелуи. Чонгук провел горячую дорожку тягучих влажных поцелуев вниз к ключицам и я застонала, когда он стал неспешно их целовать и покусывать, одновременно спуская бретельки бюстгальтера с моих плеч и проводя приоткрытыми губами по моей пылающей коже, дразня и сводя с ума своей неспешностью, а мои пальцы тем временем нашли пряжку его ремня и расстегнули молнию. Он не мешал мне, но и не помогал, предоставляя полную свободу действий, но когда я, наконец, стянула с него остатки одежды, освобождая возбужденный до предела член, сдавленно застонал и уткнулся мне в шею, прижавшись к ней губами, а затем поднял голову и взглянул на меня потемневшими, затуманенными желанием глазами, хрипло шепнув:

— Я так тебя хочу, Лиса … — прежде чем жадно накрыть мои губы своими, давая понять, что игры закончились, и, обхватив мои запястья горячими пальцами, завёл руки мне за голову и прижал их к кровати, ни на миг не отрываясь от моих губ.

Когда Чонгук становился таким властным и требовательным, а его страсть граничила с грубостью — у меня перед глазами все плыло.Это было неимоверно горячо и чувственно, и да — это было именно то, чего я хотела.

Оставив меня задыхаться, жадно хватая ртом воздух после глубокого топкого поцелуя, он вновь опустил голову, целуя мой подбородок, шею, ключицы, и, спустившись ещё ниже, стал ласкать губами мою грудь, жадно целуя и посасывая сквозь ткань, и я издала глухой стон, выгибаясь навстречу его губам и рукам, и, подчиняясь моим желаниям, он потянул полупрозрачное тонкое кружево вниз и жадно приник к обнажённой груди, мягко целуя напряженные соски, дразня их языком и покусывая, отчего между ног стало невыносимо влажно и жарко. Безумно хотелось ощутить его в себе, и то, что он сейчас делал со мной, полностью заволакивало моё сознание сладким дурманом. Но внезапно Чонгук остановился, заставив меня разочарованно захныкать, и, подняв голову, навис надо мной, опираясь на руки и с лукавой улыбкой глядя на меня сверху вниз. Эта улыбка была мне хорошо знакома и, как правило, никогда не предвещала мне ничего хорошего.

— Почему ты остановился?.. — едва слышно шепнула я,пытаясь прийти в себя от того чувственного безумия, что он только что творил с моим телом, вновь потянувшись к нему и зарываясь пальцами в волосы у него на затылке.

Но любимый лишь усмехнулся и хрипло шепнул мне в губы, почти касаясь их своими и лаская тёплым частым дыханием:

— Помнишь нашу игру в бильярд в загородном доме Тэхена?

— Ту, в которой ты так безбожно жульничал? — я насмешливо хмыкнула и подозрительно прищурилась, с интересом наблюдая за ним и ожидая, что же будет дальше.

— Думаю, ты и сама хотела мне проиграть, — нахально усмехнулся этот хулиган, и я возмущённо выдохнула:

--- Ничего подобного! --- стукнув его в грудь, чем вызвала лишь тихий тёплый смех.

Он поймал мою руку и прижал к своим улыбающимся губам, зная верный способ меня утихомирить, и тихо прошептал:

— Тише, тише, котенок... Я просто пошутил. Но мне все ещё интересно… что ты хотела получить в награду, если б я проиграл тебе ту партию?

Удивленная тем, что он все ещё помнил о том нашем глупом пари, я улыбнулась и шепнула, глядя прямо в ласковые глаза напротив:

— Тебя в наручниках... в моё полное распоряжение.

Взгляд Чонгука опасно потемнел, а голос понизился до завораживающего хриплого полушепота, когда он наклонился ко мне ещё ближе, обнимая моё лицо большими тёплыми ладонями, и, оставив на моих приоткрытых губах невесомый дразнящий поцелуй, шепнул в них:

— Хмм… Смело…очень смело... моей девочке захотелось разнообразия в постели?

Завороженная тёмным огнём, пылавшим в глубине его глаз, я лишь слабо кивнула, кусая губы, и его улыбка стала откровенно порочной и искушающей, когда он хрипло мурлыкнул :

-----Возможно, когда - нибудь я выполню твоё желание, а пока... Как насчёт немного другой игры?

Одурманенная его близостью и глубоким хриплым голосом, я непонимающе взглянула на него, с трудом заставляя себя концентрироваться на его словах, а не на мягких горячих губах, что были по- прежнему в миллиметре от моих.

— Другой?.. — неуверенно шепнула я.

Но Чонгук ничего не ответил и, немного отстранившись, потянулся к тумбочке возле кровати, доставая чёрные шёлковые ленты, неизвестно как там оказавшиеся.

И я поняла, что он имел в виду. Вернувшись ко мне, он ласково обнял ладонями моё лицо, внимательно вглядываясь в мои глаза, и тихо спросил:

— Ну что, милая? Поиграем?

Его голос звучал хрипло и искушающе, но я внезапно смутилась и занервничала, отводя взгляд и кусая губы:

— Я не… Не знаю… Чонгук, я…

Но, тут же почувствовав перемену в моем настроении, любимый вновь приподнял моё лицо, заставив встретиться с ним взглядом. На дне его глаз плескалась нежность, когда он шепнул:

— Что с тобой, малышка? Ты напугана?

— Нет, но…

— Ты напугана, я же вижу, — он мягко сжал мой подбородок, приподнимая моё лицо и настойчиво пытаясь поймать мой взгляд, а затем тихо вздохнул и прижался тёплыми губами к моему виску, шепнув:

— Лис, родная, посмотри на меня.

Я несмело подняла взгляд, все ещё нервно кусая губы, и он мягко улыбнулся и погладил меня по щеке кончиками пальцев, тихо шепнув:

— Я хоть раз делал тебе больно в постели или к чему-то принуждал?

Я покачала головой, чувствуя, что безоглядно тону в его тёмных ласковых глазах и постепенно все мои страхи и неуверенность без остатка растворяются в его нежности.

— Не бойся, котенок. Давай просто попробуем? Если тебе не понравится, я тебя сразу развяжу, хорошо? — шепнул он, осторожно заправляя локон мне за ухо и мягко целуя в щёку — близко - близко к губам, чтоб я окончательно расслабилась и доверилась ему, и его методы убеждения сработали и в этот раз. Сделав глубокий вдох, я кивнула и, оставив на моих губах лёгкий успокаивающий поцелуй, он мягко надавил мне на плечи, заставив лечь и освобождая от остатков одежды, расслабляя и отвлекая мягкими поцелуями, от которых внизу живота сладко тянуло и ныло, настойчиво требуя близости, а затем аккуратно завёл мои руки мне за голову, поглаживая запястья в своей тёплой хватке и обвивая их прохладным шелком. Я невольно напряглась, но, чувствуя, что он завязал ленты не очень крепко и я с лёгкостью могла сама освободиться, если захочу, немного успокоилась.

— Расслабься, моя сладкая … Ничего не бойся. Просто доверься мне…— промурлыкал он, мягко целуя меня в лоб и завязывая самой последней плотную черную ленту на моих глазах.

Я глубоко вздохнула и попыталась расслабиться, чувствуя, как он наклонился, мягко целуя меня в шею и срывая с моих приоткрытых губ неслышный вздох. Шёлковые путы были нежными, но крепкими — такими же, как и его руки, лениво заскользившие по моему обнаженному телу, вздрагивавшему от каждого легчайшего прикосновения его изящных пальцев к моей коже, и я послушно изгибалась в его руках, подстраиваясь под него и подставляясь под его неторопливые ласки, становившиеся все смелее с каждой минутой. Я никогда не думала, что не видеть его, а только чувствовать будет настолько возбуждающе. Мой слух обострился почти сразу после того, как чёрный шёлк лёг мне на глаза, и я услышала его хриплый шёпот:

— Вот так, милая… расслабься... Дыши… Обещаю, тебе будет очень приятно…

И я в этом ни секунды не сомневалась.

С завязанными глазами все ощущения обострились до предела, и я чувствовала абсолютно все --- даже то, на что раньше никогда не обращала внимания. Малейшее дуновение ветерка, залетавшего в комнату сквозь приоткрытые окна и скользившего по моей коже, заставляя её покрываться мурашками так же, как и ленивые поцелуи, которыми Чонгук постепенно изнежил меня всю,с головы до ног.... .

...Его частое прерывистое дыхание, жар бережных раскрытых ладоней, которыми он скользил по моему телу, умело распаляя желание, которое и так уже пылало внутри, заставляя меня плавиться… Его мягкие губы, блуждающие по моей груди и постепенно спускающиеся все ниже… Наслаждение накрывало меня мощными неконтролируемыми волнами и, когда он навис надо мной, осыпая мягкими поцелуями мои колени, и властно развёл их в стороны, проводя горячей головкой бархатного члена между моими бёдрами, все тело словно пронзило током, заставив неосознанно выгнуться ему навстречу, и он крепко прижал меня к себе, проникая в меня до упора одним слитным плавным движением и сразу начиная двигаться, целуя мои дрожащие губы и хрипло шепча, как сильно меня любит.

Его тяжёлое дыхание сводило с ума, а моя обнажённая кожа покрывалась мурашками, пока его напряжённый до предела член скользил между моих бёдер, то входя лишь головкой, то погружаясь полностью, заставляя меня терять дыхание в изгибе его сильного плеча и трепетать, замирая под ним.

Горячие губы Чонгука прижались к моей шее одновременно с новым глубоким толчком ,и я выгнулась всем телом, задыхаясь от его ласк и раскрываясь перед ним ещё больше.

— Дыши, малышка… — раздался его тихий хриплый шёпот у меня над ухом, но я могла лишь приглушённо застонать в ответ, ведь просто потерялась в переизбытке невыносимо сладких чувственных ощущений.

Я всегда трепетала перед ним, но быть обнаженной, связанной и полностью в его власти --- это был совершенно другой уровень близости и доверия и кончики его пальцев, скользящие по моей коже, казались наэлектризованными, запуская по моему телу ток каждым лёгким касанием, пока его губы ласкали мою грудь, играя с набухшими сосками, а напряжённый член двигался во мне без остановки, и Чонгук то ускорял темп, поднимая наслаждение на запредельную высоту, то замедлялся, не давая кончить, когда я уже была близка к оргазму, заставляя меня лишь беспомощно стонать и метаться под ним, приподнимая бедра ему навстречу в попытке приблизить разрядку, но больше я ничего не могла сделать, понимая, что вся власть в нашей постели снова была у него, и он этим откровенно наслаждался.

Я уже готова была умолять, чтоб он прекратил дразнить меня, задыхаясь от его жадных глубоких поцелуев, которыми он изводил мои губы, прижимая меня к кровати своим сильным стройным телом и ни на секунду не прекращая быстрых глубоких толчков, и я слышала улыбку в его тихом, хриплом от едва сдерживаемого желания глубоком голосе, когда он жарко шептал мне на ухо, путаясь тонкими красивыми пальцами в моих разметавшихся по подушке волосах:

— Не спеши, сладкая… позволь мне насладиться тобой…

И я позволяла ему абсолютно все, как и всегда, сходя с ума от его нежности и пылкости, что всегда оставляла меня безоружной. И когда он, наконец, дал мне то, в чем мы оба так отчаянно нуждались, это было похоже на настоящий взрыв. Моё тело забилось в сладких судорогах, сжимаясь вокруг него, и я полностью потерялась в затопившей все тело неге, похожей на густой сахарный сироп. Оргазм был невероятно сильным, что было неудивительно, учитывая то, до какого состояния он довёл меня одними только руками и губами, но он не собирался останавливаться, проникая в моё тело размашистыми резкими толчками, и больше не сдерживался, отпустив себя и позволив себе забыться и потеряться во мне точно так же, как и я всегда теряла себя в нем.

Наши глухие стоны смешивались на припухших от лихорадочных и невыносимо знойных поцелуев губах, его хриплый голос растворялся в моем задыхающемся шепоте, и мы оба беспомощно тонули друг в друге и не желали быть спасенными.

Моё тело послушно отзывалось на каждое его движение, каждое мимолетное прикосновение и поцелуй и я жалела лишь о том, что не могу прикоснуться к нему.

— Чонгук… — шепнула я на грани вздоха и он тут же вскинул голову, оторвавшись от моей шеи, которую до этого жадно целовал, и, аккуратно стянув чёрный шёлк с моих глаз, впился в них обжигающим, потемневшим почти до черноты взглядом, замерев лишь на миг, чтоб шепнуть, склонившись надо мной:

— Что, сладкая?..

Уже от одного звука его бархатного хриплого голоса по моей спине прокатилась волна приятной дрожи и я с трудом сконцентрировалась на том, чтоб выдохнуть, все ещё задыхаясь:

— Развяжи меня, прошу…

Его губы тронула едва заметная улыбка, но он сразу же выполнил мою просьбу, как и обещал, потянувшись к удерживавшим мои руки над головой лентам и ослабив их.

Ощутив, что меня больше ничто не держит, я с наслаждением вздохнула и обвила его руками за плечи, притягивая к себе и впиваясь в манящие, изогнутые в удовлетворенной улыбке губы. Он ответил на поцелуй так же жадно, снова начиная двигаться и позволяя моим рукам блуждать по его великолепному телу, все чаще срываясь на хриплые полустоны и тяжело дыша.

Я ещё не пришла в себя от первой ослепительной вспышки удовольствия, охватившей все тело, а он снова жадно накрыл мои губы своими, не давая отвернуться или вздохнуть, стремительно приближая меня к очередному оргазму, и, переплёл мои пальцы со своими, прижимая меня к кровати своим сильным горячим телом, пока его бедра двигались в чувственном плавном ритме, заставляя меня выгибаться ему навстречу, наконец, чувствуя полное единение с ним, чувствуя его всего. Внутри и снаружи, в мыслях и в теле, оставляя лишь одну мысль биться в сознании в такт ударам сердца:

«Мой. Только мой. Навсегда…»

... С трудом приходя в себя, я ощущала его лёгкие, словно извиняющиеся поцелуи на щеках, висках, подбородке, а затем услышала его тихий ласковый шёпот:

— Это было вовсе не страшно, правда? — с улыбкой шепнул Чонгук, и я смогла лишь кивнуть, ведь сил после двух крышесносных оргазмов подряд не осталось даже на то, чтоб пошевелить хотя бы мизинцем, и мне пора было давно уже привыкнуть к тому, что он всегда оказывался прав.

— Тебе понравилось? — вкрадчиво мурлыкнул он, склоняясь надо мной и нежно отводя разметавшиеся волосы с моего лица.

Я уже собиралась ответить, но меня отвлек лёгкий поцелуй в уголок губ, и подобной нежности я никогда не могла сопротивляться, позволяя ему увлечь меня за собой и утянуть на тёмную глубину, где все ещё ощущались отголоски бурных волн. Когда он, наконец, отпустил меня, вновь одурманив своими долгими ласковыми поцелуями, я уткнулась ему в шею и судорожно вздохнула, притягивая его к себе и до краёв наполняя лёгкие родным ароматом. Мягко поцеловав меня в плечо, Чонгук лёг рядом и стал гладить мои спутанные волосы, крепко обнимая меня и укрыв нас покрывалом, и я удовлетворенно вздохнула и потерлась щекой об его грудь, устраиваясь поудобнее.

— Ты так и не ответила, малышка, —улыбаясь, шепнул он мне в волосы, легонько поцеловав в макушку.

— Потому что ты не позволил мне этого сделать, — насмешливо фыркнула я и он тихо рассмеялся.

— Ты права, прости... И все же? Тебе было хорошо?

— Очень, — мой ответ сорвался с припухших от его пылких поцелуев губ тихим вздохом и я мечтательно улыбнулась, чувствуя, как все тело сладко ноет от того, чем мы с ним только что занимались. — Это было… Самым чувственным, что ты со мной делал за все это время, - призналась я, чувствуя, как вспыхнули щеки.

— Мне стоит делать так чаще? — искушающе шепнул мой сладкий грех, кончиками пальцев поглаживая мою обнаженную спину и зарываясь лицом в мои волосы, чтоб скрыть знающую удовлетворенную улыбку.

— Определённо. Спасибо, любимый... Это был самый лучший день рожденья в моей жизни, — я мечтательно улыбнулась, уткнувшись ему в грудь, чувствуя, как веки тяжелеют и опускаются, и, уже почти проваливаясь в глубокий сон, услышала его тихий шёпот:

— Я счастлив это слышать, малышка... а теперь спи...Спи, родная… теперь каждый твой день рождения будет лучшим в твоей жизни… обещаю ...

***

После того вечера мы пробыли на источниках ещё неделю, но затем все же решили, что пора возвращаться домой.

Наша жизнь снова потекла размеренно и спокойно и я постепенно стала забывать обо всех своих прежних страхах и тревогах, чувствуя себя полностью умиротворенной и счастливой. Мы с Чонгуком гуляли, ходили по магазинам, обедали в маленьких уютных кафе, плескались в прохладных, кристально чистых водах озера и проводили вечера на балконе нашего дома, сидя в обнимку и любуясь яркими летними звездами, и казалось, тихий и спокойный уклад нашей новой жизни ничто не может нарушить.

Но все же, где-то на самом краю моего сознания по- прежнему маячила мысль о том, что это украденное счастье не может длиться вечно. И, к сожалению, интуиция меня не подвела.

Отведенный нам с Тэхеном медовый месяц, который я, на самом деле, провела совсем с другим человеком, подходил к концу и я невольно начинала нервничать, думая о том, как Тэ будет оправдываться перед родителями за моё исчезновение.

Мы так и не позвонили ему, но я старалась лишний раз не затрагивать эту тему, чтоб не заставлять любимого хмуриться, ведь прекрасно понимала, что он этого не хотел. Но в один из дней в начале сентября раздался звонок и на другом конце линии я услышала голос, который думала, никогда больше не услышу. Звонил Тэхён и его голос звучал непривычно взволнованно и серьёзно. И всего одна его фраза снова перевернула весь мой мир с ног на голову:

— Лиса, ваш отец мёртв. Вам с Чонгуком нужно срочно вернуться в Сеул