Вцепившись в теплую руку брата, я слепо следовала за ним, позволив ему утянуть меня за собой, даже не глядя, куда он меня ведет, лишь бы побыстрее убраться подальше из коридора, где все ещё корчился на полу Крис

Я все ещё не могла прийти в себя от того, что только что произошло, и в мозгу билась только одна мысль:

«Он знает… Крис знает…»

Все внутри замирало от ужаса, но сейчас я была слишком потрясена и напугана, чтоб думать об этом.

Когда мы спустились на первый этаж, Чонгук затянул меня в первую попавшуюся комнату и тут же порывисто прижал к себе, зарываясь пальцами в мои волосы, уже не боясь устроить в них беспорядок, и взволнованно шепнул мне в шею:

—Малышка, как ты? Испугалась?

Я судорожно вцепилась в его плечи, сжимая в руках ткань рубашки, и он все понял без слов.

—Мне было так страшно,Чонгук … Он появился словно из ниоткуда… Он хотел…хотел… --- закончить у меня не хватило сил и меня снова бросило в дрожь при одном воспоминании о том похотливом блеске в его почти чёрных глазах, когда он прижал меня к себе, намереваясь поцеловать.

Похоже, Крис был из тех парней, которых заводила грубость и насилие, а сопротивление жертвы лишь усиливало их животную жажду обладать. Краем сознания я, конечно, успела заметить, что он был, без сомнения, красив и, вероятно, многие велись на эту красоту, но в его глазах была лишь жестокость и ледяной обжигающий холод и его возбуждала моя беспомощность.

Я же, привыкшая к тёплым бережным рукам брата и осторожным объятиям Тэхена , до сих пор не могла поверить, что кто-то посмел так грубо обойтись со мной. Плечи, которые так сильно сжимал этот ублюдок, до сих пор болели, и я подозревала, что завтра на них появятся синяки в виде следов от его пальцев.

—Тише, родная, успокойся…он ничего тебе не сделает. Я этого не допущу, — мягко убеждал меня Чонгук, крепко прижимая к себе моё дрожащее тело и поглаживая по волосам.

Да уж, вечер выдался просто незабываемым, и я уже не могла дождаться, когда он, наконец, закончится. До дрожи хотелось смыть с себя чужие взгляды и прикосновения.

—Но теперь он знает… — неслышно шепнула я, уткнувшись брату в шею и глубоко вдыхая его родной запах , чтоб успокоиться.

Руки Чонгука сжались вокруг меня ещё сильнее, хотя между нами и так уже не осталось воздуха, словно он хотел укрыть меня своим телом и навсегда спрятать от этого жестокого мира, который словно ополчился против нас.

—Ему никто не поверит, — его голос стал жёстче, грубее, и я вздрогнула от зазвеневшей в нем угрозы.— А если он все же рискнет пойти против меня и открыть свой поганый рот, я заставлю его замолчать навсегда, — рыкнул брат, рвано выдохнув мне в волосы и прижавшись к ним щекой.

Пару минут мы просто стояли так, обнявшись в темноте, и он позволял мне напитываться его теплом и силой, пока я не перестала дрожать и слегка отстранилась от него, но из объятий он меня не выпустил, нежно отводя волосы с моего лба и целуя в висок.

— Успокоилась, родная? Тебе уже лучше? — тихо спросил он, погладив мою щеку кончиками пальцев, но, видя, что я все еще смотрю на него стеклянными глазами, обнял теплыми ладонями мое лицо, заставляя смотреть на него, и тихо, но твердо произнес:

— Я не позволю ничему плохому случиться с тобой, Лиса. Верь мне. Разве я хоть раз тебя подводил?

Услышав это, я словно очнулась и покачала головой, поцеловав его в ладонь, и он улыбнулся, поглаживая меня по щеке.

—Вот видишь, тебе не о чем волноваться. А если этот мерзавец посмеет снова тебя потревожить, я его убью. Похоже, это единственный способ поставить его на место.

Я вздрогнула от стали, отчётливо зазвеневшей в его тихом напряжённом голосе, но не испытала ни малейшей жалости к тому, на кого была направлена ярость моего брата.

— Забудь о нем, малышка , и больше ни о чем не волнуйся. Верь мне, хорошо?

Я кивнула, снова повиснув у него на шее и обнимая так крепко, насколько хватило сил.

— Прости меня.

— За что? — удивлённо шепнул он, погладив меня по спине.

— От меня вечно одни проблемы, — всхлипнула я, наконец давая выход своим страхам и нервам.

Он недовольно цокнул языком, крепче обнимая меня, хотя я и так уже почти висела на нем.

— Не говори глупостей. Ты ни в чем не виновата. Тем более в том, что какой-то урод не может удержать свой член в штанах! --- прорычал он.

Удерживая меня почти на весу одной рукой, другой он обнял моё лицо и мягко, но настойчиво впился в мои дрожащие губы, безмолвно приказывая успокоиться. И этот метод убеждения всегда действовал безотказно.

Когда он, наконец, отпустил меня и позволил вдохнуть, я уткнулась ему в шею, нежно прижавшись губами к его горячей коже, видневшейся в вороте рубашки, думая лишь о том, как я хочу сейчас оказаться в его спальне, под ним, позволяя ему окончательно прогнать из моего тела дрожь и холод, заполняя его своим теплом, полностью заполняя меня собой: мои мысли, тело и сердце, и не оставляя место ничему и никому другому.

—Как ты меня нашёл? — тихо шепнула я, легко задевая губами его тонкие ключицы, и он вздрогнул, выдохнув мне в волосы:

—Я ни на минуту не выпускал тебя из вида.Просто пошел за тобой, когда ты поднялась наверх, и решил подождать, пока ты приведешь себя в порядок, но тут появился этот ублюдок.Я услышал твой крик и бросился к тебе.

Я вздохнула и прикрыла глаза, прижавшись лбом к его плечу, а Чонгук тихо добавил:

— Прости, милая, это я во всем виноват.Мне нужно было быть более бдительным и осторожным и я не должен был допустить того, что произошло на балконе… Прости…

—Нет, нет, не говори так… Ты ни в чем не виноват… Ты и так делаешь для меня слишком много… Иногда мне кажется, что я тебя не заслуживаю... ---- потерянно прошептала я.

— Глупышка… — где-то над моей головой послышался тихий вздох мне в волосы, а за ним последовал лёгкий поцелуй в макушку и Чонгук крепче прижал меня к себе, — Я просто люблю тебя.А в любви ничего не может быть слишком, поняла?

Я кивнула, крепче обнимая его, понимая, что спорить с ним бесполезно, но не смогла удержаться от вопроса:

—Что теперь будет?

Но, в отличие от моего, его голос звучал спокойно и уверенно, как и всегда, когда он ответил:

—Ничего. Ни о чем не волнуйся, я все улажу. Но на сегодня с тебя достаточно потрясений.Мы уходим немедленно.

Наверно, это был тот редкий случай, когда мне совершенно не хотелось с ним спорить и, позволив ему приподнять моё лицо, оставив на губах долгий успокаивающий поцелуй, я послушно последовала за ним.

На самом деле мне вообще не хотелось возвращаться в забитый людьми зал, где под ярким золотым светом люстр и настенных светильников каждый мог без труда увидеть, что со мной произошло и догадаться о моем неуравновешенном состоянии. По крайней мере, именно так мне казалось, когда мы снова оказались в толпе.

Но Чонгук вёл себя, как ни в чем не бывало, и, скрытая его надёжной широкой спиной, пока его сильные пальцы крепко и уверенно сжимали мою руку, словно это была для него самая естественная вещь на свете-- защищать меня, я постепенно успокоилась.

Мы оба предпочли бы и вовсе удрать через окно или чёрный ход, но, к моему огромному сожалению, это было неприемлемо, ведь мы должны были, по крайней мере, попрощаться с Тэхеном и его родителями.

Друга не пришлось долго искать, он сам перехватил нас, отводя Чонгука в сторону и напряженно выдохнув:

— Крис и его шестерки покинули нас пару минут назад, хотя до этого никак не хотели уходить, а их главарь закрывал лицо, не переставая материться. Признавайся, это твоя работа?

Чонгук мрачно усмехнулся:

—Если ты ждёшь, что я буду раскаиваться, то совершенно напрасно. Пусть знает свое место и не лезет к моей сестре.

Взгляд Тэхена метнулся ко мне, почти скрытой могучими плечами брата, и опасно потемнел, и я теперь прекрасно понимала, что имел в виду Чонгук , когда говорил, что лучше не выводить шаолиньского монаха из себя.

С его лица вмиг пропало выражение благосклонного дружелюбия и беззаботности, и он прорычал, понизив голос:

— Если он что-то сделал Лисе, я сам его убью!

Но Чонгук серьёзно посмотрел на него, удерживая его взгляд, и тихо, чтоб слышал лишь он, сказал:

— В этом нет необходимости. Я уже преподал ему урок хороших манер. Но если этот идиот настолько тупой, что посмеет снова что-нибудь выкинуть, и ищет смерти, можешь делать с ним, что хочешь. У тебя есть моё благословение.

Тэхен серьёзно кивнул, и они с Чонгуком обменялись такими взглядами, от которых по моим рукам побежали мурашки, - столько льда и стали в них было.

— Вы уже уходите? — так же тихо спросил он, видя, что я едва держусь на ногах и цепляюсь за руку брата.

— Прости, Тэ, но Лиса очень устала и много пережила за этот вечер. Надеюсь, ты понимаешь, что ей больше нет никакого смысла здесь оставаться, - твёрдо произнёс Чонгук, глядя ему в глаза прямым открытым взглядом, и Тэхен серьёзно кивнул, с сочувствием глядя на меня

— Конечно, я все понимаю. Но ты позволишь украсть её на два слова?

Я почувствовала, как Чонгук застыл, и как напряглись его широкие плечи, а пальцы сильнее сжали мою руку, и казалось, что даже температура воздуха вокруг нас упала на пару градусов. Но затем он все же кивнул, бросив:

— Только недолго, — и отпустил меня.

Я нежно провела пальцами по его руке и шагнула к другу, вымученно улыбаясь. Взяв меня за руку, Тэхен подвёл меня к окну и обеспокоенно вгляделся в моё лицо.

— Как ты, мелкая? — он ласково улыбнулся, невесомо поглаживая мою руку кончиками пальцев неосознанным жестом, и от его неподдельной заботы слезы снова подступили к глазам, и я прикусила губу, чтоб удержать их, но одна все же скатилась по щеке. Заметив это, он нахмурился и покачал головой.

— Эй, ты что, плачешь? Так не пойдёт. Иди ко мне, — и он без спроса притянул меня к себе, прижимая мою голову к своему плечу и нежно поглаживая по волосам, совсем как Чонгук. Но в данный момент я очень надеялась, что брат этого не видел.

— Что он с тобой сделал, лисенок? Где моя невозмутимая и сильная ледяная принцесса, способная убить одним взмахом ресниц? — ласково пожурил меня Тэхен, но я была не в состоянии шутить.

— Я никогда не была сильной. Сильными всегда были ты и Чонгук, и если бы не он…

— Тише, тише, принцесса. Прости. Это я виноват, что тебе пришлось пройти через все это. Надо было сразу выкинуть этого придурка за дверь, — рыкнул Тэхен , крепче обнимая меня, но я отстранилась, пряча лицо.

— Хватит извиняться. Никто ни в чем не виноват, кроме моего отца, который вздумал выдать меня за этого отморозка, а разгребать теперь приходится нам всем! Вы с Чонгуком слишком много на себя берете, пытаясь отвечать даже за то, к чему не имеете никакого отношения!

Тэхен усмехнулся, наклонившись, и покровительственно поцеловал меня в лоб, шепнув:

— Вот теперь я узнаю мою девочку. Снова принялась нас строить и командовать. Так держать, малышка.

Я смущённо улыбнулась, вытирая слезы и надеясь, что макияж не потёк окончательно. Хотя это уже не имело значения.

— Спасибо тебе за все,Тэхени... Пожалуйста, извинись за меня перед своей матерью, скажи, что мне стало плохо, и Чонгук отвёз меня домой, хорошо? Хотя, она и так уже думает, что я беременна, поэтому вряд ли удивится, - вымученно улыбнулась я.

Но после моих слов Тэхен изменился в лице, сжав губы, и наклонился ко мне, напряжённо выдохнув:

— Это же не так?

— Что? Конечно нет!

Его взгляд на мгновение стал нечитаемым и он глухо обронил:

— Так вы с ним... уже переспали?

Услышав это, я потрясённо уставилась на него, но моё молчание было красноречивее всяких слов.

Я уже набрала воздуха, чтоб сказать ему, что то, что происходит между нами с Чонгуком , и что мы делаем, когда за нами закрывается дверь спальни, его никак не касается, но он, словно опомнившись, отвёл взгляд и выдохнул:

— Прости, это не моё дело. Просто будь осторожна, хорошо?

Всё ещё находясь в ступоре от такой резкой перемены в его поведении, я кивнула, и он снова взял меня за руку, но тут рядом возник брат, и, не особо церемонясь, вырвал мои пальцы из его хватки, бросив:

— Прости, Тэ, но нам пора. Уже поздно.

Он кивнул, отступая, лишь бросив нам вслед:

— Будьте на связи.

Но Чонгук уже тянул меня за собой, даже не оглядываясь, а я чувствовала себя, как кукла, которую двое детей не могут поделить и каждый тянет на себя, не замечая, что делают ей больно.