После разговора с Джином мне стало немного веселее, ведь я, наконец, смогла извиниться перед ним и, узнав, что он на меня не сердится, почувствовала невероятное облегчение. Но его решения это не изменило, и он все равно не выпустил меня из комнаты, и я уже просто сходила с ума от безделья и отсутствия связи.

По телевизору не было ровным счётом ничего интересного и, как раз в тот момент, когда я его выключила, в дверь несмело поскреблись. Услышав этот тихий осторожный звук, я вскинулась, подобравшись на кровати, как готовящаяся к прыжку дикая кошка и, как только дверь с опаской приоткрыли, не услышав ответа, в лицо брата полетела подушка.

— Привет, малышка, — мой снаряд ударился о стену, не причинив моему обидчику никакого вреда, и от двери раздался тихий вздох, — Вижу, ты все ещё злишься.

Но на губах Чонгука играла дразнящая улыбка, взбесившая меня ещё больше, и в него полетела уже вторая подушка, которую он поймал с такой же непринуждённой грацией и лёгкостью, как и первую, и отбросил на кресло, проходя в комнату и закрывая дверь, чтоб моя новая охрана не стала свидетелем наших семейных разборок.

— Злюсь?! Да у меня просто слов нет, Чонгук ! Как ты мог?! Я тебе доверяла! — я слетела с кровати и застыла посреди комнаты, не зная, куда бежать, ведь он перекрыл все пути к бегству, загораживая входную дверь своими широкими плечами. Мой тюремщик сложил сильные руки на груди и с улыбкой посмотрел на меня, склонив голову к плечу и вскинув бровь.

— А теперь что? Твоё доверие резко пошатнулось? Брось, малыш, ты же знаешь, почему я так поступил.

Он остановился посреди комнаты, к моему огромному облегчению, ведь, чем ближе он подходил, тем быстрее испарялась моя злость, тая, как снег под весенним солнцем, и я знала, что стоит ему оказаться на расстоянии вздоха и обнять меня, как я тут же забуду обо всем и прощу ему все мнимые обиды. Чонгук тоже это прекрасно знал, поэтому снова возобновил наступление, неумолимо сокращая разделявшее нас расстояние.

— Не смей переводить стрелки! — увидев, что он уже совсем рядом, я стала отступать к дальней стене. — Ты запер меня в спальне! Я не вещь, не твоя кукла!

— Тише, тише, котенок, я знаю, — устало вздохнул он, но на его губах все равно играла лёгкая улыбка, не дававшая пламени моего праведного гнева утихнуть.

Должно быть, именно так он чувствовал себя вчера, когда я попыталась обмануть его, думая, что таким образом спасаю.

Все же безрассудство и привычка действовать на эмоциях были нашими семейными чертами.

— Знаешь?! А мне кажется, что нет, раз позволил себе такое!

Пока я кричала на него, швыряясь всем, что попадало под мне руку, он продолжал как ни в чем не бывало невозмутимо наступать на меня, неумолимо приближаясь с ленивой грацией хищника, уверенного в своём превосходстве, с лёгкостью и изяществом танцора уворачиваясь от моих метательных снарядов, запускаемых в его нахально ухмыляющуюся физиономию.

— Не приближайся! — предприняла я последнюю попытку остановить его, когда моя спина коснулась стены, заранее проигрышную, ведь ничто не могло сбить ягуара со следа.

— А не то что? — Чонгук насмешливо вскинул бровь, со снисходительной улыбкой глядя на меня, как смотрят на любимых маленьких непослушных детей, и я затихла, понимая, что аргументы кончились и угрозы тоже, а он был уже совсем рядом и, не спеша подойдя ко мне, сгреб меня в охапку, не обращая никакого внимания на мои попытки выкрутится из его сильных рук.

— Ну чего ты вырываешься, малышка? Неужели так сердишься на меня, что тебе неприятны мои прикосновения? — нежно промурлыкал брат, улыбаясь, и, наклонившись, уткнулся носом мне в шею.

Я возмущенно фыркнула, уперевшись ему в грудь ладонями.

— Ты что, снова рычишь на меня, котенок? — тихо рассмеялся он в ответ на мой полузадушенный возмущенный писк.

— А на что похоже?

— Посмотрим, что ты на это скажешь, — он прижал меня к себе ещё крепче, почти не давая дышать, и впился поцелуем в мои упрямо сжатые губы, приказывая им раскрыться, и, пока я упиралась руками ему в плечи, безуспешно пытаясь отпихнуть от себя, просто держал и целовал, пока я не перестала брыкаться, обессиленно затихнув в его сильных руках.Одной рукой обхватив мою талию, другой он пробрался в волосы у меня на затылке, и сжал их в кулаке, запрокидывая мою голову, чтоб не смогла отвернуться от него, но мне уже и не хотелось отворачиваться от его настойчивых, властных, подчиняющих себе поцелуев, когда осторожные чуткие пальцы любимого стали мягко поглаживать мой затылок и шею, заставляя расслабиться и ответить ему, даже несмотря на грубость его губ, жадно сминавших мои.

Наконец отстранившись и прижавшись лбом к моему лбу, он поинтересовался с лёгкой улыбкой, игравшей в уголках мягких губ, так бесстыдно насиловавших мой рот минуту назад:

— Ну что, милая, не осталось больше аргументов, чтобы со мной спорить? Ты же знала, что проиграешь… Зачем было начинать? — Чонгук часто неровно дышал, сбивая и моё дыхание тоже, и так участившееся от его жарких требовательных поцелуев, словно говоривших «я здесь, я рядом, ничего больше не бойся».

Я понимала, что наши силы неравны, но все ещё была слишком зла, чтоб адекватно оценивать ситуацию, поэтому пнула его ногой по лодыжке, и он тихо охнул и поморщился, но из рук меня не выпустил, а лишь перехватил поудобней и с улыбкой поинтересовался:

— Полегчало?

Я приглушенно рыкнула, уткнувшись носом ему в грудь, поняв, что все это его лишь забавляло, и он успокаивающе погладил меня по спине, шепнув:

— Если нет, можешь ещё раз меня ударить, но это будет последнее, что ты сделаешь, прежде чем я снова тебя поцелую, а затем брошу на эту кровать и больше не выпущу из объятий до самого рассвета. Кстати, ты надела то белье, что я просил?

— Чонгук !!! — у меня просто не было слов, чтоб описать его наглость, и, видя моё возмущённое лицо и сверкающие праведным гневом глаза, он тихо рассмеялся, обнимая меня и шепча мне в волосы:

— Мой боевой дикий котенок…ну хватит злиться… Я так скучал... Ты же знаешь, я очень сильно люблю тебя…

Вот же ж негодяй.

Он ведь прекрасно знал, что против этого запрещенного приёма у меня никогда не находилось возражений, и ответ мог быть только один.

Я вздохнула.

— Я тоже люблю тебя, хоть ты и жуткий бессердечный тиран, деспот, узурпатор и самый бессовестный и нахальный тип, которого я когда-либо знала, — прошипела я, но теперь, в его уверенных надёжных объятиях мне было так спокойно, что больше совсем не хотелось вырываться и что-то ему доказывать. Правда была в том, что я хотела, чтоб он заботился обо мне. Хотела быть маленькой и слабой рядом с ним, ведь только рядом с ним я могла себе это позволить. Снять маску, не играть и не скрывать своих страхов и недостатков, ведь он любил меня такой, какой я была на самом деле. Даже сломленной,неуравновешенной, слабой и неуверенной в себе.Но, осознав, что опять сдалась непозволительно быстро, я снова попыталась его отпихнуть, но, разумеется, ничего не вышло.

— Смею тебя заверить, что Тэхен ничем не лучше меня, так что я ещё не самый худший вариант, — усмехнулся он.

— Неудивительно, что вы так прекрасно понимаете друг друга, — фыркнула я, и Чонгук тяжко вздохнул, всем своим видом показывая, что это он тут жертва из-за того, что ему приходится иметь дело с такой злюкой и врединой, как я.

— Ну хватит, Лис. Успокойся, — мягко приказал он, крепче прижимая меня к своему горячему сильному телу.

— Не смей затыкать мне рот! — обиженная кошка во мне снова зашипела на любимого хозяина, но он лишь крепче меня обнял, а затем последовал тихий смешок мне в волосы.

— Если бы я хотел это сделать, ты бы уже лежала на моей кровати без одежды и твой рот был бы занят моими губами, а ты бы стонала что-то вроде «да, Чонгук , ещё, не останавливайся…»

От звука его вкрадчивого голоса, близости и терпко-свежего пьянящего аромата его горячей кожи, невероятно быстро опутавшего моё сознание сладкими сетями и не дававшего адекватно мыслить, колени предательски ослабли, и я ухватилась за его предплечья, шикнув на этого самоуверенного хулигана.

— Прекрати говорить эти пошлости и отпусти меня сейчас же!

Но, похоже, чем больше я брыкалась, тем невозмутимей он становился.

— Нет, — раздалось в ответ всего одно слово, произнесенное с абсолютным покоем в глубоких ласковых глазах, а его руки на моей талии сомкнулись ещё крепче, словно после целого дня, проведённого порознь, Чонгук не мог заставить себя держаться вдали от меня.

— Чонгук… — я тут же растеряла всю свою уверенность и воинственность. Как я могла с ним бороться, если от одного его тихого дыхания мне в волосы и присутствия рядом в крови начинал растекаться знакомый жар? Он всегда так на меня действовал, независимо от того, насколько сильно разозлил перед этим.

— Если я тебя отпущу, ты же не сможешь без меня стоять, глупышка… — тихий вкрадчивый мурк мне в шею и самодовольная улыбка — и вуаля- я аж задохнулась от возмущения, но возразить мне снова было нечего, ведь он был прав.

— Так нечестно… — жалобно простонала я, понимая, что снова проиграла.

— Я знаю, малыш…- тихий ласковый шёпот, и брат наклонился ближе, а его губы мягко мазнули по моим, лишая воли, заставляя их раскрыться в беспомощном стоне, и он снова приник к ним жарким поцелуем, который каким-то непостижимым образом был успокаивающим и возбуждающим одновременно. Чонгук тихо застонал мне в губы, и от этого чувственного звука я сразу расслабилась, растеряв всю свою воинственность и желание вырываться, на каком-то подсознательном глубинном уровне понимая, что он просто нуждался во мне, так же сильно, как и я в нем, и я не могла отказать ему в том, что было ему так необходимо, в этой близости и желании чувствовать меня рядом.

С тихим стоном обняв его за плечи, я повисла на нем, привстав на носочки, и он удовлетворённо улыбнулся мне в губы, слегка прикусывая нижнюю, ведь знал, что так и будет. Но у меня больше не было сил сопротивляться. Я так по нему соскучилась…

Наконец отпустив меня, Чонгук отстранился, мягко улыбаясь.

Тишина комнаты нарушалась лишь нашим неровным дыханием. И моим возобновившимся шипением, когда он позволил мне вдохнуть, чтоб набрать в грудь побольше воздуха для обвинений, которые он теперь, похоже, был готов выслушать. Но у меня по прежнему не было слов.

—Чонгук, ты… Ты…

— Кто?... - от его дерзкой мальчишеской улыбки, без слов показывавшей, что он не воспринимал меня всерьёз и просто играл со мной, у меня пар повалил из ушей, и я сильнее сжала его плечи, выдохнув:

— Бессовестный хулиган, вот ты кто!

Тихий смех, поцелуй в висок:

— Ладно, согласен. Теперь ты, наконец, позволишь мне объяснить, что произошло?

— А этому есть объяснение? - едко поинтересовалась я.

Он вздохнул и прижал мою голову к своей груди, чмокнув в макушку, и тихо сказал:

— Если я тебя сейчас отпущу, обещаешь больше не бить меня и не сбегать, пока я не договорю?

Я вздохнула.

— Можно подумать, ты не поймаешь меня и не вернешь назад в ту же секунду.

— Рад, что ты наконец это поняла, лисенок. Садись.

Его хватка на моей талии немного ослабла, а объятия стали не такими удушающими и больше не грозили сломать мне ребра, и он подвёл меня к кровати, усадив на неё, а сам опустился передо мной на колени, заглядывая в глаза. И только теперь я заметила темнеющий синяк на его скуле и рассеченную губу.

Мои глаза расширились, и я осторожно обняла его лицо, с тревогой вглядываясь в любимые глаза.

— Чонгук , что это? Что случилось, родной?

Он слабо улыбнулся, положив тёплые ладони мне на колени, и слегка погладил.

— Пустяки, малышка, не обращай внимания.

— Чонгук , — я сузила глаза, и он вздохнул.

— Я вызвал Криса на встречу, — признался он.

— Что?! — мои глаза расширились, и я подалась к нему, — зачем ты с ним встречался?

Он успокаивающе провел по моим ногам тёплыми ладонями и тихо сказал:

— Я должен был выманить его из дома и отвлечь, пока Хосок и Исин проникли в их особняк и уничтожили все файлы на его сервере. Встреча прошла немного не так, как я планировал, но зато теперь я уверен, что по возвращению домой его ждёт неприятный сюрприз.

— Именно поэтому ты запер меня в спальне? Чтоб я не помешала твоему "гениальному плану" ? — я укоризненно взглянула на него, и он устало прикрыл тёмные глаза.

— Прости, милая, но так мне было спокойней всего.

Я покачала головой.

— Глупый… Я ведь пообещала тебе, что такого больше не повторится, что я не сбегу… Почему ты мне не поверил?

Чонгук вздохнул.

— Лиса… Я… Я знаю, что ты все ещё сердишься, но я привык сам все контролировать и решать все вопросы, поэтому сделал то, что считал необходимым на тот момент. Пожалуйста, пойми меня.

— Я все понимаю, но…

— Я знаю, малыш… Прости… — он обнял мои колени руками и положил на них голову, совсем как большой кот, выпрашивающий ласку у хозяйки, и я не могла больше на него сердиться, видя, как он устал.

Мои пальцы проникли в его тёмные шелковые волосы, нежно поглаживая, и он удовлетворенно вздохнул, прикрыв глаза, и замер, наслаждаясь. Я наклонилась, поцеловав его в висок, и с улыбкой поинтересовалась:

— Мне весь день не давал покоя один вопрос.

Он тихо улыбнулся, не открывая глаз.

— Какой?

— Как Юнги согласился так легко отдать тебе весь свой спецотряд?

Чонгук усмехнулся, вскинув бровь:

— Ты уже знаешь?

Я закатила глаза с тихим фырком.

— Джин проговорился.Да и вооружённые люди, снующие туда — сюда по этажу и саду вряд ли могли остаться незамеченными.

Брат вздохнул.

— Даже несмотря на его независимость и острый язык, Юнги по- прежнему работает на меня и его люди — мои люди. И, к тому же, он тоже за тебя волнуется.

— Надеюсь, наш дом превратился в Пентагон только на сегодня?

— Если будешь меня слушаться, то да, — дразняще усмехнулся этот нахальный брюнет, но я больше не могла противостоять его чарам, и он это знал. Даже несмотря на этот самоуверенный тон, я больше не могла на него злиться и понимала, что он и дальше будет делать все по — своему для обеспечения моей безопасности, и пусть мне не всегда были по нраву его методы, мои возражения в любом случае не принимались.

— Ты невыносим…- вздохнула я, в который раз признавая поражение.

Но он лишь пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся, немного поморщившись, когда небольшая ранка в уголке его губ треснула и начала кровоточить.

Я осторожно прикоснулась к его тёплой щеке и погладила кончиками пальцев.

— Тебе очень больно?

Чонгук повернул голову, прижавшись щекой к моей руке, и поцеловал в ладонь, шепнув:

— Не переживай …

— Это сделал Крис?

Брат недовольно нахмурился и проворчал:

— Этот гад играет грязно не только на трассе. Но я сам виноват, что слишком расслабился. Я давно не тренировался и потерял форму.

Я лишь закатила глаза, прекрасно зная, что он был в отличной форме, но Чонгук всегда был излишне строг и критичен к себе.

— Это прекрасный повод возобновить твои тренировки и начать мои, ты так не считаешь?---лукаво усмехнулась я.

Он лукаво улыбнулся.

— Возможно…

— Не думай, что я забыла о твоём обещании…

Он погладил меня по колену, шепнув:

— Не волнуйся, малыш, я все помню.

— Когда начнём?

— Так не терпится уложить меня на лопатки? — брат игриво выгнул тёмную бровь. — Если все дело в этом, то не стоит ждать начала тренировок. Я весь твой.Можешь начинать прямо сейчас…

— Чонгук… — я почувствовала, как жар приливает к щекам, хотя после всего, чем мы с ним занимались в этой самой спальне каждую ночь, это было по меньшей мере странно. Но даже от звука его глубокого, чуть хриплого голоса, и тех тихих слов, что он говорил, меня охватывала сладостная дрожь предвкушения, а сознание заволакивало эндорфиновым дурманом, и я могла думать только о том, как сильно хочу его.

Его методы отвлечения моего внимания и перенаправления моих мыслей в нужное ему русло всегда работали безотказно, и ему почти удалось отвлечь меня и в этот раз, очаровав сладкими речами и ласковыми улыбками, но, тряхнув головой, я все же выпуталась из плена его тёмных гипнотических глаз, хоть и с большим трудом, но все же отведя взгляд, и сжала его руки, которыми он поглаживал мои бедра, уже пробираясь под тонкий шёлк халата. Да, я надела то белье, что он хотел на мне видеть, но ему было совсем необязательно об этом знать.

— Я же обещал тебе, что все улажу, — мягко шепнул брат, обхватывая сильными красивыми пальцами мои запястья, и поднёс их к губам, целуя тыльную сторону моих ладоней и не сводя с меня пронзительного потемневшего взгляда из-под ресниц. — А ты сомневалась.

Я покачала головой, обнимая ладонями его лицо.

— Я никогда не сомневалась в тебе… Но… Что, если у него сохранились копии?

Он вздохнул и тяжело опустился рядом со мной на кровать, обнимая за плечи, и, уткнувшись носом мне в шею, произнес:

— Вероятность есть, но крайне ничтожная.Этот подонок настолько уверен в собственной неуязвимости, что даже не удосужился создать резервные копии файлов на случай взлома или хакерской атаки и уничтожения системы. Не думаю, что фото с нашим поцелуем он будет хранить у себя под подушкой, как дорогое сердцу воспоминание, ведь это лишний раз будет напоминать ему об его уязвленной гордости, — его тёплое дыхание мне в шею запускало беспрерывные волны мурашек по всему телу, и я уже с трудом улавливала смысл того, что он говорил, но его последние слова заставили меня встрепенуться.

— Как ты узнал, что было на снимках? — запоздало спохватилась я, вспомнив, что они так и остались лежать в моей тумбочке.

Огромная оплошность.

Надо было уничтожить их как можно скорее.

Но Чонгук снова опередил меня, укоризненно покачав головой .

— Я увидел их этим утром, когда заходил к тебе в комнату за твоей одеждой. Лисенок, нельзя быть такой неосторожной, ведь на моем месте мог оказаться кто угодно.

— Прости... - я вздохнула и уткнулась ему в шею. Чонгук нежно погладил меня по волосам и поцеловал в висок, шепнув:

— Ничего, милая, теперь все в порядке, я их уничтожил. Их больше нет. Нигде.Ты в безопасности, и у тебя больше не будет повода для тревог и волнений.

Я вздохнула, крепче прижимаясь к нему и обнимая за талию, умолчав о том, что их всегда будет предостаточно, ведь я никогда не перестану за него волноваться