Чонгук вернулся незадолго до заката, как и обещал. Встретившись с Тэхеном, он сказал, что его родители были в полном восторге от того, кого выбрал их сын себе в жены, учитывая то, что они вообще не надеялись когда-либо увидеть его перед алтарем, и его мать даже вызвалась организовать нашу помолвку и грядущую свадьбу.

Слушая его, я не могла сдержать улыбки, глядя на его хмурое лицо при упоминании слов"помолвка" и «свадьба», но понимала, что шутки здесь были неуместны, к тому же, в глубине души я чувствовала вину за то, что мы были вынуждены обманывать и родителей Тэхена , но, к сожалению, у нас не было другого выхода.

Приняв душ и поужинав, Чонгук заперся со мной в своей спальне и по его горящим глазам я понимала, что он не выпустит меня из своей постели и объятий до самого рассвета.

О большем я и мечтать не могла.

Мы сидели на его кровати, а в колонках играла приглушенная музыка, и мы походили сейчас на обычную влюбленную пару. Я сидела между его раздвинутых коленей, прижавшись спиной к его груди, а он нежно поглаживал мои руки, положив голову мне на плечо. Все проблемы были забыты, пока весенний вечер неторопливо вступал в свои права, оставляя лишь нежность, и мы просто наслаждались присутствием друг друга. Нам хорошо было вместе даже молчать, и слова были не нужны, когда мы без труда читали в душах друг друга,как в открытой книге.

— Ты все ещё слишком напряжёна, я же чувствую, — проворчал он, мягко сжав мои руки. — Всё ещё нервничаешь из-за того, что сегодня произошло?

Я вздохнула:

— Почему отец просто не может оставить нас в покое? Иногда мне кажется, словно весь мир против нас...

— Я не знаю, малыш. Но будь уверена, что пока я рядом, тебе не о чем волноваться.

— Я знаю, любимый.

Он обнял меня крепче, словно желая укрыть от всех настоящих и будущих тревог.

— Не бойся, Лиса. Все самое страшное уже позади. Позволь, я помогу тебе расслабиться.

Я улыбнулась:

— Если это тонкий намёк на секс, то мог бы и не спрашивать. Ты же знаешь, что я всегда хочу тебя.

Он ласково улыбнулся:

— Ты не представляешь, как приятно мне это слышать, но не спеши, детка. Сегодня у нас немного другая программа.

— Другая?

Услышав тревогу в моем голосе, Чонгук улыбнулся:

— Не переживай, она тебе тоже понравится. Просто доверься мне и позволь помочь тебе.

— Гук…

— Что, малыш?

— Зачем ты каждый раз спрашиваешь разрешения? Ты ведь знаешь, что я позволяю тебе все.

Он вздохнул и прижался щекой к моим волосам, а затем поцеловал в плечо.

— Мне важно знать, что тебе нравится то, что происходит между нами в постели, и ты не просто сдаёшься под моим напором, уступая моим желаниям. Мне нужно знать, что тебе хорошо со мной и приятно все, что я с тобой делаю. Или ты бы предпочла, чтоб я брал тебя, когда и где пожелаю, не спрашивая, хочешь ты этого или нет?

Я прикусила губу, ничего не ответив, и он приподнял мой подбородок, поворачивая к себе моё лицо, и выгнул тёмную бровь, а в уголки губ закралась улыбка, когда он выдохнул:

— Лис, ты серьёзно?

Я пожала плечами, смущённо улыбаясь, и даже сейчас не нашла в себе сил признаться ему, что когда он отпускал себя и позволял сдаться своим желаниям и перестать осторожничать, боясь напугать меня своей страстью, граничащей иногда с грубостью, мне просто сносило крышу.

Такой Чонгук --тёмный, опасный и порывистый, как ночной ветер, вырвавшийся на свободу, был моим самым тайным, темнейшим желанием, о котором я и сама раньше не подозревала.

— Маленькая бестия, — усмехнулся брат, и его голос понизился до бархатного завораживающего полушепота с чувственными хриплыми нотками, а в глубине гипнотических глаз зажглось тёмное жаркое пламя.

— Так вот чего тебе хочется?..

Я прикусила губы и его потемневший взгляд медленно сполз на них , и он хрипло выдохнул, почти касаясь их своими.

— Я подумаю, как удовлетворить твоё желание… — я уже почти не дышала, замерев в его руках, как жертва перед хищником, чувствуя, как кожа покрывается мурашками, а тело стремительно слабеет, обмякая в его сильных уверенных руках.

— Но не сегодня, — добавил он, дразняще улыбнувшись и лишь слегка мазнув по моим приоткрывшимся в ожидании губам своими, когда я разочарованно вздохнула, а он лишь тихо рассмеялся, потеревшись носом о мой нос.

— Кто бы мог подумать, что в твоей хорошенькой светлой головке бродят такие тёмные мысли…

— Ты плохо на меня влияешь, — пробурчала я, улыбнувшись.

— Знаю, малыш… Но ты все равно меня любишь…

— Больше жизни…

Последовавший за этим поцелуй был мягким и чувственным и таким долгим, что вскоре мне стало не хватать воздуха. Но Чонгук отстранился первым, шепнув:

— Но сегодня тебе нужно расслабиться, как я и говорил. Разденешься сама или тебе помочь?

Я улыбнулась, услышав игривые нотки в его глубоком голосе, и фыркнула, разжимая его руки, сомкнутые на моей талии.

Он позволил мне выпутаться из его объятий, и я встала, сбрасывая халат и оставаясь в кружевном кремовом белье, по которому он тут же провел жадным взглядом, безотчетно облизнув свои мягкие губы, и протянул ко мне руки.

Я знала, что он любил, когда я была в белом, а кружевное белье я носила всегда, но теперь для меня не являлось тайной и то, что больше всего ему нравилось снимать его с меня, сначала долго целуя и посасывая грудь сквозь полупрозрачное кружево и дразняще — нежно поглаживая подушечками горячих пальцев между моих ног, прежде чем избавить меня от мешающей ему ненужной ткани, взамен одевая меня в его жаркие прикосновения и доводя до экстаза, прежде, чем самому позволить себе забыться и потерять себя во мне. Чонгук был чутким и внимательным в постели, всегда заботясь о том, чтоб я получила свою дозу кайфа, сначала доводя меня до оргазма пальцами и губами, а затем восхитительным крепким членом.

Он сам говорил, что его заводит моя невинность и неопытность, и когда он снимал с меня белое кружево, я чувствовала себя невестой в первую брачную ночь. Его сильные и всегда такие уверенные руки слегка подрагивали, когда он гладил мою обнаженную кожу подушечками пальцев, так же, как в нашу первую ночь с ним, и моё сердце сжималось от нежности к этому потрясающему мужчине, любившему меня до безумия и все ещё относившемуся ко мне с таким трепетом.

«Я буду тебя беречь. Всегда.» - читалось в его теплом взгляде, которым он смотрел на меня из-под ресниц, и я верила ему.

Обхватив мои запястья тёплыми пальцами, он нетерпеливо притянул меня к себе, и я улыбнулась, чувствуя, как его горячие ладони скользят по моим ногам, бёдрам и талии, несильно, но ощутимо сжимая и заставляя ноги подгибаться, и я ухватилась за его широкие плечи, чтоб не упасть.

Он улыбнулся, глядя на меня снизу вверх из-под тёмной чёлки, упавшей на его колдовские глубокие глаза, без труда читая в моем затуманенном взгляде все, что я не могла сказать ему, и прекрасно понимая, как действуют на меня его неторопливые, почти ленивые ласки, только заставляя желать большего.

Я хотела его. Безумно.

До дрожи в пальцах и подгибающихся коленях, и он это знал, видел и чувствовал, но нарочно дразнил меня, доводя до безумия, хотел, чтоб я сама сказала ему о своих желаниях.

Я обняла ладонями любимое лицо, нежно поглаживая по щекам, и он прикрыл глаза, подставляясь под мои пальцы, как кот, выпрашивающий ласку.

А затем повернул голову и прижался мягкими тёплыми губами к моей ладони. Его руки сильнее сжали мои бедра, властно притягивая ближе, и он приник губами к моему животу, покрывая его лёгкими порхающими поцелуями. Я закрыла глаза и запрокинула голову, зная, что он не позволит мне упасть, а поцелуи спускались все ниже, гуляя по бёдрам, и я все сильнее сжимала его плечи, дрожа всем телом.

— Чонгук … — слетело с моих губ беспомощным стоном, и он поднял голову, улыбаясь и глядя на меня таким же пьяным взглядом, каким я смотрела на него.

— Что, милая?..

— Я тебя хочу… Пожалуйста, не дразни…

Но он покачал головой, мягко улыбаясь, и потянул меня на себя, заставив опуститься на кровать.

— Ещё рано, малыш…

— Но…

— Позже, я обещаю тебе, — он прижал указательный палец к моим губам, предотвращая возражения, а затем нежно провел по ним подушечкой, заставив приоткрыться, выпуская разочарованный вздох.

— Ты меня с ума сведешь…- пожаловалась я.

Услышав это, он лишь улыбнулся:

— Я дам тебе все, что захочешь, но я обещал, что помогу тебе расслабиться, поэтому моей нетерпеливой малышке придётся немного подождать. Ложись, — мягко приказал он и я подчинилась, откинувшись на прохладные простыни.

Он с улыбкой склонился надо мной и уточнил:

— На живот, детка.

Уткнувшись лицом в подушку, я недовольно вздохнула, услышав его тихий смех, уже собираясь развернуться и высказать ему все, что думаю о нем и его методах расслабления, и что лучше всего мне помог бы расслабиться его крепкий член, скользящий между моих бёдер, но замерла на полувздохе, ощутив, как его сильные ноги сжали мои бедра.

— Что ты задумал?

— Шшш, котенок... Не бойся. Я просто хочу сделать тебе массаж.

Его теплые руки легли мне на плечи, нежно, но уверенно разминая напряжённые мышцы, и я едва не застонала, чувствуя, как тело постепенно расслабляется, слабея в его уверенных сильных руках.

Это было даже лучше, чем секс, и я улыбнулась. Чонгук снова оказался прав. Он всегда знал, что мне нужно, даже лучше меня самой.

Тёплые сильные руки не спеша разминали каждую мышцу, превращая моё тело в желе и спускаясь все ниже, а за ними последовали губы, которыми он прижался к моей шее, скользя невесомыми поцелуями вниз по позвоночнику.Его ладони легли мне на поясницу, поглаживая круговыми движениями, и, не сдержавшись, я тихо вздохнула от удовольствия, услышав довольную улыбку в его тихом голосе:

— Ну что, милая, я был прав? — мурлыкнул брат, наклоняясь к моему лицу и осторожно убирая волосы с шеи, чтоб затем нежно прижаться к ней губами.

— Ты всегда прав… Это начинает раздражать, — проворчала я, продолжая млеть в его сильных бережных руках.

— Ну-ну, не фырчи, котенок, я же знаю, что тебе это нравится.

Я счастливо зажмурилась и удовлетворённо вздохнула, шепнув:

— Конечно нравится…

— Вот так уже лучше, — шепнул он, чувствуя, как я выгибаю спину, подставляясь под его неторопливые нежные прикосновения.

— Тебе хорошо, малыш?.. — вкрадчивый полушепот мне на ухо.

— Да…

Больше ему не нужно было ничего спрашивать и он продолжал гладить мою спину и плечи, покрывая их неторопливыми нежными поцелуями.

Его пальцы нашли застежку на тонком кружеве и он расстегнул её одним щелчком, заставив моё дыхание участиться, когда я ощутила, как он наклонился, целуя меня между лопаток.

Я уже отчётливо ощущала, как его напряжённый член упирается мне в ягодицы, едва прикрытые полупрозрачным кружевом, и его дыхание тоже изменилось, когда он мягко прижался губами к моему затылку, запустив волну мурашек по позвоночнику и тихо шепнув:

— Всё ещё хочешь меня, котенок?..

Мог бы и не спрашивать. Я уже чувствовала горячую влагу между бёдер,а внизу живота сладко тянуло, а ведь он пока ещё просто гладил и целовал мою спину.

Приподнявшись на локтях, я развернулась, и, обняв его нахально усмехающееся сиятельство за шею, притянула к себе, впиваясь в чуть изогнутые в улыбке губы с тихим стоном.

Но Чонгук практически сразу перехватил инициативу, мягко убирая мои руки со своих плеч, и завёл их мне за голову, прижимая к кровати.

Я уже знала, что он обожает доминировать и подчинять себе в постели и моя беспомощность его нереально заводила, но он никогда ни к чему не принуждал меня, отпуская сразу же, как только я просила.

Его горячие настойчивые губы стали спускаться вниз по моему подбородку к шее, целуя и посасывая нежную кожу и, добравшись до груди, стали нежно сминать затвердевшие соски, посасывая и чуть прихватывая их зубами, отчего я выгнулась и несдержанно застонала, чувствуя, как жарко пульсирует между ног от неудовлетворенного желания.

Но Чонгук больше не собирался меня мучить, ведь и сам уже возбудился до предела, слушая мои тихие стоны, и поэтому, медленно спустившись поцелуями по моему животу, стянул с меня остатки белья, избавившись и от своей одежды, и лёг на меня сверху , разводя коленом мои ноги и с глухим стоном вжимаясь в моё тело твёрдым горячим членом.

Застонав, я обняла его за плечи и уткнулась ему в шею, судорожно хватая ртом воздух от ощущения горячей наполненности и оттого, как идеально заполняет меня член брата.

Мы словно не занимались любовью целую вечность, хотя прошло всего полдня, и от первого же мягкого толчка по телу начал растекаться жар, охватывая меня всю с головы до ног и заставляя дрожать и кусать губы от невыносимо сладкого удовольствия.

Чонгук поначалу двигался медленно и плавно, но постепенно ускорял темп, покрывая жаркими поцелуями мою шею, ключицы, плечи, грудь, пока мои пальцы путались в его мягких тёмных волосах,а с губ слетали приглушённые стоны.

В эту ночь он словно заново делал меня своей, утверждая на меня свои права и оставляя на мне свой след — и на теле, и на сердце, чтоб я не забывала, кому принадлежу. Но я и не хотела принадлежать никому другому…