Лиса

Когда машина Тэхена скрылась за поворотом, я наконец позволила себе выдохнуть и устало привалилась к плечу брата, чувствуя, что исчерпала весь запас моральных и физических сил на сегодня, и ноги меня больше не держали. Он оказался рядом в ту же секунду, как мои колени подогнулись, и не дал упасть, крепко обняв за талию, прижавшись щекой к моим волосам и тихо выдыхая в них:

— Всё уже позади, малышка. Теперь все хорошо…

Я сжала его руки, черпая в нем силу, но знала, что все ещё было далеко не так хорошо, как нам бы того хотелось. Но, по крайней мере, теперь у меня было немного времени, чтоб перевести дух.

Чонгук чувствовал, что мне нужно прийти в себя, и поэтому просто молча стоял, обнимая меня и позволяя нежиться в его крепких надёжных объятиях столько времени, сколько мне было нужно, чтоб снова почувствовать себя в безопасности.

— Отец... Он... Он хотел меня ударить… — тихо произнесла я чуть дрогнувшим голосом, снова чувствуя, как слезы подступают к глазам.

Руки брата сильнее сжались вокруг меня, укрывая от всех опасностей.

— Я бы этого не допустил.----процедил он сквозь зубы.

— Я не знаю, что бы со мной было, если бы тебя не было рядом, — выдохнула я, чувствуя, как одна слеза все же скатилась по щеке, и радуясь, что он не видит моего лица. Но ему не нужно было видеть, чтоб чувствовать моё состояние и безошибочно угадывать, что со мной не так.

— Я теперь всегда буду рядом, милая. Прошу тебя, не плачь больше. Я клянусь, никто тебя больше не тронет, никогда.----твердо произнёс Чонгук, прижимая меня к себе ещё крепче.

Развернувшись в его руках, я уткнулась ему в грудь, всхлипнув, и почувствовала, как он успокаивающе гладит меня по волосам и невесомо касается их губами.

— Моя маленькая нежная девочка… Прости, что тебе пришлось пройти через это. Не плачь… Теперь все будет хорошо… Ну же, малышка , улыбнись мне… — он нежно приподнял мой подбородок, заставляя смотреть на него.Но я все ещё кусала дрожащие губы и улыбнуться никак не получалось. Чонгук нахмурился, мягко погладив меня по щеке.

— Тише, моя хорошая , успокойся. Всё позади… — проворковал он, нежно целуя меня в лоб и снова прижимая к своей тёплой груди. — Пойдём в дом?

Я кивнула, хотя предпочла бы вовсе туда не возвращаться.

Никогда.

Но, чувствуя тёплые руки брата на моей талии, я могла выдержать это.

Когда мы проходили мимо кабинета отца , мой взгляд неосознанно завис на тёмной тяжёлой двери, и я вздрогнула, замедлив шаг, снова вспомнив, что там происходило, но рука Чонгука , лежащая на моей пояснице, сжалась сильнее, и он не дал мне остановиться и потеряться в дурных воспоминаниях, потянув меня за собой дальше по коридору и наверх в его спальню, зная, что её приглушенные тёмные тона и мягкий ковёр, скрадывавший шаги, всегда действовали на меня успокаивающе. Но больше всего меня успокаивало его присутствие и запах.

Позволив ему увести меня, я с горечью думала, что все самое плохое в моей жизни было связано именно с отцовским кабинетом, как в той страшной сказке про Синюю бороду и тайную комнату в его замке.

И если я была принцессой, то кабинет — той самой зловещей комнатой.

Чонгук плотно закрыл за нами дверь своей спальни и подвёл меня к кровати, усадив на неё и опускаясь передо мной на колени, с тревогой заглядывая в глаза.

— Малышка, как ты? Тебе уже лучше? — его тёплые ладони легли на мои колени и мягко сжали, привлекая к нему моё внимание.

Я кивнула, вымученно улыбнувшись, и он нежно погладил меня по щеке.

— Моя девочка… Ничего больше не бойся, хорошо?

Я прижалась щекой к его руке, закрыв глаза и чувствуя, как остатки напряжения уходят, покидая моё тело и делая его безвольным.

— Прости, что я оказалась такой слабой.

Он недовольно цокнул языком, словно я сказала величайшую глупость, а затем покачал головой и мягко улыбнулся, погладив мои колени и садясь рядом со мной.

— Глупышка.Ты и не должна быть сильной. Ты всего лишь маленький котёночек, думающий, что он тигр... Не волнуйся, моей силы хватит на нас двоих. Я всегда буду защищать тебя.

Он обнял меня за плечи, целуя в макушку, и я прижалась к его плечу, наконец расслабившись.

То, как он вёл себя со мной, словно опасался напугать слишком громким голосом или резким движением, наводило меня на мысль, что он всерьёз начал опасаться за моё психическое здоровье.

Я обняла его в ответ, потеревшись щекой об его рубашку, и вздохнула.

— Ты успокоилась? — нежный шёпот мне в волосы слегка развевал пряди.

Я кивнула, но не спешила отпускать его, и он не возражал, позволяя мне побыть в тепле его сильных рук.

— Прости, тебе наверно нужно в компанию? — запоздало спохватилась я, хотя на самом деле предпочла бы не выпускать его из рук вообще никогда.

Чонгук тихо вздохнул и усмехнулся :

— Я уже все равно опоздал, так что не переживай, малыш. Разберутся без меня. Я зря что ли плачу всем своим замам?

Но я снова почувствовала себя виноватой, что он вынужден был няньчиться со мной, хоть и попыталась улыбнуться.

— А их у тебя много?

Он насмешливо хмыкнул :

— Достаточно.

— Всё- таки тебе лучше появиться на работе. Отец, наверно, уже уехал и будет недоволен, что тебя нет.

— Переживёт. — презрительно бросил Чонгук , и я сжалась от силы ненависти в его тихом напряжённом голосе, когда он процедил:

— Я думал, что убью его, когда он посмел поднять на тебя руку.

Я вздрогнула, уткнувшись в его плечо:

— Прошу, давай просто забудем об этом.

— Я никогда этого не забуду. И не прощу ему этого, Лиса, - глухо рыкнул он. Но видя, что я снова кусаю губы, чтоб не заплакать, смягчился и поцеловал меня в висок:

— Прости, малыш. Ты очень испугалась?

Я кивнула, судорожно вздохнув.

— Именно поэтому он не заслуживает ни моего прощения, ни уважения.

— Давай не будем больше о нем говорить.

— Хорошо, родная. Только успокойся и не думай об этом больше.

Я кивнула, уткнувшись ему в шею и слушая, как ровно и сильно бился под горячей кожей его пульс, успокаивая и моё сердцебиение. Мы словно были настроены друг на друга, находясь на той самой пресловутой «одной волне», без слов чувствуя малейшие изменения в настроении и мыслях друг друга, и это было невероятно.

— Нам с Тэхеном теперь придётся играть в любовь, — устало вздохнула я, а Чонгук вдруг напрягся и тихо выдохнул :

— Он не играет, Лис

— Что? О чем ты? — от удивления мне даже пришлось открыть глаза и отодвинуться от него, чтоб видеть его лицо, когда он ответил:

— Если бы ты видела, как он смотрит на тебя… Он давно любит тебя, малышка . Каким же глупцом я был, что так долго этого не замечал...

Глубокий голос брата стал глухим и ломким, и в нем отчетливо засквозила плохо скрытая горечь, а я смотрела на него и не верила своим ушам, но то, что он говорил, вполне могло быть правдой. Тэхен действительно... Любит меня?

Но теперь совершенно в ином свете вспоминались все его слова и намёки, все шутки, в которых было намного больше правды, чем я хотела видеть.

И его отношение ко мне.

Оно давно уже вышло за рамки дружеской заботы...

Но это по- прежнему не имело для меня никакого значения.

— Я люблю только тебя. Ты же знаешь это, правда? — шепнула я, нежно прижавшись губами к шее Чонгука , и он тихо вздохнул, погладив меня по спине.

— Знаю, малышка.

— Не сомневайся во мне.

— Никогда.

Он притянул меня к себе ещё ближе собственническим жадным жестом, и какое-то время мы просто сидели, слушая дыхание друг друга и наслаждаясь этим драгоценным спокойствием после утреннего шторма, но знали, что это затишье не продлится долго.

Как я ни пыталась подавить подступающую усталость, но все же зевнула, уткнувшись брату в грудь, и он тихо рассмеялся, погладив меня по волосам, и поцеловал в висок, тихо шепнув:

— Устала, милая?

Я смущённо кивнула. Чонгук улыбнулся.

— Поспи, котенок. Я вчера вымотал тебя и всю ночь не давал спать, да ещё сегодняшние потрясения… Тебе нужно отдохнуть.

— А ты? — я невольно вспыхнула, вспомнив, как именно он не давал мне спать всю ночь , и он мягко поцеловал меня в щеку.

— Я все же съезжу в офис, а потом заеду к Тэхену, узнаю, как все прошло с его родителями. Ничего не бойся и отдыхай.Если я понадоблюсь тебе, звони, и я сразу же приеду. Договорились?

— Да, — как бы мне не хотелось отпускать его от себя, я понимала, что он не может сидеть со мной весь день только потому, что я перенервничала.

— Я люблю тебя, — тихо шепнул он, приподнимая моё лицо и мягко целуя в губы, но нежный поцелуй быстро перешёл в жадный и почти отчаянный, и я откинулась на постель, потянув его за собой, и Чонгук подмял меня под себя, спускаясь торопливыми поцелуями вниз по моей шее и тяжело дыша.

Мы оба воспламенялись от одного прикосновения, оказываясь в одной постели, и это не менялось, независимо от того, сколько раз за ночь мы занимались любовью.

Но, как бы ему ни хотелось остаться со мной, он взял себя в руки, оставив на моих губах последний нежный поцелуй, и, с сожалением вздохнув, отстранился. Я же могла только позавидовать его силе воли и выдержке.

— Если я останусь ещё хоть на минуту, то никуда не пойду, — усмехнулся брат, качая головой. Я улыбнулась:

— Именно этого я и хочу.

Но он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и мягко провел пальцем по моей щеке. Совсем невесомая ласка, но в его потемневших глазах крылось безмолвное обещание большего.

— Вечером, моя сладкая… Обещаю. Сейчас я уйду, но вечером я буду в полном твоём распоряжении... А теперь отдыхай.----хрипло шепнул он.

И, прежде чем я успела возразить, а он сам---- передумать, он бесшумно выскользнул за дверь, прикрыв её за собой и оставив меня лишь кусать губы, на которых я все ещё ощущала сладкий вкус его поцелуев. Тяжело вздохнув, я обняла его подушку, зарывшись в неё носом, и, окруженная его ароматом, вскоре уснула.