Когда я очнулась, то обнаружила, что лежу на диване, а рядом на коленях стоит Джин с мертвенно- бледным лицом и не даёт подобраться ко мне охающей и причитающей горничной, так же, как и он, пришедшей в ужас и не знающей, что делать, когда юная госпожа упала в обморок прямо посреди гостиной.

С трудом разлепив глаза, я попыталась сесть и со второй попытки мне это удалось, к перевеликому облегчению моего верного телохранителя, держащего в руках телефон и явно разрывавшегося между желанием рвать на себе волосы, звонить моему брату или хватать меня в охапку и везти в больницу.

Слава богу, первый вариант отпадал сразу же, так же, как и второй, а третий я сама не позволила бы ему претворить в жизнь.

Увидев, что я пришла в себя, Джин бросился ко мне и, нарушая все правила поведения между охранником и госпожой, сгреб меня в медвежьи объятия такой силы, что я едва снова не потеряла сознание, ободряюще похлопав его по спине и прохрипев:

— Джин, ты меня сейчас задушишь…

Мой преданный бодигард тут же опомнился, резко отпрянув, отчего я снова чуть не упала на диван, застонав и держась за голову, и пробасил, смущённо отводя глаза:

— Простите, госпожа…но вы так меня напугали…

Я слабо улыбнулась, махнув рукой и дав знак горничной, что она может быть свободна, и шепнула:

— Всё хорошо, я уже в норме, правда.

— Госпожа…- несмело начал он, осторожно взяв меня за руку своими большими тёплыми лапищами и заглядывая в моё, все ещё бледное, лицо.

Я укоризненно посмотрела на него, и он тут же исправил это пафосное формальное обращение на:

—Лиса … Что с вами случилось? Как вы себя чувствуете? У вас что-то болит? — его встревоженный голос и обеспокоенное лицо тронули меня до глубины души, ведь я понимала, что это не наигранная забота и за недолгое время его службы мы в самом деле сблизились и успели подружиться, если не считать того памятного похода по магазинам, когда он наверняка сто раз пожалел о том, что его приставили именно ко мне.И сейчас он так обо мне волновался, что в другое время я бы умилилась и заверила его, что все в полном порядке. Но сейчас ситуация была крайне паршивая. Вспомнив причину своего обморока, который и меня саму застал врасплох, я севшим голосом прохрипела:

— Всё нормально, Джини, у меня ничего не болит…- а в голове билось только одно:

"Конверт, конверт… где чёртов конверт? …»

— Вы уверены, госпожа Лиса? Может, позвонить доктору? Или вашему брату?

Я видела, что он уже почти держал палец на кнопке быстрого набора и поспешила помотать головой. Чонгуку нельзя было звонить ни в коем случае, иначе он бы примчался в тот же миг, развернув машину на полпути, и весь день просидел бы со мной, рыча на всех и никого ко мне не подпуская.

— Где конверт? — неслышно шепнула я, словно, если не буду произносить это слово вслух, этот проклятый предмет исчезнет, испарится, словно его и не было. По крайней мере, теперь я знала, чем была вызвана моя тревога, так долго не дававшая мне покоя.Эти события давно нагнетались, сгущаясь над нашими головами грозовыми тучами. И вот грянул гром.

Но я давно ждала чего-то подобного, хоть Чонгук и заверил меня, что все будет хорошо, и Крис не станет ничего предпринимать, но, по его тёмному ненавидящему взгляду в вечер помолвки я увидела, что он просто так не отступится и не оставит нас в покое.

И теперь было совершенно очевидно, что наше с Чонгуком тихое счастье закончилось и пришло время действовать и защищать нашу любовь от чужой ненависти.

Джин нахмурился, услышав мой слабый голос, ведь тоже хорошо помнил, что причиной моего нынешнего состояния являлся именно этот злополучный конверт, и покосился на журнальный столик, на котором он лежал, дожидаясь того часа, когда сможет разрушить мою жизнь.

— Вы уверены, что хотите знать, что в нем? — тихо спросил он и я удивлённо взглянула на него, словно видела впервые. Этот добродушный гигант оказался намного проницательней, чем я думала…

— Прошу, дай его мне, — я поспешила протянуть руки и сцапать белую бумагу, ведь того, что было внутри, никто не должен был видеть.

— Посыльный уже ушёл? — просипела я непослушными губами.

Джин сурово кивнул, процедив:

— Я хотел задержать его, но, увидев, что вам стало плохо, бросился к вам, и он успел исчезнуть.

— Спасибо тебе, Джини. Ничего страшного, в любом случае, это уже неважно.

Заверив все ещё обеспокоенного моим состоянием Джина, что со мной все хорошо и не стоит никому звонить, я, прижав к себе конверт, жегший мне руки, поспешила подняться к себе, на ходу обдумывая план дальнейших действий.

Чонгуку звонить было нельзя.

Дело было даже не в том, что я не хотела отвлекать его от работы, ведь теперь на нем было абсолютно все: и наша относительно легальная строительная корпорация, и теневой бизнес, для которого она служила лишь прикрытием, и я не хотела лишний раз дёргать его по пустякам, как средневековая дама в беде, не способная и шагу ступить без своего верного рыцаря, но для начала я сама хотела разобраться в ситуации и понять, что нам грозит.

И, как я однажды сказала ему в одну из наших синих нежных ночей, я тоже хотела защищать его, быть той, кто заботится о нем. Я не могла и не хотела всегда и во всем полагаться на него.Это было слишком большой роскошью в нашем опасном мире…

И, в конце концов, меня нереально возмутил тот факт, что Крис зашёл так далеко, что посмел потревожить меня в моем собственном доме.

В какой-то степени мне было уже плевать на его угрозы, ведь я знала, что Чонгук в любом случае не допустит, чтоб нас разлучили, но его наглость просто выводила из себя и мне самой хотелось поставить его на место, дать понять, чтоб не вздумал играть со мной, ведь, похоже, он тоже считал меня беспомощной избалованной красивой куклой, которой можно было распоряжаться, как ему вздумается, дергая за ниточки.

Ты крупно просчитался, мерзавец, и вскоре ты это поймёшь.

Закрывшись в комнате, я распечатала конверт, и мне на колени высыпалось его провокационное содержимое.

Признаться, я была удивлена, что у моего несостоявшегося жениха в самом деле имелся на нас компромат, но я уже знала, что увижу на фотографиях, разлетевшихся по моей кровати. На всех снимках были мы с Чонгуком , целующиеся на балконе в доме Тэхена.

Я готова была ругать себя на чем свет стоит за проявленную в тот вечер беспечность и неосторожность, за то, что позволила Чонгуку так себя вести, хотя и сомневалась, что мне было бы под силу остановить его. Но в тот момент мы обое в этом нуждались. Я нуждалась в его надёжной уверенной силе и спокойствии, в тепле его объятий и нежности родных губ, а он нуждался в том, чтоб удостовериться, что я все ещё с ним, в его руках и что со мной все хорошо.

Я не могла винить его в том, что он сделал то, что сделал, ведь мы в тот момент были слишком потрясены и на взводе после всего, что случилось в вечер помолвки в особняке Тэхена, и не могли думать об осторожности. За что и расплачивались теперь.

Дрожащими руками я снова взяла фотографии и ещё раз внимательно всмотрелась в каждую.

Если бы не весь ужас ситуации, в которой мы оказались заперты, как в ловушке, я бы даже смогла полюбоваться на то, как красиво выглядел наш поцелуй и как потрясающе мы смотрелись вместе, совсем не похожие на брата и сестру.

Чонгук , весь в чёрном, склонившийся надо мной и жадно целующий мои губы и обнимавший за талию, пока мои руки блуждали по его сильным плечам и зарывались в тёмные мягкие волосы на затылке.И я, маленькая и хрупкая на его фоне, в лёгком бежевом платье, с распущенными по плечам летящими волосами, буквально вжатая в его сильное тело.

Он был похож на хищника, нависшего над своей жертвой, но жертва с радостью принимала его в свои объятия…

Я словно снова перенеслась в тот вечер и ночь, последовавшую за ним, когда он будто заново делал меня своей, стирая с моей обнажённой кожи чужие грубые прикосновения своей нежностью…

Но эти фотографии были свидетельством нашей запретной любви, и уже одно то, что столь прекрасный момент, не предназначенный для чужих глаз, увидел наш враг, делало их оскверненными.

Потерявшись в своих невеселых мыслях, я вздрогнула, когда зазвонил мой телефон, и уставилась на высветившийся на экране незнакомый номер, но все же решила ответить. О чем тут же пожалела.

— Ты уже получила мой подарок, куколка? — вкрадчиво произнесла трубка голосом Криса, и я сильнее сжала телефон.

— Откуда у тебя мой номер? — потребовала я, но он лишь цокнул языком, и я буквально увидела, как он покачал головой, отмахнувшись от моего вопроса:

— Это неважно. Важно то, что теперь ты будешь делать то, что я скажу, если не хочешь, чтоб эти снимки оказались на столе у твоего отца. Хотя мне было бы очень интересно узнать, что он сделает с тобой и твоим братом--извращенцем, если увидит их.

Я сжала зубы, услышав его самодовольный тон, ведь этот кретин был уверен, что теперь мы с Чонгуком будем плясать под его дудку.

Судя по всему, Крису очень нравилось слушать свой собственный голос, и я уже начинала откровенно уставать от долгих речей этого напыщенного болвана.Меня уже давно не трогали подобные высказывания, ведь мне было совершенно плевать на то, что он думал о нас с Чонгуком.

— Чего ты хочешь? — холодно бросила я, уже предвидя его ответ.

— Сразу переходишь к делу? Не любишь долгие прелюдии? Мне это нравится, куколка. Жду не дождусь, когда увижу тебя в своей постели. Поверь, тебе понравится, ведь, как я вижу, ты любишь решительность и грубость…

Я закатила глаза, а мои руки сами собой сжались в кулаки и до побелевших костяшек сдавили телефон.

— Говори, что хотел, или я повешу трубку! - процедила я сквозь зубы.

Крис недовольно хмыкнул, словно я была капризным непослушным ребёнком, которого ему ещё предстояло воспитать.

— Не дерзи мне, принцесса. Нам нужно встретиться. Если ты забыла, у нас с тобой есть незаконченные дела.

Я вздрогнула, вспомнив о его попытке поцеловать меня в доме Тэхена, и меня передернуло от отвращения, но я все же процедила:

— Когда и где?

На том конце провода довольно усмехнулись.

— Какая послушная малышка. Такой ты мне нравишься гораздо больше, Лалиса. И знай, я не потерплю дерзости от моей будущей жены.

— Этого никогда не будет! — выплюнула я, не сдержавшись.

— Посмотрим, принцесса. Ты ведь сейчас в своей комнате, верно?

— Откуда ты?..

— Я слежу за тобой. И знаю о тебе намного больше, чем ты можешь представить. Встретимся в десять вечера. Адрес я тебе пришлю. Не вздумай ничего выкинуть и приходи без своих телохранителей. Мне все равно, как ты от них избавишься.

— А если я не приду?

— А ты не так проста, как кажется… - лениво протянул Крис, но его голос тут же снова стал ледяным, - Так знай, Лиса , я слежу за тобой, а за твоим братом следит мой снайпер. Если ты не придёшь, он больше не вернётся домой.

От этих небрежно брошенных слов у меня внутри все оборвалось и мне показалось, что я сейчас снова потеряю сознание и, услышав мой судорожный вздох, Крис, довольный произведённым эффектом, бросил:

— Будь на связи, малышка. До скорой встречи.