«…Я словно иду по песку, утопая в том лете с тобой…я никогда не позволю тебе оступиться, приду по первому зову, мое обещание, данное тебе, никогда не изменится…я всегда буду о тебе заботиться.....нас разделяет время и расстояние, но я никогда не перестану о тебе волноваться, я всегда буду рядом, когда буду нужен тебе, ты же знаешь, я всегда на связи…всегда на связи… Скажи, что я нужен тебе…»

Лиса

Когда я проснулась , Чонгука уже не было.О том, что он вообще находился здесь, и прошлая ночь мне не приснилась,свидетельствовали лишь смятые простыни и оставшийся на них едва уловимый родной аромат, который окружал меня всю ночь, охраняя мои сны, так же, как и его обьятия, тепло которых я чувствовала до сих пор.

И, чтоб хоть еще ненадолго задержать иллюзию его присутствия, я зарылась носом в его подушку и глубоко вдохнула его умопомрачительный запах.

Чонгук … О господи…

Мне было так хорошо с ним этой ночью…

Но при воспоминании о том, что он делал со мной, снова начинали гореть щеки.Казалось бы, в свои двадцать лет я должна была знать о сексе все, но теория и практика отличались друг от друга, как небо и земля.

Я все еще чувствовала на себе его прикосновения и никак не могла прийти в себя.Я, конечно, подозревала, что мой брат хорош в постели, но чтоб настолько… То, что он творил с моим телом своими мягкими бесстыдными губами и тёплыми руками, больше напоминало игру на музыкальном инструменте, извлекая из меня такие звуки, за которые мне до сих пор было стыдно.

Но я ни о чем не жалела.

Кроме одного—что он так и не сделал меня своей в полном смысле этого слова.

С ним я хотела всего и ничего не боялась, но, зная упрямый характер Чонгука, понимала, что получу его только тогда, когда он сам позволит.Даже в постели он оставлял последнее слово за собой.

Зажмурившись, я довольно вытянулась на простынях, потягиваясь, как кошка, и едва не мурлыча оттого, как тонкое покрывало скользит по обнаженной коже, словно ставшей за ночь сверхчувствительной от горячих ласк брата, и это невесомое касание так напомнило мне поцелуи Чонгука, что я едва не застонала.

Он умудрялся занимать все мои мысли, даже когда его не было рядом.

Все в его спальне напоминало мне о нем и о прошедшей ночи. О том, как он смотрел на меня из — под ресниц, как улыбался — мягко, одними уголками губ, как склонялся надо мной, бережно отводя с лица спутаннные волосы, и целовал приоткрытые от стонов губы.

Вздохнув, я села на постели, сонно жмурясь, и мой взгляд упал на прикроватную тумбочку, на которой лежала белая роза и записка.

Улыбнувшись, я зарылась носом в прохладные лепестки, вдыхая сладкий свежий аромат и чувствуя себя невестой после первой брачной ночи.

Где он умудрился раздобыть розу на рассвете?Но мой брат всегда любил красивые жесты.

Взяв в руки листок, я пробежала глазами по каллиграфическому размашистому почерку Чонгука.

«Прости, что уехал, не попрощавшись.Но ты так сладко спала, что я не захотел тебя будить.Я вернусь так быстро, что ты даже соскучиться не успеешь.

И, надеюсь, после этой ночи тебе будет, что вспомнить, пока меня не будет рядом. Береги себя и не делай глупостей. Люблю тебя, малышка.

Чонгук»

Прижав его записку к груди, я счастливо зажмурилась, чувствуя, как внутри разливается тепло от его слов.Я практически слышала его глубокий бархатный голос, которым он их произносил, и видела перед закрытыми глазами его ласковую, чуть насмешливую улыбку, приподнимавшую уголки мягких губ и рождавшую морщинки вокруг глаз.

Я так его любила, что сердцу в груди было тесно.Оно хотело вырваться и полететь следом за ним, чтоб всегда быть рядом.Но сейчас это было невозможно.

Я вздохнула.

Вспомнить мне и правда было что, и от этих воспоминаний кружилась голова, а тело все еще сладко ныло в таких местах, о которых я раньше даже не подозревала.

Чонгук ошибся лишь в одном—он еще даже не улетел, а я уже безумно по нему скучала и не представляла, как выдержу без него хотя бы день, не говоря уже о большем.

Нехотя выбравшись из постели и словно оставляя прошедшую ночь позади, я отправилась в душ.Стоя под теплыми струями, закрыв глаза, вспоминала, каким нежным и осторожным был мой брат этой ночью, как целовал тягуче и сладко, и шептал, как сильно любит меня, едва касаясь мягкими губами моей шеи и заставляя дрожать в его сильных умелых руках.

Как я жила без него все это время?

Теперь я окончательно стала зависима от него, чувствуя, как у меня в прямом смысле начинается ломка от невозможности увидеть его, прикоснуться, обнять...

Синдром нехватки в постели Чонгука—вот как назывался мой диагноз.

Усмехнувшись, я все же заставила себя вернуться из сладких запретных грез и, вздохнув, завернулась в его полотенце.Здесь все пахло им, и я уже знала, что не вернусь в свою комнату, останусь здесь до его возвращения.

Но, если пробуду тут ещё хоть минуту, точно сойду с ума от воспоминаний.

Моё личное сумасшествие придётся отложить до вечера, когда он позвонит, и я снова смогу дышать. Брат обещал позвонить сразу же, как только освободится, и мне оставалось только ждать.

Чонгук заверил меня, что свяжется со мной при первой же возможности, но я понимала, что особо надеяться на это не стоит, и сама не хотела лишний раз его отвлекать, иначе напряжение из-за грозящей сорваться сделки, смешанное с тревогой за меня, ничем хорошим не закончится.

Я должна была быть сильной.

Ради него.

Я не могла позволить ему взвалить все на себя.Я хотела быть его опорой и заботиться о нем так же, как он заботился обо мне.

Вернувшись к себе лишь для того, чтоб переодеться, я спустилась вниз и, позавтракав, устроилась в гостиной перед телевизором.Делать было нечего, и я от скуки бездумно переключала каналы, когда зазвонил телефон.

Я удивленно взглянула на экран, зная, что это не мог быть брат, так как в это время он все еще находился в воздухе.

И улыбнулась, увидев имя Тэхена на дисплее.Нажав «ответить»,я поднесла телефон к уху, выключив звук в идущем фильме.

—Привет, принцесса, —раздался в трубке беззаботный голос друга.

—Привет, Тэ .Рада тебя слышать, — улыбнулась я, а затем пригрозила,— Но если ты еще раз меня так назовешь,внесу тебя в черный список.

Тэхен обиженно фыркнул, но тут же рассмеялся:

—Вижу, ее высочество сегодня снова не в духе… В чем дело, мелкая? Не выспалась? Кто-то не давал спать всю ночь? —иногда мне хотелось его прибить за эти двусмысленные шуточки и раньше я б не полезла за словом в карман, но сейчас лишь прикусила губы.

Если б он знал, как близок был к правде, то придержал бы язык за зубами.А если б догадался, кто именно не давал мне спать всю ночь—и вовсе бы заткнулся, потеряв дар речи.

—Не твое дело, умник.Чего звонишь в такую рань? —в тон ему ответила я, зная, что он все равно улыбается на том конце линии.

— Рань? — наигранно потрясенным голосом воскликнул Тэхен, — Скоро полдень, соня!

— Ближе к делу, — процедила я, пытаясь сдержать улыбку.

Тэ всегда так на меня влиял. Какой бы паршивый не выдался день, он неизменно поднимал мне настроение.

И если мой брат был воплощением ночи ---- высокий, мрачный и таинственный, то Тэхен был солнечным летним утром, всегда улыбчивым и позитивным.

Хотя иногда эта его бодрость и жизнерадостность порядком раздражала, я была благодарна ему за то, что он всегда находился рядом с Чонгуком и прикрывал его спину в нужный момент. Они были, как две противоположности, уравновешивая друг друга. И я подозревала, что Тэ был тем, кто не давал моему брату окончательно превратиться в ледяную статую.

Я усмехнулась.

Ледяную, как же…

Знал бы он, каким горячим этот холодный невозмутимый принц был со мной в постели… С виду скала неприступная, а на деле такой горячий… Горячий Чонгук.

Поймав себя на том, что снова соскальзываю в пучину сладостных грёз о брате, погружаясь в них все глубже, я с трудом различала то, что говорила мне трубка до тошноты бодрым голосом Тэхена.

—Просто хотел узнать, как ты.Все хорошо, Лис? —его тон неожиданно стал мягким и серьёзным, и я напряглась.

С чего вдруг такая забота?

Что-то здесь было нечисто.

Он что-то знает и не говорит мне? Или… Меня осенило, и я едва не хлопнула себя по лбу рукой.

Ну конечно…

Чонгук попросил его приглядывать за мной, пока его не будет.

Впрочем, я даже не была удивлена, так как ожидала от него чего-то подобного.

Чонгук не был бы собой, если бы не держал все под жёстким контролем, даже находясь в другой стране.

— Всё в порядке, Тэ. Спасибо. И передай Чонгуку, что не стоило идти на такие крайности и делать тебя моей нянькой.

На том конце провода повисла напряжённая тишина, когда этот недоделанный заговорщик понял, что его раскусили, а от последовавшего за ней взрыва смеха я едва не оглохла, отодвинув телефон от уха и недовольно морщась.

— Отсмеялся, шпион? — ехидно поинтересовалась я, но Тэхен лишь добродушно хмыкнул.

— Прости, Лис. Но это ты сама ему скажешь. Не хочу встревать в ваши семейные разборки, они похлеще Санта — Барбары. Я знал, что ты обо всем догадаешься. Но меня, признаться, немного обижает то, что ты такого плохого мнения обо мне. Неужели я настолько низко пал в твоих глазах, что ты считаешь, что я даже не могу позвонить тебе просто так, а не по приказу великого и ужасного Чон Чонгука?

— Тэ, прекрати, — задыхаясь от смеха, который все же вырвался наружу от его обиженной тирады, взмолилась я.

— Ладно, ладно, мелкая. Но ты меня оскорбила в лучших чувствах, так и знай.

— Ну не сердись, Тэхени. Ты же знаешь, что я люблю тебя. Ты мой лучший друг, — «единственный друг» добавила я про себя. — Что мне сделать, чтоб искупить вину? —усмехнулась я.

На том конце провода тут же оживились. Я почти увидела, как загорелись глаза этого недоконспиратора.

— Может, сходим сегодня куда-нибудь? Мне скучно одному дома.

— Давай.

— Куда ты хочешь?

— Мне все равно. Полагаюсь на твой выбор.

— Договорились. Я заеду за тобой через час.